Михаил Леонтьев: «Как называется должность главы региона — это вопрос вкуса. Не такое страшное слово — «президент»

— Михаил Владимирович, в этом году в Татарстане пройдут выборы президента. С какими вызовами придется столкнуться будущему главе республики, на ваш взгляд?

— Вызовы у нас скорее общие, чем какие-то частные. Тот факт, что пять лет назад смена руководства в Татарстане прошла — во всяком случае внешне — абсолютно безболезненно, и Татарстан как считался бастионом стабильности и развития, так и остается им, на самом деле, — заслуга власти. У нас есть регионы, которые начали быстро развиваться и на них поэтому обращают внимание. На Татарстан уже меньше обращают внимания, потому что все привыкли, что там, в общем-то, все в порядке. И это здорово.

Вообще, когда о процветающем регионе забывают, это яркое свидетельство того, что все привыкли, что в этом регионе относительно нашего общего среднего по больнице все в порядке. Уж точно не хуже.

— Как вы считаете, если дать больше полномочий главам таких сильных регионов, как Татарстан, это пойдет на пользу или нет?

— Что значит — дать больше полномочий? Я унитарист и не большой сторонник, кстати, национальных автономий. Потому что у нас население расселяется вне административных границ национальных автономий. В идеале, наверное, нужна автономия культурная, а не административная, потому что татар полно в Башкирии, причем «совсем» полно. Татар полно в Москве. Вообще, Москва, наверное, — крупнейший татарский регион России. И что теперь? Это значит, что мы будем ходить с этими границами, передвигать их туда, куда переселяется представитель той или иной национальности вслед за более или менее компактно проживающим населением? Это смешно.

На Татарстан уже меньше обращают внимания, потому что все привыкли, что там, в общем-то, все в порядке. И это здорово.

Я понимаю, что это связано с большим клубком очень сложных интересов, стабильности и так далее, но в идеале, конечно, национально-территориально-административное устройство советского образца уже является атавизмом. Зачем оно строилось? Мы знаем, зачем. Оно строилось большевиками, для того чтобы демонстрировать национальное самоопределение. Поскольку административная структура была партийной и ни по какому национальному признаку не дробилась. И НКВД не дробилось ни по какому национальному признаку.

Теперь же то, что было придумано понарошку, установлено в стране. Мы таким образом разрушили историческую Россию, которая называлась Советский Союз, и могли разрушить Российскую Федерацию, остаток той исторической России. Слава богу, этого не произошло. Я говорю про то, что все эти вещи надо делать аккуратно.

Поэтому когда мы говорим о власти регионам, тем более когда речь идет о национальных регионах… В свое время было принято решение отменить выборы, потому что у нас есть некоторые регионы, где прямые выборы означают провокацию межнациональной резни. «У нас такая политическая система, что раз в четыре года мы должны устраивать провокацию межнациональной резни» — это глупо и смешно. Сегодня у нас компромиссное решение достигнуто, мы это видим. Я считаю, что крупным регионам власти больше давать не надо. Надо гораздо больше власти давать местному самоуправлению. Надо устроить реальное местное самоуправление. Оно не является частью политической системы, во всяком случае не должно ей являться. Это обустройство своей территории. Кстати, национальные культурные проблемы очень хорошо решаются в рамках и на уровне местного самоуправления. Потому что это обустройство жизни на местах. Люди имеют право обустраивать свою жизнь так, как им удобно.

— И нести за это ответственность.

— Да, и отвечать за это. Причем отвечать на уровне вытянутой руки. Что такое обустройство на местном уровне? Это когда ты знаешь всех, и никакой политики тут нет. Человек может содержать дороги и канализацию или не может. Он может содержать двор или школу нормальную или нет. Вот если бы сделать так, чтобы граница между местным самоуправлением и региональной властью была отодвинута так, чтобы региональная власть вообще не смогла бы влиять на него и контролировать… У нас, слава богу, рыночная экономика, и не нужно прямое управление процессами со стороны экономической власти. Есть какие-то крупные региональные субъекты, которыми можно управлять. А управлять миллионами субъектов невозможно. Для этого и есть эти самые управляемые общины как основа, где вы можете обустраивать жизнь, вводить порядки, требовать от пришлого населения уважать эти порядки, потому что «вы приехали в наш дом» — вот прямо фактически в дом.

Я считаю, что крупным регионам власти больше давать не надо. Надо гораздо больше власти давать местному самоуправлению. Надо устроить реальное местное самоуправление

— Вы считаете, что это возможно при нынешней геополитической ситуации?

— Ну, при нынешней геополитической ситуации лучше вообще ничего не шатать и не трогать. Нам нужно заниматься более оперативными вопросами. Наверное, радикальная административная реформа при нынешней ситуации не к месту. Это нужно будет сделать тогда, когда мы добьемся на какой-то стадии победы. Тогда мы сможем заняться уже рационализацией и обустройством. Сейчас же я высказал какие-то довольно радикальные идеи, но я совершенно не считаю нужным расковыривать то, что работает, как, например, Татарстан, — работает стабильно и решает проблемы. В том числе и те, которые в других регионах решаются гораздо сложнее. Мы помним, что в Татарстане эти проблемы были очень острые, в том числе национальный экстремизм. Татарский опыт по обузданию и контролю этих сил один из лучших, хотя эти опасности есть и всегда будут, к сожалению. Люди работают, большие деньги на это тратят.

— Как вы оцениваете тот факт, что после выборов главы региона в Татарстане останется единственный в России, так сказать, второй президент? С точки зрения наименования главы республики.

— Это вопрос вкуса. Не такое страшное слово — «президент», особенно если посмотреть его перевод. Мне кажется, что можно было бы и не называться так, но это вопрос уже местного решения и опять же вкуса. Главное, что не может быть суверенитета. Суверенитет части отменяет суверенитет целого. Суверен может и должен быть один. Он может быть коллективный или индивидуальный — какой угодно. Но он один. Не бывает суверен суверена, это уже не суверен. А как он называется, это вопрос вкуса. Может быть, в Татарстане или любом другом регионе существует местная специфика, которую не стоит менять. Это не судьбоносный вопрос.

Фото автора и kommersant.ru