«Мне сказали — он мертвый»: лидер «Хади Такташ» заявил об оговоре авторитета «Тукаевских»

Потерпевшие жесткого наказания для «Ринтика» не просили

Пережившие покушение Александр Щербаков и его бывший водитель Ильдар Мамлеев на прения не пришли. Ранее оба заявили Вахитовскому райсуду Казани ходатайства о проведении этой части слушаний без их участия. На вопрос председательствующего судьи Артема Идрисова о наказании для подсудимого оба ответили — «на усмотрение суда». И оба не стали выдвигать гражданские иски к уже отбывающему пожизненный срок по приговору 2002 года за бандитизм, убийство в орггруппе, незаконный оборот оружия и наркотиков и участие в преступном сообществе «Хади Такташ» Ринату Фархутдинову.

Как выяснилось, на суде свою явку с повинной по «висяку» 99-го этот сокамерник главаря «Хадишенских» Радика, «Раджи» Галиакберова написал в Соль-Илецкой колонии особого режима №6 «Черный дельфин» в ноябре 2009-го — через пару недель после 20-летия того ночного расстрела служебной «Волги» Щербакова на парковке КСК КГУ «УНИКС». Тогда президент Федерации баскетбола РТ, директор команды и КСК «УНИКС» получил пять тяжелых огнестрельных ран, но выжил. Его водитель остался цел — пуля зацепила лишь брючный ремень.

Гособвинитель Руслан Байбиков подчеркнул — выживший водитель «Волги» указал на фото Анатолия Новицкого при проведении опознания предполагаемого стрелка. В суде огласили постановление о прекращении уголовного преследования этого обвиняемого в связи с его смертью в местах лишения свободы несколько лет назад. Уже в прениях помощник прокурора Вахитовского района вкратце напомнил версию обвинения:

В сентябре 1999-го неустановленный участник группировки «Тукаевские» предложил Фархутдинову за 10 тысяч долларов совершить убийство Щербакова — «в связи с отказом последнего от передачи части прибыли КСК» на регулярной основе. Фархутдинов согласился и вступил в сговор с «неустановленным», который обещал расплатиться, но сначала обеспечить оружием и информацией о маршрутах передвижения и местах пребывания жертвы. Дальше, как считают сотрудники СК и гособвинитель, «Ринтик» подключил к делу Новицкого и вместе с ним занимался слежкой за Щербаковым, а в ночь на 4 ноября привез Новицкого к «УНИКСу» и стал ожидать его с другой стороны здания на улице Пушкина.

«Реализовать преступный умысел Фархутдинов и Новицкий не смогли по независящим причинам, поскольку нанесенные жертве телесные повреждения оказались не смертельными», констатировал Руслан Байбиков. По его мнению, совокупность исследованных в суде доказательств позволяет сделать однозначный вывод — подсудимый причастен и виновен. В числе перечисленных прокурором доказательств прозвучала явка с повинной и заключение психиатров — фигурант дела не страдал и не страдает душевными расстройствами.

Больше пожизненного не дадут

Байбиков отметил — «наличие неустановленного участника из «Тукаевских» не препятствует поддержанию обвинения и вынесению законного приговора», а доводы защиты об отсутствии в действиях «неустановленного» Фархутдинова с Новицким признаков существования орггруппы «опровергаются доказательствами», в том числе о длительности подготовки к преступлению.

Гособвинитель заметил, что хотя с момента преступления прошел 21 год с лишним, оснований для освобождения подсудимого от ответственности за сроком давности не имеется. «В данном случае это является правом, а не обязанностью суда», считает он. Осужденного к пожизненному Байбиков назвал безработным, неженатым и неоднократно привлекавимся к уголовной ответственности, а еще отметил его отрицательную характеристику за решеткой.

Представитель прокуратуры предложил приговорить Фархутдинова за покушение на убийство по найму в составе организованной группы к 10 годам лишения свободы с ее ограничением на срок еще 1,5 года. Однако с учетом неотбытого наказания по приговору Верховного суда РТ от 2002 года просил оставить «Ринтика» в колонии особого режима для осужденных к пожизненному сроку.

