Александр Фролов: «Дальше нужно делать упор на бензин, потребление у нас растет опережающими темпами»

— Российская нефть марки Urals недавно упала в стоимости ниже 40 долларов за баррель. Чем это грозит всем нам и что происходит сейчас на нефтегазовом рынке в глобальных масштабах и в РФ?

— Что касается цены, это данные, которые публикуют западные агентства. Я не подвергаю их критике только на основании того, что они западные. Просто нужно пояснить, о какой цене идет речь. Цены бывают как минимум двух видов: FOB и CIF. Первая — в порту отправления, в нее не входят расходы на транспортировку, страхование и т. д. Вторая эти траты в себя включает. И когда говорят, что стоимость Urals падала, то речь идет о цене FOB, причем на определенные партии нефти. Издания, которые эти данные опубликовали, отметили, что это была минимальная отметка и сейчас цены выросли.

Как это касается граждан Российской Федерации? Во-первых, через налоги. У нас налог на нефть крупнейший. Он рассчитывается с учетом цены нефти марки Urals в порту отправления, потому что это наш крупнейший экспортный сорт. Раньше он преимущественно шел в страны Европы. Сейчас по понятным причинам из них он экспортируется только в Турцию, Венгрию и Словакию. Последним двум странам, по текущим планам Евросоюза, с 1 января 2028-го придется отказаться от российской нефти.

Казалось бы: налоги, и что? У нас в стране есть два крупнейших собираемых в бюджет налога. Первый — это НДС, в прошлом году он обеспечил примерно 15 трлн рублей. А второй — это НДПИ на нефть, и он обеспечил около 10 трлн рублей. Если снижается цена на нефть, то снижается и объем налоговых поступлений. Притом, я думаю, многие зрители видели новостные сообщения, что нефтегазовые доходы якобы упали на 25%. Да, относительно прошлого года они упали на 25%, но тут важная оговорка. А на сколько они упали относительно планируемых объемов? Там снижение гораздо более скромное, хотя, конечно, тоже есть.

Итак, для нас снижение цен на нефть в порту отправления означает снижение налоговых поступлений в бюджет России. Но у нас бюджет верстается не в долларах, а в рублях. Рубль по отношению к доллару может быть ослаблен, и тогда даже при снижении количества долларов, которые вы получаете за баррель, количество рублей может быть либо таким же, либо даже больше. Я не говорю, что так и будет, но в принципе это возможно, происходило неоднократно.

Если возвращаться к поступлениям: да, в прошлом году они были больше, но это был рекорд. В прежние годы поступления в целом всех нефтегазовых налогов, не только НДПИ на нефть, составляли 6—7 трлн рублей. Однажды пришло 9 трлн, и это можно было праздновать.

Теперь про ситуацию в целом на рынке и о том, почему такие колебания происходят. Во-первых, против наших крупных компаний были введены санкции. Всего крупных корпораций у нас четыре: это «Роснефть», «Лукойл», «Газпромнефть» и «Сургутнефтегаз». Первая порция санкций против «Сургутнефтегаза» и «Газпромнефти» была введена в начале текущего года. Ограничения называли адскими, говорили, что наш нефтяной сектор уже не поднимется. Сейчас деятельность и «Сургутнефтегаза», и «Газпромнефти», понятно, несколько усложнилась, но прибыль они приносят, нефть добывается, перерабатывается, экспортируется, нефтепродукты идут на внутренний рынок. В общем, процесс идет.

Аналогично обстоят дела и с ограничениями против «Роснефти» и «Лукойла». Характер санкций остался таким же, а значит, мы можем предположить, что преодоление основной массы негативных последствий произойдет примерно в те же сроки. Основная часть действует наиболее ярко первые два-три месяца. За это время перестраивается логистика, меняются какие-то бизнес-процессы. В это время могут быть резкие колебания цен в порту отправления. Цены в порту получения тоже могут снижаться, но в меньших масштабах. После введения каждого крупного пакета санкций может снижаться цена FOB, потому что возрастают расходы на транспортировку, но до конца текущего года все это будет преодолено.

— Я обратил внимание, что неожиданно ОПЕК и Международное энергетическое агентство (МЭА) недавно сошлись во мнении. Обычно они в унисон не поют, а тут внезапно выяснилось, что как минимум до середины этого столетия востребованность углеводородного сырья будет только расти. Получается, сроки, которые обозначались для достижения максимального отхода от углеводородов, отодвигаются?

