Рафаэль Хакимов: «В Польше татар ставят в пример как нормальных, толерантных мусульман — не то что приезжие»

Отчет перед Миннихановым

— Рафаэль Сибгатович, почему в этот раз поехали в Гданьск, Варшаву и Мюнхен?

— В Гданьске есть татарская община. Там отмечали 620-летие появления татар в Великом княжестве Литовском. Заодно мы презентовали в Гданьском университете сборники «Золотая Орда в мировой истории» на английском языке и «История татар» на английском языке. Мы там оставили файлы и другие документы. Мы совмещаем две темы. Первое — презентация наших изданий на английском языке, чтобы как можно больше университетов узнали, то есть создается такой кумулятивный эффект. С Оксфорда мы начали и дальше будем давать по университетам, хотелось бы, чтобы началась такая цепная реакция. И второе — параллельно у нас идет большая программа по поиску захоронений татар и татарстанцев в Европе, связанных с событиями Первой и Второй мировых войн, и даже находим могилы наполеоновских солдат.

В Варшаве тоже провели презентацию, но сделали это в архиве (Главный архив древних актов в Варшаве (Archiwum Główne Akt Dawnych w Warszawie — AGAD), — прим. ред.), где хранится много документов, касающихся татар, — более 350. Мы подписали соглашение о работе с этим архивом, поскольку там знающих татарский и старотатарский языки нет. Есть только один профессор-поляк в Варшавском университете, Дариуш Колодзейчик, — довольно авторитетная фигура. Поэтому мы хотим подключиться к расшифровке ханских ярлыков. Конечно, там больше крымских татар, но там есть письма из Казани. Заодно мы посмотрели кладбища.

«Мы презентовали в Гданьском университете сборники «Золотая Орда в мировой истории» на английском языке и «История татар» на английском языке». Фото Максима Платонова

В Мюнхене мы были в Обществе Макса Планка — крупнейшем научном учреждении в Европе. Мы были в гостях у выдающегося астрофизика Рашида Сюняева. Мы посмотрели институты, которые на него работают, это целая группа институтов. Мы опять провели презентацию. Правда, там специалистов среди гуманитариев не оказалось. Они знают ислам, занимаются этим, но Золотую Орду они не представляют. В Баварском университете, оказывается, тоже слабо знают об этих вещах. После Мюнхена я уехал, мне надо было поговорить с Сюняевым. А ребята поехали в Дрезден, посмотрели всю Саксонию на предмет могил татар, которых оказалось очень много.

У нас была пилотная поездка, чтобы оценить, какой масштаб работ предстоит. Очень трудно было найти в Польше тех специалистов, кто бы занимался кладбищами, мы готовы были даже заплатить. В Германии ими сами немцы занимаются: там и учет идет, они знают, кто где захоронен. В Германии в этом плане работать легче. Но могил очень много: везде и всюду кладбища, везде и всюду татары. Без татар там кладбищ нет. Сейчас мы подготовим небольшой отчет Минниханову, в котором опишем, какой нас ждет объем исследований.

Физик номер один в мире

— Вы сказали, что встречались с Сюняевым. Расскажите, как прошла встреча? И не забывает ли он о своих татарских корнях?

— Очень хорошо знает об этом. В истории он разбирается совсем неплохо. Его родители — выходцы из Пензенской области. Сам он родился и вырос в Ташкенте. Оттуда он уехал в Москву в физтех. Попал к атомщикам. Руководителем у него был Зельдович (Яков Зельдович — советский физик, — прим. ред.). Так он и вырос как ученый. Потом работал в Институте космических исследований с Сагдеевым. Конечно, он все знает, что происходит в Татарстане. Даже мне иногда пишет свои впечатления от моих статей. Он в курсе всего, что происходит в Татарстане. Он активно переживает за многое: за Академию наук, за университет, спрашивает: «Почему у вас такая полемика?»

«Знает все более чем, и национальное чувство у него очень ярко выражено. И историю он знает не поверхностно. И память у него такая: что прочтет, все помнит. А так масштаб его не планетарный, а космический». Фото татаровед.рф

— А владеет ли он татарским языком?

— Он понимает. Когда по-татарски говоришь, он все понимает. У него в помощниках первый зам — Марат Гильфанов из Московского института космических исследований, который работает в Мюнхене. Так что знает все более чем, и национальное чувство у него очень ярко выражено. И историю он знает не поверхностно. И память у него такая: что прочтет, все помнит. А так масштаб его не планетарный, а космический.

