Рафаэль Хакимов: «Татарин, великолепно говорящий на родном языке, но ворующий из бюджета, — не наш человек»

«За столетия татары претерпели изрядное давление»

Теоретиков по части идеологии в стране более, чем достаточно. Некоторые из них рассматривают «идеальные» с их точки зрения доктрины, системно излагая свое понимание государственного устройства, экономики, культуры, предрекая, как правило, неизбежное процветание Великой России. Но есть и такие политики, кто сравнивает Россию с «Титаником», плывущим на всех парах к катастрофе, и восклицают как буревестник революции: «Пусть сильнее грянет буря!».

Сознание большинства идеологов и политиков заражено конструктивизмом. Одни сочиняют идеальное российское общество, чем-то напоминая утопистов, другие хотели бы видеть Россию православной державой, или же халифатом — зависит от конфессии, третьи мечтают избавиться от всех народов и республик, создав единую российскую нацию — что-то вроде советского или американского народа. Последняя доктрина — изобретение академиков под названием «Россия — это нация наций» (В. Тишков). По замыслу авторов этой идеи, возможно существование «наций в нации», т. е., например, татары как нация (этнонация по терминологии В. Тишкова) после принятия соответствующего закона о российской нации станут частью «гражданской российской нации и идентичности». Однако российское гражданство уже существует, паспорта давно выданы, причем без графы «национальность». Спрашивается, чего же боле? Видимо, такое изобретение нужно только для одной цели — растворения татар, чеченцев и др. в русской культуре. При этом активисты этой кампании не задаются вопросом: «Почему татары не хотят стать русскими?».

За столетия пребывания татар в Российской империи они претерпели изрядное давление, пережили христианизацию, ограничения в правах, унижение, но остались татарами. Затем Столыпин, поняв бесполезность ассимиляции, решил расчленить татар, используя территориальное своеобразие в их культуре. Сталин довольно успешно продолжил эту политику, отыскав в стране младописьменные народы, а наши доблестные лингвисты-диалектологи помогли реализовать мечты теоретика марксистского языкознания, открыв множество новых языков, наречий, диалектов и говоров.

Затем советские обществоведы предсказали слияние наций при коммунизме, и власти приняли соответствующие меры. Организаторы переписи придумали новые народы, типа нагайбаков, лишь бы татар стало меньше. В Башкортостане целые татарские деревни скопом переписали в башкир. Началась кампания в защиту «гонимого» народа кряшен, у которого, оказывается, неведомая древняя история, не связанная с политикой христианизации, уникальная культура и даже свой особый язык. Будет вам! Более чистого, сугубо литературного языка я не слышал. Когда я попал на праздник «Питрау» и услышал, как 40 тысяч кряшен со всех краев и всей страны говорят по-татарски, то понял, что они и есть хранители родного языка в отличие от некоторых мусульманок, которые кутаются в платки, а по-татарски не могут даже поздороваться.

«Когда я попал на праздник «Питрау» и услышал, как 40 тыс. кряшен со всех краев и всей страны говорят по-татарски, то понял, что они и есть хранители родного языка в отличие от некоторых мусульманок, которые кутаются в платки, а по-татарски не могут даже поздороваться». Фото prav.tatarstan.ru

«Настоящий татарин — тот, кто интересы республики ставит выше собственных»

Ответная реакция на последние поползновения вертикали власти в национальном вопросе была весьма любопытной — интеллигенция вдруг озаботилась родным языком. Оказывается, настоящий татарин только тот, кто говорит по-татарски, ходит в тюбетейке и ест эчпочмак. Русскоязычные татары как-то провисли в вакууме. Национальное движение, будоражившее в 90-е годы публику не только в республике, но и по всей России, за последние годы в интеллектуальном плане явно начало вырождаться. Оно жует одну и ту же жвачку, без конца плачется и организует сабантуи: местные, республиканские, федеральные и, наконец, Евросабантуй. Полет мыслей отсутствует, похоже татарские интеллектуалы поддались общероссийскому духовному оскудению.

Татары по факту стали или двуязычными, или же русскоязычными. Это надо признать и успокоиться. Никто не спорит о значении татарского языка, но закрывать глаза на факты и тем более делать далеко идущие выводы о том, кто настоящий татарин, а кто недостоин такого звания, не стоит. Идентичность связана не только с языком, но и самосознанием, которое строится на знании истории, культуры, ментальности, нормах и ценностях, данных человеку с детства. Вместо сентенций и поучений лучше было бы показать успешных людей, которые внесли свой вклад в имидж татар и Татарстана.

Недавно я побывал в Польше, где татары говорят по-польски, иногда знают русский. Они гордятся тем, что Нобелевский лауреат Генрих Сенкевич татарин. Я впервые узнал, что популярный американский актер Чарльз Бронсон и знаменитый скульптор Магдалена Абаканович из польско-литовских татар. Нам бы гордиться такими соплеменниками, но мы о них узнаем случайно, зато одни и те же посредственные лица перманентно мелькают на экране. О народе начинают судить по таким сереньким персонам. Посредственность при значительной энергии и амбициях — страшная сила.

