Мечеть «Аль-Марджани»: противостояние известного богослова с татарскими купцами и новые меценаты

Пореформенная татарская буржуазия, взявшая в основу своей идеологии ислам, очищенный от средневековых предрассудков и суеверий, не хотела больше мириться с нарушениями основополагающих положений шариата, в том числе и в благотворительной сфере. Ей, безусловно, претило постепенное забвение у татар института закята, участившиеся случаи разбазаривания вакуфов, а также способность некоторых богатых лидеров махаллей открыто пренебрегать коллективной волей мусульман-однообщественников и даже интересами мечети. Кроме того, именно во второй половине XIX века позиции старинных татарских торговых династий (Апанаевых, Азимовых, Бурнаевых, Юнусовых и др.) существенно потеснили предприниматели и промышленники новой волны.

Недавние выходцы из крестьян, сколотившие за короткий срок гигантские состояния, они все чаще претендовали на более высокую степень своего участия в общественной жизни мусульман Казани. В результате среди татар-коммерсантов развернулась напряженная борьба за новый передел сфер влияния в городе. Первыми испытали на себе организованный натиск предпринимателей нового поколения братья Юнусовы.

В 1870 году они отказали очередной просьбе Ш. Марджани дать денег на постройку нового здания для приходского медресе. Тогда хазрат бросил открытый вызов Юнусовым, обратившись за помощью к другим купцам, проживавшим в махалле: Бурганутдину Муллину, Шагиахмету Салихову, Хамиду Сабитову, Мифтахутдину Валишину, Исмагилу Голанскому, Зайнулле Усманову, Ахметзяну Рахматуллину, Мухамедсафе Галикееву и многим другим. И встретил с их стороны полное взаимопонимание и поддержку. Так же, как и Ш. Марджани, протестуя против бесконечных капризов и «шуток» старшего из братьев — Ибрагима Юнусова, состоятельные люди прихода решили покончить с монополией этой семьи на власть.

Подобный коллективный протест был еще вызван вызывающим с точки зрения мусульманской этики поведением Юнусовых, которые начали не просто кичиться перед жителями махалли своими расходами на религиозные цели, но и открыто пренебрегать насущными проблемами мечети и медресе. В этом смысле интересно замечание Ахметзяна Рахматуллина Исхаку Юнусову, сделанное им с характерной для новой волны предпринимателей позиции «праведного мусульманина»: «Не хвались строительством медресе. Для человека, имеющего богатство, это дело ничего не стоит, и совершить его можно за одно лето. Если не вы, не мы, то найдется другой богатый человек, который все равно сделает его».

Так в махалле образовался своеобразный общественный совет, который самостоятельно, минуя Юнусовых, занялся строительством.

На средства купцов А.Ф. Рахматуллина и М-С. Галикеева был приобретен обширный земельный участок на западной стороне современной улицы З. Султана, находившийся напротив мечети, где в 1871 году на общественные деньги выстроили двухэтажное кирпичное здание. Однако противостояние только усилилось. Братья Юнусовы, не желая терять своего влияния, в мае 1873 года на месте старого медресе также строят двухэтажное кирпичное здание (ныне — ул. Ф. Карима, 4).

Началась своего рода конкуренция, борьба за шакирдов между Марджани и Юнусовыми. Вот что вспоминал впоследствии сам мулла: «После этого было несколько попыток поджечь наше медресе (т. е. медресе, отстроенное на средства всех мусульман махалли, — прим. авт.), но всякий раз нам удавалось его сберечь. И, наконец, в 1875 год, с шестой попытки, когда весь народ был на намазе в мечети, его все-таки сожгли. В огне погибло множество книг... Ибрагим бай в этот же день натопил в своем медресе, осветил его свечами. А по окончании намаза закрыл мечеть, чтобы шакирды в ней не заночевали...»

Однако из этой отчаянной и одновременно преступной акции ничего путного не вышло. Сразу же после пожара А.Ф. Рахматуллин отремонтировал сильно пострадавшее в огне медресе, и некоторое время спустя здесь вновь начались занятия. Мало того, состоятельные люди махалли, собрав значительные денежные средства — 5000 рублей, в 1880 году выстроили по проекту архитектора П.И. Романова существующее здание мусульманского учебного заведения «Марджания» с флигелем (ныне — ул. З. Султана, 4/15). В конце концов Юнусовы смирились с новым положением вещей в приходе и больше уже не пытались диктовать свою волю общине и ее духовному лидеру.

