Владимирский собор Казани: ошибки в строительстве, пожар и подарок персидского шаха

Прошлое Владимирского собора

Владимирская церковь появилась на карте города на закате XVII столетия. Но между тем в течение долгого времени точного ее возраста не знали, более того, время возведения храма относили даже к разным векам. Из записки, приложенной к плану города, выполненному в 1739 году Артамоном Сациперовым, можно понять только то, что изначально церковь была не одна — помимо холодной она имела возле себя еще и церковь теплую:

«…Церковь и собор Владимирской Богородицы близ Булаку. При ней церковь теплая положения ризы Господней, при ней же два придела: первый — мучеников Флора и Лавра, второй — мученицы Парасковеи, нареченной Пятницы, оная церковь теплая освящена в 1687 году, и церковь Пресвятой Богородицы всех скорбящих…»

На плане 1739 года в самой середине забулачной части города хорошо заметен выделенный обратной штриховкой неправильный четырехугольник — он обозначает обширную территорию храмового комплекса Владимирского собора и помечен цифрой 18. Даже мельком глянув на план, нетрудно убедиться, что Владимирский храм стоял на самом оживленном перекрестке и, вероятно, даже на главной площади Забулачья: тут сходились сразу четыре улицы — Журавлев переулок, почти полностью повторявший направление сегодняшнего переулка Рустема Яхина (19) (он вел к Ямским воротам (D)), улица Малая Успенская (8), Полушкин переулок (9) и собственно улица Владимирская (помечена на плане тем же номером 18, что и храмовый комплекс). Последние три направления — улица Малая Успенская, Полушкин переулок и дорегулярная улица Владимирская ничего общего с сегодняшней планировкой не имели.

Вплоть до самого закрытия прихода в феврале 1932 года во Владимирском соборе хранилось старинное Евангелие, пожертвованное в церковь Иоанном Колтовским, из надписи на котором следует, что церковь Пресвятой Богородицы «Всех скорбящих радость» существовала еще в 1682 году, но была, скорее всего, деревянной.

Таким образом, из двух приведенных выше источников становится понятным, что при Владимирском соборе были еще две церкви, одна из которых уже существовала в 1682 году, другая — освящена в 1687 году. Возраст же самого собора в течение долгого времени продолжал оставаться загадкой.

В 1860 году на средства купца первой гильдии Сергея Евсеевича Александрова во Владимирском храме начались масштабные ремонтные работы. И вот при перекрытии кровли и замене стропил в верхней главке собора рабочие нашли медную закладную доску, на которой крупными буквами была выведена полууставом надпись, сделанная в XVIII веке, представлявшая собой по сути летопись храма самого раннего периода его существования.

Вот она, эта надпись: «Начата сия святая церковь каменная постройкою во имя Богородицы Владимирской от Рождества Христова в 1694 году при державе всепресветлейшего императора и самодержца всероссийского Петра Великого… по благословению преосвященного Маркелла, митрополита Казанского и Свияжского, а освящена сия святая церковь… в 1718 году апреля 5 дня преосвященным Тихоном, митрополитом Казанским и Свияжским, и со всем освященным собором, а в 1732 году ноября 5 дня, по благословению преосвященного Иллариона, архиепископа Казанского и Свияжского, у сей святой церкви быть собору, и произвел протопресвитером Иоанна Семенова, ключарем Андрея Петрова, а зиждема сия святая церковь приходскими людьми и других доброхотию подателей».

Эта запись разъяснила все, вернее, почти все. Стало ясно, что каменная церковь во имя Владимирской иконы Божией Матери была начата строительством в 1694 году, освящена в 1718 году и стала собором в 1732 году. Неясным осталось только то, отчего она так долго строилась — целую четверть столетия.

Много чего повидал на своем веку Владимирский храм — и многочисленные стихийные бедствия XVIII века, самым разрушительным из которых был пожар 1749 года, в результате которого со старой еще колокольни попадали колокола (недобрый знак), и полное разграбление во время Пугачева, но всякий раз вновь и вновь возрождался из пепла.

