«Казань была значительным торговым центром пушного товара»

Заканчивая характеристику роли Камско-Волжского края на рынке Великого Устюга в 30-х годах XVII века, перечислим, какие группы товаров шли через Устюг в Казанский край и что отправлялось из Казани в Устюг.

Прежде всего обращают на себя внимание пушные и меховые товары, которые шли в Казань из северных лесов Европейской части России и из Сибири. Наибольший ассортимент из них составляют собольи меха: только из одного Устюга в Казань за 2 года было отправлено около 80 сороков соболей, более 100 сороков собольих пупков, 10 штук собольих пластин, 90 шт. собольих выимков, 80 шт. собольих хвостов. Редко, но попадали собольи шапки, шапочные «исподы пупчаты», соболий лоскут и хвостишки «недособольи». Красной лисы поступило 37 мехов, бобра — 63 шт., бобровых ярцов — 23 шт., кошлоков — 11 шт., бобровых черевесей (башмаки) — 16 пар, медведей черных — 5 шт., мешин — 40 шт. Этот перечень ассортимента собольих и других меховых товаров подсказывает мысль, что в эти товары вложено было немало самого разнообразного человеческого труда не только по добыче мехов, но по их обработке и изготовлению из них разных предметов: мешин, пластин, черевесей, шапок и проч. Хотя бы и при домашнем производстве, изготовление этих товаров требовало большего уменья и разнообразной квалификации, причем эта квалификация определялась требованиями рынка, вернее, товарным производством того времени.

Но и Казань была значительным торговым центром пушного товара. Так, в Устюг привезено было из Казани 20 тысяч белок, тогда как из Устюга белки было завезено лишь 170 штук. Конечно, скупщики такого количества пушнины обнимали значительную территорию Камско-Волжского края, но возможно ее поступление и из Сибири.

Шелковые изделия были тоже заметным привозным товаром с Северного Кавказа, из Средней Азии и Персии. Поступали они разными дорогами: или из Средней Азии сухопутьем, или из Астрахани в Казань. Последний путь — самый важный. Для шелка Казань была важным транзитным пунктом. Казанец Яков Минин в январе 1635 года привез из Казани в Устюг транспорт шелку и выменял его на «аглинское» сукно. Можно отметить еще казанцев: Дм. Гребенкина, Никиту Арапова, Назара Леонтьева, Василия Юрьева и др., которые доставляли в Устюг большие партии шелку и шелковых изделий. За два года, 1635 и 1636, из Казани доставлено в Устюг более 260 фунтов обыкновенного пряденого шелку, 34 фунта так называемого фарабату; кроме того, привезено много шелковых тканей — дороги гилянские, дороги тевризские и дороги кашанские — более 150 кусков; изредка привозили камку кизыльбашскую, очень часто и в большом количестве — шелковые халаты (киндяки), которых за 2 года в Устюг доставлено почти 1 400 шт. Вполне возможно, что прямо в Москву шелку из Казани шло еще больше, чем в Устюг Великий.

Сукна шли в Казань с другой стороны: из Архангельска, Устюга и Москвы. За два года только из Устюга доставлено в Казань 117 половинок «аглинского сукна»; других сукон и шерстяных тканей поступило значительно меньше: лятчин завезено 18 половинок, настрафилей — 20 поставов, «стамеда» — шерстяной косонитной ткани — 2 половинки, мухояра — 2, сукон — 2 кипы, яренги (дерюги) — 6 половинок и сукна кострыша — один постав 5 половинок 19 аршин.

Хлопчатобумажные ткани и изделия частью привозились из Казани в Устюг, а частью из Устюга в Казань. Так, казанец Яков Минин везет в Устюг 5 фунтов бумаги хлопчатой, Дм. Гребенкин посылает «выбойку» на 12 аршин, две «миткали», 5 кушаков «бумажных». Кроме того, идет «бумага шити», крашенина, бумажные полукушачья. В большинстве своем бумажные изделия были в Казани привозными из Средней Азии, а не своего производства.

Исключительно привозной в Казань была писчая бумага и галантерея, а частично и бакалея (орехи, изюм, сельди, винные ягоды, различные вина, черная икра, перец и проч.).

