Нафигулла Аширов: «Смысл существования Совета муфтиев был оправдан тогда, когда он мог быть советом»

«Когда создаются параллельные муфтияты, это вносит дезорганизацию»

— Нафигулла хазрат, что заставило вас выступить с критикой ДУМ РФ?

— Как и любого мусульманина, не только имама или муфтия, меня не могут не заботить процессы, которые происходят в Российской Федерации в области ислама и деятельности мусульманских организаций. Мы видим, что при всех усилиях духовных управлений уровень религиозности остается очень низким. Говоря об этом, конечно, прежде всего я имею в виду наших татарских и башкирских мусульман. Я, наверное, не ошибусь, если скажу, что 70—80% наших людей практически не совершают намаз, который является после признания веры одной из основных форм поклонения, которое возложено на каждого мусульманина.

Сегодня в регионах действительно созданы и создаются муфтияты. Некоторые говорят о 80 муфтиятах. Но все-таки мы не будем брать эту цифру за основу, потому что есть крупные муфтияты, в составе которых действует целый ряд региональных муфтиятов. К примеру, Духовное управление мусульман Азиатской части России — не просто одно духовное управление, оно, являясь централизованной организацией, объединяет ряд региональных духовных управлений, которые с учетом специфики и условий той или иной местности ведут свою работу. Поэтому многие, не зная, возможно, внутреннего устройства централизованных религиозных организаций, а порой и умышленно, чтобы придать остроту этому вопросу, постоянно транслируют эту цифру.

Конечно, создание духовных управлений не должно являться самоцелью, делаться ради бахвальства количеством своих организаций. Когда количество мечетей в том или ином регионе достигает определенного уровня, возникает вопрос их консолидации в рамках регионального духовного управления, которое будет взаимодействовать и представлять интересы общин перед органами государственной власти на местах. Сегодня муфтияты в регионах работают по мере своих возможностей, финансовых в первую очередь, и это на повестку дня поднимает острый вопрос их финансирования, в том числе и из Фонда поддержки исламской культуры, науки и образования, который ставит вполне благородную цель — оказание помощи мусульманским организациям в их уставной деятельности. Но, как известно, отдельные муфтияты, имеющие прямой доступ к этому источнику поддержки, не всегда учитывают потребности организаций в регионах, оставляя их один на один со своими проблемами. И это один из важных вопросов, касающихся не только финансовых взаимоотношений, но и являющийся, по сути, лакмусовой бумажкой уровня взаимоотношений внутри самой организации. Мне известно, что в настоящее время в регионах ведется широкая дискуссия среди лидеров мусульманских организаций по этой проблеме. Также, я думаю, в результате обращений по данному вопросу наступает понимание и у самого руководства фонда.

Но проблемы возникают и другого характера. Это когда то или иное духовное управление вместо того, чтобы развивать и усиливать свои организации, где они есть, начинает деятельность по созданию параллельных муфтиятов и общин там, где они уже есть и ведется реальная работа! Несомненно, это вносит дезорганизацию в деятельность уже существующих организаций, как и не служит укреплению взаимного доверия, являющегося важной составляющей религиозной деятельности.

Есть сотни городов и сел, где нужно открывать религиозные организации, строить мечети, будь то в азиатской или в европейской части страны, которые я не разделяю на чьи-то личные сферы влияния. Ни один разумный мусульманин не может быть против этого

— То есть поводом для ваших высказываний послужило создание таких параллельных структур в регионах, которые относятся к юрисдикции Духовного управления мусульман Азиатской части России?

— Я не выступал касательно каких-то своих интересов, а как муфтий излагал общую проблему, которая существует в духовных управлениях мусульман в различных регионах России. Например, есть духовные управления, эффективно действующие в течение многих десятилетий, они зарекомендовали себя и наладили хорошие связи с органами государственной власти в решении различных вопросов мусульман. Но туда направляется какой-нибудь представитель другого духовного управления, который, прежде чем прийти в духовный центр или мечеть, идет в администрацию, сообщает, что его сюда делегировали, наделив полномочиями представлять мусульман. Естественно, это вносит фактор непонимания. При такой ситуации органы государственной власти, дистанцируясь от привнесенных разногласий, говорят: «Вы там разберитесь между собой, тогда и будем обсуждать вопросы». Таким образом, решение многих вопросов с администрацией, будь то получение участка земли или строительство мечети, остается в подвешенном состоянии.