В свою очередь, центр общественной и религиозной жизни махалли переместился теперь с Юнусовской площади и Второй Поперечной улицы, где располагалась усадьба Юнусовых (ул. Тукая, 67/14) и старое медресе (ул. Ф. Карима, 4) на Захарьевскую и Первую Поперечную улицы, т. е. собственно к мечети (ул. К. Насыри, 17) , дому Марджани (ул. К. Насыри, 10) и новому медресе (ул. З. Султана, 4/15).

Под руководством Ш. Марджани в приходе сформировалось первое в истории города попечительство махалли, за счет которого теперь и осуществлялось финансирование духовных потребностей мусульман, ремонт и перестройки культовых и учебных зданий. Средства попечительства складывались из регулярных пожертвований. Это могли быть деньги, вложенные в ряд банков, недвижимость и земельные участки, проценты и доход с которых шли на обеспечение повседневных нужд общины. До революции так называемое вакуфное имущество мечети «Марджани» состояло из лавки на Сенном базаре (дар Г.М. Юнусова) и большого доходного дома на той же Сенной площади стоимостью в 20 000 рублей (дар наследников Мухаметсафы Галикеева).

Впрочем, отдельные активные члены махалли занимались благотворительностью и помимо попечительства. Так, в 1885 году купец Зайнулла бин Усман бин Жязи аль-Куркачи перестроил минарет мечети, а в 1887 году на средства купцов Валиуллы бин Гиззатуллы бин Тухватуллы аль-Аты и Мифтахутдина бин Валишаха аль-Кушлавычи он был обнесен ажурным металлическим парапетом.

В 1895 году с благородным начинанием выступил казанский второй гильдии купец Абдулвали Юсупович Чукин (1824—26.03.1896). По своему завещанию он пожертвовал двухэтажный кирпичный дом на Екатерининской улице (ныне ул. Тукая, 58) мечети «Марджани». Однако при этом выдвинул одно условие — доход, получаемый за сдачу его в аренду местным торговцам, должен был непременно поступать в распоряжение специально открытого при мечети мектебе, в котором бы получали полный пансион и начальное образование дети-сироты. В соответствии с 18-м пунктом его завещания, полученные средства должны были быть израсходованы «на обучение при приходском медресе сирот, детей беднейших мусульман, на содержание их и учителей, насколько позволят средства, с тем, чтобы им преподавалось одно вероучение, а если для сего медресе не окажется удобного помещения, то нанять для этой цели особую квартиру».

Волю покойного прихожане мечети выполнили. Они учредили Попечительство Вакуфного имущества А.В. Чукина и уже с его помощью открыли эту сиротскую школу, которая разместилась во флигеле медресе «Марджания» (ныне ул. К. Насыри, 15). В ней ежегодно воспитывались и проходили курс обучения десятки детей-сирот.

В работе Д.Д. Азаматова приведены некоторые сведения, о дальнейшей судьбе этого вакуфа Первой соборной мечети. В 1896—1897 годах мутавалием медресе являлся купец Гимадетдинов, в 1897—1902 годах — Абдулшакур Чукин. 9 июня 1902 года в вакуфном доме и примыкающем к нему флигелях, принадлежащих Бибиасьме Чукиной, произошел крупный пожар, нанесший большой урон зданиям. Муфтий Мухамедьяр Султанов во время Нижегородской ярмарки попросил казанского купца Салиха Губайдуллина принять на себя руководство по восстановлению здания, но купец, дав обещание, впоследствии отказался, сославшись на занятость. В этих условиях обязанности руководителя стройки принял на себя Саиулла Абдуллин. Ему удалось не только отстроить к 1904 году сгоревшие здания, но и за счет сэкономленных средств и пожертвований прихожан приобрести у Бибиасьмы Чукиной двухэтажный каменный флигель и другие постройки.

В 1904 году Абдуллин был официально назначен Духовным собранием мутавалием вакуфа. В 1904—1907 годах вакуфные здания дали прибыль более 5500 рублей. Казанское общество пособия бедным мусульманам неоднократно просило Духовное собрание передать в свое распоряжение доходы вакуфа, подвергая сомнению правильность их расходования. Оно намеревалось направлять полученную прибыль исключительно на содержание детского приюта. Религиозное учреждение в январе 1906 года создало комиссию для проверки деятельности мутавалия. В марте того же года был избран попечительский совет в составе Ш. Казакова, Г. Ибрагимова, Г. Кушаева, М. Ибрагимова, И. Рахматуллина. Материалы комиссии пока не обнаружены, но известно, что в 1903—1905 годах на средства вакуфа обучалось ежегодно 10—15 человек.

