История «Нижнекамскнефтехима»: судьбоносные решения, борьба за мировой рынок и укрепление позиций

53 года вместе с Татарстаном

История ПАО «Нижнекамскнефтехим» — неотъемлемая часть истории Татарстана, становления города Нижнекамска.

Решение о строительстве крупнотоннажного производства синтетических каучуков в районе Нижней Камы было принято в самом конце 1950-х годов.

В 50‑е годы в ТАССР полным ходом шла разработка нефтяных месторождений, в том числе одного из крупнейших в стране — Ромашкинского. Но ни нефтепереработ­ки, ни нефтехимии в республике не было.

8 мая 1958 года Совет Министров СССР принял постановление «О списке строек, вновь начинаемых проектированием в 1958 году», а 23 июля того же года ЦК КПСС и Совмин СССР подписали постановление «Об ускорении производства искусственных и синтетических волокон, пластических масс и других синтетических материалов, и изделий для удовлетворения потребностей населения и нужд промышленности в 1958—1965 годы». Эти документы фактически стали первыми камнями в фундаменте становления в Советской Татарии сразу двух мощнейших химических предприятий — Казанского органического синтеза и Нижнекамского нефтехимического комбината.

28 октября 1960 года на пост первого секретаря рескома Татарской АССР был избран Фикрят Табеев. В свои 32 года он стал самым молодым руководителем региона в Советском Союзе. Ясно понимая важность для республики и страны нефтехимического производства, Табеев на первом же расширенном заседании Татсовнархоза, состоявшемся под его председательством 14 ноября 1960 года — буквально через 2 недели после его утверждения на посту, включил в повестку дня обсуждение вопроса о создании Нижнекамского нефтехимического комбината. Спустя месяц, 22 декабря 1960 года, на совещании в Набережных Челнах к вопросу вернулись и более подробно. Было решено, что с января нового 1961 года организации, которые планировалось задействовать в строительстве нефтехимического комбината, должны приступить к работе.

Спустя три дня, 25 декабря 1960 года, на место будущей стройки прибыл первый санно-тракторный поезд. Бригада механизаторов доставила жилые вагончики, передвижную котельную, электростанции. Спустя неделю приехали геологи и топографы союзного института «Гипрокаучук». Им предстояло проработать «геодезическую подоснову» — подробную карту с координатами, высотными отметками, составом и состоянием грунтов, наличием подземных плато и грунтовых вод — тысячи замеров и исследований, без которых невозможно любое, а тем более настолько масштабное строительство.

Первым директором будущего нефтехимического комбината в марте 1961 года, когда контуры будущего производства были обозначены лишь на проектных чертежах, был назначен Иван Алексеевич Санников, 35-летний инженер-химик из башкирского Стерлитамака. Санников за короткое время сумел собрать команду высококлассных специалистов, которым предстояло с нуля начать строительство огромного комплекса.

В начале пути не было ничего — ни дорог, ни жилья. Питьевую воду приходилось возить за несколько километров. Хлеб — из Набережных Челнов. Вокруг — только чистое поле, на котором в 1961 году и начались работы по строительству будущего нефтехимического гиганта. В первую очередь были начаты работы по сооружению автомобильных и железных дорог, без которых подвоз строительных материалов и строителей был бы очень затруднен. Почти невозможен. Параллельно ставились линии электропередачи, началась прокладка водоводов.

В октябре 1962 года в лесу Биклянского лесхоза, части территории которого предстояло стать заводом, приступили к расчистке площадки от деревьев, вывозу грунта, формированию строительной сетки с разбивкой на объекты. Одним из первых сооружений стала временная ограда, очертившая строительную базу под склады, ремонтно-механические цеха, столовую и ЦГФУ. В этом же году стройка была объявлена Всесоюзной ударной комсомольской. Со всей страны сюда съезжались те, кто был готов, несмотря на бытовые неудобства и тяжелый труд, строить столь необходимый государству промышленный комплекс.

