Частные «прерыватели беременности» попали под «негласный прессинг»

«Татарстан стал первым»

По данным Минздрава РТ, за три прошедших квартала 2023 года в Татарстане не менее чем на треть сократилось количество предлагающих услугу прерывания беременности частных медицинских учреждений. По последним опубликованным данным, каждая третья из 86 имевших лицензию на эту манипуляцию коммерческих клиник отказалась от нее. В реальности таких клиник больше — некоторые, сохраняя лицензию, просто перестали оказывать саму услугу.

Необходимость закрепления запрета на федеральном уровне Волынец объяснила тремя равнозначными причинами: заботой о здоровье женщины, о демографии и необходимостью снизить количество некачественных медицинских услуг.

«Доходность этой манипуляции ничтожна»

Уразманов не поддерживает планы передачи права оказывать этот вид медицинских услуг исключительно государственным клиникам и подчеркивает, что дело отнюдь не в «жадности» коммерсантов:

— Доходность этой манипуляции ничтожна, а риск гигантский, могут быть осложнения. Заявления, что коммерческие организации делают на абортах большие деньги, — обман, либо они делаются от незнания рынка. Есть рынок, и если у тебя имеется лицензия, значит, у тебя имеются силы и средства, есть специалисты, чтобы оказывать эту помощь, и ты имеешь право это делать.

А еще он категорически не согласен с обоснованием ужесточения законодательства в этой сфере интересами демографии:

— Аборты никак не влияют на состояние демографической кривой, считать, что они ухудшают демографическую ситуацию, по-моему, глубокое заблуждение. Отказаться от аборта женщину можно убедить. Но процент таких женщин будет невысоким — и за этот небольшой процент сейчас все борются? Но количество абортов в разное время может увеличиваться по тем или иным причинам, а чтобы их стало меньше, надо заниматься просвещением! И заниматься не в 16—17 лет, а гораздо раньше, чтобы в голову детям закладывались те или иные вещи. О контрацептивах и последствиях аборта для здоровья надо раньше рассказывать! А если девушка попадает в такую ситуацию, когда дело доходит до аборта, значит, кто-то этим плохо занимается.

«Более действенными будут не ограничения, а воспитание»

— Какой закон будет, такому я и буду следовать в своей работе, — говорит директор клиники «Лабмед» Иван Ирошников. — На совещании по демографии (в Госсовете РТ, — прим. ред.) я высказал свою точку зрения на аборты. Я считаю, что гораздо более действенными будут не ограничения, а воспитание молодежи в соответствующем ключе и социальные меры, которые позволят женщине спокойно воспитывать детей без оглядки на материальные проблемы.

По мнению Ирошникова, две основные немедицинские причины прерывания беременности — это нежелание женщин рожать ребенка без мужа, «потому что это будет мешать выйти замуж» и потому, что рождение малыша грозит материальными проблемами, «поскольку при существующих ценах выплат не хватает ни на что, а уж тем более на безоблачное в материальном плане воспитание ребенка».

Исходя из своего опыта, он полагает, что есть мера, которая реально может убедить женщину отказаться от ранее принятого решения о прерывании беременности и сохранить ее без оглядки на проблемы, которые возникнут после незапланированных родов. И это вовсе не ограничения и запреты:

— Требование обязательно показывать матери плод на УЗИ, на мой взгляд, работает, и это примерно на 10 процентов убавило количество абортов.

Что же касается исключения этой услуги из перечня оплачиваемых в рамках ОМС, руководитель клиники «Лабмед» твердо высказался за:

— Я никогда не считал, что аборт должен быть бесплатной услугой, за исключением ситуаций, когда он делается по медицинским показаниям и называется иначе — чистка. Чистка должна проводиться в рамках ОМС, но не аборт, на который человек идет, желая большего комфорта для себя. Есть гораздо более важные вещи, на которые стоит тратить государственные средства.

