О подворье Свияжской обители: жизнь и загадка смерти святителя Германа

Правее Даировой бани (если смотреть от северного фасада цирка) под крепостной стеной помещался спускавшийся к Гнилому Булаку уже упоминавшийся «двор архимандрита Свияжского Богородицына монастыря на приезд», или, проще говоря, Казанское подворье Свияжской Успенской мужской обители, основанной святителем Германом в 1555 году, одновременно с учреждением Казанской епархии.

Будущий казанский cвятитель происходил из рода князей Полевых, ведших отсчет родословной от смоленских Рюриковичей. Таким образом, предком Германа был не кто иной, как Мстислав Владимирович, сын Владимира Мономаха и правнук Ярослава Мудрого, последний киевский князь (1125—1137), при котором Киевская Русь еще существовала как самостоятельное государство. С течением времени род смоленских князей становился все многочисленнее, соответственно, и уделы его представителей начали дробиться на все более мелкие части. В итоге в XIV веке Полевы вместе со всей Смоленской землей оказались подданными великого князя Московского, что означало для них утрату княжеского титула, так как в те времена считалось общепринятым, что князь должен иметь свой собственный удел или, во всяком случае, претендовать на него.

Отец святителя Германа Федор (Садырь) впервые упоминается в 1530 году как жертвователь Иосифо-Волоколамскому монастырю деревни Редькино, здесь же в обители он примет и иноческий постриг с именем Филофей. В этой связи интересно, что сын его Григорий (именно так звали в миру нашего нового героя) постригся в Иосифо-Волоколамском монастыре намного раньше отца, еще в ранней юности. Как пишет А.М. Курбский, «…был тот Герман светлого рода человек, еже Полевы нарицаются, та шляхта по отчине, и был он как телом великий муж, так и разума многого, и муж честного и воистину святого жительства, и Священных Писаний последователь, и ревнитель по Бозе в трудах духовных многих. И к тому же Максима Философа (Грека, — прим. авт.) учения причастен был… также и ко убогим, бедах объятым, милостлив зело».

В довесок к характеристике, данной князем-бунтарем, следует отметить, что Герман был одним из образованнейших людей своего времени, в совершенстве владел несколькими языками — недаром же в Иосифо-Волоколамском монастыре он вместе с игуменом Гурием (впоследствии архиепископом Казанским) занялся переводами с латинского и греческого, а также перепиской древних книг. При этом упоминание Курбским «Максима Философа» указывает на то, что и с Максимом Греком, великим греческим богословом, находившимся в описываемое время в заточении в Иосифо-Волоколамской обители, наш герой был как минимум знаком, а как максимум — являлся одним из его учеников.

В начале 1551 года Герман был назначен архимандритом Успенского монастыря в городе Старице. В 1554 году он присутствовал на суде над еретиком Матвеем Башкиным и сопровождал осужденного в тот же Волоколамский монастырь. Исполнив поручение, Герман остался в родном монастыре казначеем, но уже 3 февраля 1555 года, с подачи новоназначенного казанского архиепископа Гурия, формировавшего свою команду, был поставлен архимандритом еще не открытого Свияжского Успенского Богородицкого монастыря. Он прибыл в Казань вместе с Гурием и Варсонофием и немедленно отправился в Свияжск, с головой окунувшись в организацию работ по становлению новой обители. Уже через пару лет после основания монастырь, возглавляемый Германом, получил значительное количество земель в Свияжском и Казанском уездах, занялся сельским хозяйством и строительством.

Так, те самые псковские мастера Постник Яковлев и Иван Ширяй «со товарищи», что строили кафедральный Благовещенский собор и каменные стены Казанской крепости, ударными темпами возвели в Свияжске Успенский собор, сохранившийся до наших дней. Между прочим, в отличие от своего ровесника Благовещенского собора, Успенский и сегодня внутри выглядит практически так же, как во второй половине XVI столетия: в нем даже сохранились фрески, выполненные при святителе Германе. При этом хозяйственная деятельность архимандрита ограничивалась отнюдь не только пределами Свияжского уезда — в 1555 году в Казани на берегу Гнилого Булака он выстроил подворье Свияжского Успенского монастыря, с которого мы, собственно, и начинали. После городского пожара лета 1579 года это подворье «переедет» на Воскресенский увал, к городскому торгу, и к концу XVI столетия станет самостоятельным Иоанно-Предтеченским монастырем.

