Халит Хаертынов: «Вакцинация — своеобразный щит от COVID-19»

«Новые волны связаны с мутировавшим штаммом»

— Как сейчас обстоит дело с вакцинацией в России?

— Сейчас в Российской Федерации, по официальным данным, привито порядка 25 процентов населения. Это немного. Есть еще значительная часть, которая переболела. Цель вакцинации — создание пресловутого коллективного иммунитета. Когда он будет сформирован, тогда заболеваемость должна уменьшиться. Для сравнения: во многих европейских странах привито около 70 процентов, это хороший показатель.

Есть одна проблема. Периодически вирус мутирует, что может способствовать появлению новых волн заболеваемости. Например, осенью прошлого года фиксировалась вторая волна, сейчас идет третья. Когда происходит рост заболеваемости и приходит новая волна заболевания — как правило, это связано с появлением и распространением нового мутировавшего штамма. К нему либо нет антител, либо имеющихся антител недостаточно для того, чтобы противостоять вирусу. Поэтому очень важно поддерживать титр антител на высоком уровне.

Современные вакцины от коронавируса созданы на базе классического китайского уханьского штамма. Были опубликованы данные, которые свидетельствуют: антитела, вырабатывающиеся после вакцинации, примерно в пять раз хуже нейтрализуют индийский штамм «дельта», чем уханьский штамм. Это не очень хорошая новость. С другой стороны, есть и хорошая — антитела все же способны нейтрализовать видоизмененный вирус. Учитывая, что нейтрализация индийского штамма происходит, но хуже, чем уханьского штамма, антител должно быть как можно больше.

Сейчас в Российской Федерации, по официальным данным, привито порядка 25 процентов населения. Это немного. Есть еще значительная часть, которая переболела

«Титр антител должен быть с запасом»

— А какой титр антител, на ваш взгляд, является достаточным? Потому что сейчас принято считать, что однозначного показателя защитного титра не существует…

— Такой показатель на данный момент нигде не прописан. Я предполагаю: с учетом той информации, что индийский штамм нейтрализуется антителами примерно в пять раз хуже, чем уханьский штамм, то и титр должен быть с запасом — более чем в пять раз превышать исходный минимальный уровень. В свою очередь, исходный минимальный уровень определяется конкретными референсными значениями лаборатории, где проводится исследование. Но это мое личное мнение: если математически произвести расчеты, можно выстроить такое предположение.

— В России стартовала кампания по ревакцинации от COVID-19 для людей, привитых более полугода назад. Насколько оправдана повторная вакцинация при столь невысоком проценте привитых в России, еще и с учетом перебоев с поставками вакцин?

— Я думаю, эту работу нужно вести одновременно. Есть люди, которые привились, но титр антител у них снижается. Согласно последним рекомендациям Минздрава России, ревакцинацию от COVID-19 желательно проводить через полгода после завершенной вакцинации.

«По количеству смертей от COVID-19 в сутки третья волна превысила вторую»

— Повышается ли смертность от COVID-19 с приходом новых штаммов?

— Недавно были опубликованы данные Оперативного штаба по борьбе с COVID-19 в РФ, где показана динамика заболеваемости и смертности от коронавируса с самого начала пандемии. Третья волна по количеству заболевших пока не превысила вторую. А вот по количеству смертей в сутки — уже превысила. На днях данные по смертности в России от COVID-19 в сутки приблизились к 800 — такого до сих пор еще не было.

В связи с этим надо предпринимать активные действия: есть щит, а есть меч. Условно говоря, меч — это лечебные действия, но должен быть и щит, чтобы эффективно бороться с новой коронавирусной инфекцией. И роль этого щита выполняет вакцинация. Нужно предпринимать эффективные решения, и желательно делать это очень быстро.

Некоторые противники вакцинации считают, что лучше переболеть. Но это огромный риск! Где гарантия, что человек, заболевший коронавирусом, выздоровеет и заболевание будет протекать в легкой форме?

— С чем вы связываете такую тенденцию по смертности от COVID-19 в России? «Дельта» тяжелее поддается лечению?

— По Татарстану о распространенности индийского штамма данных нет. Масштабные исследования того, какой штамм у нас доминирует, не проводились. Исследования, проведенные в Москве и Санкт-Петербурге, показали, что порядка 89 процентов — это была именно «дельта».