Возможно, все официальные бумаги Владимирского собора сгорели в самом страшном для Казани пожаре 3—4 сентября 1815 года, когда, как писала газета «Казанские известия» за №71 от 5 сентября 1815 года, «более половины оной, лучшая часть города» превратилась «в пепел или груду камней». В этом пожаре сгорели здание Консистории со всем архивом, здание Духовной Академии, опять-таки со всеми бумагами, в ней находившимися; погиб в пламени пожара и архив Казенной и Гражданской палат. Подсчитывая принесенный страшным бедствием ущерб, «Казанские известия» писали, что в пожаре «погибла древнейшая архива здешнего Губернского Правления, содержавшая в себе драгоценные для Казани памятники: грамоты Царей, даже со времен Царя Иоанна Васильевича Грозного, за их подписанием, многие акты, весьма полезные для Казанской истории, со времени покорения Казани под Российскую Державу».

Помимо собственно Владимирского собора, в этом стихийном бедствии были уничтожены огнем Скорбященская и Христорождественская церкви, причем в последней заживо сгорел протоиерей Владимирского собора с женой и дочерью.

В 1836—1847 годах казанский губернский архитектор Фома Иванович Петонди возводит на красной линии Владимирской улицы величественную пятиярусную колокольню с весьма оригинальным островерхим шпилем (с нее мы, собственно говоря, и начинали). Между прочим, эта колокольня — очередное вопиющее противоречие Мокрой слободы: почти столичное сооружение — в сердце самых жутких казанских трущоб и района официально разрешенного разврата.

Средства на возведение колокольни были пожертвованы прихожанином собора, купцом второй гильдии П.Г. Корюкиным и его супругой М.М. Корюкиной, которые впоследствии и упокоятся под этой колокольней — Петр Герасимович в 1843-м, а Марина Матвеевна — в 1854 году. Об этом гласила надпись на жестяной табличке, вделанной в южную стену колокольни: «Под сею колокольней покоятся сооружители: казанский 2-й гильдии купец Петр Герасимович Корюкин, скончавшийся 1843 года июля 31 дня, жития его было 67 лет, и жена его Марина Матвеевна, скончавшаяся 1854 года, 3 февраля, жития ей было 70 лет. Господи! Прими души рабов Твоих, в селении праведных упокой!». Над этой табличкой в специальной каменной нише были установлены соименные усопшим иконы святого апостола Петра и мученицы Марины. И табличка, и иконы исчезли в 1936 году — при уничтожении колокольни.

Одновременно с колокольней на противоположной стороне Владимирской улицы Ф.И. Петонди возводит для П.Г. Корюкина огромный трехэтажный каменный дом, оконченный строительством в 1840 году. Доходный дом, записанный на Марину Матвеевну Корюкину и вошедший в историю Казани как «Корюкинские номера», благодаря своему местоположению (при въезде в город) первоначально задумывался хозяевами как дешевая гостиница, но согласно недоброй «мокринской» традиции со временем превратился в заурядную ночлежку.

Это растянувшееся в свое время на полквартала по современной Московской улице трехэтажное обшарпанное строение с двумя арочными проездами по обеим сторонам фасада казанские старожилы, вероятно, еще помнят — до 2008 года оно стояло напротив устья Кировского (бывшего Владимирского) переулка и имело адрес: улица Кирова, дом 18.

А пока возвращаемся к нашей колокольне. Вот какие сведения о ней (вернее, не о ней самой, а о ее колоколах) приводит протоиерей Евфимий Малов в своем «Историческом описании церквей города Казани», увидевшем свет в 1884 году: «Всех колоколов на колокольне девять: колокол, в коем весу 109 пуд. и 37 ½ фунт., лит мастером Иваном Ефимовичем Астраханцевым в 1804 году, 11 марта при протопопе Василии Семенове. На колоколе вылита икона Владимирской Божией Матери, за этот колокол, с прибавлением в него старого 64 пудового, отдано было казанскому купцу Ивану Ефимовичу Астраханцеву 450 руб., собранных от доброхотных дателей, за подъем его в 1807 г. уплачено было 6 руб.; колокол в 62 пуд. 12 ¼ фунт. лит Разумовым в 1810 г. 15 февраля, на нем вылиты две иконы: Спасителя и св. Николая чудотворца; колокол в 42 пуд. 13 фунт., на нем икона Божией Матери, лит в 1812 г. 20 марта; колокол в 14 пуд. 8 фунт., разбит; колокол в 7 пуд. 18 ½ фунт.; колокол в 6 пуд. 12 фунт.; колокол 38 фунт.; колокол около 4 пуд., он без языка».

Как уже знает читатель, год постройки Владимирского собора был определен по медной закладной доске, найденной при его ремонте в 1860 году. Теперь стоит сказать несколько слов и об этом самом ремонте. Его необходимость была вызвана ошибками проектировщиков, допущенными в ходе предыдущих ремонтно-строительных работ, связанных со строительством колокольни и крытой галереи, соединявшей колокольню с собственно храмом. Так вот, перестраивая храм в 1836—1847 годах, Фома Петонди, вероятно, в целях пожарной безопасности использовал железные кровельные стропила, которые, к слову, примерно в то же самое время были применены и на другом «знаковом» объекте — здании библиотеки Казанского Императорского университета.

При этом, скорее всего, не было учтено состояние стен и фундамента, поскольку спустя всего пять лет после ремонта на соборе начали замечаться трещины, причем как на купольном основании, так и на стенах. И вот в 1860 году (спустя всего 13 лет после реставрации Петонди) пришлось снова разбирать купола и крышу. Чтобы уменьшить нагрузку на стены, железные стропила решено было заменить старыми добрыми дубовыми брусьями. Тогда же под углы храма подвели контрфорсы, а для разгрузки стен внутри убрали хоры.

К 1873 году собор был заново перекрыт белым английским железом, что называется, «подведен под крышу», и местные «золотых дел мастера» и художники приступили к отделке интерьеров, позолоте иконостаса, реставрации икон, стенописи и пр. За реставрацию икон взялся было иконописец Петр Абрамович Пыпин, но эта работа оказалась ему не по плечу, и единственное, что он смог сделать, так это заново переписать все иконы на прежних досках и по прежним рисункам. Он же вместе со своим помощником художником П.Н. Шепетовым воспроизвел и стенопись. 22 июня 1875 года холодный собор был освящен владыкой Антонием, архиепископом Казанским и Свияжским.

Возвращаюсь к описанию Владимирского собора от 1884 года, составленному Евфимием Маловым: «Престол в холодном Владимирском соборе один, во имя Владимирской Божией Матери. За правым клиросом в киоте икона святого Николая с серебряным венцом. Киот и сама икона устроены старанием и средствами казанского купца Александра Михайловича Студенцова. За левым клиросом киот с иконою ветхозаветной Троицы — жертва казанского купца Павла Федоровича Трефилова...

…По середине Владимирского собора подвешено большое бронзовое литое и вызолоченное паникадило в три яруса, на 36 свечей, заплачено 2050 руб. Перед местными иконами 6 подсвечников больших, с позолотой и подвесками, каждый по 125 руб., 4 подсвечника преданалойных и спускное паникадило малое в 50 руб. — все это жертва прихожанина казанского купца Сергея Евсеевича Александрова...

Пол во Владимирском соборе чугунный, а на амвоне, солее и в святом алтаре каменный. Столбов внутри собора нет, поэтому вид при входе в церковь, особенно в настоящий храм после его обновления, открывается великолепный: вызолоченный иконостас весь открыт, отдаленность купола напоминает свод небесный, поновленные иконы издали можно ясно различать, стенное писание бросается в глаза яркостью красок, новые хоругви, бронзовое вызолоченное паникадило, чистота и новость всего собора производят в душе молящихся самое высокое религиозное чувство.

