Ирина Волынец: «Единственная сложность — это вопрос о наличии необходимых ресурсов у государства»

Лицензии для продажи курсов и тренингов

В России блогеров могут обязать получать лицензии для продажи курсов и тренингов. Депутаты Госдумы подготовили соответствующий пакет законопроектов с поправками к закону «Об образовании».

— Основной проблемой регулирования информационно-консультационных и образовательных услуг является то, что они находятся в едином правовом и коммерческом поле, что создает ряд серьезных проблем. Возникает ситуация предоставления некачественных образовательных услуг, что может принести вред потребителям, — говорится в пояснительной записке.

Одна из соавторов проекта, Яна Лантратова, подчеркнула, что индивидуальные предприниматели не несут обязанности получать лицензии на образовательную деятельность. По ее мнению, из-за этого блогеры уклоняются от налогов через систему дробления бизнеса.

Также в материалах проекта отмечено, что в 2022 году общий доход онлайн-школ составил 95 миллиардов рублей. В 2023 году это значение увеличилось еще на 30%, достигнув 123 миллиардов рублей.

Также предлагается запретить вести медицинские блоги без специализированного образования.

— Нужны законодательные решения — четкие, ясные, справедливые... Медицинские блоги должны вести медики, — цитирует РИА «Новости» главу думского Комитета по охране здоровья Бадму Башанкаева.

Накануне Госдума также определила состав рабочей группы, которая займется совершенствованием законодательства в сфере информационного бизнеса и блогосферы. Туда вошли депутаты Петр Толстой и Александр Хинштейн, сооснователь саморегулируемой организации «Ассоциация блогеров и агентств» и СЕО креативного агентства Blacklight Максим Перлин, а также блогер и предприниматель Александр Беланов (Саша Вайс).

Разбирательства с блогерами

Предложение о лицензировании блогеров не стало беспочвенным. В 2023 году скандалы разразились сразу вокруг двух известных блогеров: Елены Блиновской и Аяза Шабутдинова.

Блиновскую задержали 27 апреля 2023 года при попытке покинуть страну. По версии следствия, она использовала схему дробления бизнеса, занизила свои доходы и не уплатила налоги на общую сумму свыше 918 млн рублей за 2019—2021 годы. Суд отправил ее в СИЗО, после чего отправил под домашний арест, а позже снял арест с квартиры в пользу погашения долгов. Всего по ее делу арестовали 21 объект недвижимости, все счета блогера и четыре элитных автомобиля, а в июне этого года она подала заявление о банкротстве.

Что касается Шабутдинова, он обвиняется в мошенничестве в особо крупном размере по 50 эпизодам. В июне в Таганском суде Москвы продлили меру пресечения для Аяза Шабутдинова до 16 июля. Следователь заявил, что в отношении него возбуждены еще пять уголовных дел по обвинению в особо крупном мошенничестве.

Уголовное дело о мошенничестве возбудили 16 октября 2023 года. Аяз Шабутдинов проходит по восьми эпизодам. СК считает, что бизнес-тренер, используя агрессивный маркетинг, предлагал приобрести курсы, тренинги и вебинары, гарантируя сверхдоход после их прохождения. Восемь граждан заключили договоры возмездного оказания услуг на суммы от 100 тысяч до 1,9 млн рублей. Сам Аяз Шабутдинов вину не признает.

О его задержании МВД России сообщило 3 ноября того же года. Ведомство получило информацию о нескольких эпизодах преступления сотрудников одной из коммерческих организаций, через которые блогер продавал свои курсы.

Наталья Калистратова, написавшая заявление в правоохранительные органы на блогера Аяза Шабутдинова, рассказала, что после участия в «бизнес-тренингах» многие люди остались с кредитами и без денег. Она пояснила, что из-за блогера ей пришлось взять кредит в банке, который она уже выплатила.

«Курсы могут нести опасность»

Разобраться в качестве услуги самостоятельно потребителю может быть крайне сложно или даже невозможно, считает уполномоченный по правам ребенка в Татарстане Ирина Волынец. В разговоре с корреспондентом «Реального времени» она выразила мнение, что введение обязательного лицензирования для продаж онлайн-курсов повысит уверенность потребителей в том, что продукт как минимум не причинит вреда.