Из Казани в Устюг в большом количестве отправлялась свежая рыба, осетр, сало говяжье, мед, клей, а также воск, восковые свечи и клей (курлук); из щепных товаров — блюда и ставцы. За два года в Устюг доставлено 165 пудов воска и свеч, 205 пудов меда; очень часто поставщиками воска и меда были каринские татары.

Торговля говяжьим салом была тоже весьма значительна: три поставки составили 208 подвод; если считать на каждой по одной бочке, общий вес товара значительно превысит 2000 пудов. Говяжье сало надо считать одним из главнейших предметов вывоза из Камско-Волжского края.

Еще более значительным объектом товарного производства Казанского края были кожевенные товары. На Устюжский рынок только одних сафьянов было доставлено 294 юфти на сумму до 3000 рублей, яловичной соленой кожи — 900 штук, кожи красной — 550 юфтей, конских кож 42 юфти, сапогов — 78 «обувей», рукавиц верхних — 200 пар. Редко, но встречались козловые и бараньи красные кожи, ременные шлеи. Нет сомнения, что в Камско-Волжском крае кожевенное производство было очень развито и носило товарный характер. Мелкое местное производство разрасталось в связи с усилением спроса на всероссийском рынке и импульсировалось крупными скупщиками и оптовиками.

Что же касается товаров металлических, то Устюг давал Казани медь в котлах и тазах, которой за год привезено было более 100 пудов, и белое железо. Поток железных изделий, шедших через Казань с Урала в центр государства и на юг, естественно, устюжскими таможенными книгами не фиксировался.

Таможенные книги Великого Устюга за 50-е годы XVII века говорят вполне определенно о дальнейшем развитии товарно-денежных отношений и усилении торговых связей отдельных областей Русского государства.

Прежде всего это относится к расширению ассортимента предметов торговли Камско-Волжского края с Устюгом. Наряду с воском-медом и кожами теперь везут из Казани мелкое просо, орехи, пшено сорочинское. Мелкое просо — продукт сельскохозяйственного производства Казанского края, а сорочинское пшено — низовьев Волги.

Вместе с тем таможенные книги указывают на вовлечение в торговые операции купцов и крестьян и из других пунктов Камско-Волжского края. В 50-х годах в Устюге побывало 13 каринских татар и 37 русских. Кроме казанцев указываются из с. Кукарки 5 человек, из Козьмодемьянска — 5 чел. из Мамадыша — 1, из Елабуги — 6 человек, которых сопровождали другие 11 человек; упоминаются крестьяне Свияжского (4 чел.) и Спасского монастыря г. Казани (1 чел.). Если же указать всех приезжих в Устюг, то наберется всего 17 татар и 63 русских.

И русские и татарские торговцы ездят дальше, чем раньше. Они нередко едут из Архангельска и Сибири через Устюг или Сольвычегодск. Эти же таможенные книги указывают, что каринские татары едут в Устюг с товаром и из Казани, и из Уфы. Это говорит за то, что их торговые связи расширились, но казанских татар в Устюге не бывало. Казанские татары вели торговые операции в южном, юго-восточном и западном направлениях, а каринские достигали на юг лишь линии Казань — Уфа. Но в северных торговых центрах они преобладали по сравнению с казанскими татарами, однако сильно уступали русским торговцам, особенно в объеме торговых операций и денежном их выражении. Сотнями рублей обладали и татары, но русские подчиняли их своими тысячами и крупным масштабом операций.

Двое казанцев Василий Исаев и Леонтий Конищев вместе с епанчанином Парфеном Поликарповым и вятчанином Василием Юрьевым приехали в Устюг из Сибири на 4 лошадях с мягкой рухлядью. Только епанчанин Парфен продал торопчанину 12 сороков 19 соболей за 633 р. 13 алт. 2 деньги, а остальной товар повезли дальше «вверх», т.е. к Архангельску.

25 февраля 1650 г. каринские татары Данило Сабдеков и Исак Кузешов приехали с Вятки с медом (67 пудов) и воском (52 пуда), ценою за все 382 руб. В Устюге купили «на товарные деньги» 20 пудов укладу, 2 половинки английского сукна, половинку летчицы, 2 аршина камки и поехали к Лальскому городу на 4 лошадях.

Из Козьмодемьянска на 8 лошадях привезли воску 13 пудов 2 четверти и меду 148 пудов 3 четверти на 229 рублей торговцы Никифор Григорьев и Григорий Дементьев. В Устюге купили 20 выдр, 17 стоп бумаги писчей, 6 сороков пупков собольих и вернулись обратно.

