«Ринтик» против Российской Федерации

«Захочет государство меня убить — значит, убьют»

В этом году исполнится 22 года с ночи расстрела служебной «Волги» Александра Щербакова у КСК КГУ «УНИКС» в Казани. Тогда гендиректор КСК и баскетбольного клуба выжил после тяжелых ран, но на протяжении 20 лет покушение оставалось не раскрытым. Пока не появилась явка с повинной «Ринтика» — Рината Фархутдинова, который мотает пожизненный срок по делу группировки «Хади Такташ» с 2002 года.

После той явки Фархутдинова этапировали в СИЗО Казани, дело 1999 года возобновили и довели до суда. В следующий понедельник в Вахитовском райсуде Казани может быть оглашен приговор.

Ну а вчера «Ринтик» получил возможность выступить с последним словом. Каяться не стал, занялся разоблачениями. Приводим его речь с незначительными сокращениями:

«Ваша честь, я полностью нахожусь в руках государства и силовых структур. Поскольку содержусь в колонии особого режима и приговорен к пожизненному лишению свободы. Захочет государство меня кормить — будет кормить. Не захочет — буду голодать. Захочет убить — убьют.

Я жестко ограничен во всех своих правах, поэтому в данном уголовном деле я выразил не свою волю, а волю этих силовых структур, поскольку уже 20 лет нахожусь под властью государства. Однако во власть пробрались люди, которые действуют исключительно в своих личных интересах... Я столкнулся с такими людьми при расследовании своего дела по этому эпизоду. Я столкнулся с моральным и психическим давлением.

Мне обещали, что дело закроют за истечением срока давности, поскольку и заказчик, и исполнитель мертвы. Однако дело не закрыли по причине того, что Кирилов Гена, которого я оговорил, оказался жив и здоров. Оговорить Кирилова (обвиняемый в организации ОПС «Тукаевские», ранее известный под фамилией Мураткин) мне сказал [Андрей] Ситнов (осужденный активист «Хади Такташ») путем передачи незаконным способом информации (в прениях «Ринтик» уточнял — в колонии получил записку якобы от Ситнова, — прим. ред.). Но я ошибся, меня обманули.

Я утверждаю, что ни Мураткина, ни Кирилова в 99-м году я не знал и не знакомился с таким человеком. Я не принимал на себя заказ на убийство Щербакова. Никаких денег я не получал. Я лишь помог своему другу [Анатолию] Новицкому (ныне покойному, — прим. ред.) совершить покушение... У Новицкого была реальная возможность убить Щербакова, но он этого не сделал. Возможно, его цель была — только напугать.

Мотив и умысел покушения мне до сих пор неизвестен (на предварительном следствии «Ринтик» рассказывал о нежелании Щербакова делиться доходами с группировкой «Тукаевские», — прим. ред.). Однако суд в любом случае вынесет мне приговор. Затем органы следствия возьмут мой приговор и просто перепечатают его. Методы расследования, способы фальсификации доказательств — неизменны: рапорты о якобы известных участниках группировки, скрытые свидетели, нарушение международных норм, а потом — жесткое обвинение и большой срок.

Я осознал все это, когда я увидел протокол допроса Кирилова в своем деле... Я понял, как меня обманули, лишь когда я узнал, что я оговариваю живого человека. С которым я даже не был знаком. Я понимаю, что сейчас произойдет с ним: ему повесят особо тяжкие статьи — убийство, наличие оружия, о котором он даже не знал, на него повесят статью «Бандитизм» или еще что-нибудь.. Также как было по моему приговору...

Поэтому прошу суд исключить из доказательств все протоколы следственных действий, в которых есть упоминание Кирилова Геннадия как участника группировки «Тукаевские». Кроме того, считаю, что подлежат исключению из доказательств все протоколы, где я упоминаю и «Тукаевских». Никакой группировки «Тукаевские» не существует. Это все слухи, домыслы и ложь! Слишком легко наши правоохранители объединяют простых граждан города Казани в преступные группировки. С этим я не согласен.

Прошу суд исключить вышеуказанные протоколы из обвинения. Либо следует признать, что я не состою в банде и группировке «Хади Такташ», а состою в банде «Тукаевские», и отменить мой приговор».

Обвиняемый: «Суд не был справедлив и беспристрастен»

Эмоциональному выступлению с последним словом предшествовала более строгая речь подсудимого со ссылками на нормы права и решения Европейского суда по правам человека. Если коротко, Фархутдинов настаивал:

