Александр Шадриков: «Обсуждение экологических тем у нас в республике носит приоритетный порядок»

76% от всех зарегистрированных превышений ПДК по воздуху — на севере Казани

— На чем была сосредоточена работа Минэкологии Татарстана в уходящем 2024 году?

— В 2024 году мы еще реализовывали мероприятия нацпроекта «Экология». Но начать я хотел бы с главного — с реальной проблемы, которую мы еще не решили. Я говорю о качестве атмосферного воздуха на севере Казани, ведь воздух — это то, чем мы живем каждый день. Мы регулярно проводим аналитику на основании сводных расчетов.

Данные о состоянии воздуха мы получаем в режиме реального времени, как уже не раз говорили, от 17 наших собственных АСКЗА, установленных по всей республике, и от 12 станций, принадлежащих промышленным предприятиям, которые постоянно передают результаты своих измерений на наши сервера. Станции работают круглосуточно, отбор проб ведется каждые 20 секунд по 36 различным веществам, каждые 20 минут они усредняются. Всего с начала года нашими станциями было зафиксировано 1643 превышения ПДК загрязнителей, из них 1252 — на двух АСКЗА, расположенных в северной зоне Казани. Это 76% всех превышений по республике — реальная проблема! 90% этих превышений наши станции фиксируют по сероводороду. Все это прямо относится к благополучию наших жителей. Поэтому проблему нельзя замалчивать, ее нужно решать! Данные обо всех этих превышениях мы передаем нашим коллегам.

— Как планируете решать проблему?

— Начну издалека — приведу пример Нижнекамского промышленного узла. В 2018 году там было 583 жалобы от населения на качество атмосферного воздуха. В 2024-м — всего 18! А выбросы от предприятий там удалось снизить с 2006 года на 35 000 тонн. Почему я об этом говорю? Там мы нормировали выбросы, взяли их на контроль. Я как министр экологии республики являюсь руководителем специально созданной по этому вопросу межведомственной группы. Совместно с промышленными предприятиями мы находили конструктивный диалог и вместе шли на снижение выбросов, нормируя их.

Начать я хотел бы с главного — с реальной проблемы, которую мы еще не решили. Я говорю о качестве атмосферного воздуха на севере Казани

По аналогии с Нижнекамским промузлом, мы планируем работу по нормированию выбросов и на севере Казани. Мы вышли с инициативой по решению проблемы, соответствующее постановление было принято правительством Татарстана при поддержке нашего раиса Рустама Нургалиевича Минниханова. В перспективе, со следующего года, строительство или внедрение каждого нового источника выбросов будет согласовываться с нами в рамках межведомственной рабочей группы. В том числе и те 7 предприятий, подлежащие федеральному надзору (то есть контроль за их выбросами — полномочия Росприроднадзора), которые обеспечивают 93% выбросов в северной зоне татарстанской столицы, должны будут согласовывать свои действия с нами.

«Штраф не может быть нашей окончательной целью!»

— Как это должно выглядеть практически?

— Возьмем абстрактный пример. Предположим, лимит выбросов для предприятия установлен в 1000 тонн. Оно выходит к нам и говорит, что хочет построить новую установку, которая будет выбрасывать еще 200 тонн. Но поскольку общий лимит для него не увеличивается, то ему нужно будет поработать над тем, чтобы «уместиться» в 1000 тонн — снизить уже действующие выбросы. Мы, Министерство экологии, на правах представителя регионального надзора берем на себя координацию совместно с федеральными коллегами по приведению в порядок атмосферного воздуха на севере Казани. Как я уже говорил, утаивать и замалчивать эту проблему нельзя, она должна быть решена.

Некоторые наши коллеги говорят: «Мы оштрафовали нарушителя, значит, проблема решена». Но штраф не может быть нашей окончательной целью! Наша окончательная цель — снизить количество жалоб от населения. Как в Нижнекамском промузле — там мы видим наглядный результат.

— А промпредприятия севера Казани готовы слышать, слушать, понимать и принимать вашу позицию, как в свое время промышленники Нижнекамска?

— В целом промышленные предприятия Татарстана открыты к взаимодействию. Они по большей части социально ориентированы. Вдумайтесь: за 7 лет бизнес республики вложил около 40 миллиардов рублей в природоохранные мероприятия. Это огромная цифра! Как я уже говорил, 12 станций контроля воздуха крупнейших наших предприятий круглосуточно в режиме реального времени выдают информацию о своем атмосферном воздухе на наши сервера. Это говорит об их открытости.