— Для чего создаются такие параллельные структуры? С какой целью?

— Я думаю, главную роль здесь играет только желание укрепить свою организацию и расширить сферу влияния в регионах. Республики страдают от этого меньше всего: там есть устойчивая структура местного муфтията, четко обозначенные границы ее деятельности, налаженные связи с местными руководителями и меценатами. Проблемы же в основном касаются именно межрегиональных духовных управлений, действующих в различных регионах без четко обозначенной территории сферы своей деятельности при смешении общин.

— Вас задело именно то, что ДУМ РФ создает такие параллельные структуре в ряде регионов?

— Я уже об этом говорил. В данном вопросе я не выступаю как лидер духовного управления, а озвучивал и озвучиваю на примере нашего духовного управления общую проблему, которая нарушает гармонию взаимоотношений между мусульманскими организациями. Я открыто говорил об этом и приводил примеры, которые многим хорошо известны.

Да, такие инициативы были бы разумными, если бы проявлялись в какой-либо местности для оказания помощи при самой организации мусульман в общину, там, где нет организованных структур, допустим, в каком-нибудь селе, где нет даже мечети. Это пожалуйста, более того, это разумно и полезно! Но приезжать туда, где уже есть общины, муфтият, и создавать параллельные структуры, пытаться учредить еще одно духовное управление, в одностороннем порядке назначать ответственного от другой организации — это, несомненно, ведет к дезорганизации исламской деятельности и никому не нужной борьбе, отвлекающей силы и время от реальной работы.

Есть сотни городов и сел, где нужно открывать религиозные организации, строить мечети, будь то в азиатской или в европейской части страны, которые я не разделяю на чьи-то личные сферы влияния. Ни один разумный мусульманин не может быть против этого. Вот о чем я говорю при встрече с нашими братьями по религиозной деятельности, многие из которых понимают суть проблем. К сожалению, мои слова, в первую очередь направленные на гармонизацию отношений между крупными межрегиональными организациями, руководством духовного управления, породившего неадекватную реакцию «аксакалов», были восприняты как выпад в отношении их организации.

Я, как и каждый религиозный деятель, обязанный прямо и открыто высказываться о существующих проблемах в сфере нашей общей деятельности, уверен, что мои слова разделяют и многие лидеры мусульман в различных регионах нашей страны.

Да, можно сказать, что есть соглашения о совместном сотрудничестве, служащие для координации совместных усилий в решении различных вопросов, как, например, с Духовным управлением мусульман Республики Татарстан (ДУМ РТ) и рядом других центров исламской деятельности, в том числе и с Советом муфтиев России, но они имели силу, пока он оставался Советом

«Духовное единство живо только там, где есть совет и совещательность»

— Как у одного из заместителей совета председателя Совета муфтиев, у вас, наверное, была возможность инициировать обсуждение? Они не любят, когда к ним обращаются в прессе?

— Я должен уточнить, что не являюсь ни чьим заместителем. Централизованная религиозная организация — Духовное управление мусульман Азиатской части России — одна из старейших религиозных организаций современной России, получившая государственную регистрацию Минюста РФ в Москве еще в далеком 1998 году. По своему уставу является абсолютно самостоятельной религиозной организацией мусульман, структурно не входящей ни в какие другие организации или объединения. Вот уже в течение более 20 лет мы ведем свою деятельность сугубо в соответствии со своим внутренним Уставом. При этом мы сотрудничаем со многими духовными и общественными организациями мусульман. Да, можно сказать, что есть соглашения о совместном сотрудничестве, служащие для координации совместных усилий в решении различных вопросов, как, например, с Духовным управлением мусульман Республики Татарстан (ДУМ РТ) и рядом других центров исламской деятельности, в том числе и с Советом муфтиев России, но они имели силу, пока он оставался Советом.

Именно из желания придерживаться общих целей и задач мы стараемся со всеми поддерживать духовное единство, к которому всегда стремимся. Но этого единства невозможно добиться волевыми директивами или, тем более, принуждением! Духовное единство живо только там, где есть совет и совещательность, учет всего спектра мнений духовных лидеров организаций и выработка решений на основе общего консенсуса. Только такое решение будет приемлемым для широкого круга верующих, а иначе, как это часто бывает, оно не будет стоить и той бумаги, на которой оно напечатано.