В марте 1916 года казанский купец Мухаметсадык Каримов, уроженец д. Чуваш-иле Ковалинской волости Казанского уезда, утвердил у нотариуса свое духовное завещание, в котором, в частности, фиксировалось, что «если он не успеет сделать богоугодные дела при жизни», то одну треть капитала, т. е. 20 тысяч рублей направить на строительство нового здания четырехклассного медресе с пансионом на Первой Поперечно-Екатерининской улице. На противоположной стороне улицы предприниматель планировал построить складские помещения и направлять полученные за сдачу в аренду деньги на учебу 10 детей-сирот. Чтобы реализовать намеченные цели, Мухамедсадык Каримов вложил 20 тысяч рублей в Казанское отделение Волжско-Камского коммерческого банка. Банковские проценты с указанной суммы также завещались беднейшим ученикам медресе.

Иными словами, к концу XIX века ситуация в махалле изменилась коренным образом, и главный мусульманский храм Казани по праву стал называться именем Шигабутдина Марджани.

После смерти знаменитого имама, духовным наставником махалли был избран его сын Мухаммедбурганутдин (10.05.1856—1916), прежде исполнявший обязанности второго муллы первой соборной мечети (указ от 1 сентября 1882 года №6436). В эти же годы большую роль в жизни махалли сыграл ученик и зять Ш. Марджани Сафиулла Абдуллин. Он родился 25 декабря 1849 года по старому стилю в деревне Малая Цильна Буинского уезда Симбирской губернии (ныне — Дрожжановский район Татарстана) в семье указного муллы Абдуллы Шамсутдинова. В 1867 году Сафиулла приехал на учебу в Казань в медресе «Марджания», где благодаря незаурядным способностям быстро стал одним из самых лучших шакирдов и, соответственно, любимцем знаменитого мударриса. В 1884 г. Шигабутдин хазрат породнился со своим учеником, отдав за него замуж дочь Галию (р. 23.09.1853).

Окончив медресе, Сафиулла Абдуллин в 1874 году получил указ на исполнение обязанностей имама третьей соборной мечети в родной деревне. Конечно, Марджани не собирался надолго расставаться с молодым талантливым богословом, намереваясь, по всей видимости, сделать его одним из имамов первой соборной мечети города Казани. Правда, сразу же осуществить задуманное было невозможно, т.к. в махалле отсутствовали свободные вакансии. Главным кандидатом на должность второго имам-хатыба в мечети, т.е. официальным помощником Марджани должен был стать его единственный сын Бурганутдин, который и получил соответствующий пост.

Однако уже вскоре стареющий дамелла понял, что его наследник в силу слабого здоровья и отсутствия ярких организаторских способностей вряд ли сумеет продолжить новаторские традиции медресе «Марджания» и стать безусловным лидером общины. Наверно, не случайно, что сразу же после смерти Ш. Марджани, в июне 1889 года Оренбургское магометанское духовное собрание вызвало С. Абдуллина в Казань для совместного с Бурганутдином Марджани корректирования «печатаемых в Казани священных книг Корана, также извлечений из оного, под названием «Хафтияк», и вообще всех других магометанских книг». Можно предположить, что в подготовке данного решения Духовного Собрания незадолго до смерти принял самое непосредственное участие казанский ахун Шигабутдин Марджани.

Возвращение Сафиуллы Абдуллина в Казань и начало его активной преподавательской деятельности в медресе сразу же привело к резкому столкновению с Бурганутдином муллой. Энергичный, демократичный в общении Сафиулла хазрат незамедлительно стал кумиром в старших классах «Марджании». Среди его шакирдов и близких друзей был Абдрахман Гумери — в будущем видный деятель джадидизма. Именно он вместе с несколькими своими товарищами: Ахметом Диватеевым, Шакиром Рахимовым, Шайхунисмагилом Асадуллиным, Салахутдином Измайловым, Айсой Фахрутдиновым и др. объявили бойкот Бурганутдину Марджани и потребовали от мусульман махалли избрания на его место С. Абдуллина.

Вполне естественно, что прихожане мечети не восприняли этот «бунт» и решили удалить из медресе молодого учителя. В результате Сафиулла Абдуллин вынужден был уехать в Астрахань, скорее всего, к своему другу Абдрахману Гумери. Здесь в Астраханской губернии Сафиулла хазрат полностью проявил свой проповеднический и педагогический талант, став 5 февраля 1890 года муллой мечети и руководителем медресе в д. Ставка при Нарып Песках внутренней Киргизской Орды и заслужив в скором времени почетное звание ахуна.

Продолжение следует