Например, совсем недавно «Казаньоргсинтез» приобрел передвижную экологическую лабораторию и установил АСКЗА в свою санитарно-защитную зону — причем по нашей рекомендации, на то место, которое мы указали по результатам сводных расчетов. Это ли не готовность нас слышать и понимать?

Но есть там же предприятия, которые говорят, что у них все хорошо. Мы предлагаем: «Давайте мы зайдем проверить?» А они отвечают: «В рамках реформы контрольно-надзорной деятельности вы не имеете на это права». Но когда промышленные предприятия начинают таиться, у нас сразу возникают вопросы. Значит, там что-то скрывают.

Когда промышленные предприятия начинают таиться, у нас сразу возникают вопросы. Значит, там что-то скрывают.

Нужно детально рассматривать каждое предприятие. Мы, как региональное надзорное ведомство, не убегаем от проблемы, не снимаем с себя ответственность. Мы готовы быть координатором в решении этой проблемы.

«Главная задача Министерства экологии — предотвращение ущерба»

— Если говорить о нацпроекте «Экология» — каковы итоги работы?

— Всего за время работы нацпроекта «Экология» мы реализовали 30 мероприятий на 21,6 млрд рублей. Но экологию сложно визуализировать. Это ведь даже в денежном выражении можно сделать лишь умозрительно. Что такое миллиард рублей, как его представить? Объемом купюр? По моему мнению, визуализировать нашу работу мы можем, только рассматривая конкретные получившиеся проекты. Как в дорожном строительстве: миллиард рублей — это определенное количество километров построенной дороги. В жилом строительстве — определенное количество построенных квадратных метров.

Экология «рассчитывается» немного по-другому. Это предотвращение ущерба или же ликвидация уже накопленного вреда. Эти масштабы можно увидеть, например, на проекте рекультивации казанских иловых полей. Этот проект, как и многие другие, мы реализовывали в рамках нацпроекта по инициативе нашего раиса Рустама Нургалиевича. Включая санитарную зону, это 140 гектаров земли в черте Казани, освобожденные для созидательной деятельности. В перспективе они могут стать красивейшим местом города!

— Начинается новый нацпроект — «Экологическое благополучие». Рекультивация иловых полей перешла в него?

— Да, 1,53 млрд рублей на завершение проекта рекультивации перешли в федеральную программу «Вода России» национального проекта «Экологическое благополучие». Как я уже объяснял, мы по объективным причинам не смогли закончить рекультивацию в 2024 году и по согласованию с Минприроды РФ и другими заинтересованными ведомствами перенесли срок сдачи объекта на 2025 год. Дело в том, что теперь в рамках импортозамещения мы используем флокулянт, который отдает воду в 25 раз медленнее, чем заложенный в проекте. Плюс к тому, в прошлом году была очень снежная зима, которая дала весной сильную обводненность. Ввиду этих обстоятельств, мы не успели обеспечить эффективное, а главное — безопасное обезвоживание осадка. Из-за этого сроки сдвинули, в 2025 году проект точно завершим.

По новому нацпроекту у нас уже есть проекты, которые в него войдут — например, расчистка реки Мелекески в Набережных Челнах, которая начнется в 2025 году. Список проектов уже сформирован, но он будет еще дополняться.

Главная задача Министерства экологии — это предотвращение будущего ущерба и уменьшение жалоб от населения, число которых должно стремиться к нулю.

«Важная доля нашего успеха обеспечена брендом республики»

— Но и жалобы от населения, наверное, это тоже не так уж плохо. Это ведь означает, что людям не все равно, они видят непорядок и не готовы молчать об этом. Они говорят о проблеме, чтобы быть услышанными.

— Согласен с вами. В Татарстане сложился плодотворный и конструктивный диалог власти и общества. Обсуждение экологических тем у нас в республике носит приоритетный порядок. Более 9,4 тысячи обращений граждан мы зафиксировали только за 2024 год, из них 94% уже решены. Мы централизовали все жалобы: до этого они приходили в территориальные управления, сейчас — непосредственно в Министерство. Наша задача — клиентоцентричность. Каждый заявитель — наш клиент, который должен получить стопроцентный ответ. Люди к нам обращаются, и для нас их доверие дорогого стоит. Вообще, для каждого человека в жизни очень важно доверие. К нему мы стремимся, ценим его и очень им дорожим.