Но архимандрит Герман знаменит, конечно же, не хозяйственными делами, а своей подвижнической, просветительской и миссионерской деятельностью — неслучайно уже в первые годы своего существования Свияжский Успенский монастырь стал крупнейшим миссионерским центром Поволжья, где приняли крещение тысячи местных жителей — по большей части чуваши и черемисы. Причем важно подчеркнуть, что, в отличие от миссионерской практики последующих столетий, при святителе Германе крещение не рассматривалось как формальный акт: перед его принятием будущие православные подолгу жили в монастыре на полном обеспечении, участвовали в службах и даже имели доступ к монастырской библиотеке, насчитывавшей в 1568 году не менее 150 рукописных и печатных книг на церковнославянском, греческом и латинском языках, в том числе восемь пергаментных свитков.

По всей видимости, богатство этой монастырской библиотеки послужило первоосновой для появления в казанской печати разного рода инсинуаций, согласно которым якобы наш первопечатник Иван Федоров неизвестно зачем переехал из первопрестольной в Свияжск, где в Успенском монастыре под руководством святителя Германа напечатал своего «Апостола». Честно говоря, последнюю чушь мне лень даже комментировать — скажу только, что заслуги святителя Германа в христианском просвещении нашего края настолько велики, что они не нуждаются ни в преувеличениях, ни в приукрашиваниях.

После кончины долго болевшего архиепископа Гурия, случившейся в декабре 1563 года, наш герой 12 марта 1564 года был «соборно избран» архиепископом Казанским и Свияжским. Немедленно после рукоположения Герман отбыл в Казань, но его пребывание на Казанской кафедре было очень недолгим и пришлось на непростые времена опричнины, запомнившиеся в первую очередь массовыми репрессиями, в том числе против деятелей Церкви. Официальное Житие святителя Германа сообщает, что в июле 1566 года он выехал в Москву на Собор для избрания нового митрополита, где жил некоторое время на подворье Казанского архиерейского дома и умер от «морового поветрия».

Спорить, казалось бы, больше не о чем, если бы не А.М. Курбский, изложивший в своем «Сказании» совершенно иную историю, согласно которой царь предложил Герману стать митрополитом Московским: «умолен был от Князя Великого… да будет архиепископом Русской митрополии: он же аще и много возбраняшесь от той вещи, так от него, яко и соборно, принужден к сему». Если коротко, то, по мнению князя-диссидента, святитель Герман уже «нареченным митрополитом» в течение двух или трех дней жил в митрополичьих покоях в Кремле и все это время вел с Иоанном Васильевичем длинные беседы, в ходе которых открыто обличал опричнину, требуя ее отмены и призывая царя к покаянию. В итоге, по версии Курбского, судьба нашего героя была решена сразу после Собора — на cвятителя «вознегодоваху» опричники во главе с Басмановым, которые-де убедили царя, что в лице Германа он увидит «нового Сильвестра». В результате назначение было отменено, а через два дня Германа нашли «во дворе своем мертвым — глаголют, удушили его тайно, за повелением его (царя), или ядом смертоносным уморили».

Вместе с тем внимательное изучение Жития другого непримиримого «борца с режимом», митрополита Московского и всея Руси Филиппа (Колычева), дает основание полагать, что насильственная смерть святителя Германа случилась позже, когда Филипп уже стал митрополитом. Согласно последнему документу, Герман был единственным из архиереев, кто поддержал митрополита Филиппа в его борьбе против введения опричнины, более того, не побоялся открыто выступить в его защиту. Вскоре казанский архиепископ погиб в своей келье от руки опричника, который двумя ударами топора отсек ему голову. При этом подробный рассказ Курбского о том, что Герман был «нареченным митрополитом» и в этом статусе вел душеспасительные беседы с царем, Житием священномученика Филиппа не подтверждается — что называется, от слова «вообще». Существует также гипотеза историка А.А. Зимина, согласно которой святитель Герман был убит в ходе репрессий, последовавших после низложения митрополита Филиппа, то есть после 9 ноября 1568 года.