— Я часто вспоминаю день, когда мы с начальником «Татнефтестроя» из Альметьевска Гликманом на тракторе объехали необъятные поля, где должен был встать нефтехимический комплекс. Затем проехали к месту закладки первой кирпичной девятиэтажки и водрузили плакат: «Здесь будет город заложен!». Многие нас считали мечтателями, — в январе 2013 года в одном из своих интервью поделился Фикрят Табеев.

Первоначально Нижнекамский нефтехимический комбинат не предполагал такого размаха, какой можно видеть сегодня. Планировалось, что предприятие станет специализированным производством синтетических каучуков, а также мономеров — сырья для дальнейшего передела в полимеры. А сырьем должен был стать в первую очередь татарстанский попутный нефтяной газ, которого тогда добывалось в год до 8 млрд кубометров, а перерабатывалась едва ли четверть от этого объема. Порядка 6 млрд кубометров ценного сырья сгорало на факелах. Табеев был уверен: необходимо пересмотреть изначальный генеральный план комбината, нарастить мощности, удлинить цепочку дальнейшего передела, предусмотреть более широкий спектр выпускаемой продукции. С этими предложениями Фикрят Табеев отправился в Госплан СССР. Но не был услышан. «Зачем Татарии нефтепереработка? У вас берет начало нефтепровод «Дружба» — вот и качайте нефть!» — ответили там. Табеев сдаваться не собирался и добился встречи с Никитой Хрущевым.

— Мы хотели построить гигантский нефтепромышленный комплекс для переработки газов, терять нефтехимическое сырье в таких колоссальных масштабах являлось величайшей ошибкой. Необходимо было научиться перерабатывать его на основе наших же научных достижений. Руководство страны в решении этого вопроса мне отказывало много раз. А я ходил и доказывал снова и снова. Нашим конкурентом был Тобольск, нечто подобное хотели сделать именно в этом городе, министр химии направлял все деньги туда. А я дрался за свою идею, — вспоминал Табеев о трудностях, что пришлось преодолеть на пути к строительству нефтегазохимического гиганта.

В мае 1963 года начали поднимать первый блок центральной газофракционирующей установки (ЦГФУ-1). Предстояло возвести настоящий промышленный «мини-городок», из 80 корпусов, эстакад, зданий и продуктопровода, соединяющего производство с поставщиком сырья — Минибаевским газоперерабатывающим заводом. Одновременно с заводскими корпусами рос и рабочий поселок.

В 1963 году Ивана Санникова на посту директора строящегося нефтехимического комбината сменил 34-летний Николай Лемаев, с 1960 по 1963 годы работавший заместителем начальника управления химической промышленности Татарского Совнархоза. Иван Алексеевич остался на родном предприятии в должности заместителя директора химкомбината по капстроительству. Санников приложил много сил для появления таких важных для города объектов, как трамвайная дорога на Красный Ключ, телевышка. На самом комплексе принимал участие в возведении объектов СКИ-3 №1. Был непосредственным участником проектирования первого в СССР завода по выпуску простых полиэфиров. Полтора года Санников проработал на строящейся Нижнекамской ТЭЦ (ПТК-1), а затем вернулся в НКНХ на должность заместителя главного инженера по строительству завода бутилкаучука. Позже под его руководством возводилась установка ЭЛОУ-АВТ, ставшая частью опытно-промышленного завода, директором которого Иван Санников работал с 1977 по 1987-й годы — до выхода на пенсию.

