Наталия Фишман-Бекмамбетова: «И Путин, и Лукашенко и все-все — заложники очень тяжелого наследия»

О родном доме

— Татарстан я, безусловно, считаю своим домом. У меня недавно спросили, в каком городе ваш дом? Самара, где я родилась, — вообще, нет, по-любому, нет. В Москве есть и дом, и все хорошо, все замечательно, я там тоже много чего сделала, но чуть-чуть другого масштаба и другого масштаба была моя роль в этом процессе.

О знакомстве и работе с президентом Татарстана

— На самом деле у меня есть руководитель, которому я доверяю. То есть я верю ему, я понимаю, что он меня не подведет, в смысле, я же очень идеалистичный человек, и за пять лет он меня не разу не подводил.

— Он гениальный руководитель, он очень умеет понимать, кого и как мотивировать и стимулировать.

— У нас как знакомство состоялось с президентом? Он ехал на Гайдаровский форум и Айрат Хайруллин, его помощник, подсказал — вы помните, вот та девочка, которая занималась парками в Москве?

— Меня взяли не потому, что я самый крутой парковый архитектор и ландшафтный, и не потому, что я какой-то специалист в какой-то узкой теме. Меня пригласили как человека, который понимает, куда надо прийти.

— Вообще, когда я к нему пришла, говорю: «Рустам Нургалиевич, а можно я буду вашим советником», а он мне: «Слушай, а мне советник зачем? Советник советует, а помощник помогает, поэтому будешь моим помощником. Можешь делать все, что тебе интересно, а нам полезно».

О планах на будущее

— Я не буду вечно жить в Казани. Моя задача — сделать так, чтобы местные ребята всему научились и могли сами. И лучше будет, если они смогут лучше, чем при мне.

— Я точно понимаю, что при любом раскладе я буду связана с Татарстаном. Я в том или ином объеме буду работать в Татарстане и стараться быть полезной, пока работает Рустам Нургалиевич и хочет, чтобы я помогала в тех или иных аспектах.

— И есть несколько приоритетных направлений деятельности, в частности Казанка с нашими 12 парками, из которых «Урам» — первый из 12. На будущий год мы сделаем еще один, уже деньги на это выделены.

О доме на озере

— Дом на берегу озера Кабан — мы его с Тимуром (Бекмамбетовым) будем реставрировать. И нам его не подарили за 1 рубль, мы его купили за 5,6 млн рублей. Я когда еще не знала, что это дом жены Марджани, много раз его видела, и когда мне сказали, кто там жил, у меня просто шторка упала, глаза горят — «Каааак?». Тимур сказал: «Не расстраивайся, давай его восстановим».

О парках и скверах

— Мы делаем важные для людей вещи, но это не история про то, что у нас Татарстан половину бюджета тратит на парки, это неправда. Просто эти деньги тратятся эффективно и люди чувствуют эти изменения.

О своих коллегах

— Безусловно, в Татарстане есть свои специалисты и те из них, кто стали с нами работать, они очень хорошо себя чувствуют. Мы в последний раз выиграли опять больше всех денег по конкурсу малых городов и исторических поселений — 490 млн рублей, а в сумме выиграли уже более 2 млрд за прошедшие 3 года. И ни одного человека не из Татарстана в составе команд не было — все из Татарстана.

О программе «Наш двор»

— Изначально, когда определяли лимиты, он (президент Татарстана) спросил, что я думаю над тем, что сейчас происходит. Я говорю: «Рустам Нургалиевич, давайте делать это так, чтобы мы обеспечивали связанность города и городской ткани».

О Национальной библиотеке

— Я занималась подобными проектами в Москве и конкретно единственным проектом, который я «от и до» вела, будучи советником Сергея Капкова (глава департамента культуры, город Москва), была библиотечная реформа. Я просто очень подробно понимаю, как это работает, как должно быть, знаю хороших специалистов на эту тему.

— Там сначала была скандальная цепочка событий. Я выложу все карты на стол — пусть это будет «сенсацией». Я смотрю на проект, у меня просто глаза из орбит вылезают в силу разных обстоятельств, причем не с позиции интерьера — упаси господь, а с позиции организации функциональной. Я написала на эту тему президенту... Будучи в Москве на урбанистическом форуме, мы съездили в Artplay, Universal Universaty, в «Гараж». И затем он дал поручение — меняйте весь проект, делайте, как Наталья рекомендует, нам нужно, чтоб это было центром общественной жизни, а не пыльным чуланом.

О конфликте с Балтусовой и Минуллиной

— Самой ценной обратной связью для меня была обратная связь от Олеси (Балтусовой) — я ее не ожидала. Мы, действительно, давно тесно не общались. И тут Олеся ко мне подошла 30 августа и сказала: «Спасибо, мне так нравится, это так круто получилось. Поздравляю».