— Вы как-то приводили метафору: Министерство экологии — это большой оркестр, который слаженно работает. Этому оркестру доверяют, в том числе, премьерные выступления — пилотные проекты, которые проходят апробацию в Татарстане. На чем основывается это доверие и насколько получается его оправдывать?

— Лейбл нашей республики, наш герб — крылатый снежный барс. Так вот, я считаю, что немалую долю успеха обеспечивает именно этот лейбл, репутация республики. Татарстану и нашему раису, Рустаму Минниханову, доверяют в федеральных министерствах и ведомствах. Сам Рустам Нургалиевич поддерживает наши начинания, когда мы прорабатываем тот или иной проект. Ведь это в первую очередь делается для благополучия жителей республики.

Когда нам поступает задача, мы начинаем собирать информацию о других пилотных проектах. Нам интересны лучшие российские и мировые практики. Нам интересно учиться, перенимать передовой опыт. Так мы действовали в пилотных проектах: это и рекультивация иловых полей, и демонтаж бездействующего трубопровода на Озерном водохранилище, и активная дегазация Самосыровской свалки… Рука об руку с нами работает наша наука. Вместе с учеными мы находим способы решать задачи, проводим заседания Научно-технического совета (НТС). А потом, разработав проект, едем в Минприроды РФ обосновывать его и доказывать, почему это нужно было сделать еще вчера. И нам доверяют. Но, как я уже сказал, важная доля нашего успеха обеспечена брендом республики.

— И про тесную работу с ученым сообществом вы тоже всегда говорите в своих выступлениях.

— И продолжу говорить. Наш НТС — это наука, люди, у которых есть богатый опыт, практика. Мы — единственное экологическое ведомство в субъектах РФ, которое подписало соглашение с Научным советом Академии наук России по глобальным экологическим проблемам, в который входят 18 институтов Академии наук.

К примеру, в Нижнекамском промузле мы вместе с ними проводили заседания, и ученые встречались с промышленниками. По итогам уже разрабатывается ряд НИОКРов по уменьшению выбросов. Для ПАО «Татнефть» завершена разработка двух НИОКРов, разрабатываются еще 3. МГУ выполнил для «Нижнекамскнефтехима» НИОКР по «зеленой переработке осадков нефтесодержащих сточных вод». Для АО «ТАИФ-НК», ООО «Татшина», ООО «Нижнекамская ТЭЦ» прорабатываются вопросы реализации НИОКР с институтами РАН.

Все это позволяет получить результат — уменьшение количества жалоб от граждан.

«Мы выявили более 1300 проблемных земельных участков рядом с водными объектами»

— За те 7 лет, что реализуются масштабные программы, насколько улучшились экологические показатели по качеству воздуха?

— Думаю, анализировать нужно результат не за 7 лет. Нужно смотреть, что изменилось за 30 лет работы нашего министерства. Это результат огромной работы наших ветеранов, которые начинали работу, создавали министерство, строили и разрабатывали наш фундамент. А результат такой: за 30 лет в республике ВРП в сопоставимых ценах вырос в три раза. И в то же время выбросы снизились на 21,4%. Это огромная, эффективная работа!

Важно и уменьшение сбросов сточных вод в наши реки и озера. Этому, кстати, тоже уделяет пристальное внимание наш раис. Три года назад был создан отдельный Совет безопасности по водным объектам. Есть аналитика: за 50 лет Татарстан потерял 3 134 водных объекта. Это результат антропогенного воздействия. Рустам Нургалиевич поставил перед нами задачу — сохранить водные объекты, взять на контроль их границы, строительство очистных сооружений.

Ведь каждое, даже самое небольшое озеро — это экосистема, маленький мир. И 3 134 таких мира мы потеряли. Все должны подключиться, чтобы сохранить оставшиеся. Обводненность территории нашей республики составляет 6,4%, это один из самых высоких показателей. У нас Куйбышевское водохранилище, крупнейшее в Европе, главный аккумулятор воды Волжско-Камского каскада. При этом более 50% его площади приходится на территорию Татарстана. Все это нужно сохранить. В рамках созданного Совбеза ведомству была поставлена задача: мы должны привести в порядок работу 183 очистных сооружений. Их мало построить, они должны функционировать согласно проектной документации. Поэтому наша задача — все структурировать, чтобы системно решать.

— От наших читателей пришел вопрос об озерах, которые находятся на территориях СНТ. Де-факто, по береговым зонам этих озер происходит самовольная застройка. Какая работа ведется экологами республики по освобождению водоохранных зон на территориях СНТ в Татарстане? Насколько остро стоит эта проблема и есть ли движение по ее решению?

— В рамках Совбеза мы включили протокольное поручение, чтобы при выделении земельных участков рядом с водными объектами муниципалитеты согласовывали эти вопросы с Министерством. Но, к сожалению, факты повторяются, несмотря на протокольные поручения. Мы выявили более 1300 проблемных участков рядом с водными объектами, направили обращения в органы прокуратуры.

Некоторые нерадивые землевладельцы ссылаются на то, что водного объекта нет в реестре, а значит, его вроде как и не существует. Да, де-юре водного объекта нет, но мы-то с вами знаем о его наличии. Есть главы сельских поселений на местах, ведется муниципальный земельный контроль, палата имущественных отношений всегда баланс подводит. Это все видно, поверьте!

Мы сейчас инициируем процесс, чтобы все незаконно выделенные земельные участки были приведены в порядок. Будем совместно с прокуратурой вносить коррективы по границам этих земельных участков.

Высыхающие озера — это дело рук людей, антропогенное воздействие

— Чем опасна такая застройка, кроме того, что у других жителей исчезает возможность подходить к воде?

— Вспомните про количество потерянных республикой водных объектов. Высыхающие озера — это дело рук людей, антропогенное воздействие. Объясню механизм. Все хотят строиться поближе к воде. Но, во-первых, большинство малых озер получают приток за счет талых вод. Если участок застроен — тающий снег не поступает к водному объекту. Родники, подпитывающие озеро, уходят в водозаборы на скважинах частных участков. Подпитка озера уменьшается. А потом нам пишут: «Надо расчистить озеро, которого не стало буквально за 20 лет». А там массовая застройка, захламление, а иногда и создание искусственных земельных участков за счет засыпки водоемов или их частей. К сожалению, такие факты тоже есть. Мы на них реагируем, надеемся, что правоохранительные органы сделают свои выводы.

«Наша задача — не только реализация участков недропользования, но и контроль за НДПИ»

— Титульный проект Минэкологии в этом году — цифровая платформа, которая «прогремела» на всю страну. У нее уже есть ряд наград федерального уровня. Какова главная цель ее создания, какие задачи и насколько успешнее она позволит решить?

— Рустам Нургалиевич поставил задачу — оцифровать все отрасли. Мы в рамках этого поручения цифровизуем отрасль экологии, обеспечиваем материально-техническую базу. Долго к этому шли, начиная с технического задания. До этого работало 12 разрозненных платформ, наша задача была объединить это все в единое целое. В рамках надзора главной задачей было открыть эту платформу гражданам. Каждый житель должен видеть до конечного результата, как движется работа по его обращению. Кроме того, решена задача открытости обществу: каждый житель республики может в режиме реального времени видеть работу АСКЗА — где, по каким веществам зафиксированы превышения.

Если говорить об экологии, то мы полностью оцифровали источники выбросов в атмосферный воздух. Теперь каждое предприятие, планируя новое строительство, может загрузить в платформу свои расчетные данные и посмотреть, как новые мощности повлияют на его выбросы и как изменится нагрузка на окружающую среду.

Важные вопросы решены в цифровой системе в рамках геологического надзора. Наша задача — сделать так, чтобы в системе ЕГАИС «Недра» мы видели полную траекторию работ: с момента получения лицензии на добычу ОПИ — до непосредственной реализации. В этой системе мы видим объем добычи, а кроме того, вышли на электронную площадку торгов на добычу ОПИ. И это дало серьезный экономический результат в виде роста НДПИ. Если в 2018 году от реализации участков недропользования мы получили около 9 млн рублей НДПИ, то по итогам 2024 года — уже 500 млн рублей. Это доход в республиканский бюджет. Ведь наша задача — не только реализация участков недропользования, но и контроль за НДПИ. Все это мы получили в рамках цифровизации.