С приходом этого штамма изменилась клиническая картина. Увеличилась доля пациентов среднего и молодого возраста, в том числе, нуждающихся в госпитализации. И, к сожалению, умирают даже молодые. А в период первой и второй волн среди инфицированных доминировали люди пожилого возраста.

Кроме того, с приходом индийского штамма сократился период, в течение которого происходит утяжеление состояния пациента. Скажем, больной госпитализируется с объемом поражения легких до 25 процентов — это КТ-1. И буквально за три-четыре дня объем поражения может увеличиваться до 75 процентов — это уже КТ-3 или даже КТ-4, причем за короткий промежуток времени. Такого не было в период первой и второй волн.

К тому же новый штамм хуже поддается терапии. Встречаются пациенты, которые недостаточно хорошо или даже плохо отвечают на терапию. Конечно, есть препараты для лечения — противовирусные, противовоспалительные, антикоагулянты. Но здесь нужно действовать на опережение.

Некоторые противники вакцинации считают, что лучше переболеть. Но это огромный риск! Где гарантия, что человек, заболевший коронавирусом, выздоровеет и заболевание будет протекать в легкой форме? Такую гарантию дать очень сложно. Учитывая, что от COVID-19 умирают, а у выздоровевших возможны отдаленные последствия в виде так называемого постковидного синдрома, нужно предпринимать решительные меры для прекращения распространения инфекции. История борьбы с инфекционными заболеваниями показывает, что более эффективного метода профилактики, чем вакцинация, не существует. Нужно использовать эту возможность. Тем более в России есть четыре вакцины, мы первыми в мире зарегистрировали вакцину от COVID-19 — «Спутник V», а вот по темпам вакцинации пока сильно отстаем от тех же стран Европы...

Исследования, проведенные в Москве и Санкт-Петербурге, показали, что порядка 89 процентов — это была именно «дельта»

«Достаточно много случаев смертей беременных от ковида»

— Вы уже сказали, что сейчас чаще и тяжелее болеют молодые люди и граждане среднего возраста. А наблюдаете ли вы по Татарстану тенденцию, что дети и подростки инфицируются чаще и тяжелее переносят заболевание?

— Дети по большей части болеют легко, хотя, возможны и тяжелые формы заболевания. По сравнению с детьми, показатели заболеваемости, необходимость в госпитализации и смертность выше у людей более старшего возраста, особенно у пожилых. На это могут оказать влияние различные факторы. Один из них — сопутствующие заболевания. Ожирение, хронические заболевания сердечно-сосудистой системы, сахарный диабет — все это факторы риска развития тяжелой формы коронавируса. Конечно, это не значит, что у каждого человека с избыточной массой тела заболевание будет протекать тяжело. Но риск развития тяжелых форм у них значительно выше, чем без этих факторов.

— На прошлой неделе меня потряс очередной отчет Республиканского оперштаба по погибшим от COVID-19 татарстанцам. Там фигурировала женщина 1994 года рождения. Это была беременная?

— Да, к сожалению. В настоящее время беременность рассматривается как фактор риска развития тяжелых форм ковида. Особую опасность представляет третий триместр. При ковиде очень важно вовремя поставить диагноз и своевременно начать лечение. Антицитокиновые препараты, которые являются одним из важнейших препаратов в борьбе с COVID-19, ранее нельзя было использовать при беременности, в новых же рекомендациях по лечению ковида у беременных они разрешены, поскольку показали свою безопасность и эффективность. Это может спасти жизнь будущей маме.

«Вакцинация проводится не с желанием навредить»

— Насколько снижается эффективность вакцины перед новыми штаммами?

— Если взять данные разработчиков «Спутника V», то изначально эффективность вакцины составляет около 92 процентов. В отношении индийского штамма эффективность уже ниже — до 85—88 процентов.

— В Татарстане пошли по пути точечной обязательной вакцинации на предприятиях Какие еще способы можно применить, чтобы побудить людей сделать прививку?

— Здесь должен осуществляться целый комплекс мер. С одной стороны, важно информирование населения о COVID-19. Хотя об этом много говорится и показывается по телевидению, видимо, не все смотрят эти сюжеты. Может быть, есть и элементы недоверия к тому, что говорится.