Я открыто и честно говорил об этом и на последнем съезде СМР, где, к сожалению, в корне был изменен устав организации, что изменило и главную и изначальную суть организации, задумывавшейся как совет равноправных партнеров. В своем выступлении перед всеми его участниками я говорил о методах, которые считаю ошибочными и неприемлемыми, особенно в религиозной деятельности. Совет изначально предполагает совещательность, обсуждение имеющихся вопросов, выработку общей позиции, но и тогда этого не получилось. Более того, это вызвало желание обособиться, отстраниться от обозначенных вопросов, видимо, из-за отсутствия воли к их широкому обсуждению и совместному решению. То, что я высказал на съезде, было всего лишь результатом моих размышлений, бесед с руководителями других духовных управлений, поэтому я считал и считаю, что эти вопросы должны быть услышаны.

— Судя по реакции со стороны представителей ДУМ РФ, ваши слова были услышаны. Кроме письменных публикаций, была реакция на ваше выступление? Может, устные высказывания?

— Наверное, вы говорите о публикации на сайте ДУМ РФ? Что касается нездоровой реакции, транслированной через «аксакалов» на сайте, то их слова никем серьезно не были восприняты. Эти люди, по сути являясь просто сотрудниками организации, никогда серьезно не изучали ислам и просто исполнили очередное служебное задание. Что касается Гумара хазрата Идрисова, который, несомненно, религиозно образован, то его реакция вполне понятна. Он мог подключиться к этому опусу из обиды на то, что его открыто критиковали за запрет людям участвовать на молитве в мечети без обязательной белой рубашки.

На ваш вопрос о реакции на мое выступление отвечу: от муфтия Равиля Гайнутдина реакции не было, она была заменено публикацией «аксакалов», которые также некомпетентно высказались и о наших общинах

Думаю, говоря о важнейших вопросах, касающихся нашей религии и ее будущего в нашей стране, не имеет смысла обсуждать их, как и говорить об их мнении относительно меня, которое вообще не вписывается в рамки исламской этики общения между мусульманами. Во всяком случае, те сложные вопросы, которые стоят на повестке дня, не могут обсуждаться и решаться на таком уровне, тем более такими методами! Поиск путей их решения должен обсуждаться на уровне глав духовных управлений — муфтиев России, с привлечением компетентных знатоков ислама. А на ваш вопрос о реакции на мое выступление отвечу: от муфтия Равиля Гайнутдина реакции не было, она была заменена публикацией «аксакалов», которые также некомпетентно высказались и о наших общинах.

Несомненно, процесс, когда общины в силу разных причин «перетекают» из одной духовной структуры в другую или наоборот, всегда имел и имеет место. Одни это делают из каких-то конъюнктурных соображений, другие — в поиске духовной или идеологической близости, и ничего трагического в этом нет. Например, сравнительно недавно две крупные мечети города Пензы, как и в районах области, вышли из состава ДУМ РФ и перешли в другое управление, но никто не драматизирует эту ситуацию, как и не заявляет об этом со злорадством. Понятия о братстве и этических нормах нашей религии не должны вообще позволять нам скатываться к недостойным выпадам и взаимным оскорблениям.

Продолжая тему, скажу, что общины должны быть свободны в выборе, с кем им удобнее и комфортнее вести свою религиозную и общественно значимую деятельность. Именно в этом вопросе я наблюдал несогласие многих муфтиев с предложенными новым проектом устава изменениями. Хотя нашего духовного управления они меньше всего касаются в силу юридической его самостоятельности, но в предложенных муфтиятам уставах есть пункты о том, что выбираемые общинами муфтии того или иного региона становятся назначаемыми мухтасибами. Также там есть пункт об отстранении (муфтия) мухтасиба от должности «в связи с утратой доверия» со стороны муфтия ДУМ РФ и т. д. То есть муфтий, годами работавший с общиной, теряет прямую связь как со своей общиной, так и годами наработанный авторитет и признание в глазах тех же органов власти, с которыми ему придется в дальнейшем работать для решения проблем мусульман, имея непонятный для чиновников статус «мухтасиба».