Для будущего Татарстана сугубо важно не просто знание языка, а готовность человека служить своему народу и республике. Для меня татарин, даже великолепно говорящий на родном языке, но ворующий из бюджета республики, — заведомо не наш человек, он работает не только против Татарстана, но и против своей нации. Настоящий татарин — тот, кто интересы республики ставит выше собственных. Заработал — очень хорошо, теперь вложи деньги в родную республику. Вот и весь критерий его идентичности.

Богатенькие не просто копят деньги, но еще соревнуются в демонстрации дорогих машин, коттеджей, яхт, снегоходов и т. д. Расточительность вытекает из неумения распорядиться финансами или кичливости, что сдерживает развитие человека и республики, а бережливость служит источником дополнительных инвестиций. Понятно, что сильное ограничение потребления тормозит экономическое развитие, ведь даже роскошь имеет свою экономическую составляющую, но во всем надо соблюдать меру. Недаром нас с детства учили: «Чаманы бел! — Знай меру!».

Татары, если накрывают на стол, то он ломится от изобилия, намного превышая разумные потребности. Точно также татары ведут себя в остальном. Отсутствие накоплений и вложений в собственное развитие — тормоз для всей республики, а не только для семьи. Нельзя жалеть денег на образование и надо быть скромным в остальном. В Швейцарии, одной из стран с самым высоким уровнем жизни, не увидишь дорогих машин, бывают иногда заезжие из других стран, или же «русские» раскатывают на Bentley или Ferrari. А швейцарцам показывать свое богатство считается неприличным. Они богатые не потому, что умеют воровать, а научились экономить и правильно вкладывать свои сбережения.

Национальное движение, будоражившее в 90-е годы публику не только в республике, но и по всей России, за последние годы в интеллектуальном плане явно начало вырождаться. Оно жует одну и ту же жвачку, без конца плачется и организует сабантуи: местные, республиканские, федеральные и, наконец, Евросабантуй

Республиканская идентичность, указывающая на консолидацию всех этнических групп, существует как факт и со временем только укрепляется. Однако такая идентичность, кстати, не ослабляющая этничность, не может быть самоцелью. Укреплять следует не вообще республиканскую идентичность, а позитивную ментальность, что исключает воровство, коррупцию и т. д., одновременно создает доверие внутри общества, не только разных этнических групп, но также бизнесменов друг к другу, чиновников и населения. К позитивным чертам общественного сознания следует отнести сосредоточенность на будущем, ориентацию на образование и просвещение, стремление не только к личному успеху, но и к достижению коллективных результатов.

«Важны установки на инновации»

Существуют ценности, определяющие успешность самых разных сообществ мира. Они группируются в непротиворечивый паттерн, определяющий культурный капитал страны. Не только финансы и материальные блага могут быть капиталом, но и культура становится важным фактором развития как производства, так и всей системы общественных отношений. Однако культура — это не куча знаний, которые сегодня легко найти в интернете, а умение распорядиться ими, это технологии, ноу-хау, а не готовность к игре «Что? Где? Когда?».

Сегодня, кажется, уже не надо доказывать, что именно образование — основа современной экономики. Знания — самый надежный путь к прогрессу, но только при инновационной ментальности, когда человек ориентирован на открытость и творческий подход. В развитых странах расходы на образование считаются лучшим вложением в будущее. В 90-е годы сознание руководителей Татарстана ориентировалось на продажу сырой нефти, а образование стояло на последнем месте. Такая структура сознания отражала общероссийскую ситуацию. Отсюда вытекал и остаточный принцип финансирования сферы образования. В республике понимание значения новых знаний, вроде бы, приходит, но университеты работают все хуже, среднее образование сталкивается с рядом трудностей. Можно найти добрую сотню уважительных причин, объясняющих отставание сферы образования от требований инновационной республики, но нет никакой возможности двигаться дальше, пока эта сфера не будет реорганизована.

Личный успех — двигатель не только экономики, но и социального развития. В то же время важен вопрос соотношения личного и коллективного. Если на Татарстан смотрят как на трамплин или дойную корову, то это одна ситуация, а если человек собирается жить в республике — другая. Работа на республику обогащает каждого, работа на себя — только тебя, и это вовсе не значит, что ты больше заработаешь. До революции наиболее успешными были «ак байлар» — люди чести, они никого не обманывали, скромно трудились на благо нации и благодаря этому стали самыми богатыми. Им доверяли.

Существовал аналогичный круг русских предпринимателей-меценатов. В Казанской губернии русские купцы и промышленники разработали «кодекс чести» и стали работать, как «ак байлар». Они тратили большие деньги на пожертвования тем не менее постоянно обогащались. Благодаря их честности с ними многие хотели иметь дело, что способствовало взаимному обогащению. Жесткий, но реалистичный этический кодекс служит прогрессу, воспитывает доверие и способствует стабильным отношениям с окружением.