В собор ведут три входные двери: западная, северная и южная. Западный вход проходит через колокольню и длинную галерею. Северные и южные крыльца были прежде открыты, но в недавнее время отчасти и для поддержки стен самого собора и удобства над этими крыльцами сделаны каменные крытые железом паперти с прочными дверями. В северной боковой паперти помещается ризница… На аналое полагается икона Владимирской Божией Матери местная, из теплой Рождественской церкви. На лето она переносится в холодный Владимирский собор. Письмо иконы живописное, хорошее греческое. Оклад иконы и венец Божией Матери серебряные вызолоченные, а риза жемчужная с разными дорогими камнями. Все украшения на иконе Владимирской Богоматери оцениваются в 3048 руб. 60 коп. Особую заботу об устройстве драгоценной ризы проявил церковный староста Михаил Никифорович Жеребков…»

С северной стороны к холодному храму примыкала теплая каменная церковь в честь Положения Ризы Господней — ее единственная качественная фотография была сделана В.Л. Лаптевым в 1927 году и явилась на свет, когда уже версталась эта книга. Вот краткая история храма: в 1625 году персидский шах Аббас (1571—1629) прислал царю Михаилу Федоровичу в подарок одну из главных христианских святынь — Ризу Господню. Путь святыни в Москву был только один — через Каспий, Астрахань и далее — вверх по Волге через Казань и другие волжские города. Согласно неоспоримым документальным свидетельствам, одну ночь риза находилась в деревянном храме, некогда стоявшем на месте более позднего, который, как мы знаем, был освящен в 1687 году.

О дальнейшей судьбе Ризоположенского храма нам расскажет Евфимий Малов: «…В 1793 году благочинный протоиерей Владимирского собора Гавриил Михайлов в прошении на имя преосвященного Амвросия заявлял, что в теплой церкви, при Владимирском соборе, во имя положения ризы Господней и состоящем при ней приделе святой великомученицы Параскевы на иконах писание местами попортилось, в приделе пол опустился, а при поднятии оного нужно будет и престол разобрать, и окна в величину надобно для светлости храма прибавить, каковую поврежденность некоторые из прихожан, желая исправить, просят также на место старого иконостаса новый соорудить и проч. Преосвященный Амвросий дал резолюцию: «14 апреля 1793 г. Бог благословит, а о разборке окон поступить по совету архитектора».

Получив благословение, прихожане начали производить обновление своей теплой церкви; в том же 1793 году по окончании работ произошло переименование храма:

«…Главный престол устроен был в честь Рождества Господа нашего Иисуса Христа, а придел по правую сторону — в честь Положения Ризы Господней. Придел мученицы Параскевы был уничтожен… В пожар 1815 г. сия церковь сгорела и не скоро была исправлена. После этого пожара теплая церковь во имя Рождества Христова сделалась однопрестольною, придел во имя Положения Ризы Господней был уничтожен. В 1817 г. за поправку, побелку теплой церкви и колокольни, за окрашение крыши было уплачено 200 рублей».

Чтобы у читателя от столь длинной цитаты не случилось помутнения разума, скажу простым языком: в 1793 году храм Ризоположения был переосвящен во имя Рождества Христова с приделом в честь Положения Ризы Господней, а после пожара 1815 года вновь стал Ризоположенским и оставался таковым вплоть до своего сноса в тридцатые годы прошлого столетия. Пару слов о другой теплой церкви при Владимирском храме — в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих радость». Как знает читатель, она существовала уже в 1739 году и находилась к западу от Ризоположенской церкви. После известного ремонта 1860 года храм был превращен в жилое помещение — в нем самом, а также в небольшом деревянном флигеле, выходившем фасадом во Владимирский переулок, поместились квартиры священника, диакона и псаломщика.

Продолжение следует