— Как я понимаю, лидера общины все-таки выбирает община, но утверждает муфтий. То есть вопрос именно в процедуре утверждения.

— Да, это так, но всегда ли будет утвержден тот, кого желают видеть и избрали имамы? Как и остается пункт об отрешении от должности «в связи с утратой доверия». Что это конкретно значит и чем это может обернуться для того или иного лидера общины или муфтията, мне трудно предполагать.

Я согласен с Дамиром Мухетдиновым, который в одной из своих публикаций предложил слить вместе СМР и ДУМ РФ, так как фактически эти организации — одно лицо. Я не могу ответить на вопрос, в чем смысл существования двух идентичных религиозных организаций с одной и той же администрацией, и в этом ключе инициатива Дамира хазрата, наверное, вполне разумна

«Умножение количества общин, к которому стремятся муфтияты, не имеет большого смысла»

— Насколько корректно и целесообразно в наши дни измерять успешность муфтията количеством входящих в него общин? Какой критерий лучше использовать?

— Количество общин не всегда зависит от муфтията. Община создается самой инициативной группой граждан. Муфтият же постфактум регистрирует эту общину и, конечно же, поддерживает свои общины. Могу привести в пример Саратовский муфтият, хотя по количеству общин нельзя его назвать лидером среди духовных управлений. Но муфтият проводит большую работу. Налажена образовательная программа, есть свой учебный центр, организуются общероссийские детские и юношеские летние лагеря отдыха.

Умножение количества общин, к которому всеми способами стремятся отдельные муфтияты, не имеет большого смысла. Община должна созреть, люди должны осознать, что она им необходима для совместной деятельности. Мы [ДУМ АЧР] инициируем создание общины только там, где они действительно необходимы, подходим к этому вопросу продуманно, обсуждаем с будущей общиной перспективы, прикидываем свои возможности и силы. Например, так было при создании общины в Магадане, которая получила госрегистрацию совсем недавно, но уже обрела свое большое здание — бывший кинотеатр.

— Вы говорили о необходимости реформ [в системе мусульманских религиозных организаций]. Четыре года назад были проведены определенные преобразования. К чему они привели? И объясните, чем отличается Духовное управление мусульман РФ от Совета муфтиев России?

— Как говорилось ранее, идею СМР, концептуально призванного быть общей совещательной площадкой для российских муфтиятов, в результате кардинального изменения его устава мы потеряли. Внесенные изменения превратили его в обыкновенное очередное унитарное духовное управление, коих сегодня в России десятки. В общем, можно констатировать, что Совета, коим когда-то, пусть номинально, являлся СМР, сегодня уже нет. Я согласен с Дамиром Мухетдиновым (первый зампред ДУМ РФ, — прим. ред.), который в одной из своих публикаций предложил слить вместе СМР и ДУМ РФ, так как фактически эти организации — одно лицо. Я не могу ответить на вопрос, в чем смысл существования двух идентичных религиозных организаций с одной и той же администрацией, и в этом ключе инициатива Дамира хазрата, наверное, вполне разумна. Смысл существования СМР был оправдан только тогда, когда он действительно мог быть советом, а региональные муфтияты были представлены в нем ассоциативно, для обсуждения важных вопросов уммы и принятия по ним совместных выверенных решений.

— Но СМР и ДУМ РФ не совпадают по общинам.

— На это можно ответить так: например, в свое время ДУМ Республики Татарстан тоже принимало участие в работе СМР, но ДУМ РТ — это самостоятельная религиозная организация со своим самостоятельным внутренним уставом, просто ее руководитель, как и ряд других, участвовал в работе этого общего совещательного органа. Я повторюсь, раньше СМР был общим советом ряда самостоятельных духовных управлений, кроме, наверное, тех, которые непосредственно входили когда-то в ДУМЕР — и этим совет был ценен. Поэтому общины тех ДУМ, которые просто участвовали в работе СМР, так и останутся при тех или иных духовных управлениях, если самостоятельно не примут какого-либо другого решения.

ДУМ РТ — это самостоятельная религиозная организация со своим самостоятельным внутренним уставом, просто ее руководитель, как и ряд других, участвовал в работе этого общего совещательного органа

— Раньше вы были сопредседателем СМР?