При той близости интересов, ценностных ориентаций татар и русских в республике важны установки профессиональных или социальных групп на инновации, поиск новых технологий не только в экономике, но и в социальной жизни. Важно выяснить сегментацию татарстанского общества. Прогресс будут определять не этнические группы, а продвинутые этнически смешанные слои населения, ориентированные на поддержку «Корпорации Татарстан». Вначале они окажутся в меньшинстве, однако это участь всех групп, думающих о будущем.

«До революции наиболее успешными были «ак байлар» — люди чести, они никого не обманывали, скромно трудились на благо нации и благодаря этому стали самыми богатыми. Им доверяли». Фото idmedina.ru

«Клерикалы — это слой со своими интересами, а верующие — совсем другая публика»

Существуют консервативно настроенные слои населения и продвинутые группы. Какая-то часть людей консервативна в смысле сохранения традиционных норм (как позитивных, так и негативных) с оглядкой назад. Их можно назвать сторонниками «резервации». Долгие годы татары ориентировались на стратегию выживания, предполагающую консервацию традиций под видом сохранения идентичности. Сегодня Татарстан заявляет о себе как об инновационной республике, что предполагает открытость, самовыражение, успех на российском и мировом уровне. Это мало совместимо с идеологией «резервации».

Другую часть консерваторов — приверженцев различных традиционных конфессий — можно назвать «схоластами», ориентированными на возвращение средневековья. К ним можно отнести практически всех клерикалов. Исполнение ритуалов — важная часть нашей жизни, но среди священнослужителей есть и агрессивно настроенные экземпляры, есть даже запрещенные организации — это déjà vu средневекового мракобесия. Следует заметить, что клерикалы — это слой со своими интересами, нередко далекими от духовности, а верующие — совсем другая публика.

Средневековье проявляется и в поведении некоторых настоящих «хозяев», которые смотрят на работников как на холопов, челядь. Это современные «феодалы», признающие только беспрекословное подчинение. Несмотря на определенные экономические успехи, этот слой — явный тормоз, ведь критериями развитости общества служат не только прибыльность экономических агентов, к ним следует отнести также характер общественных отношений и признание прав личности.

Безусловно, тормозом оказываются приверженцы сталинского режима. Это тоже déjà vu тоталитарного мракобесия. Востребованность Сталина даже в ближайшем будущем нулевая, а историческая память будет сугубо отрицательной. «Сталинисты» — вымирающее поколение в буквальном и переносном смысле.

Среди молодежи уже существуют и будут усиливаться прозападные группы. Назовем их «западниками». Их задача — получить образование не только в России, но и где-нибудь в Лондоне, устроиться в перспективную фирму, а если повезет, уехать за границу.

Также существуют «почвенники», готовые служить родному краю. Они не исключают получения образования на Западе, но, к их разочарованию, окажется, что с гарвардским дипломов их здесь никто не ждет. За ними будущее, но очень трудное, не все выдержат испытания. В любом обществе самоотверженных личностей много не бывает, в то же время именно они определяют вектор развития.

«Безусловно, тормозом оказываются приверженцы сталинского режима. Это тоже déjà vu тоталитарного мракобесия. Востребованность Сталина даже в ближайшем будущем нулевая, а историческая память будет сугубо отрицательной». Фото ruspolitics.ru

В условиях конкурентной среды неизбежно выдвигаются циничные «карьеристы», шагающие по головам, умеющие использовать пиар в личных целях, и жаждущие немедленных поступлений на свой валютный счет. Они считают себя сливками общества, элитой, при этом ловко пробиваются на самые верхи, но будущее не за ними, а за теми, кто умеет работать с коллективом, чувствует себя заодно с народом. Такова природа общества, она дает блага энергичным циникам, а испытания — борцам за справедливость.

Основную инертную массу составляют конъюнктурщики, их можно назвать «флюгерами». От них не зависит принятие решений, наоборот, они готовы исполнять указания сверху. Они даже не интересны в качестве избирателей, поскольку выборы в стране мало что значат. В то же время эта масса — потенциальный источник для пополнения разных слоев своими сторонниками. В любом случае приходится считаться с такой массой.

В Татарстане, видимо, существуют или появятся еще какие-то сегменты татарстанского общества. К сожалению, исследование этого вопроса до сих пор не проводилось, а потому мы можем только гадать или предугадывать количество и характер групп, которые окажутся тормозом или же основным двигателем прогресса в Татарстане.

Продолжение следует

См. также:

Рафаэль Хакимов: «Есть ностальгия по годам «суверенитета», когда был энтузиазм и отсутствовало рвачество»

Рафаэль Хакимов: «Надо или признать федерализацию как приоритет, или смириться с возвращением к «феодализму»