Николай Лемаев — человек-легенда, всю свою жизнь и душу вложивший в строительство комплекса. Еще в 60-х он заложил основу социальной политики предприятия, которой нефтехимики верны по сей день: «Хорошая работа начинается с устроенной жизни». Шесть слов, наполненных не только глубоким смыслом, но и конкретными делами: десятки тысяч благоустроенных квартир, новые детсады, школы, спортобъекты, магазины и ателье, объекты тепло- и водоснабжения, базы отдыха и оздоровительные лагеря, кинозалы и театры. Все то, что формирует комфортные условия для людей. Фундамент первого многоквартирного дома будущего города был заложен в апреле 1964-го, а спустя всего два года население Нижнекамска достигало 30 тыс. человек (сегодня численность населения третьего по размерам города Татарстана приближается к четверти миллиона человек). Стремительный, набирающий темпы и силу рост. Чего это стоило комплексу и людям, болеющим за него всей душой, сегодня знают немногие. А ведь строительство и самого комбината, и города рядом с ним несколько раз едва не останавливалось.

— За период с 63-го по 65-й год строительство «Нижнекамскнефтехима» решением ЦК и Совмина закрывали четыре раза. Объясняли так — нет денег, нужно было вкладывать средства в сельское хозяйство или на более эффективные объекты. Приходилось доказывать, что все равно, рано или поздно, но к этому строительству придется вернуться, но уже с большими потерями, — рассказал сам Николай Лемаев в своем последнем интервью (опубликовано в книге «Лемаев» по следам публикации в газете «Персона-Exclusive», март 2000 г., — прим. ред.).

В 1965 году, отстаивая в очередной раз вставшее строительство химкомбината, Фикрят Табеев со всеми расчетами и экономическими выкладками отправился на прием к сменившему Хрущева Брежневу.

— В отличие от «позднего» Хрущева, Брежнев умел слушать и прислушиваться к чужому мнению, конечно, если оно было разумно и убедительно, — вспоминал Табеев. — С цифрами в руках я доказывал, что в Татарии имеются огромные запасы сырья, которые сейчас сжигаются, приводил слова гениального Менделеева о том, что «нельзя топить печь ассигнациями». Убеждал, что транспортировка углеводородного сырья в другие регионы обойдется неизмеримо дороже, чем его переработка на месте, что нам нельзя терять попутный газ в таких колоссальных масштабах, а необходимо перерабатывать его на основе наших же научных достижений...

Табеев напомнил Брежневу о том, что именно в Советской России в 1928 году выдающийся химик Сергей Лебедев разработал способ промышленного получения синтетического каучука, на 10 лет опередив науку Германии и на 14 лет — США. Табеев подчеркнул, что уже к концу 1930-х в СССР работали четыре небольших завода синтетических каучуков, в том числе один — в Казани. Он подчеркнул, что татарстанские химики имеют огромный опыт и обширную научную базу, и где, как не в Татарстане, обладающем всем необходимым — сырьем, знаниями, технологиями — строить современное нефтегазохимическое производство. Леонид Ильич принял все эти доводы и на ближайшем пленуме ЦК отдал поручение форсировать строительство в Татарии.

22 сентября 1966 года рабочему поселку присвоен статус города. Эта дата считается официальным днем рождения Нижнекамска. А почти годом позже, 31 июля 1967-го, Нижнекамский химкомбинат отгрузил продукцию центральной газофракционирующей установки (проектная мощность 750 тыс. т. в год. После реконструкции в 2012 году, производительность ЦГФУ-1 была увеличена вдвое) — первые тонны пропана, бутана, изобутана, гексана, пентана, изопентана. Это событие и стало точкой отсчета истории нового комплекса. Состоялась первая поставка продукции потребителям в Омск и Уфу. Сооружали первый комплекс комбината 4 года. За период с 1963-го, поднялись к небу шесть могучих ректификационных колонн, высотой без малого в 40 метров. Чтобы они могли успешно работать, были построены градирни, эстакады, проложены километры труб и возведены очистные сооружения для технологической воды. А 26 февраля 1967 года был запущен в работу первый турбогенератор Нижнекамской ТЭЦ, давший энергию, нужную строящемуся нефтегазохимическому гиганту.