12 января 1652 года из Елабуги приехал в Устюг на 3 лошадях Ларион Федоров и привез с собою 32 пуда воска и 19 пудов 15 гривенок меда. Мед променял на 40 пудов ворвани, воск продал, заплатил пошлин с 211 рублей и с ворванью отправился 22 января в Казань.

Таковы размеры отдельных торговых операций в Устюге торговых людей Казанского края. На основании изложенного можно сказать, что дальнейшее развитие экономики края и его врастание в общую систему всероссийского внутреннего рынка за вторую четверть XVII века заметно усиливалось.

В третьем томе опубликованы таможенные книги по северным торговым центрам, в частности, по Устюгу Великому за 1676, 1679 и 1680 годы. Эти книги отразили на себе всю остроту классовых и политических осложнений в государстве, особенно крестьянскую войну под предводительством Степана Разина. Обороты северных городов с Камско-Волжским краем значительно сократились. Приезжих в Устюг из Москвы было лишь 3—8 человек, тогда как раньше их было до 100 человек. Казанцы, арзамасцы, костромичи, иноземцы, ярославцы, шуяне и другие насчитываются единицами — 2—3 человека.

На рынке Великого Устюга стало больше ветлужан, чем устюжан; первых указывается более 600, а вторых до 413; после них идут вологжане (от 54 до 61), по 2—3 десятка торговцев давали лаличи, ратмеровцы, Сольвычегодск, Сысолы, Яренск и каринские татары. Остальные, даже северные города, давали до 10—15 человек. Несомненно, что временное снижение оборотов в одних центрах усиливало обороты других, так как общие средние по всему российскому рынку не могли колебаться так сильно, как для отдельных торговых центров. Торговые операции Устюга хотя и сократились, но сохранили в общем тот же характер, что и в первые три четверти XVII века. Сравнительно значительными были обороты каринских татар. В книге 1676 г. их обозначено 22, за 1679 — 26, за 1680 — 17 человек.

Особенность торговых операций в эти годы заключалась в некотором уменьшении ассортимента и количества привозимых товаров, Если прежде шли крупные обозы и операции достигали 300—400 рублей, то в эти годы партии товаров стоимостью свыше 200 рублей были редким явлением. Но зато книги начинают указывать товарные выписки, составленные на новых местах приобретения товара: выписи мензелинские, варзинские, уфимские, хлыновские, слободские, пьяноборские, сарапульские, вятские и др. Эти выписи прекрасно показывают непрерывно растущую связь казанского рынка с северными городами при широком посредничестве каринских и варзинских татар.

Росла эта связь и иным путем. На Казанском рынке появились для закупок сами устюжане и вятичи. Устюжанин Иван Бетюков в 1676 году в Устюге продавал товар по казанской выписке: 30 пар сапогов сафьяновых и из телячьей кожи, 25 пар башмаков, 7 юфтей козлов красных и желтых, 7 пудов воска, 15 пудов меда, 100 пар рукавиц урезковых, 2 пуда пряников, 4 юфти опойков и 10 мер орехов. Да сверх выписи оказалось казанского товара: воску 1,5 пуда, пряников 2 пуда, кож красных 4 юфти, 2 пары сапогов сафьяновых, одни башмаки, семеро рукавиц урезковых, кожа козлиная крашеная, 3 пуда проса, 4 арш. выбойки, 6 аршин цветной китайки, 2 меры орехов, 2 пары телячьих сапог. В Устюге он продал товаров на сумму больше 50 рублей.

Полнее отражены торговые операции братьев Губиных. Из Устюга Василий Губин 5 декабря 1678 года повез в Казань: бочку масла деревянного, 2 пуда перца, 4 пуда олова блюдного, 1 пуд 30 фунтов ладана, 9 бочек ягод винных, 60 дюжин карт, бочку белого железа, 3 пуда сахара, 1 пуд с четвертью серы, 4 пуда олова пруткового, 12 пудов свинца, 40 стоп бумаги писчей, 2 пуда меди зеленой в котлах, 50 ножниц больших, 1,5 пуда меди красной в котлах, 10 литров мишуры красной и белой. Весь товар был заграничный.