Исходя из изложенного, наиболее достоверной выглядит версия, данная в официальной биографии (Житии) Филиппа и подтвержденная летописью, где вполне недвусмысленно указано, что святитель Герман не только участвовал в избрании митрополита Филиппа на Соборе епископов 20 июля 1566 года, но и спустя пять дней (25 июля) присутствовал на его поставлении. Приведенные данные противоречат как канонической версии о смерти святителя от «морового поветрия», так и подозрительно подробному рассказу невозвращенца Курбского — последнему (учитывая его очевидную ангажированность) я бы вообще поостерегся верить, как сегодня нельзя верить сидящим в той же Литве российским либералам, сочиняющим не то с тоски, не то в силу комплекса собственной неполноценности всякие небылицы о московской власти. Кроме того, Житие Филиппа составлялось всего через семнадцать лет после описываемых событий, а Курбский (даже если не принимать в расчет его явное желание побольнее «укусить» царя), находясь в эмиграции, мог просто составить неверное представление о том, что произошло, по доходившим до него отрывочным сведениям.

Но как бы то ни было, совершенно очевидно, что 9 февраля 1568 года святителя Германа уже не было в живых — ведь именно в этот день был рукоположен его преемник на Казанской кафедре, архиепископ Лаврентий. А тем временем его единомышленнику и духовному наставнику, Московскому митрополиту Филиппу, еще только предстояло пройти свой крестный путь: 8 ноября 1568 года царский любимец боярин Басманов зачитает ему приговор о низложении. Опричники снимут с Филиппа святительское облачение, оденут в разодранную монашескую рясу и поместят под арест в Богоявленский монастырь в Китай-городе. Засим, после очередных ложных обвинений (на сей раз в колдовстве) и после очередных издевательств и пыток, владыку сошлют в отдаленную Успенскую обитель в Твери, где 23 декабря 1569 года его задушит сам Малюта Скуратов…

Возвращаясь к святителю Герману, стоит отметить, что причиной его убийства могло стать не только осуждение опричнины и защита митрополита Филиппа, но и то обстоятельство, что он, будучи настоятелем Старицкого Успенского монастыря, оказался в свое время тесно связан с двоюродным братом царя князем Владимиром Старицким. Последнюю версию подтверждают и исследования историка С.Б. Веселовского, который, изучая и анализируя состав жертв опричного террора, сделал вывод, что в ходе опричнины целенаправленно уничтожались все родственники и близкие знакомые семьи князей Старицких. И наконец, данные Жития святителя Германа, в которых напрямую сказано о его умерщвлении опричниками, подтверждаются актом осмотра его святых мощей в Свияжске в 1888 году при их переоблачении (тогда же на главу святителя возложили новую митру). Оказалось, что «голова его отрублена, и притом способом необычным при обыкновенной казни, а двумя ударами: одним спереди, отсекшим челюсть, а другим сзади по шее».

Таким образом, не подлежит сомнению, что святителя Германа убили опричники (причем убили очень жестоко), но поскольку, по официальной версии, его смерть была естественной, он был погребен в ближайшей к подворью Казанских архиереев церкви Николы Мокрого в Московском Зарядье (снесена при строительстве гостиницы «Россия»). Отпевали нашего героя его преемник в Свияжском монастыре архимандрит Иродион и вновь назначенный архимандрит Казанского Спасо-Преображенского монастыря Иеремия. В 1591 году при капитальной перестройке церкви Николы Мокрого мощи были обретены, причем от них сразу же начали совершаться чудотворения.

Тогда по инициативе нашего давнишнего знакомого (который в описываемое время давно уже был не «гостинодворским попом Ермолаем», а митрополитом Казанским и Свияжским Ермогеном) царь Феодор Иоаннович и патриарх Иов разрешили перенести мощи архиерея в Свияжский Успенский монастырь. Торжественная встреча святыни в Свияжске митрополитом Ермогеном, братией и горожанами состоялась 25 сентября 1592 года, после чего мощи святителя Германа были помещены в алтаре Успенского собора с левой стороны. В последующем его мощи дважды перекладывались в новые раки, некоторое время находились в пристроенном для них приделе, затем в алтарной части собора, а 23 июля 1714 года по указу митрополита Тихона они были перенесены из алтаря в храмовую часть, где открыто помещались до августа 1918 года.