— Да, но ключевое слово здесь «был», как и муфтий Республики Татарстан, и другие сопредседатели, до внесения односторонних изменений в саму концепцию организации, о которых я уже сказал.

— Критики ставят в минус зависимость ДУМ РТ от региональной власти.

— В этом государстве, как и в любом другом, нет ни одного человека или организации, которые полностью независимы от государства. Мы все получаем гражданские или заграничные паспорта, беря с этим какие-то обязательства пред ним. Также координация работы с властью по многим вопросам деятельности духовного управления — прямая обязанность руководителя муфтията, так как он несет ответственность за свою общину. Но я совершенно уверен, что если, например, будет спущена какая-то директива, противоречащая основам ислама, мало кто это примет. К тому же я не думаю, что руководство того или иного региона будет диктовать религиозной организации условия, идущие вразрез с федеральным законом о свободе совести и религиозными принципами.

«Было абсолютной глупостью предлагать проект устава муфтияту Башкортостана»

— Объясните, пожалуйста, что означает фраза Ильдара Нуриманова (зампред ДУМ РФ): «Нафигулла хазрат комплиментарно отзывается о муфтиятах, изначально организованных в результате раскола или подлога». Что имеется в виду? Татарстан? Духовное собрание мусульман России?

— Я уже говорил о некотором невежестве моих критиков. Хотя в отношении Нуриманова я предполагаю другое: он просто мог непродуманно озвучить этот момент. Если говорится о подлоге, о котором он упоминает, намекая на некоторые муфтияты — идите в суд и докажите факт подлога. А если этого нет, то это голословное обвинение организации. Тут одно из двух: или государственный орган, регистрирующий религиозную организацию, совершенно не компетентен в своем вопросе, в чем я сомневаюсь, или это клевета.

— Нуриманов упоминает пленум ДУМ РФ как пример демократичности принятия решений внутри данного муфтията. Что это за орган?

— Тут нет ничего нового, пленум есть в любом духовном управлении — как орган, принимающий решения между съездами организации. Президиум — это более узкий круг, постоянный действующий орган, а пленум — более широкий, куда входят и имамы крупных мечетей. Не каждый раз же съезд собирать. Более крупные вопросы, касающиеся региона в целом, решаются не только президиумом, но и пленумом. Пленум — это внутренний рабочий орган в рамках своей организации, решения которого, кстати, как и ее съезда, абсолютно не распространяются на другие муфтияты.

Поэтому необходимо открыто обсуждать имеющиеся вопросы. Например, было абсолютной глупостью предлагать ранее упомянутый мной проект устава ДУМ Республики Башкортостан, по которому республиканский муфтият лишался большой доли своей самостоятельности, необходимой для решения специфических задач мусульман республики. И тут нет ничего удивительного, что он руководством муфтията был отвергнут.

Я знаю только об одном кандидате — это Айнур хазрат Биргалин, которого и избрали имамы ДУМ Республики Башкортостан своим духовным лидером, исходя из интересов общины

Как известно, я принимал непосредственное участие в создании этого духовного управления еще в начале 90-х годов. С тех далеких времен ДУМ РБ является самостоятельной, самодостаточной религиозной организацией, насчитывающей более 700 мечетей.

И вообще, особенно муфтияты республик с преобладающим мусульманским населением, как Татарстан или Башкортостан, невозможно рассматривать иначе как самостоятельные духовные центры, способные решать все вопросы в тесном сотрудничестве с органами республиканской власти, как и организовывать свое внутреннее устройство и выбор своего духовного лидера.

— Как в Башкирии решился вопрос? Был избран согласованный с руководством республики муфтий?

— Я доподлинно не осведомлен, каково взаимодействие руководства республики с ДУМ РБ, у которого более 700 мечетей, но уверен, что такое взаимодействие необходимо и важно как для самой республики, так и для ее духовного центра, отвечающего за межнациональный мир и духовное здоровье общества. Кандидатура муфтия была утверждена и принята на съезде общин ДУМ РБ. При этом не исключаю, что могли иметь место некоторые консультации с руководством республики, именно оно в конечном итоге несет полную ответственность за все, что приходит в республике.

— В ДУМ РФ тоже? Муфтий говорил с кандидатами.

