Тюркские надписи на монетах Дмитрия Донского, «мода на все восточное» и старые счеты

II. Влияние татар на административное управление, финансы и военное устройство русских княжеств

3. Деньги. Печати. Меры веса и длины. Бумага. Счеты

В казне княжеской наряду с «иной всякой рухлядью» хранились также и деньги. Слово деньги (старинное «деньга») филологи производят от татарского слова «тамга». Такое словопроизводство впервые, кажется, было предложено академиком Френом, но казанский профессор Эрдман, вопреки мнению Френа, указал, что слово «деньга» в его современной татарской форме «танка» существовало в Азии уже с древнейших времен и имело то же значение, что и гривна. Тюркское слово «танка», несомненно, происходит от персидского слова «дангь», означающего 1/6 часть диргема, слова, которое в этом значении было заимствовано у персов и арабами (данык, данак, данек). Современная татарская «танка» означает рубль и вообще золотую и серебряную монету.

Чеканка русских монет, существовавшая в Киевском княжестве и прекратившаяся в древней Руси вследствие княжеских усобиц, возобновилась не раньше двух последних десятилетий XIV века в княжение Дмитрия Донского в Москве, а затем стала производиться и в других княжествах. По словам проф. Любавского, татары обязали русских князей чеканить серебряные «деньги» с ханским штемпелем и тамгою. И, действительно, мы видим на монетах Дмитрия Донского и последующих московских князей вплоть до Василия Темного наряду с русскими надписями также и татарские, что убедительно говорит о татарском влиянии на русское монетное дело. В княжение Василия Темного (1425—1462) татарские надписи на монетах заменяются лишь подобием восточного шрифта, но при Иоанне III (1462—1505) они снова появляются в неискаженном, правильном виде. Татарские надписи помещались также и на монетах вел. княжества Суздальско-Нижегородского, а в вел. княжестве Рязанском просто использовали золотоордынскую монету, надчеканивая на них тамги и штемпеля с именем великого князя или с одним его титулом. На монетах княжеского периода изображались, кроме фигур князя и сцен охоты, также фигуры фантастических животных, заимствованных с Востока.

Вскоре после начала чеканки серебряных денег под влиянием татар стали чеканить и медные пулы. Слово «пул» или «пуло» восходит к греческому «фоллис», которым у древних греков называлось как медная монета, так и кожаный мешок, в котором пересылалось жалованье войскам. Фоллис у арабов превратился в фильс (множественное: фулюс), а в Золотой Орде он звучал как «пул». От слова «фильс» (фулюс) или «пул» и произошло русское «полушка».

Рубль, как счетная единица, появился в древней Руси при татарах в XIV веке, по словам Карамзина, в первый раз он упоминается в летописях в 1321 году. Карамзин, ссылаясь на иностранцев, говорит, что древние рубли представляли из себя продолговатые куски серебра без надписей и изображений и весили от 22 до 24 золотников. Хотя и существует объяснение, что слово «рубль» произошло от глагола «рубить», так как большие куски серебра якобы разрубались на соответствующие мелкие части, но такое объяснение представляется крайне сомнительным и наивным. Вероятно, слово «рубль» заимствовано с Востока, из Индии, где издавна ходили под именем рупий серебряные монеты. Санскритское слово «рупия» означает «серебро», «серебряная монета». Стоимость рупии в Ост-Индии в конце XIX века равнялась 96 копейкам.

Татары обязали русских князей чеканить серебряные «деньги» с ханским штемпелем и тамгою. Фото libma.ru

Обычно принято считать название монеты «копейка» чисто русским словом, и производят его от «копья», которое якобы можно видеть в руках всадника, изображенного на старинных русских серебряных монетах — «копейках». Однако в 1830 г. уже упомянутый казанский профессор Ф. Эрдман предложил другое объяснение происхождения названия «копейка». Он указал на существование у татар во времена Тимура (1370—1405) монет с изображением собаки. Так как собака по-татарски называется «копек», то монеты с изображением собаки и назывались по-татарски «динари-копеки», т. е. собачьими монетами, или просто «копеки», т. е. «собаками», и при счете денег говорили: сколько-то «собак» («копеки») или столько-то «собачьих монет» («динари-копеки»). Первое упоминание о копейках, по словам Эрдмана, находится в «Истории Тамерлана» под 789 (1387) годом.