А в середине февраля 1679 года другой брат Михаил Губин в Устюге уже предъявил к продаже товар казанской покупки: 18 пудов икры черной, 25 пудов меда, 5 осетров и сверх выписи икры 3 пуда и меда 2 пуда. В июле месяце Василий Губин еще привез из Казани в Устюг: воска 25 пудов, 50 пар рукавиц, 3 кумача красных, 2 ансыря шелку, 10 фунтов меди зеленой, ветоши, 8 пудов пшена сорочинского. В декабре того же года Василий снова поехал в Казань с медью. Таким образом, торговые люди Губины систематически отправляли обозы и в Казань и из Казани.

Такие же операции вели с Казанью устюжане Иван Есиплев Большой, Никифор Кудрявцев и др.

В марте 1678 года в Устюге продавал товар казанской покупки вятчанин Филип Вершинин, который побывал уже в Лальском городке. После лальской продажи у него осталось 45 пудов икры, 12,5 пудов меда и 2 осетра, всего на 39 руб. 20 алт.

Вятчанин из города Хлынова Григорий Кокорин купил в Казани 72,5 пуда осетрины и 44,5 пуда меда. Продав часть товара в Устюге на 60 рубл., он купил 396 полиц железа цыренного и повез в Соликамск в феврале 1680 года.

Интересно отметить появление на казанском рынке для закупок москвитина Казенной слободы Филипа Стоянова, который в 1680 году в Устюге предъявил к продаже по казанской выписи через новгородца Никифора Волдаевского такой товар: 300 ансырей шелку «ряского», 50 юфтей цветных сафьянов, 50 киндяков вальковых, 6 концов выбойки, 2 занавеса, 5 топ фат полушелковых, 17 кумачей красных, 13 концов китаек, 4 юфти фат бумажных, 2 косяка пестряди.

В 1679 году отмечено появление среди торговых людей крепостных крестьян. Крепостной крестьянин Алатырского уезда Иван Савельев из вотчины дворцового боярина и оружейничего Богдана Хитрово продавал в Устюге по хлыновской выписи 30 пудов черной икры и 30 пудов меда. Если в Хлынове мед был местным продуктом, то икра, несомненно, была завезена из Казани или с Камы.

Кроме русских и татарских торговцев в книгах 70-х годов XVII века указываются в большем количестве, чем раньше, торговцы из удмуртов, частью принявших православие, частью ислам. «Вотяк» Арской дороги деревни Тюкли Келдибай Келдиков приехал из Уфы в Устюг с товаром по варзинской выписи (воск и мед) на сумму почти 160 рублей. Это уже крупная сумма для того времени. Удмурт из дер. Мыни Арской дороги, продававший в Устюге мед и воск по варзинской и пьяноборской выписям, выручил за товар больше 198 рублей. Удмурт Андрей Акхубин торгует на 203 рубля.

Сольвычегодск как торговый центр лежал на пути из Устюга в Сибирь. Сольвычегодск был рынком значительно меньшего масштаба, чем Устюг Великий, а соответственно этому и ассортимент товаров был несколько беднее, но все основное было и здесь. В основном купцы проезжали Сольвычегодск, не торгуя в нем. Лишь некоторые реализовывали свои товары на деньги, чтобы запастись пушниной, или же производили прямой обмен.

Казанцев в Сольвычегодске было значительно меньше, чем в Устюге, как и каринских татар, но и те и другие здесь постоянно вели торговые операции. Так, 29 сентября 1634 года казанец Иван Григорьев «явил на собольную покупку денег 460 рублей». 19 января 1636 года другой казанец Иван Кирилов тоже для покупки соболей «явил 400 рублей денег». Эти вклады оставались в таможенной избе до привоза подходящей партии товара. Казанец Исак Агапитов продал 8 сороков соболей, 2 хребта бурых лисиц и сотню белок, всего на 300 рублей. Казанец Герасим Гребенкин прислал со своим «человеком» на продажу половинку сукна английского и 10 дюжин карт, Ф. Данилов предъявил к продаже белого мыла на 18 руб. Казанец Осип Кирилов привез мыла и крашенин и всякого мелкого лавочного товара на 140 руб., казанец Прокопий Андреев продавал 180 крашенин, 20 киндяков, 20 кумачей и 8 выбоек. Некоторые каринские татары сверх обычного своего ассортимента торгуют лошадьми.