— Международное энергетическое агентство — это одно из крупнейших и, без шуток, уважаемых агентств, занимающихся нефтегазовой и в целом энергетической аналитикой. Но у него есть некоторые минусы, которые неожиданно в 2022 году заметила даже ОПЕК. Раньше ОПЕК пользовалась данными МЭА для составления прогнозов, но три года назад объявила, что больше к ним обращаться не будет, потому что МЭА слишком политизировано. На протяжении последних двух лет, с ноября 2023 года, МЭА прогнозирует скорый избыток предложения на мировом рынке. Их предположения базируются на трех составляющих.

• Первое: будет резко расти добыча в странах за пределами ОПЕК+. Наблюдаем ли мы резкое увеличение добычи? И да, и нет. Скажем, те авансы, которые выдавались Северной Америке, в первую очередь США, явно не оправдались, хоть добыча там и увеличилась.
• Второе: низкая динамика роста спроса. Это объясняют проблемами мировой экономики и развитием возобновляемых источников энергии, а также электромобилей, которые замещают углеводородное сырье в топливном сегменте. Мол, рост спроса на нефть мог бы быть больше, если бы не электромобили.
• Третье: Китай. Динамика роста китайской экономики будет замедляться, утверждает МЭА. Что бы оно ни прогнозировало про Китай — промахивается полностью. Впрочем, есть масса организаций, которые хоронят китайскую экономику с 1990-х годов. Притом что Китай — это наиболее динамично растущий рынок углеводородного сырья вообще и нефти в частности. По крайней мере, по состоянию на 2023 год это было так на 100%. Так это еще и крупнейший импортер, который поставляет порядка 11 млн баррелей в сутки.

Все те же самые прогнозы звучат и сейчас и подкрепляются тем фактом, что Дональд Трамп, вернувшись в Овальный кабинет, вновь начал торговые конфликты. Это приводит к тому, что прогнозы роста спроса в ОПЕК и у МЭА очень сильно расходятся, примерно на полмиллиона баррелей в сутки. Это средний показатель ожидаемого прироста в 2025 году. Но в дальнем прицеле МЭА вдруг неожиданно начинает допускать, что потребление нефти может расти до 2050 года. Как так? Наверное, они пересмотрели свою политику, перестают поддерживать идею «зеленого энергоперехода»?

Собственно, «зеленый энергопереход» — это следующая концепция: ископаемое топливо в энергетике будет не нужно. Все будут использовать в качестве основного энергоносителя электрическую энергию, которая будет получаться из возобновляемых источников. Также будет применяться электрическая энергия, вырабатываемая атомными электростанциями и газовыми электростанциями, работающими на «зеленом водороде».

Отметим, ОПЕК — это одна из немногих организаций, которая учитывает демографический фактор. Мировая экономика удвоится, тем более что сейчас порядка 700—800 млн человек в мире не имеют доступа к электрической энергии. Но мы это изменим. Соответственно, потребление нефтепродуктов будет расти. Как можно предполагать снижение спроса на углеводороды за этот промежуток времени? Никак. Наоборот, нужно стремиться к тому, чтобы этот грядущий спрос удовлетворять.

И тут мы переходим к главному противоречию между ОПЕК и МЭА. Оно заключается в направлении финансовых потоков. ОПЕК говорит: «Если все будет развиваться так, как мы ожидаем, то при текущем уровне вложений в нефть и газ будет дефицит». Текущие низкие цены на нефть приводят к низким капитальным затратам на нее. Когда люди смотрят на средние показатели себестоимости, они забывают о том, что нам нужна не некая средняя нефть, а вся добываемая. У кого-то операционные затраты — 2 доллара за баррель, а у кого-то — 60. К тому же нефтяники несут расходы не только на ту нефть, которую получают сегодня, но и на ту, которую будут добывать в будущем. В каждый баррель закладываются расходы на то, чтобы найти и поставить на баланс баррель, который придет ему на смену. Мировые запасы у нас ухудшаются: гигантских месторождений становится все меньше, плотность пород растет, скважины становятся дороже.