В 1972 году был введен в эксплуатацию второй блок газофракционирующей установки также мощностью 750 тыс. т/год (с наращением к 1981 году до 1 350 тыс. т/год), что позволило сделать предприятие крупнейшим в Европе.

Уже во время строительства центральной газофракционирующей установки Лемаев видел химкомбинат предприятием с замкнутой технологической цепочкой, способным производить из газовой смеси мономеры, а из них — пластмассы, синтетический каучук — все то, что государство на тот момент было вынуждено приобретать за рубежом.

Позже рядом с НКНХ вырос Нижнекамский шинный завод — еще одно звено дальнейшего передела продукции химкомбината в нужную стране продукцию.

К октябрю 1969 года число работников нефтехимкомбината приблизилось к 5 тыс. человек, в том числе почти тысяча — инженерно-технический состав.

31 марта 1970 года принят в эксплуатацию комплекс изопрена-мономера, проектной мощностью 60 тыс. тонн в год (сегодня производительность комплекса доведена до 330 тыс. т/год). Изопрен степенью очистки 99,6% в СССР до этого еще не производился. В самые сжатые сроки производство было выведено на устойчивый режим работы, и к началу октября первая очередь НКНХ полностью вступила в строй: с линии сошел первый брикет изопренового каучука. Нижнекамские нефтехимики первыми в Советском Союзе сумели получить синтетический каучук, ни в чем не уступающий зарубежным аналогам и полностью отвечающий требованиям потребителей, позже обоснованным стандартами ГОСТ.

Освоена сложнейшая технология производства высококачественного изопренового каучука из дешевого местного попутного нефтяного газа, который раньше просто сгорал на факелах. Это позволит улучшить выпуск высокопрочных автомобильных шин, а также многих других резинотехнических изделий для народного хозяйства, — говорилось в посвященном этому важному событию приветствии Татарского обкома КПСС.

Стремясь расширить линейку выпускаемых синтетических каучуков, руководство Нижнекамского нефтегазохимического комплекса вело переговоры о приобретении технологии за рубежом. Монополистами в этом сегменте рынка тогда были американские и канадские компании. Однако переговоры успехом не увенчались.

— Мы просили у американцев продать нам лицензию на производство бутилкаучука. Они, сославшись на то, что это стратегический продукт, отказали нам. Тогда мы подключили свои институты, разработали свою технологию и в 1973 году получили бутилкаучук, — так вспоминал об этом в интервью газете «Персона-Exclusive» в марте 2000 года Николай Лемаев.

Проработка производственных процессов была осуществлена Ярославским НИИ мономеров для синтетического каучука (НИИМСК). Проектирование оборудования выполнил московский институт «ГИПРОкаучук». В июле 1973 года производство бутилкаучука (первое в Советском Союзе и Европе) было введено в эксплуатацию. Пуско-наладка и отстройка оборудования заняли два года. К 1976 году мощности «Нижнекамскнефтехима» позволили производить его до 35 тыс. тонн в год, что позволило прервать канадско-американскую монополию, а стране отказаться от дорогостоящего импорта. К 2015 году объемы производства бутилкаучука на НКНХ превысили 200 тыс. т/год. Сегодня этой нужной и очень востребованной продукции выпускается более 220 тыс. т/год.

30 декабря 1973 года в эксплуатацию принято производство двухстадийного дивинила, 8 февраля произведена первая тонна товарного продукта, а к июлю 1974-го комплекс вышел на объемы в 90 тыс. тонн в год (к 1982-му мощность производства выросла до 130 тыс. т/год).

В начале ноября 1974 года впервые в СССР на «Нижнекамскнефтехиме» получен дивинил методом одностадийного дегидрирования бутана. Весной 1975 года и этот завод вышел на проектную мощность. Причем на двух блоках экстрактивной ректификации удалось получать столько продукции, сколько рассчитывали вырабатывать на четырех.