— С Талией Ильгизовной, я, честно говоря, до сих пор понять не могу, чем я ей так «невзлюбилась». У меня к ней никакого негативного отношения ни в какой момент не было. Я в этой ситуации ничего не могу сказать, не понимаю, как реагировать, и могу сказать другую вещь — что она один раз очень сильно меня оговорив, подарила мне Кабан.

О вступлении в Общественную палату России

— Я уже достаточно давно далека от черно-белого восприятия мира и понимаю, что, когда тебе дают какие-то возможности, ты обязан ими пользоваться. Потому что путь — это не те выборы, которые мы делаем, а те выборы, которые мы не делаем. А возможности нужны, потому что я вижу много несправедливости, и хорошо бы иметь возможность на нее влиять. Для меня власть — это способ влиять на несправедливость.

О несправедливости и власти

— Несправедливости сегодня — невероятное количество. На мой субъективный взгляд, несправедливости в Татарстане меньше, чем в России в целом.

— Я считаю, что власть должна меняться. Сложно сказать, как надо, на самом деле.

— Мысль о том, что бОльшая часть твоей съемочной группы родилась при президенте Владимире Путине, тоже меня не покидает. Мне кажется, что они все — и Путин, и Лукашенко, и все-все, Алиев — заложники очень тяжелого наследия советского. Я думаю, всем надо брать пример с Минтимера Шариповича — он в этом смысле крутой очень.

— Что меня реально страшит — это то, что нас ждет впереди. Потому что кажется, что весь этот дискурс, он станет морально устаревшим и неактуальным, а ужасы неконтролируемого алгоритма много хуже, чем даже неконтролируемый Лукашенко. Например, один сошедший с ума человек менее опасен, чем всесильная, всеконтролирующая машина. Потому что цифровизация захватывает нас с такой скоростью. И против решения машины ты бессилен.

О фильме Навального про власть Татарстана

— Я думаю, если бы в кадре был хоть один татарский человек, было бы гораздо больше эффекта. Сейчас это выглядит, как наезд со стороны, даже для меня.

О «свободе» слова

— Я не думаю, что об этом нельзя разговаривать — не очень понятно, как разговаривать о том, что показал Навальный в своем фильме.

— Если бы про меня вышел такой фильм, я бы пригласила всех посмотреть на реальность — как я живу, чем живу, вскрыла бы все счета и т. д. Но я — другое поколение, с другой культурой.

О доме

— У меня есть дом, он построен на деньги моего супруга. Кто хочет прийти в гости — wellcome. Дом спроектировал Петр Сафиуллин — он невероятно талантливый чувак.

О ЛГБТ

— Мы привыкли жить в достаточно законсервированной среде и мы не умеем на такие ситуации реагировать, нет такого опыта. Никакие люди не должны быть отвергнуты, если только они не убивают других людей.

О поправках в Конституцию РФ

— Я была против. Я хорошо знаю историю своей страны, историю своей семьи и хорошо знаю, во что превращается идея о государствообразующем народе в перспективе.

О родителях

— Я росла в замечательной настоящей провинциальной еврейской фундаментально либеральной интеллигенции. Очень горжусь родителями и очень благодарна маме за то, что научила меня английскому, обожаю отца — он просто вообще невероятный.

— Папа мне до сих пор говорит, что я принцесса.

О спорте

— Я не умела кататься на велосипеде, а Ленар Файзутдинов запихал в график президента посещение озера Лебяжье на велосипедах. Я за 10 дней научилась кататься.

Об отношении родителей к мужу

— Когда они познакомились с Тимуром, у них все вопросы закончились. Все его моментально невероятно полюбили. Я не знаю людей, кому он не нравится.

О свадьбе

— Да, нас поженил мэр Казани. Никто не просил. Все время церемонии мне хотелось залезть под стол и смеяться, я стояла и думала, неужели вот это сейчас происходит со мной?

О проектах Бекмамбетова

— Я не хочу участвовать в его проектах, потому что мне кажется очень ценной зона безусловной безопасности и комфорта, которую дает семейная жизнь, в которой нет работы.

Об отношениях в семье и разнице в возрасте

— Мы не ругаемся. С Тимуром невозможно поругаться.

— Во-первых, он молодой и красивый мужчина. Во-вторых, я иногда себя чувствую старше, чем Тимур.

О детях

— Бог даст. Я хочу много.

О кулинарных талантах

— Я готовлю сама, особенно с тех пор, как стала веганом. Мне привозят множество удивительных продуктов.

О мечтах

— Я бы очень хотела жить в мире, в котором — мир на Ближнем Востоке — это вещь важная для меня очень. А еще хочу быть сухой, худой, загорелой с длинными волосами. Хочу быть счастливой.