«Существует негласный прессинг»

Руководители коммерческих медицинских учреждений крайне неохотно говорят о перспективах отъема у них права на оказание услуг по прерыванию беременности. Только на условиях анонимности согласился высказаться владелец одной из казанских частных клиник, которая пока их оказывает.

— Существует негласный прессинг учреждений, которые эту манипуляцию проводят, идет негласное регулирование — используются все возможные меры, устанавливаются барьеры, чтобы повысить рождаемость. Обсуждать это я бы не хотел, это может иметь негативные последствия для бизнеса.

Он также отметил, что претензии к качеству услуг коммерсантов, которые сейчас нередко используются как дополнительный довод в пользу отъема этой сферы бизнеса, несостоятельны:

— В частном учреждении прерывание беременности проводится в более комфортных условиях, а у врачей нагрузка ниже, следовательно, они могут уделить пациентке больше времени и внимания. В государственных же клиниках врачи имеют дело с большим потоком пациентов — со всеми вытекающими.

«Отказ от абортов оказывает на демографию минимальное влияние»

Противоположное мнение высказал эксперт «Реального времени» заслуженный врач РФ и РТ, академик РАМТН, лауреат Государственной премии РТ в области науки и техники Ростислав Туишев:

Туишев утверждает, что «частные компании, которых у нас сейчас в республике больше 2 000, менее подконтрольны, там допускается наибольшее количество как ошибок, так и ненужных медицинских манипуляций»:

— За каждым частным учреждением следить невозможно, они не подотчетны Минздраву, а получить право на проверку можно, только если случится катастрофа — а зачем она нам нужна? Наши доктора, попадая из государственных клиник в частные, быстро понимают разницу между государственной и частной медициной, у которой другие цели и другие задачи. Ради благополучия женщин, их здоровья, а не ради демографии я за то, чтобы прерывание беременности проводили только в государственных клиниках.

При этом Ростислав Туишев отмел «демографическую составляющую» как довод за ужесточение закона в части прерывания беременности:

— Отказ от абортов оказывает на демографию минимальное влияние, так же, как и детская смертность. Отказ — это вопрос квалификации самого общества как социальной структуры.

И высказался за платные аборты:

— Аборт, особенно без медицинских показаний, — это не самое важное мероприятие, которое государство должно взять на свои плечи и оплачивать. Это как платная дорога — можно без нее обойтись, а можно заплатить и получить ряд удобств.

Дорогое удовольствие?

Ирина Волынец высказалась в поддержку как сокращения срока, на котором возможно искусственное прерывание беременности — с 12 до 8 недель, а также за исключение этой медицинской услуги из числа оплачиваемых в рамках ОМС:

— Бесплатной эта манипуляция может быть только в том случае, если она проводится по медицинским показаниям — если создалась жизнеугрожающая ситуация для женщины либо у ребенка диагностированы несовместимые с жизнью патологии, либо беременность стала последствием насилия в отношении женщины. В остальных случаях получается, что мы, налогоплательщики, коллективно оплачиваем убийство нерожденных детей. Кроме того, женщины, которые перенесли аборт, чаще идут на ЭКО, стоимость которого на сегодня составляет около 200 тысяч рублей, больше подвержены различным заболеваниям. Требующим дорогостоящего лечения, которое также оплачивают налогоплательщики.

На вопрос «Реального времени», не грозят ли такие изменения в законодательстве ростом числа криминальных абортов, детский омбудсмен ответила:

— Такой нормы в праве нет. И сейчас аборты делают на более поздних сроках, вплоть до предполагаемого рождения ребенка, и врач уголовной ответственности за это не несет, за исключением случаев, когда нанесен тяжкий вред здоровью женщины или она погибла. И то он понесет наказание за оказание медицинских услуг ненадлежащего качества — это максимум. И на мой взгляд, это тоже необходимо регламентировать.

В разговоре с Ириной Волынец «Реальное время» напомнило, что альтернативой ставшему недоступным аборту может стать преступление.