К концу XIX столетия объяснение проф. Эрдмана или забылось, или было признано неудовлетворительным, так что среди известных языковедов того времени, проф. Брандта и акад. Соболевского, произошло разногласие относительно правописания этого слова: через букву «ять» от предполагаемого слова «капея» или через букву «е» от «копья», которое держит в руке изображенный на монете всадник. По поводу этого спора один из учеников проф. ориенталиста Мухлинского снова привел объяснение проф. Эрдмана о татарском названии слова копейка. Хотя Эрдман и был близок к истине, указывая на тюркское происхождение названия «копейка», но только оно связано было не с собакой, а с именем хана Кебека (1318—1326), что разъяснил акад. В.В. Бартольд. При этом джагатайском хане была введена серебряная монетная система, которая раньше была у персидских монголов. Прежним названием золотой монеты динар стала называться крупная серебряная монета, весившая 2 золотника; шесть более мелких дирхемов, весивших 1/3 золотника, составили динар. Эти серебряные монеты по имени хана и получили на Востоке название «кебеков».

Современное название 15 копеек — «пятиалтынный» — до сих пор сохраняет в себе татарское слово «алтын», которым обозначалась стоимость шести «денег», равная 3 копейкам. По-татарски «алты» означает шесть, таким образом, слово пятиалтынный указывает, что по своей стоимости эта монета соответствовала шести старинным алтынам. До Петра I алтыны не чеканились, на них только велся счет. Само татарское слово «алтын» сложное образовавшееся из двух слов: «алты тийн» — «шесть белок».

Татарское влияние сказалось не только в области русской нумизматики в XIV и XV столетиях; значительно позже, в XVI и XVII веке, мы можем наблюдать восточное влияние и на русскую сфрагистику. Среди печатей, прилагавшихся к древним грамотам и актам, встречаются печати с восточными надписями. По исследованиям специалистов, все они оказываются копиями или подражаниями татарским или персидским подлинным печатям или монетам. Если к заимствованию монетного дела у татар побуждала русских необходимость, то наличие печатей с восточными надписями у лиц, принадлежавших к правящему классу, говорит нам о моде на все восточное, широко распространенной в верхах русского общества.

От татар русскими были позаимствованы и следующие меры веса и длины: анасырь, безмен, батман, контарь и аршин.

Анасырь в конце XVI в. был мерой веса двух родов: «анасырь бухарский» и «анасырь нынешний». «Анасырь бухарский» древнее «нынешнего»; очевидно, в древней Руси он существовал очень долго. Он восходит к вавилонской мине, которая употреблялась арабами для взвешивания серебра при чеканки серебряных диргемов и от арабов перешла к другим мусульманским народам. «Бухарский анасырь» весил ровно 128 золотников (546 гр.), или, по старинному выражению, «пол три гривенки малыя (48+48+24=120) и 8 золотников». «Нынешний анасырь» был равен 96 золотникам и соответствовал иракскому ратлу, который употребляли арабы при чеканке своей золотой монеты — динаров. Вес иракского ратла и «нынешнего анасыря» соответствовал дореволюционному фунту, т. е. 409,51 грамма.

Монеты Золотой Орды. Фото izhig.ru

Безмен (от тюркского «батман») был не только орудием для взвешивания, но и мерой веса. Как мера веса он равнялся приблизительно 21⁄2 гривенкам, т. е. двум с половиной фунтам или, приблизительно, одному килограмму. Батман упоминается в «Хождении за три моря» Афанасия Никитина (XV в.). В Московском государстве он был в употреблении преимущественно у финских и турецких народностей, хотя и не входил в состав русского веса. Величина батмана была разная: в обыкновенном батмане считалось 10 фунтов, а в большом — около пуда. В царской России в XIX столетии в Казанской и соседних губерниях батманом называлась мера зернового хлеба в 41⁄2 пуда весом.

Арабская мера веса «кынтар», содержавшая в себе сто иракских ратлов, была позаимствована у арабов персами, а от последних, вероятно, через посредство татар перешла к русским в форме «контарь». Русский контарь заключал в себе 100 фунтов или 2,5 пуда (40,95 кг.), т. е. вполне соответствовал арабскому кынтару. (В современном арабском кынтаре тоже 100 ратлов, но современный ратл почти вдвое легче старинного — иракского: всего 2564 г).