«Недра — это достояние народа, так что будь любезен, плати налоги на добычу полезных ископаемых»

— Список предприятий-рецидивистов, нарушителей, увеличивается или уменьшается?

— Всегда находятся «герои», в разных сферах. Например, мы начали приводить в порядок контроль за добычей ОПИ, работаем с ЕГАИС «Недра». Нас правительство поддержало в установке видеонаблюдения на участках недропользования. И сразу пошли коллективные жалобы от недропользователей. Я всегда говорю: если они начинают писать, значит, мы на правильном пути. А мы ведь лишнего не просим. Платите налоги и спите спокойно — не я придумал это выражение. Недра — это достояние народа, так что будь любезен, плати налоги на добычу полезных ископаемых. Это прописано в законе.

— Вы не раз говорили и о нарушителях, которые вовсе без лицензии, фактически воруют природные ресурсы.

— Эти факты есть. Мы не раз приводили пример: в каком-то районе «энтузиасты» решают «бесплатно для района» заняться дноуглублением, расчистить русло реки. А по закону безвозмездно применить изъятый донный грунт может только муниципалитет. При этом муниципалитет пишет, что в нем не нуждается. Вопрос: так куда же делся донный грунт? Кто-то решил продать его через торговые дома. Но это нарушение закона! Донный грунт — народное достояние. Чтобы его продавать, надо получить лицензию на добычу и платить налоги.

Информацию по таким «альтруистам» мы собираем, знаем, кто этим занимается, и предоставляем данные тем, кто ими впоследствии займется. Объемы там, действительно, большие.

— А те нарушители, которые загрязняют водные объекты — по ним как дела обстоят?

— Есть злостные нарушители, которые думают, что можно делать бизнес, не считаясь ни с какими нормами. Не раз говорили о них — сейчас называть не буду. Суд определит, кто виновен. Только сегодня утром вновь обсуждали появление «белой реки» в одном из районов. Мы инициировали приостановку работы предприятия: сколько раз можно предупреждать, выписывать штрафы? Надеемся, суд нас поддержит.

Но подчеркну снова: выписанный штраф не означает, что проблема ликвидирована! Проблема будет устранена, когда река прекратит становиться белой. Когда предприниматель перестанет «гадить» природе. Это ведь жизнь, здоровье людей. Один человек мне как-то возразил: «Но это же маленькая речка, в ней рыба не водится!» Но она перетекает в другую реку, а дальше в Волгу, в водозабор. То есть эта вода может навредить здоровью множества людей. И это будет на совести этого предпринимателя. Он не считается со здоровьем других. Кто он такой, чтобы это себе позволять?

Он не считается со здоровьем других. Кто он такой, чтобы это себе позволять?

«Рекомендованные цифры по сбросным расходам — не надуманные»

— Были озвучены планы на берегоукрепление на территории, где планируется реновация улицы Портовой. Что там будет сделано?

— Мы не раз говорили о том, что Казань — единственный город на Волге, у которого нет выхода собственно к Волге. По инициативе нашего раиса промышленная зона в районе Речного порта превратилась в прекрасное место для строительства жилых домов и развития социальной инфраструктуры. Уже ведется строительство. А мы вместе с исполкомом города, с Минстроем сейчас готовим первую часть первого этапа проекта берегоукрепления, которая охватит около 200 метров.

В целом проект берегоукрепления протянется на 12 километров и разделен на 4 этапа. Первая часть первого этапа — 334 миллиона рублей — поддержана федеральным финансированием, и наше правительство тоже поддержало его на условиях софинансирования. Все нужно рассматривать в комплексе: реконструкцию очистных сооружений Казани более чем на 7 млрд рублей, рекультивацию иловых полей, развитие улицы Портовой. Это все комплексное решение, которое даст городу прекрасную набережную Волги.

— В этом году мы не увидели катастрофического падения уровня воды в реках. В 2023-м вы много выступали в защиту Волжского каскада и Куйбышевского водохранилища. Что удается сделать, все ли моменты, озвученные вами, услышаны на федеральном уровне?

— В свое время мы — представители 5 субъектов Федерации, стоящих на берегу Куйбышевского водохранилища, — вошли в межведомственную комиссию. Коллеги из четырех субъектов передали мне свои голоса для голосования на межведомственной рабочей группе. Рекомендованные цифры по сбросным расходам, с которыми мы выходим, не надуманные. По поручению раиса республики Рустама Минниханова создана программа «Гидрокаскад», мы умеем моделировать, прогнозировать уровень водохранилища в 13 гидроузлах. Исходя из расчетов, мы выходим с предложениями на межведомственной рабочей группе.