Он обладатель Премии Крафорда, которую выдает Нобелевский комитет, ее вручает шведский король. Как известно, у Нобеля была печальная любовная история: его невесту перехватил математик. Поэтому он из ревности не включил в Нобелевскую премию математику и астрономию. Но Сюняев — теперь астрофизик номер один в мире, он получил все премии, которые есть (13 июня Путин вручил ему Госпремию РФ, — прим. ред.). Он член всех ведущих мировых академий.

«О, сколько нам открытий чудных…»

— Немцы в Баварии что-нибудь знают о Татарстане, о татарах?

— Знают, конечно. Премьер-министр здесь будет строить огромный завод. Минниханов ему подарил семитомную «Историю татар» на английском языке. Больше их знания связаны с булгарами и гуннами — тот древний период. Поскольку булгары и гунны по этой территории проходили, в крови немецких баронов осталась гуннская частичка наших предков.

— Во время поездки сделали какие-нибудь научные открытия?

— У меня там было не научное исследование, больше прикладное. Там было так называемое русское кладбище времен Первой мировой войны. А одна треть покоящихся там — татары. Смотрим — там также есть трое католиков, один грузин. И на остальных кладбищах, может быть, не в таком соотношении, но есть татары. Они очень активно участвовали и в Первой и Второй мировой войнах…

«В Гданьске они были на конференции. А так у нас такой задачи не было, потому что этим занимается Всемирный конгресс татар». Фото татаровед.рф

— Еще и в наполеоновских войнах…

— Да, и в наполеоновских. Правда, непонятно, кто с какой именно стороны воевал. Например, польские уланы — это больше на стороне Наполеона, они были очень преданы французскому императору.

Архивные дела для нас важны, потому что у нас их не хватает, а в Варшаве и Магдебурге хранится огромное количество документов — около 400, причем их еще никто не видел, не читал. И даже не подозревали, что у них хранится в посольстве Пруссии с Золотоордынских времен в нетронутых футлярах. Мы сами еще не знаем, что там есть. Но точно это будут какие-то важные для нас открытия.

Польские татары, забывшие язык

— Видели ли вы местных татар в Германии и Польше?

— В Мюнхене жил Фарит Иделле (бывший руководитель татаро-башкирской редакции радио «Свобода», — прим. ред.), но что-то он не откликнулся, мы писали ему. Хотя я раньше еще с ним встречался. Он на пенсии, наверное, куда-то уехал.

В Польше татар чуть побольше. В Гданьске — 150 человек. В городе памятник стоит татарскому воину в красивом парке. Там есть общество татар. В Белостоке побольше — 3—4 тысячи, живут в нескольких деревнях.

В Мюнхене живут только татары последней волны.

— В Германии остались бывшие служащие легиона «Идель-Урал»?

— Вряд ли. Кто-то вернулся, кто-то в Бельгии остался. Этим специально занимается Искандер Гилязов, он специально в Германию ездит, роется в архивах.

«Для нас главная задача была — презентация книг, чтобы в Европе появился интерес. Если в университетах эта тема заявляется, то потом начинают читать лекции, как в Оксфорде и Сорбонне — по Золотой Орде, появляются студенты, аспиранты, докторанты». Фото татаровед.рф

— Польские татары свой язык помнят и чтят ли религиозные традиции?

— Они мусульмане, у них есть мечеть. Их ставят в пример как нормальных, толерантных мусульман — не то что приезжие арабы. Но язык уже не знают, разговаривают по-польски, многие знают русский. У них фамилии такие — Якубовский, Асанавичус. Окончания польские или литовские, в зависимости от места. А корень у них чисто татарский, исламский.

— Много ли видели в Германии и Польше наших бывших соотечественников, ставших гражданами европейских стран?

— Не так много. В Гданьске они были на конференции. А так у нас такой задачи не было, потому что этим занимается Всемирный конгресс татар. Я с некоторыми виделся, но не в этот раз — в Брно, например. Когда мы проводили презентацию в Оксфорде, туда приезжали из Альянса татар. Большинство — представители новой волны миграции. Стариков уже нет или они неходячие.

Для нас главная задача была — презентация книг, чтобы в Европе появился интерес. Если в университетах эта тема заявляется, то потом начинают читать лекции, как в Оксфорде и Сорбонне — по Золотой Орде, появляются студенты, аспиранты, докторанты. Насыщается библиотека, так как мы даем электронную и бумажную версии. Через университеты эта история становится достоянием журналистов, политиков и т.д. Нам важно эту технологию довести до ума, насытить университеты прежде всего. Европа начинается с университетов.