В таможенных книгах 50-х годов XVII века по Сольвычегодску преобладают сведения о проезжающих казанцах, как и в книгах 70-х годов; но в последних в эти годы зарегистрированы по Сольвычегодску также казанские и уфимские татары, что опять-таки говорит о дальнейшем развитии торговых связей.

В таможенных книгах северных городов очень скупы сведения о хлебной торговле. В этом нет ничего удивительного, т.к. хлебная торговля была монополией царской казны. И. де-Родес в «Размышлениях о русской торговле» 1653 г. сообщает, что до 200 тысяч четвертей хлебных грузов отправлялось из казенных складов «со всех сторон в Вологду и дальше через Архангельск за границу». Родес же упоминает, что льняное семя скупается около Казани, Нижнего, Костромы и др. городов и свозится тоже в Архангельск.

Иностранец Кильбургер отмечает изготовление юфти в казанской, нижегородской и московской областях, но наибольшее число кож вырабатывалось в ярославской и костромской областях. Из Казани же поступали дубовые бревна в Астрахань на сваи. Бревна шли с Красной горы через откупщика Маманина и целовальников Пушниковых.

Дворянин Аристов имел подряд от казны на отправку 80 кадок извести в Астрахань, но это уже торговые операции феодального типа, т.к. все шло помимо рынка.

Некоторые подробности рыночных отношений дают таможенные книги Тобольска и Тары — сибирских торговых центров. Казанские татары в середине XVII века везут в Тобольск бухарский товар, калмыцкие меха и китайские ткани. Некоторые татары были служилые, а некоторые — посадские. В Таре одни казанские татары продавали меха и ревень, а другие — бухарский товар.

Много в Казани бывало иностранных торговцев, особенно из Средней Азии, Кавказа и Закавказья, которые следовали оттуда и в Пермь, и в Нижний, и в Москву.

Вообще говоря, рыночная торговля XVII века стала уже главным фактором товарного обращения в России, а это и ломало понемногу феодальный режим в экономике.

На основании изложенного мы можем установить такие положения.

Уже в 30-х годах XVII века определилась большая группа казанцев, состоящая преимущественно из русских торговых людей, державшая в своих руках оптовую торговлю с северными торговыми центрами страны. Таможенные книги говорят, что в товарном обращении Камско-Волжского края с северными торговыми центрами страны очень деятельное участие принимали каринские татары Вятского края. Во второй половине XVII века на рынках Устюга и Сольвычегодска появляются варзинские (елабужские), казанские и уфимские татары, что красноречиво говорит о развитии торговых связей с северными центрами государства. Уже в первой половине XVII века на северных рынках появляются торговые люди из русских крестьян, главным образом, из монастырских и черносошных, а со второй половины XVII века — из ясачных удмуртов и крепостных русских крестьян. В течение всего XVII века товарная продукция Камско-Волжского края привлекала большое количество иногородних торговых людей (Москва, Холмогоры, Устюг, Сольвычегодск, Вятка, Хлынов, Ярославль и Мангазея). Таможенные книги дают богатый материал для определения маршрутов казанских и иногородних торговых людей. Казанцы везут товары по таким направлениям: Казань — Устюг — Вологда, Мангазея — Устюг — Казань, Казань — Устюг — Яренск, Вятский волок — Устюг — Холмогоры, Казань — Устюг — Вологда — Архангельск, Туглим — Устюг — Архангельск, Ярославль — Устюг — Вага, Казань — Устюг — Вага, Вычегда — Устюг. Иногородние купцы создают маршруты: Москва — Устюг — Казань и обратно (москвич), Холмогоры — Устюг — Казань (холмогорец), Ярославль — Устюг — Казань и обратно (ярославец), Сольвычегодск — Устюг — Казань (холмогорец), Сибирь — Устюг — Казань (москвич), Енисейск — Устюг — Казань (гляденовец-крестьянин).

С течением времени маршруты торговых людей Камско-Волжского края все больше удлиняются.

В течение XVII столетия развитие торговли порождает создание новых заготовительных и скупочных центров: кроме казанских, книги указывают чебоксарские, козьмодемьянские, мензелинские, варзинские, пьяноборские, сарапульские торговые выписи. А это именно и показывает рост торговых центров и товарных баз, откуда товары вывозились на крупные рынки страны. Торговцев-оптовиков дает уже не только Казань, но и другие пункты края, как Свияжск, Услоны, Чебоксары, Козьмодемьянск, Мамадыш, Кукарка, Елабуга, Клыки, Куюки, Салмачи и др.