Сентябрь 1976 года. Введен в эксплуатацию этиленовый комплекс проектной мощностью 450 тыс. тонн в год (впрочем, вплоть до 1998 года реальные объемы производства не превышали 320—350 тыс. т/год). Крупнейший на тот момент в СССР. Совместно с японской «Тойо Инжиниринг Корпорэйшн» (TEC) его начали строить в конце 1970-го. Одновременно с этиленом комплекс мог производить в год до 200 тыс. тонн пропилена и почти столько же бензола.

Ежегодно запуская по две-три новые мощности, «Нижнекамскнефтехим» (получивший это имя в декабре 1976 года) быстро приобрел статус флагмана нефтехимической отрасли страны. А в 1985 году — и звание прогрессивного, первым в Нижнекамске внедрив автоматизированную систему управления технологическими процессами (АСУ ТП). Спустя еще 2 года, в числе первых в Европе, начал строительство производства альфа-олефинов.

Успех комплекса отмечался на высшем уровне. Генеральному директору НКНХ Николаю Лемаеву в июне 1980 года присвоено звание Героя Социалистического Труда, а само производственное объединение в апреле 1981-го удостоено ордена Ленина.

Нефтегазохимическая отрасль Советского Союза активно развивалась, и к 1985 году остро встал вопрос о том, чтобы отрасль возглавил один из самых опытных профессионалов страны. Николая Лемаева назначили сначала первым замминистра нефтеперерабатывающей и нефтехимической промышленности СССР и перевели в Москву, а уже октябре того же 1985 года он был назначен министром. На пост Лемаев заступил незадолго до тяжелых для страны дней — перестройки. Душой понимая необходимость перемен, Николай Васильевич был уверен, что реформы можно и нужно было проводить более обдуманно. Не видя себя в новой системе управления, в сентябре 1990 года он сам подал в отставку.

«Он понимал необходимость перемен, но не воспринимал приемы, которыми осуществлялись реформы, был уверен, что их можно проводить с меньшими потерями, не разрушая, а созидая, и ушел из правительства. Сам, по своей воле!..» — писал о Лемаеве в 2001 году в газете «Республика Татарстан» казанский журналист Марсель Зарипов.

Сам «Нижнекамскнефтехим» в период с 1985 по 1991 годы продолжал активно развиваться. Так, в 1985-м актом Государственной комиссии принято в эксплуатацию производство тримеров пропилена мощностью 75 тыс. тонн в год, а на заводе «Эластик» налажен выпуск литой обуви. В 1986 году введено в эксплуатацию производство алкилфенолов на 100 тыс. тонн в год и запущена вторая очередь производства окиси этилена (200 тыс. тонн в год). 1987 год ознаменован тем, что в эксплуатацию было принято производство поверхностно-активных веществ (ПАВ) проектной мощностью 250 тыс. тонн в год. А в 1990-м — введены в эксплуатацию производства альфа-олефинов и триэтилалюминия, проектной мощностью 185,5 тыс. тонн и 2 тыс. тонн в год соответственно.

1985 год стал знаковым для «Нижнекамскнефтехима» еще и тем, что именно тогда был введен в эксплуатацию продуктопровод «Сибирь-Урал-Поволжье», по которому на производства комплекса была обеспечена поставка широкой фракции легких углеводородов (ШФЛУ, сжиженная газобензиновая смесь) — важнейшего, помимо собственного прямогонного бензина, сырья. До того доставка ШФЛУ осуществлялась по железной дороге. Однако в 1989 году на продуктопроводе, под Уфой произошла авария, приведшая к катастрофе. Облако летучих соединений взорвалось в момент встречного прохождения двух пассажирских поездов. Погибли 645 человек. Трагедия разбила в прах и планы нефтехимического комплекса на стабильные в долгосрочной перспективе поставки (с последующим наращением объемов) качественного сырья. Механизм обеспечения предприятия ШФЛУ вынужденно вернулся к уровню начала 80-х годов XX века, со всеми сопутствующими процессам проблемами. Стартовавшие проекты и начатое строительство новых производств, пришлось «заморозить» на неопределенный срок, а то и вовсе отказаться от их реализации.

От отчаянья — к надежде

1991 год. «Нижнекамскнефтехим», как и многие другие предприятия в любой из отраслей страны, оказался в сложнейшем положении. Вместе с распадом СССР ушла в прошлое и отлаженная система госзакупок и долгосрочного государственного планирования. Экономическая интеграция промышленности рухнула. Какие-то предприятия сразу погибли под валом проблем, другие едва удерживались на плаву, пытаясь свести концы с концами. Оказать поддержку промышленному комплексу в целом государство в то время было просто не в силах. А для того чтобы иметь возможность вести дела самостоятельно, нужно было эту самостоятельность обрести. Остро встал вопрос об акционировании комплекса. Дело это было для молодой России совершенно новое, незнакомое. Но, несмотря на полное отсутствие в стране хоть какой-то профильной законодательной базы, к августу 1993 года специалисты НКНХ смогли подготовить и защитить план приватизации.

Принятые позже на государственном уровне законы показали, что нижнекамские нефтехимики все сделали правильно. Более того, условия приватизации были продуманы с максимальной пользой и в интересах сотрудников предприятия. Провели четкую оценку стоимости всего имущества комплекса на момент проведения приватизации, включая соцобъекты, экономического состояния заводов и производств, определили размер уставного капитала. Больше 50% акций были распределены именно в трудовом коллективе. Благодаря такому решению республиканских властей и руководства предприятий работники приватизируемых заводов получили гораздо большие права, чем их коллеги в других регионах страны, — акции достались тем, кто работал на производствах и по-настоящему был заинтересован в их успешной экономике и развитии.

Благодаря приватизации комплекс получил возможность самостоятельно распоряжаться прибылью и строить планы по модернизации и дальнейшему развитию. Но навалились проблемы: нарушенные после развала СССР экономические связи, проблемы со сбытом, дефицит оборотных средств и связанные с этим проблемы с закупкой сырья, снижение объемов производства и экспорта и, как следствие, еще большее падение экономических показателей. Начались задержки с выплатой заработной платы. Затянувшийся кризис привел к многомиллионным долгам. К 1996 году некогда одно из ведущих предприятий страны задолжало уже более $50 млн при курсе 4 600 неденоминированных рублей за доллар США. В 1992 году НКНХ завершил реконструкцию и модернизацию этиленового производства, но уровень загрузки производства падал. В 1996 году он едва достигал 225 тыс. тонн в год. Синтетических каучуков производилось всего 128 тыс. тонн вместо возможных 450 тыс. тонн. Назревало банкротство, и уже всерьез обсуждались планы раздробить НКНХ на восемь самостоятельных предприятий и продать по частям, фактически уничтожив уникальный комплекс. Более того, были подготовлены соответствующие документы, которые оставалось только подписать...

Потери нефтехимического гиганта — одного из столпов экономики РТ и места работы десятков тысяч людей — республика допустить не могла. И важно было сохранить нефтегазохимическое производство именно в руках Татарстана. Решение пришлось принимать на самом высоком уровне: в дело вмешался первый президент республики Минтимер Шаймиев. Реанимировать комплекс, находящийся почти в банкротном состоянии, он поручил ТАИФу. Это был один из первых случаев в новейшей истории Татарстана, да и, наверное, России, когда к экономическому оздоровлению одного из крупнейших предприятий ТЭК страны и Европы был привлечен частный бизнес.