Мы, медицинские работники, ежедневно видим пациентов, у которых заболевание протекает в тяжелой форме. Им не хватает кислорода, они задыхаются, их подключают к аппаратам искусственного дыхания. И поверьте, это производит впечатление. Видимо, именно это надо чаще показывать. Это ведь не где-то на другой планете происходит, а среди нас. Эти пациенты не ходят по улице, а концентрируются в лечебных учреждениях. Этих пациентов видят только медицинские работники или близкие родственники до момента госпитализации. У тех, кто их видел, отношение к профилактическим мерам и необходимости вакцинации будет другим.

Вакцинация проводится не с желанием навредить, а для того, чтобы остановить дальнейшее распространение инфекции, чтобы не умирали наши граждане. Тут на самом деле есть только два возможных варианта: либо человек рано или поздно переболеет COVID-19, и прогноз здесь неизвестен, ведь умирают люди самых разных возрастов, либо надо вакцинироваться. Третьего пути нет.

Вакцинация проводится не с желанием навредить, а для того, чтобы остановить дальнейшее распространение инфекции, чтобы не умирали наши граждане

«Если коронавирус приобретет большую степень заразности, это будет катастрофой»

— Чем еще опасны новые мутации коронавируса?

— Новые мутации могут кардинально изменить клиническую картину течения заболевания. Всемирная организация здравоохранения поделила мутации на три основных группы. Есть мутации, которые никакой опасности не представляют. Ко второй группе относятся мутации, которые вызывают озабоченность, беспокойство. Мутации этой группы могут влиять на эпидемиологию — вирусы могут стать более заразными. Именно к такой группе относятся британский, индийский, бразильский и южноафриканский штаммы. И к третьей группе мутаций, самой опасной, которой, к счастью, в ситуации с коронавирусом пока не появилось, относятся варианты, которые будут иметь самые серьезные последствия в плане влияния на клинические проявления, заразность и смертность. Пока такого варианта нет, но его появление не исключено.

В таком случае он может стать еще более заразным, и тогда один больной коронавирусом сможет заразить огромное количество людей. Если коронавирус приобретет такое свойство, это будет просто катастрофой. Может массово и одномоментно заболеть огромное количество людей, увеличиться доля тяжелых форм заболевания. Тогда это будет колоссальной нагрузкой на систему здравоохранения.

Уже сейчас для оказания помощи коронавирусным больным задействованы не только инфекционные, но и многопрофильные больницы. А если заразность увеличится, это потребует еще больших медицинских ресурсов. Может возрасти и смертность. По сути, коронавирус будет протекать как особо опасная инфекция. Если говорить про известные заболевания с высокой смертностью, то это геморрагические лихорадки — например, Эбола, при которой летальность достигает 70—80 процентов.

Теоретически, при возникновении мутаций коронавируса, относящихся по классификации ВОЗ к вариантам имеющим последствия, cмертность от COVID-19 тоже может резко увеличиться. Но, к счастью, пока нет таких респираторных вирусных инфекций, при которых наблюдалась бы столь высокая смертность, как при геморрагических лихорадках. Здесь я лишь выстроил теоретическую модель, с чем мы можем столкнуться при возникновении опасных новых мутаций. Для того, чтобы избежать такого сценария и нужен коллективный иммунитет.

Должно быть встречное движение: с одной стороны — активная работа медицинских работников, с другой — понимание и поддержка со стороны людей. И понимание того, что без вакцинации ни одну эпидемию, связанную с инфекционным заболеванием, победить невозможно

«Достичь показателя в 90 процентов вакцинированных вполне реально»

— На недавнем брифинге замглавы Минздрава РТ Владимир Жаворонков сообщил, что в Татарстане вакцинировано 27 процентов от взрослого населения. Но при этом стоит уходить от цели достижения коллективного иммунитета в 60 процентов людей с антителами, а ориентироваться нужно на 80 и даже 90 процентов…

Это были первоначальные подсчеты — 60—70 процентов. Предполагалось, что если коллективный иммунитет у такого количества пациентов будет сформирован, это значительно повлияет на эпидемиологический процесс. С другой стороны, опыт борьбы с инфекционными заболеваниями показывает: чтобы не было подъема заболеваемости или ухудшения ситуации, важно поддерживать иммунную прослойку населения, тот самый коллективный иммунитет, на уровне 90—95 процентов. Конечно, абсолютно всех привить невозможно. У некоторых людей есть абсолютные противопоказания к вакцинации. Но достичь показателя в 90 процентов реально — при желании, воле, совместной работе медицинских работников и населения. Это нужно не только Минздраву и медикам, но и всему населению. Но должно быть встречное движение: с одной стороны — активная работа медицинских работников, с другой — понимание и поддержка со стороны людей. И понимание того, что без вакцинации ни одну эпидемию, связанную с инфекционным заболеванием, победить невозможно.