— Я знаю только об одном кандидате — это Айнур хазрат Биргалин, которого и избрали имамы ДУМ Республики Башкортостан своим духовным лидером, исходя из интересов общины. А что касается различных встреч и консультаций с муфтиями перед предстоящим съездом, несомненно, они были в более широком формате, чем только в рамках самой республики.

— Какой сейчас формат отношений между ДУМ РБ и СМР-ДУМ РФ?

— То, что ДУМ РБ не приняло предложенные изменения в свой устав, никоим образом не означает разрыва духовных связей с кем бы то ни было. Они, я считаю, никогда не должны прерываться, ибо это и есть основа исламского духовного единства и солидарности. Даже когда мы в начале 90-х начали организовывать различные региональные духовные управления, в том числе первыми были организованы ДУМ РБ и ДУМ РТ, мы не ставили цель разрыва всех духовных связей, даже с ЦДУМ (глава — верховный муфтий Талгат Таджуддин, — прим. ред.). Просто на тот момент, в свете изменений всей внутренней жизни государства и кардинального пересмотра отношения к религии, нужно было оперативно решать насущные проблемы мусульман на местах, создавать новые общины, инициировать строительство мечетей и открытие духовных учебных заведений. Однако мухтасибаты при ЦДУМ, о которых вы упоминаете, в силу отсутствия у них юридического статуса, никаких реальных полномочий для этого не имели.

Любой иджтихад (изыскание) в области ислама должен базироваться на твердых, глубоких знаниях всего широкого спектра религиозных наук, а не являться чьим-то желанием просто в соответствии с существующими условиями пересматривать неизменные основы послания Аллаха

«Заниматься каким-то сомнительным реформаторством неразумно»

— Насколько я понял, СМР сейчас нужен для поддержания формальных связей с другими духовными управлениями. Каковы перспективы?

— Связи имеют значение и смысл только тогда, когда они являются двусторонними и содержат в себе принцип партнерства, к чему я всегда призывал и призываю наших братьев по вере как в духовных управлениях, так и на уровне личностей. А они, духовные связи, могут быть еще более эффективными, когда представляют не строго выстроенную систему унитарной власти, а носят характер партнерских горизонтальных связей. Это ярко демонстрирует наше сотрудничество с рядом духовных управлений, будь то в сфере подготовки имамов, как с медресе г. Стерлитамак в Республике Башкортостан или с Исламским институтом в Казани, издания литературы для регионов и многое другое. Поэтому, считаю, нужно просто созидательно работать и своим трудом и помощью зарабатывать признание и авторитет общин. Нужно работать со всеми, не замыкаясь только на себе и своей организации, как и не нужно пытаться объять необъятное.

Что касается моих заявлений, в которых я говорил о проблемных точках во взаимоотношениях управлений, то при наличии доброй воли и желания можно многое изменить к лучшему, а если же цель другая, то вряд ли.

— Чем закончилась дискуссия о коранитах, которая достигла пика несколько лет назад? Она повлияла на ДУМ РФ?

— Я должен сказать, что лично не инициировал эту дискуссию. Также не знаком с их какими-то значимыми, судьбоносными для мусульман предложениями. Я думаю, что в их инициативах сокрыт некий поиск, попытка адаптации ислама к современной жизни и условиям, в которых находятся мусульмане сегодня. Но различного рода поиски и взыскания во все века сопровождали исламскую мысль, нужно учесть, что они должны вестись строго в рамках общеизвестных основ религии. Любой иджтихад (изыскание) в области ислама должен базироваться на твердых, глубоких знаниях всего широкого спектра религиозных наук, а не являться чьим-то желанием просто в соответствии с существующими условиями пересматривать неизменные основы послания Аллаха. Поэтому, опять же повторюсь, что в ситуации, когда огромное количество мусульман не приобщены к основам ислама, заниматься каким-то сомнительным реформаторством неразумно. Изначально надо, чтобы люди познали Аллаха, Его величие и начали Ему поклоняться, затем стремиться к обретению необходимых знаний и только потом, учитывая все условия и требования к муджтахиду (не путать с муджахидом), заниматься научными поисками в сфере религии.

— Основная критика сводилась к тому, что вы выступаете против единства уммы. Вы согласны с этим?