Заметим, что ранее в суде были засвечены показания «Ринтика», в которых в качестве неустановленного заказчика покушения он называл Геннадия Мураткина — ныне Кирилова, который с 2017-го находится в СИЗО в ранге обвиняемого по делу ОПС «Тукаевские». Следователи МВД Татарстана считают его одним из организаторов преступного сообщества — наряду с Наилем Шайхутдиновым и беглым Анатолием Агрбой. Кроме тяжкой статьи 210, в деле соединены эпизоды вымогательства, мошенничества, легализации преступных доходов, организации незаконной миграции. Убийств в данном деле пока нет.

На процессе по Фархутдинову показания против свидетеля Мураткина=Кирилова дал осужденный к 22 годам активный участник кровавых «чисток» в «Хади Такташ» Андрей Ситнов. Он заявил, что лично познакомил Мураткина с Фархутдиновым, когда первый искал человека, который сможет помочь «с получением долга» от одного бизнесмена. По версии Ситнова, после неудачного покушения Мураткин якобы заявлял: «Подвел меня Ринат и не довел дело до конца».

Фархутдинов о «воскрешении» Мураткина и недоверии суду

По версии самого Фархутдинова, и он, и Ситнов попросту оговорили Мураткина-Кирилова. Как заявил на судебном допросе «Ринтик», оперативники МВД Татарстана ввели его в заблуждение по данному делу относительно Мураткина. «Мне сказали, что он мертвый», — объяснил Фархутдинов свои откровения насчет личности предполагаемого заказчика.

Он признался — был в шоке, когда на стадии ознакомления с материалами дела обнаружил в них свидетельские показания «воскресшего» Мураткина-Кирилова. К слову, в них предполагаемый лидер ОПС «Тукаевские» отрицает какую-либо причастность к расстрелу на парковке «УНИКСа».

Адвокат Фархутдинова Евгения Зубарева неоднократно во время судебного следствия настаивала на вызове свидетеля Геннадия Кирилова в суд. Подчеркивала — очной ставки между ее клиентом и данным свидетелем не проводилось, а ведь он может располагать важной информацией. После отказа суда защитник с согласия Кирилова сама провела в СИЗО его опрос и попросила председательствующего приобщить данный документ. Гособвинитель возражал. Судья отказал со ссылкой на то, что «уголовное дело рассматривается в пределах предъявленного обвинения», из текста которого «не следует», что Кирилов «принимал какое-либо участие в инкриминируемом деянии».

Еще один отказ суда был получен по ходатайству защиты об истребовании из ЭКЦ МВД Татарстана результатов экспертизы Фархутдинова на «детекторе лжи» и допросе следователя по делу относительно того, почему данный документ в деле отсутствует. Зато с согласия суда на заседании перед прениями огласили ходатайство следователя об очередном продлении сроков следствия, в котором экспертиза на «полиграфе» была указана в перечне уже проведенных следственных действий.

На прошлом заседании подсудимый напомнил свои письменные просьбы разрешить телефонные звонки из СИЗО своей сестре и адвокату. Председательствующий Артем Идрисов сообщил — ответы из изолятора на запросы суда о наличии технической возможности таких звонков пока не получены. Услышав это, подсудимый возмутился:

— Ваша честь, весь Вахитовский суд знает, что такая возможность есть! Я заявляю вам отвод. Вы заинтересованы в исходе дела... Поскольку своим отказом вы оказываете на меня давление, лишаете меня не только социальных связей с родственниками, но и общения с адвокатом посредством связи с Зонателеком. Почему всем осужденным можно звонить, а вы мне запрещаете?!

Защитник поддержал позицию клиента, представитель прокуратуры выступил против отвода председательствующего. Сам судья адресовал заявителю ряд вопросов из перечня оснований для отвода — есть ли сведения, что председательствующий является близким родственником кого-либо из фигурантов, принимал ли он ранее участие в рассмотрении данного дела в судах иных инстанций и т. д. Получив отрицательные ответы, Идрисов удалился в совещательную комнату и после выхода из нее — отказал в ходатайстве о своем отводе.

Кто навещал «Ринтика» до явки с повинной

После «десяточки» с пожизненным от прокурора защита попросила время на подготовку к прениям. Ринат Фархутдинов заявил — ему нужен месяц, его адвокат просила о неделе. Суд предоставил три дня, но они выпали на пятницу (санитарный день в СИЗО) и выходные. Поэтому 12 апреля в 10 утра Фархутдинов вновь заявил о неготовности к процессу ввиду отсутствия возможности согласовать позицию.