«На «Спутник V» очень хорошо вырабатываются антитела»

— Многие сомневаются в необходимости вакцинации, объясняя это тем, что прививка не защитит на 100 процентов от инфицирования и даже, по некоторым данным, от тяжелого течения заболевания… Зачем тогда вакцинироваться, если это не дает гарантий?

— Я сторонник того, что вакцинация — это благо. В мире нет ни одной на 100 процентов эффективной вакцины. Всегда есть люди, у которых вследствие индивидуальных особенностей иммунной системы не будет вырабатываться эффективного иммунного ответа. Даже если использовать живые вакцины, эффективность составляет около 95 процентов. А у убитых вакцин, к которым, например, относится «КовиВак», эффективность всегда будет немного ниже, порядка 85 процентов. Но это все равно много. Цель вакцинации состоит в том, чтобы уменьшить распространение инфекции, снизить уровень заболеваемости и смертности. Если вакцинированный человек заболевает, инфекция должна протекать в более легкой, не тяжелой форме. И вакцинированные люди не должны умирать.

— Вы упоминали в ходе беседы и «Спутник», и «КовиВак», а про «ЭпиВакКорону» не говорите. Ваше отношение к этой вакцине столь же неоднозначно, как у многих специалистов?

— Являясь сотрудником Медуниверситета, я работаю на базе Республиканской клинической инфекционной больницы, это один из центров иммунопрофилактики в Казани. У нас проводят вакцинацию «Спутником», «Спутником Лайт» и «КовиВаком». А «ЭпиВакКороны» у нас не было, и я не говорю об этой вакцине не потому, что отношусь к ней хорошо или плохо, а потому, что не имею опыта применения.

Могу точно утверждать, что на «Спутник V» очень хорошо вырабатываются антитела. Это одна из наиболее эффективных вакцин — одного порядка с мРНК-овыми вакцинами западного производства. Кстати, «Спутник» неплохо переносится. Многие мои друзья и коллеги вакцинировались. У некоторых были небольшие реакции в виде повышения температуры, общего недомогания, но ненадолго. Все это говорит, что вакцина в целом хорошо переносится.

В начале пандемии примерно в феврале — марте прошлого года мы предполагали, что поскольку это преимущественно воздушно-капельная инфекция, то к началу лета все закончится. Но ничего подобного не произошло

«Коронавирус разрушил многие стереотипы»

— COVID-19 непредсказуем. Ранее прогнозировали, что летом будет спад, а осенью начнется новая волна. Однако третья волна пришлась на лето. Какие ваши прогнозы о дальнейшей ситуации при таких темпах вакцинации? Ведь осенью все выйдут из отпусков, пойдут в школы, вузы…

— Вы совершенно верно заметили, что коронавирус разрушил многие стереотипы. В начале пандемии примерно в феврале — марте прошлого года мы предполагали, что поскольку это преимущественно воздушно-капельная инфекция, то к началу лета все закончится. Но ничего подобного не произошло. Максимальный подъем заболеваемости был в мае — июне.

Вторая волна протекала по сценарию воздушно-капельных инфекций — осенью, в холодное время года. Но третья волна пришлась опять на лето, причем самые жаркие месяцы — июнь — июль.

Я считаю, что любая новая волна ассоциируется с появлением нового мутантного штамма. Если не будет какой-то новой серьезной мутации, возможно, не будет четвертой волны. Но если новая серьезная мутация опять произойдет, тогда мы можем столкнуться и с четвертой волной. Сейчас мир изменился. Первоначально COVID-19 сравнивали с «испанкой», у которой тоже было три волны. Но тогда не было такого активного перемещения населения. Если в какой-то другой стране, с которой у нас есть авиасообщение, появится новый штамм, то будет риск завоза его и в нашу страну. Мы живем в мире, когда не только от наших действий все зависит.

— В общем, лучше, если весь мир привьется…

— Это, конечно, было бы оптимальным сценарием развития событий. Но мы сначала должны у себя в стране сделать как нужно и только потом говорить о других. Надо всегда начинать с себя.