Проблема в том, что в последние годы на 3—4 метра снизился подпор Каспийского моря. Это вызвало проблему обводненности Волго-Ахтубинской поймы. Соответственно, сегодня та вода, которая уходит от нас, со Средней Волги, просто протекает по пойме и сбрасывается в Каспий. Между тем впервые вопрос строительства низконапорного гидроузла был поднят еще в 1907 году, когда еще только заговорили о создании Волжско-Камского каскада! Сегодня эта тема все еще актуальна.

Куйбышевское водохранилище — основной аккумулятор воды в Волжско-Камском каскаде. На его берегах живет 12 миллионов человек. Именно поэтому мы и руководители пяти субъектов вышли с инициативой по поводу создания правительственной комиссии по Волжско-Камскому каскаду. В интересах судоходства, энергетики, для сохранения биоразнообразия, для водопользования, для сельского хозяйства — с учетом всего этого мы выходим с предложением о том, чтобы рационально использовать водные ресурсы.

В этом году у нас на водохранилище воды достаточно. Но нужно сохранить этот уровень, хорошо подготовившись к весне. Дальше мы будем выходить с конструктивными предложениями в рамках правительственной комиссии и межведомственной рабочей группы. Эту работу будем продолжать. Главное — нас слышат, есть конструктивный диалог с коллегами из Росводресурсов, там работают профессионалы.

«Мы вместе в ответе за то, чтобы на этом земном шаре всем было комфортно жить»

— Сейчас вновь говорят о движении юннатов. Школьный экопатруль — детское движение, которое развивается в том числе под крылом Минэкологии. Какие у него цели, задачи и успехи?

— Я, как педагог по образованию, хочу сказать: главное в педагогическом процессе — это обучение, воспитание и развитие. Когда это все есть в комплексе, значит, школа будет выпускать достойного во всех отношениях гражданина. Юннатство этой цели отвечает на 100%. Его рекламировать не надо, этой организации более ста лет. У нас в республике сегодня более 2,5 тысячи юннатов. Я считаю, это огромный вклад в будущее, инвестиции в подрастающее поколение.

Эти дети потом растут, переходят в молодежное экологическое движение — у нас это «Будет чисто», в нем состоит более 10,5 тысячи школьников и студентов. Эта молодежь искренне горит своим делом. У нас с ними идет конструктивный диалог, мы их слышим и видим их результаты. Все это, конечно же, способствует и воспитанию, и развитию, и обучению. И я уверен: те люди, которые занимаются экологией, охраной природы, так же хорошо будут относиться к окружающим людям. Именно через экологическое сознание развивается доброта и ответственность. Для нас это очень важно. И мы всегда говорим: это не просто наши помощники. Это наши единомышленники. И главное — это наши преемники.

— Но в экологической активности участвуют не только дети, но и взрослые?

— Конечно, мы четвертый год подряд занимаем лидирующие позиции по активности наших граждан в благоустройстве, в экологической активности. Это значит, что они нам доверяют. Повторюсь, мы это очень ценим, ведь единожды потеряв доверие, вернуть его невозможно. За нами идут наши жители. Мы хотим продолжать вместе двигаться и решать задачи. Экология нас объединяет, и мы вместе в ответе за то, чтобы на этом земном шаре всем было комфортно жить. Поэтому все, что делается в рамках экологического движения — это работа на будущее.

Наши соратники — Русское географическое общество, мы вместе с ними делаем множество важных дел. Сегодня у нас с ними даже не партнерские, а дружеские отношения.

В Новом году каждый ждет волшебства. Но волшебство делаем мы сами, наше будущее зависит только от нас самих.

— По нашей с вами сложившейся новогодней традиции, попрошу небольшое поздравление для наших читателей.

— В Новом году каждый ждет волшебства. Но волшебство делаем мы сами, наше будущее зависит только от нас самих. Хочу всем пожелать душевного покоя, успехов, а самое главное — здоровья! Всем желаю уверенно, с чистой совестью идти в будущее вместе со своими соратниками. С наступающим всех Новым годом!