Среди товаров Камско-Волжского края, обращавшихся в оптовой торговле, видное место занимают пушнина, воск и восковые свечи, мед, различные кожи, особенно цветные сафьяны, кожаная обувь, рукавицы, говяжье сало, лошади и просо, а позже — бумажные ткани, орехи, шапки, деревянные изделия. Эти товары были продукцией местного производства. В Камско-Волжский край и Казань завозились: сибирская пушнина, особенно соболя, английские суконные и шерстяные ткани, шелк, хлопчатобумажные ткани и пряжа (из Средней Азии и Закавказья), изделия из цветного и черного металла, бакалея и гастрономия, писчая бумага и галантерея из-за границы и центра России. Это говорит, что Казань была не только потребляющим, но и крупным транзитным центром.

Для таких важнейших торговых центров России XVII века, как Москва, Холмогоры, Вологда, Архангельск, Устюг, Мангазея, Тобольск, Астрахань и даже Новгород Великий, казанский рынок как центр Камско-Волжского края представлял собою важный торговый центр, снабжающий всероссийский рынок не только воском и медом, хлебом и скотом, но и продукцией мелкотоварного производства, как кожи, свечи, мыло, обувь, крашенина и проч. В то же время Камско-Волжский край являлся потребителем продукции мелкотоварного производства России, Западной Европы, Средней Азии, Персии и Китая.

Таким образом, все данные говорят о том, что в XVII веке Камско-Волжский край стал превращаться в органическую часть всероссийского внутреннего рынка, что объясняется развитием мелкотоварного производства как в России вообще, так и в Казанском крае в частности. Волжско-Камский край был не только поставщиком в казну хлеба, скота, денег и сырья, но и областью товарного производства таких продуктов мелкой промышленности, как кожи и обувь, мыла и крашенины, восковых свечей, блюд и ставцев, а позже — кумача и выбойки. Товарное производство и обмен Камско-Волжского края со всей очевидностью свидетельствуют, что местные рынки сливаются в единый всероссийский внутренний рынок, который способствует развитию производительных сил края и поставляет на местные рынки товарную продукцию других областей.

Фактический материал, с которым мы познакомились, ярко подчеркивает географическое разделение труда в XVII веке, что лежит в основе всего товарного производства вообще, что импульсирует дальнейшее его развитие и развитие производительных сил края. Все вышеизложенное определяет специфику товарного хозяйства Волжско-Камского края и его место в системе всероссийского товарного хозяйства XVII века.

Материалы таможенных книг помогают подойти к частичному разрешению вопроса о генезисе капитализма в Камско-Волжском крае. Капитализм возникает из товарного хозяйства, но этот процесс очень длительный и сложный. Одним из первых признаков этого превращения является рост торгового обращения и экономическое расслоение крестьянства, что невозможно проследить, если не обратиться к таможенным книгам Московского государства, дающим богатый и колоритный фактический материал. Другие признаки превращения товарного хозяйства в капиталистическое, как появление разного рода откупщиков, поденщиков и наемных рабочих, а также превращение натуральной ренты в денежную, можно установить по другим материалам, что составляет задачу особой статьи.

В обстановке начавшегося процесса превращения товарного хозяйства в капиталистическое и у нерусских народов Волжско-Камского края наблюдается развитие производительных сил, рост товарного производства, рост товарного обращения и экономическое расслоение зависимого крестьянства, наконец, подрыв натурального феодального хозяйства и рост товарно-денежных отношений. Все это свидетельствует о прогрессивном хозяйственном развитии многонационального Камско-Волжского края, хотя и в условиях колониальной эксплуатации со стороны царизма, купцов и помещиков.

*Редакционная коллегия: доктор исторических наук И.К. Загидуллин (научный редактор), кандидат исторических наук И.З. Файзрахманов, кандидат исторических наук А.В. Ахтямова.

**К вопросу о связи Камско-Волжского края с российским рынком в XVII веке. Опубликовано в сборнике «Известия Казанского филиала АН СССР» (Казань, 1955. Вып. 1. С. 37–51)