Гособвинитель Руслан Байбиков назвал такой подход затягиванием процесса. Судья Артем Идрисов выяснил, что адвокат к прениям готов, предоставил ему слово. Евгения Зубарева начала с информации — вину ее клиент признает частично, и у защиты есть сомнения в правильности и законности квалификации обвинения. По мнению защиты, предъявляемые Фархутдинову деяния содержат «признаки соучастия лишь в форме пособничества», поскольку непосредственным соисполнителем он не был и даже не находился в момент стрельбы на месте преступления. Также адвокат заявила об отсутствие фактов в пользу существования организованной группы.

Зубарева напомнила о показаниях своего клиента на судебном допросе. Фархутдинов настаивает — не он подключал Новицкого, а сам Новицкий по дружбе обратился к нему за помощью в слежке, не сообщая свои мотивы и цели. Со слов подсудимого, значительно позже он узнал — Новицкий планирует нападение на неизвестного (Фархутдинову) человека на парковке возле КСК КГУ «УНИКС», причем из личного оружия.

Под сомнение защитник поставила и само существование группировки «Тукаевские» вместе с какими-либо неустановленными группировщиками. «Сторона обвинение не привела ни одного доказательства существования группировки с таким условным названием и официального признания государством наличия на территории Казани группировки «Тукаевские», сообщила она.

Несостоятельной считает Евгения Зубарева версию о преступлении по найму. «Мой подзащитный отказался от части предъявленного обвинения, поскольку он оговорил неизвестного ему Кирилова Геннадия. А доказательств наличия заказчика преступления следствие не представило», — считает адвокат. К показаниям Ситнова в этой части она предложила отнестись критически, утверждая, что его версия событий появилась через полтора месяца после очной ставки с Фархутдиновым, а ходатайство о желании побывать на дополнительном допросе у следователя — уже после вывоза из СИЗО к следователю. Защита сомневается в добровольности такого ходатайства.

Также в прениях прозвучали показания свидетеля Фирсовой, которая оказывала помощь раненому Щербакову и слышала, что он неоднократно повторял — это «из-за Коваленко и Богачева, только не бизнес». Ни слова о «Тукаевских» свидетельница не слышала. Напомним, после расстрела в 1999-м главный тренер УНИКСа Евгений Коваленко задерживался в качестве подозреваемого, поскольку о его «производственном» конфликте с потерпевшим знали многие. Но тогда в считанные дни подозрения с тренера сняли, иных подозреваемых так и не нашли, и с января 2000-го расследование было приостановлено.

Зубарева подчеркнула: явке с повинной ее клиента предшествовали визиты в «Черный дельфин» замначальника отдела по борьбе с оргпреступностью управления угрозыска МВД по РТ Дмитрия Марфина — в декабре 2018-го и мае 2019-го года. «Он беседовал с Фархутдиновым об обстоятельствах данного дела», сообщила адвокат и добавила: «Информированность Марфина об обстоятельствах дела до дачи явки с повинной моим подзащитным указывает на оказание воздействия на моего подзащитного...»

Саму повинную об участии в покушении на заказное убийство в орггруппе Евгения Зубарева считает самооговором со стороны своего клиента и подчеркивает — в колонии для пожизненников у него не было адвоката. Заметим, ранее претензии в адрес того же офицера МВД высказывал фигурант «Тукаевских» Марат Батыршин. Причем заявлял он о фальсификации своей явки с повинной.

В финале своей речи защитник просила учесть роль своего клиента в раскрытии дела и реализовать право суда на прекращение уголовного преследования за сроком давности.

Сам Фархутдинов заявил, что к прениям не готов, ему требуется общение с адвокатом. На предложение такого свидания прямо в зале суда на протяжении нескольких часов подсудимый ответил письменным отказом, со ссылкой на то, что не готов вести доверительные беседы в присутствии двух помощников судьи и двух конвоиров. По данным источников «Реального времени», в обеденный перерыв к этому фигуранту в конвойные помещения вызывали сотрудников скорой помощи, но серьезное медицинское вмешательство не понадобилась.

После третьего ходатайства подсудимого об отложении заседания суд объявил перерыв и дал «Ринтику» на подготовку к прениям и последнему слову два дня.