— Назовите мне хоть одну причину, по которой женщина будет убивать своего ребенка, которого она не хочет, если она может без всяких последствий от него отказаться, — возразила Ирина Волынец. — У нас на 10 лет расписана очередь на усыновление новорожденных, они даже в детский дом не попадают!

— Однако в феврале 2015 года казанцев потрясло ужасное происшествие: 23-летняя уроженка Узбекистана родила на дому девочку и, положив ее в сумку, оставила эту сумку висеть на заборе горбольницы №7. Ребенок замерз насмерть. Спустя год на улице Сафиуллина нашли пакет с новорожденной девочкой — дело было летом, она осталась жива. В 2017 году тело мертвого новорожденного мальчика нашли в мусорном контейнере на улице Габишева. А в апреле 2023 года в лесополосе в Юдино нашли слегка присыпанную землей коробку с телами двух младенцев. И это за последние годы далеко не все случаи, когда от нежеланных детей в столице Татарстана избавлялись таким изуверским способом.

— Всегда есть какой-то процент таких женщин, и они были во все времена. Это может быть связано с внутренними переживаниями, психическими отклонениями…

— Но бывает, когда женщина просто не хочет платить алименты, которые ей грозят, если она откажется от ребенка…

— Ну, как правило, в отличие от отцов-неплательщиков алиментов, государство к ним достаточно лояльно относится. Кроме того, в течение полугода мать может восстановиться в своих правах. А с потенциальными усыновителями в Татарстане заключается договор, по которому они обязаны ребенка усыновить, что избавляет родившую его женщину от уплаты алиментов.

«Надо сделать так, чтобы рождение ребенка приносило в семью богатство»

Чтобы оценить, насколько актуальна тема изменения федерального законодательства в части ограничения абортов, «Реальное время» направило в Минздрав РТ запрос о том, сколько прерываний беременности не по медицинским показаниям было сделано в Татарстане в 2022 году и с начала 2023-го, а также сколько частных клиник с начала текущего года отказались от лицензий на проведение данного вида манипуляций. Прямого ответа мы не получили.

— С 2023 года в обязательную процедуру (наряду с соблюдением «периода тишины», который предоставляется женщине в ситуации репродуктивного выбора для принятия взвешенного решения о беременности и прохождения доабортного консультирования) в медицинских учреждениях государственной и других форм собственности внедрено мотивационное анкетирование, которое проводится с целью выявления репродуктивных установок женщин, обратившихся за медицинской услугой по прерыванию беременности, — сообщили в министерстве. — На 1 ноября 2023 года мотивационное анкетирование проводится в 62 медицинских организациях государственной и 27 негосударственной форм собственности.

Но из той информации, которую предоставил Минздрав, можно сделать вывод, что прерывание беременности по желанию женщины сейчас проводится лишь в 27 негосударственных клиниках.

А бывший министр здравоохранения Республики Татарстан, депутат Госдумы от Татарстана Айрат Фаррахов в разговоре с «Реальным временем» уточнил, что обсуждается вопрос о том, чтобы в принятии решения о прерывании беременности участвовал также законный или гражданский муж, но речь не идет о ситуациях, когда женщина, принявшая такое решение, в браке не состоит:

На вопрос о том, чем может обернуться законодательное сокращение срока принятия решения о прерывании беременности с 12 недель до восьми, с учетом того, что женщины, которые твердо решили не рожать в ближайшее время, могут слишком поздно узнать о своей беременности, Айрат Фаррахов ответил:

— Я не акушер-гинеколог, поэтому считаю, что, отвечая на этот вопрос, нужно прежде всего советоваться со специалистами. Но первое, что приходит в голову: если человек принял принципиальное для себя решение, он, к сожалению, воспользуется не больничным учреждением, имеющим лицензию на такого рода услуги, а услугой, которая не отвечает требованиям безопасности. И, к сожалению, сегодняшнее либеральное законодательство позволило исключить такую тему, как криминальный аборт и материнская смертность от криминальных абортов. В странах, где есть такие ограничения, такое, к сожалению, не редкость.