• Явка с повинной не может считаться достоверным доказательством, поскольку написана в условиях несвободы и без участия адвоката. При этом письменного отказа от защитника сиделец оренбургской спецзоны «Черный дельфин» не писал.
• Эта же явка повлекла за собой цепь недопустимых доказательств.
• Его роль в преступлении была сведена «лишь к помощи Новицкому» — «я не был на месте преступления, я не контролировал его действия, не был исполнителем и соисполнителем.
• Оговорил Кирилова, поскольку «сказали, что его нет в живых». В суде понял: «записка от Ситнова — это манипуляция лиц, заинтересованных в обвинении Кирилова». Вчера из новостей узнал — его обвиняют в покушении на убийство Щербакова (дело о серии убийств и бандитизме со стороны предполагаемых лидеров и членов ОПС «Тукаевские» в Следкоме по РТ возбудили в конце марта, пока у Кирилова статус подозреваемого, — прим. ред.)
• «Группировки «Тукаевские» не существовало. «Слова о найме, заказчике Кирилове и «Тукаевских» не подтверждаю — я об этом лгал исключительно по причине своей выгоды. Мне нужно было увидеть Сито (Ситнова, — прим. ред.), прежде чем он освободится. Я узнал, что он хочет скрыться, чтобы никто не смог найти, так как ему все деньги давали».

Напомним, на одном из последних заседаний Ринат Фархутдинов заявлял отвод председательствующему судье. Вчера в прениях он обвинил его в нарушении принципа равенства сторон в части вызова на допрос свидетеля защиты, несмотря на неоднократные ходатайства. Этим важным свидетелем является все тот же арестованный по делу «Тукаевских» еще в 2017 году Геннадий Кирилов. На все ходатайства о его допросе следовал отказ.

«Суд не был справедлив и беспристрастен с точки зрения норм Европейской конвенции», — считает подсудимый.

Кирилов ждал допроса — получил уголовное дело

К слову, вызова на допрос в Вахитовский суд ждал и сам Кирилов. Еще 15 марта текущего года он направил адвокату Фархутдинова письмо из СИЗО. Из него следует, что Кирилову известно об оговоре со стороны Фархутдинова и причинах этого оговора. В письме Кирилов выражал желание раскрыть эту причину и обстоятельства, а также заявить о своей непричастности к покушению на Щербакова в ходе настоящего судебного процесса.

Но, по решению суда, письмо арестованного лишь приобщили к материалам дела. В приобщении адвокатского опроса Кирилова по данным обстоятельствам было отказано. По данным «Реального времени», в нем арестованный назвал инициатором своего преследования коллегу бывшего начальника ОБОП МВД Татарстана Ильнара Залялова. Залялов и его брат с подачи Геннадия Кирилова и Наиля Шайхутдинова (также обвиняемого по делу «Тукаевских») стали фигурантами дела о мошенничестве в 25 млн рублей и взятке на 500 тысяч. Сейчас ждут приговора.

Ну а Шайхутдинов с Кириловым стали фигурантами дела о бандитизме и серии убийств. Получил ли прописку в этом деле Следкома беглый лидер «Тукаевских» и тесть экс-начальника ОБОП Анатолий Агрба — пока неизвестно.

В прениях Фархутдинов и его адвокат Евгения Зубарева критиковали гособвинителя за отрицательную характеристику в части отсутствия у подсудимого пожизненника жены, малолетних детей и работы. Обвиняемый заявил о попытке дискриминации и не только:

— Отсутствие семьи я связываю еще и с тем, что до 2015 года существовал запрет на длительные свидания для осужденных к пожизненному сроку. Для нас в течение первых 10 лет отбытия наказания запрещались длительные свидания. Сейчас это правило утратило силу, в связи с тем, что Россия нарушила права граждан по статьям 8 и 14 Конвенции (право на личную жизнь и запрет дискриминации) в связи с рассмотрением жалоб «Хорошенко против РФ», «Чалдаев против РФ» и др.

В финале своих выступлений сторона защиты просила суд применить срок давности и освободить «Ринтика» от наказания.

От дополнительного наказания подсудимого уже «освободили»

Гособвинитель Руслан Байбиков просил суд «отнестись критично» к прениям защиты и считать заявления об участии Фархутдинова лишь в пособничестве и оговоре покойного приятеля Новицкого в желании заработать 5 тысяч долларов на убийстве способом защиты.

«Совокупность доказательств подтверждает причастность Фархутдинова к обвинению», — сообщил представитель прокуратуры Вахитовского района. По его мнению, сомнений в допустимости доказательств, в том числе явки с повинной, быть не может. «Статья 142 УПК РФ не имеет императивного указания о необходимости адвоката при явке с повинной», — обосновал свою позицию Байбиков.

Также гособвинитель упрекнул противную сторону в необъективности оценки его слов по характеристике личности подсудимого. В то же время помощник прокурора района скорректировал свою позицию по наказанию — исключил дополнительное в виде ограничения свободы на полтора года, поскольку при совершении преступления в 1999-м эта норма права еще не существовала. В качестве основного наказания он попросил 10 лет лишения свободы, а с учетом неотбытого по приговору 2002-го — пожизненный срок.

Перед удалением в совещательную комнату председательствующий судья Артем Идрисов озвучил предполагаемую дату приговора — 19 апреля.

По данным «Реального времени», осужденный на пожизненное планирует отстаивать свои интересы по данному делу вплоть до Страсбурга.