— Нет конечно! Кто может выступать против единства уммы нашего пророка Мухаммада (да благословит его Аллах)? Но нужно признать, что регионы России очень разные, и в каждом регионе есть своя специфика. Например, кавказские республики даже во время СССР в силу своих особенностей, отдельно от других регионов вели религиозную деятельность. Не думаю, что республики или сложившиеся крупные межрегиональные духовные центры остро нуждаются в том, чтобы их многолетняя деятельность была ограничена чьими-то директивами извне. Это во-первых. Во-вторых, даже внутри самой структуры, инициировавшей жесткую централизацию в виде вертикали власти, религиозные организации не приняли новые условия и новый устав, казалось бы, направленный на объединение. Напротив, это многих муфтиев внутри этой организации озадачило и в какой-то мере разъединило. На мой взгляд, это совершенно непродуманная инициатива, когда единство объявляется строго по условиям одной стороны, игнорируя мнения других сторон. Единство должно и может состояться только тогда, когда к нему движутся все заинтересованные стороны, как и оно предполагает учет интересов регионов и их добровольность. К тому же нужно учесть и уровень образования тех, кто призывает к единству, как и тех, кого они призывают.

Я уверен, что сегодня претендовать на лидерство среди российских мусульман могут только те, кто уверенно сочетает в себе глубокие познания в области исламских наук, знание досточтимого Корана, а также неотъемлемое условие для духовного лидера — владение арабским как языком самого Корана

Сегодня в различных регионах нашей страны есть высокообразованные признанные духовные лидеры, обладающие высокими знаниями в области религии и Корана, тут я ни в коем случае не имею ввиду самого себя, как и многих тех, кого называют «бухарцами». Разумеется, наше «бухарское» поколение религиозных деятелей сделало немало для создания новых духовных центров, восстановления духовно-нравственных начал ислама в постсоветском пространстве, это несомненный факт. Но вместе с этим я уверен, что сегодня претендовать на лидерство среди российских мусульман могут только те, кто уверенно сочетает в себе глубокие познания в области исламских наук, знание досточтимого Корана, а также неотъемлемое условие для духовного лидера — владение арабским как языком самого Корана. Тут у нас не должно быть никаких обид, ибо этого требуют современные условия, как и возросший уровень образования практикующих мусульман, которые уже на полном основании предъявляют соответствующие требования к тому, кто претендует на звание их духовного лидера.

Также некого единства организаций нужно добиваться эволюционным, а не революционным путем или рассылкой бюрократических директив. Хотя должен сказать, что абсолютного организационного единства, в силу вышеупомянутых причин и специфики обширных регионов страны, все равно не получится, даже в советское время было четыре отдельных духовных управления мусульман.

В заключение хочу сказать, что основа мусульманского единства — это «Нет бога, достойного поклонения, кроме Аллаха, и Мухаммад — посланник Аллаха». И тем более если это мусульмане, которые уже молятся в мечетях, соблюдают молитву, пост — они в этом уже едины. А мы же знаем, что есть тысячи, а то и десятки, сотни тысяч, миллионы наших братьев, которые не познали вкус поклонения, не познали вкус поста рамадана — вот с ними мы должны работать.

Ведь ислам ниспослан не для того, чтобы неистово бороться за количество общин «лично под моим началом», при этом разделяя их на свои и чужие, как и определять кого-то грешниками или неверными. Наоборот, вся жизнь пророка была посвящена тому, чтобы находить в людях крупицы веры, крупицы имана и выводить их из мрака заблуждения к свету истины, к свету веры, к свету благости — и в итоге привести их в рай. И даже когда Всевышний Аллах (Пречист Он и Велик) позволил испросить посланнику мольбу — она была: «Моя община, моя община, моя община». Пророк ничего не стал просить за себя, а молился о спасении общины верующих, несмотря на их различия или даже наличие грехов. И мы, современные религиозные деятели, следуя примеру пророка, не должны ввергать эту общину во вражду и противостояние, стремясь к какому-то эфемерному понятию личной власти, а трудиться и молиться о спасении каждого мусульманина, где бы он ни жил и к какой бы организации ни относился! Вот в этом состоит наша главная задача, будь то муфтий, имам или простой верующий.