Аршин (от перс. «арш», «араш» — локоть, рука от кисти до локтя), заимствованный у турецких народов, до Алексея Михайловича представлял из себя меру различной длины, что и явилось поводом к созданию пословицы: «каждый купец на свой аршин меряет». Окончательная длина аршина была установлена при Петре I: в подражание английскому ярду, делимому на 16 нейлей, он стал делиться на 16 вершков.

В дореволюционной России бумага продавалась стопами, стопа состояла из 20 дестей по 24 листа в каждой дести. Слово «десть» персидское (даст — «рука», «раз», «прием»), указывающее на то, что русские познакомились с бумагой на Востоке. Бумага была изобретена в Китае еще за 2 столетия до нашей эры. Вырабатывалась она китайцами из шелка и бамбуковых волокон. Настоящей родиной тряпочной бумаги, т. е. бумаги, сделанной из хлопка, Н.П. Лихачев считает Туркестан, откуда она распространилась по Сирии и Египту и перешла в Южную и Западную Европу. Само слово «бумага» производят или от слова «бамбук», или от монгольского «пумбук», что означает хлопок. Интересно отметить, что слово «бумага» имеет в русском языке двоякое значение: материала для письма (писчая бумага) и хлопчатобумажной ткани. По словам И.Т. Малкина, первая бумага была завезена на Русь татарами.

Счеты, употребляемые русскими счетоводами и бухгалтерами для механического воспроизведения четырех арифметических действий при помощи шариков, надетых на проволоку, в странах Западной Европы совершенно неизвестны. До изобретения счетных машин все арифметические действия обычно производились там на бумаге путем умственного подсчета. Поэтому принято было думать, что счеты являются чисто русским изобретением. Однако это, по-видимому, не так.

Голландский географ Витзен в своем капитальном труде Noorden Oost Tartarye, вышедшем в 1692 г. и составленном в части, касающейся Сибири, преимущественно по русским источникам, говорит, что счеты привез с собою из Золотой Орды при Дмитрии Донском татарский князь, принявший христианство, а вместе с ним и русское имя Спиридона. Поступив на службу к московскому князю, Спиридон вынужден был принять участие в сражении с бывшими своими единоплеменниками, был взят ими в плен и изрублен ими на мелкие куски, причем его тело «будто бы строгали». Поэтому его сын, родившийся в России после смерти своего отца, получил прозвище Строгонова. Это фамильное прозвище было усвоено и последующим его потомками, жившими в Великом Новгороде. После взятия Новгорода великим князем Иваном III Васильевичем в конце XV века многие жители Новгорода переселились на р. Двину, в том числе, по-видимому, и Строгоновы, так как эта фамилия перестала встречаться в Новгороде и стала упоминаться в Устюге и Соли Вычегодской, где Строгоновы завели соляные варницы, обратили на себя благосклонное внимание московского правительства, затем сосредоточили в своих руках громадные земли по Каме и на среднем Урале.

Карта из книги Николааса Витсена. «Северная и Восточная Тартария», выпуск 1692—1705 г. (earth-chronicles.ru)

Известие Витзена о счетах, привезенных Строгоновыми от татар при Дмитрии Донском, повторяет и русский историк XVIII века академик Г.Ф. Миллер в «Описании Сибирского царства».

В 1813 г. в «Вестнике Европы» (ч. 71, No 17, с. 75.) была помещена статья митрополита Евгения, подписанная одною буквою Е., «О старинной славяно-русской арифметике», в которой автор отнес введение счетов в России от татар к потомку Спиридона Анике Строгонову, умершему в 1570 году. О позаимствовании русскими уменья считать на счетах от татар, которые сами, в свою очередь, научились этому немудреному искусству у китайцев, говорил и Рихтер в 1825 году в своем «Исследовании о влиянии монголо-татар на Россию». В 1892 году некто Д. Бик обратился к читателям «Библиографических записок» (№3, с. 247.) с вопросом о происхождении счетов, но ответа на свой вопрос ни от читателей, ни от сотрудников этого журнала не получил.

Таким образом, существовавшее в старину мнение о русском происхождении счетов не было никогда никем доказано, а версия о позаимствовании счетов с Востока через посредство татар никем не отрицалась и должна быть признана наиболее вероятной, как основанная на древних свидетельствах.

Продолжение следует