В этой связи очень интересно, что рака с мощами святителя Германа (точнее, «сень» над ракой на четырех столбах, именуемая также «киворием»), поставленная в 1714 году перед левым (глядя от входа) столпом в храмовой части собора, оказалась невольной спасительницей уникальной фрески XVI столетия, изображающей «псеглаца Христофора», древнего святого, почитание которого восходит к римским и греческим мифам о язычниках-людоедах из страны киноцефалов, песьеголовых людей, впоследствии исправившихся и уверовавших в Христа. Так вот, если в XVI—XVII вв. Христофор (то есть «несущий Христа») считался одним из наиболее почитаемых святых, то уже в начале XVIII столетия его изображения с песьей головой, вместе с некоторыми другими «спорными» иконографическими сюжетами, сперва стали «нежелательными» неофициально, а затем и официально: распоряжением Синода от 1722 года они были запрещены как «противные человеческому естеству, истории и самой истине». И быть бы нашему Христофору безжалостно стертым со столпа еще в петровское время, кабы его не закрывала массивная сень над ракой с мощами святителя — о недоступном для глаз изображении опального святого служители храма, конечно же, прекрасно знали (ведь в 1722 году со времени последнего перемещения раки с мощами минуло всего 8 лет), но, очевидно, решили не ворошить прошлое и оставить все как есть.

Вообще, загадок в нашей почти что детективной истории не меньше, чем подтвержденных фактов, так, к примеру, некоторые историки задаются вопросом, почему Ермоген, составивший подробнейшее Житие святителей Гурия и Варсонофия, не сделал этого в отношении святителя Германа. Впрочем, тут, на мой взгляд, никакой тайны не просматривается, и ответ нам подсказывает сама логика: писать правду о смерти святителя Ермоген не мог, а излагать в Житии явно ложную версию ему не позволяла совесть.

Вплоть до второй половины XVII века Герман являлся местночтимым святым — он был известен в основном жителям Казани и Свияжска. При этом Житие святителя Германа, составленное в середине того же столетия митрополитом Лаврентием, откровенно малоинформативно: в нем наш герой прославляется в основном за основание Свияжской обители и перечисляются свидетельства об исцелении по молитвам святителю Герману. В 1888 году, когда была достоверно подтверждена его насильственная смерть, игумен Свияжского монастыря Вениамин внес изменения в церковную службу и написал акафист, в котором Герман впервые был поименован страстотерпцем. Но в 1889 году постановлением Синода все эти тексты были запрещены к публикации — разумеется, первопричиной запрета было упоминание о насильственной смерти cвятителя.

Под колокольней Никольского храма Свияжского Успенского монастыря до настоящего времени сохраняется крошечная келья святителя Германа общей площадью не более четырех квадратных метров, со сводчатым низким потолком и оконцем. Скромное жилище основателя обители, недавно отреставрированное после разрухи советского периода, сегодня вновь посещаемо паломниками и просто туристами — поговаривают, что здесь случаются чудеса исцелений.

В 1918 году Успенский монастырь был закрыт, а спустя еще пять лет, летом 1923 года, состоялось официальное вскрытие раки с мощами святителя Германа. По местному преданию, в момент вскрытия крышки раки по Волге пронесся страшный смерч, до полусмерти напугавший как присутствовавших зевак, так и представителей советской власти, участвовавших в этом акте святотатства. Дальнейшая судьба мощей (как практически все в нашей истории) полна загадок: так, достоверно известно, что мощи исчезли в 1923 году, и при этом о месте их нахождения никто ничего толком не знал. Однако среди казанских жителей еще с довоенных времен ходило предание, что мощи святителя Германа спрятаны под престолом храма Ярославских Чудотворцев при Арском кладбище, но все эти пересуды никем не воспринимались всерьез и считались не более чем городской легендой. И вот весной 2000 года, на второй неделе Великого поста, во время текущего ремонта в приделе кладбищенского храма под сдвинутым рабочими престолом был обнаружен небольшой ковчег из красного дерева. О находке немедленно доложили тогдашнему владыке Казанской епархиии архиепископу Анастасию; в тот же день, по прибытии владыки в храм, ковчег был вскрыт во время богослужения, и после долгого забвения явились на свет Божий вновь обретенные мощи святителя Германа.

По прошествии всего нескольких дней после явления казанцам очередного чуда частица мощей была перенесена во вновь открытый Казанский Иоанно-Предтеченский мужской монастырь и положена в раку, которая располагается в левой стороне храма. Большая же часть мощей была торжественно перенесена в Свияжский Успенский мужской монастырь, тоже только недавно возрожденный после долгих лет запустения. Сегодня частицы мощей святителя Германа имеются в обоих восстановленных монастырях, выросших в XVI веке из единого корня, — Казанском Иоанно-Предтеченском и Свияжском Успенском.