В первую очередь было необходимо решить вопрос поставки сырья. Прямогонный бензин, причем очень серьезно отличающийся по качеству, поступал из разных источников: от производителей Татарстана, Башкирии, Поволжья, Урала и Сибири. Одним из основных источников прямогонного бензина должна была быть принадлежащая «Нижнекамскнефтехиму» нефтеперерабатывающая установка ЭЛОУ-АВТ (позже ставшая основой нового предприятия в составе Группы — «ТАИФ-НК»). Но в 90-х годах прошлого века приобретенная в ГДР установка, имея проектную мощность по переработке нефти до 6 млн тонн, реально принимала лишь 2,5 млн тонн. Да и эти объемы перерабатывались по давальческой схеме, из-за чего «Нижнекамскнефтехиму» оставались лишь крохи производимого прямогонного бензина. ТАИФ взял установку в аренду и начал ее модернизацию, параллельно выстроив схему взаимодействия с «Татнефтью». ТАИФ покупал у нефтяников сырье, перерабатывал на арендованном оборудовании. Полученную продукцию по льготной цене реализовывал «Нижнекамскнефтехиму», а всю полученную прибыль, а также средства привлекаемых кредитов инвестировал в реконструкцию НКНХ.

В 1995-м на «Нижнекамскнефтехиме» введено в эксплуатацию производство концентрированного дициклопентадиена, мощностью 5,5 тыс. тонн в год и освоен выпуск этиленпропиленового каучука в объемах до 30 тыс. тонн в год. Спустя несколько лет показавшее низкую рентабельность производство было заморожено. Однако сегодня рассматривается возможность его перезапуска.

Но прилагаемые усилия, расширение ассортимента и рост объемов производства продукции не привели к выравниванию экономической ситуации на предприятии. Поставляя товар прежним предприятиям-партнерам, в новых реалиях оказавшимся неплатежеспособными, «Нижнекамскнефтехим» добился лишь роста дебиторской задолженности. И это происходило на фоне дефолта 1998 года. Все это в комплексе могло вновь приблизить предприятие к опасности банкротства.

Растущее социальное напряжение пришлось гасить введением собственной внутренней валюты — чеков, на которые можно было приобрести товары народного потребления и продукты, получаемые НКНХ по бартерным сделкам. Необходимо было принимать решение об укреплении управленческого блока комплекса.

В кризисные годы, в конце 90-х, по просьбе Минтимера Шариповича Шаймиева Николай Лемаев, назначенный советником президента Татарстана, вновь вернулся на комбинат, его выбрали председателем совета директоров «Нижнекамскнефтехима». Он как никто другой знал комплекс, создававшийся и росший под его же руководством, и был способен и словом, и делом подсказать и помочь в непростой задаче — вновь вернуть к жизни нефтехимический комплекс. В этом статусе он проработал с 1997 года и до самой смерти. Николая Васильевича не стало 24 декабря 2000 года.

А на должность генерального директора был назначен Владимир Бусыгин. Начавший свою трудовую биографию в 1974 году с должности стажера начальника смены цеха Березниковского азотнотукового завода им. Ворошилова (одного из крупнейших химических предприятий России и СНГ, сегодня — филиал «Азот» АО «ОХК «Уралхим» в г. Березники Пермского края), позже работал на Россошанском химзаводе им. 60-летия СССР, затем возглавлял участок Северодонецкого отраслевого производственного управления треста «Оргминудобрения». В 1988 году занял пост главного инженера химзавода им. Карпова. В 1992 году назначен техническим директором совместного советско-чехословацкого предприятия «Менде-Россия» в г. Менделеевск. В январе 1995 года вернулся на завод им. Карпова на должность генерального директора, а в 1999 году, имея за плечами богатый практический опыт управленческой работы и глубокое знание отрасли, он по предложению ТАИФа был назначен на должность генерального директора «Нижнекамскнефтехима» и быстро снискал себе непререкаемый авторитет в коллективе.

Начиная с 1999 года дела пошли в гору. «В первую очередь вместе с командой управленцев мы определили ближайшую перспективу исходя из наших финансовых возможностей и товарно-сырьевой базы. Дирекция взяла жесткий курс на сокращение, а затем и полную ликвидацию бартерных операций, когда за все — от канцелярских скрепок до электрической энергии — мы были вынуждены расплачиваться готовой продукцией. Бартер пронизывал почти 80% всех расчетов компании. Это была общая беда тогдашней российской экономики», — поделился Владимир Бусыгин воспоминаниями о непростом периоде, когда он возглавил «Нижнекамскнефтехим», в выпущенной в 2007 году к 40-летию нефтегазохимического комплекса книге «Формула успеха».

Шаг за шагом новая команда управленцев начала менять положение дел к лучшему. Удалось добиться предоставления денежных кредитов на выгодных для компании условиях. В это же время командой ТАИФа и «Нижнекамскнефтехима» была принята беспрецедентная антикризисная программа реструктуризации и погашения огромных долгов (просроченная кредиторская задолженность превосходила годовую выручку комбината). В детальной, пошаговой проработке вывода комплекса из экономической ямы, а также в переговорах с кредиторами и должниками НКНХ активное участие принял Минтимер Шаймиев (на тот момент президент Татарстана), Рустам Минниханов (тогда — премьер-министр РТ), Альберт Шигабутдинов (в то время — генеральный директор АО «ТАИФ») и Владимир Бусыгин (в то время генеральный директор «Нижнекамскнефтехима»). В Татарстане столь масштабная программа реструктуризации задолженности с конкретным, расписанным помесячно графиком выплат проводилась впервые. Предприятие вновь начало строить и вводить в эксплуатацию мощности. Именно в 1999-м было начато производство СКДК. Проектная мощность нового направления составила 40 тыс. тонн в год.

Но чтобы все запланированное получилось, было необходимо загрузить производственные мощности. Главной проблемой того времени была нехватка сырья — нефти, ШФЛУ, нафты, так как неполная загруженность не позволяла добиться максимальной эффективности производств. Выстраивались долгосрочные договорные отношения с ведущими поставщиками сырья — «Татнефтью», «Сибнефтью», ЛУКОЙЛом и «Газпромом». В течение года удалось полностью уйти от бартерных сделок. Большой проблемой была огромная накопленная дебиторская задолженность. Взыскать деньги с должников в тот период было крайне сложно, однако частично удалось решить и этот вопрос. Вкупе со средствами, полученными от реализации накопившейся продукции, это дало возможность оптимистичнее смотреть в будущее: часть средств была направлена на погашение шестимесячной задолженности перед коллективом «Нижнекамскнефтехима» по заработной плате, часть — на модернизацию оборудования и закупку сырья.

Антикризисная программа начала давать свои результаты, и 1999 год НКНХ завершил с реализацией продукции на 14,2 млрд рублей (по МСФО — международным стандартам финансовой отчетности), что в полтора раза больше итогов 1998 года. В 2000 году выручка превысила 23,4 млрд рублей, чистая прибыль составила почти 4,8 млрд (по МСФО), а объемы экспорта на международный рынок составили 41% от всего объема производства (по итогам 2019 года «Нижнекамскнефтехим» произвел 2,5 млн т товарной продукции. Объем выручки превысил 174 млрд рублей).

В условиях, когда на отечественном рынке предприятия больше думали о выживании, чем о развитии, когда спрос безнадежно отставал от предложения, «Нижнекамскнефтехим», полностью закрывая потребности российских партнеров в своей продукции, активно осваивал новые рынки сбыта. Менеджерам, исколесившим полмира, пришлось осваивать искусство активных оптовых продаж искушенным в торговле европейским, азиатским и американским компаниям. Экспортные контракты позволили выровнять экономическую ситуацию на предприятии, активизировать процесс расчета по накопившимся долгам и увеличить объемы налоговых отчислений в федеральную и республиканскую казну. Вскоре, снова прочно встав на ноги, НКНХ начал постепенно развивать выпуск новой высококачественной продукции, востребованной глобальным рынком. О периоде второго расцвета нефтегазохимического комплекса — в продолжении статьи.