По мнению спикера, при лицензировании блогеров, продающих курсы, в первую очередь необходимо проверять их компетентность в той сфере, в которой они обучают, поскольку сейчас на рынке существует большое количество инфоцыган.

— Единственная сложность, которую я вижу, — это вопрос о наличии необходимых ресурсов у государства. Онлайн-рынок на сегодняшний день исчисляется сотнями миллионов и даже миллиардами рублей, — подчеркнула эксперт. — Поэтому, конечно, хотелось бы, чтобы те эксперты, которые будут оценивать участников информационного рынка, были максимально объективными и компетентными. Также необходимо, чтобы процедура получения этой лицензии была прозрачной, это тоже очень важно.

Волынец также назвала другое преимущество лицензирования блогеров: возможность возврата денег потребителю в случае некачественного оказания услуги. По ее мнению, на данный момент «коучи» ничем не рискуют при недобросовестном исполнении своих услуг.

— Сегодня есть законная возможность зарабатывать хорошие деньги даже на некачественном продукте. <...> По некачественным продуктам у нас есть закон о защите прав потребителей, но так как большинство представителей информационного бизнеса в сфере образования работают без лицензий, то, соответственно, и рисковать им нечем. То есть без этого он может попросту открыть новое ИП и снова начать продавать то же самое. С лицензией будет сложнее, так скажем, начинать все с чистого листа, — заявила спикер.

Говоря об инициативе с точки зрения блогеров, омбудсмен отметила, что чем крупнее и дальновиднее игрок на рынке, тем больше он сам заинтересован в получении лицензии. По ее мнению, «тот, кто изначально знает, что он продает воздух, будет сопротивляться нововведению».

Можно переупаковать курсы, перестать называть их «курсами», а назвать «консультационными услугами»

Инициативу ввести лицензирование в беседе с «Реальным временем» прокомментировали и известные блогеры. Их мнения по этому поводу разошлись.

— С одной стороны, классно, потому что сейчас столько всякого продается и часто рассчитано на то, чтоб просто срубить бабки, — говорит Регина Рокитянская, которая преподает светскую медитацию. — И много кто пользуется человеческим желанием купить «волшебную таблетку». С другой стороны, как человек, который проработал в образовании и ушел оттуда из-за бюрократии, могу сказать по своему опыту, что, скорее всего, все скатится — плюс/минус — к тому же. Это примерно как получить справку в бассейн: ты ее получаешь и ходишь полгода плавать, и уже неважно, болен ты или нет. Главное — справка есть. А может, вообще через знакомых ты ее сделал и ничего не сдавал.

— Честно говоря, и согласна, и нет, — отмечает Гульназ Юсупова, которая занимается курсами по речи, голосу и уверенности. — Сейчас стало много курсов по «эзотерике». Или курсов по маркетплейсам. На этих курсах никто не объясняет про вложения, конкуренцию и минусы. Многие их проходят и начинают смотреть на другие курсы с сомнением. Я сама таких клиентов встречала немало. Им и хочется пойти на курсы, но после не самых хороших, результативных предыдущих они боятся. С другой стороны, не согласна. Это словно сажать невиновного человека. Среди продавцов курсов есть люди основательные, в самом деле дающие качественные знания. К примеру, я никогда не делаю массовые запуски. Не хочу превращать работу в конвейер, для меня мои студенты — штучный товар (мой преподаватель по актерскому мастерству так говорил, теперь я его понимаю). Мне очень важно решить их реальные проблемы, если я не могу это сделать, я не беру этого человека на курсы.

— В целом это в любом случае будет сложно отследить, — говорит преподаватель английского Эндже Гиззатова. — Можно переупаковать курсы, перестать называть их «курсами», а назвать «консультационными услугами» и так далее. Мне кажется, в этой ситуации ответственность в первую очередь лежит на людях, которые покупают эти курсы. Допустим, у многих университетов, очевидно, есть лицензии, но гарантируют ли они действительно высокий уровень образования — тут есть вопросы. И тут все сводится к тому, насколько серьезно ты подходишь к выбору.