«Зеленая энергетика» начала буксовать из-за того, что она неуправляемая. Вы не можете сказать: «Ветер, дуй с такой-то скоростью, потому что нам нужно столько-то электричества». Нынешние власти Евросоюза хотят прекратить использовать не только российский газ, но и газ в целом, считая, что от угольных и газовых электростанций надо отказываться. Идея в том, чтобы производить «зеленый водород» путем электролиза воды. Однако все производства хватаются за сердце и ужасаются его себестоимости.

— Не могу не задать еще один вопрос по следам вашего подкаста. В нем возник интересный вопрос о вложении средств в нефтепереработку. Что происходит за рубежом и у нас? В Татарстане два достаточно крупных предприятия — «ТАИФ-НК» и ТАНЕКО. Они идут разными путями в технологическом плане, но средств не жалеют. А что за рубежом нового открывалось? На память ничего не приходит.

— В Китае, например, количество нефтеперерабатывающих заводов увеличивается. А США и Евросоюз — это интересное направление. Евросоюз к 2035 году планирует запретить продажи новых автомобилей с ДВС. Это коснется, кстати, части электромобильного рынка, потому что порядка 40% всего электромобильного рынка — это заряжаемые гибриды. Что это означает? Что сейчас вкладывать деньги в нефтепереработку — это безумие. Зачем? Проще вкладывать деньги в тот же самый Китай, строить заводы там. Тут центр потребления: вы деньги вложили, вы их отобьете. Тем более Китай — это крупнейший автомобильный рынок.

В США еще веселее, там метания. Жесткие ограничения Штаты вводить не будут, для них значима, в том числе в экспорте, нефтяная составляющая. В плюс США то, что там не растет особо спрос на внутреннем рынке, и существующие нефтеперерабатывающие заводы его удовлетворяют. Но предприятия закрываются, и страна может столкнуться с тем, что текущий уровень спроса придется удовлетворять за счет импорта. Об этом местные профильные министерства начали говорить в 2025 году.

Для США проблема нефтепереработки стоит чуть менее остро, чем для ЕС. Европа может столкнуться с нехваткой нефтепродуктов, производимых на ее территории, в 2030-х годах. Можно сказать: «Ну и ладно, за счет снижения количества заводов и высоких налогов на традиционное моторное топливо будем развивать электромобильный сегмент, обеспечим укрепление своих автопроизводителей». Но автопроизводители бьют тревогу, что экологические планы ЕС нереалистичны. Европа из-за концепции «зеленого перехода» ставит крест на развитии своего автопрома.

— А что в России с нефтепереработкой?

— У нас колоссально выросло качество нефтепродуктов за последние 15 лет. Мы находимся на этапе модернизации нефтеперерабатывающих заводов. ТАНЕКО и «ТАИФ-НК», которые уже упоминались, — это отличные крупные заводы. В целом средний показатель глубины нефтепереработки увеличился с 70,5% в 2010—2011 годах до 84—85% в текущем. Планируется, что в будущем показатель превысит 90%. По идее, мы должны достичь показателя больше 95%, но часть проектов по модернизации столкнулись с последствиями санкций.

Кроме того, у нас основной упор делался на развитие дизельного сегмента. Переработка характеризуется, если чуть-чуть упростить, соотношением массы выходящего мазута к массе поступившей нефти. Чем меньше мазута вы производите, тем больше будет светлых нефтепродуктов и продуктов более высокого передела. У нас глубина переработки росла, с ней рос объем производимых светлых нефтепродуктов. В частности, дизельное топливо росло опережающими темпами. Почему? Потому что мы не только внутренний рынок насыщали, но и рассматривали его как основной экспортный товар. Примерно половина дизельного топлива шла на внутренний рынок, половина — на экспорт. Сейчас соотношение немножко изменилось. За последние три года потребление дизельного топлива на внутреннем рынке, очевидно, выросло. С авиакеросинами похожая ситуация.

Как сейчас видно, нужно дальше делать упор на бензин, потому что у нас растет опережающими темпами потребление бензина на внутреннем рынке. У нас сейчас номинально превышение мощностей — 10—12%, но потребление будет расти, и надо, возможно, пересмотреть ближайшие планы, с тем чтобы увеличить выпуск автобензинов из общего объема производимых светлых нефтепродуктов.

Реклама АО «ТАИФ-НК. Официальный партнер онлайн-конференции: