Ассенизация в Казани: вспышка холеры, новые свалки, нереализованный трамвайный вывоз и смердящий Булак

Казанское ноу-хау: вывоз нечистот на трамваях

А вот выдержка из «Путеводителя по Казани» врача М. Казанского — в нем нашлось место и для интересующего нас вопроса.

«В 1888 году городской голова С.В. Дьяченко предложил Думе энергическую меру — сделать обязательное постановление, чтобы удаление нечистот из ретирад и помойных ям производилось лишь помощию машин и в герметически запираемых бочках, с дезинфекцией их, допуская временно негерметические бочки лишь в слободах. Но Дума, не желая устранить от ассенизационного промысла крестьян и опасаясь монополии нескольких крупных промышленников, не согласилась.

В целях ассенизации города, в начале 1890-х годов устроено было 22 общественных ретирада, к устройству которых особенно побудила холера 1892 года. В отношении места свалки нечистот Казань по своим топографическим условиям находится в весьма затруднительном положении. Вся прилегающая к городу с северной, западной, западной и юго-западной сторон низина заливается водою. С юго-восточной стороны городские места гористы и в то же время ограничены и скоро примыкают к крестьянским землям. Издавна местом свалки нечистот служила низина, находящаяся за городом, в расстоянии 700 сажен, близ речки Ички, за стекольным заводом, где нечистоты разбрасывались почти по всему Прилуцкому полю. Местность эта в полую воду затопляется, и тогда все нечистоты уносятся в Волгу. В половодье нечистоты сваливались в Волгу с особого помоста».

В 1892 году место свалки нечистот было перенесено несколько южнее, близ Бакалдинской дороги, около Полянинской дамбы, в низине Ямских лугов, которая также всегда заливается в весенний разлив Волги. Свалка нечистот в полую воду производилась с устроенных на окраине города помостов в особо устроенные баржи, которые отвозили нечистоты на стрежень Волги. Но окраина города загрязнялась, а затем в 1894 году спуск нечистот в воду запрещен был администрацией. В настоящее время вывозка нечистот производится (с 1893 года) в луга за Татарской слободой, вправо от Полянинской дамбы, на расстоянии 950 сажен от ближайших помещений. В весеннее время, в половодье, нечистоты вывозятся через Кизическую (ныне Ленинскую. — прим. авт.) дамбу в другое место, за Козьей слободой (район остановки «Издательство». — прим. авт.), в 400 саженях от ближайших окраин города.

«В весеннее время, во время разлива рек, Казань, — говорил в 1897 году в университетской противочумной комиссии городской голова С.В. Дьяченко, — находится со своими нечистотами в безвыходном положении, и все попытки городского управления к нахождению места, сносного для свалки нечистот, дали неблагоприятные результаты. Так, оказались вполне негодными для этой цели: овраги за Третьей горой, ведущие к деревне Аметьево (1894 год), как и удаленные места за лугами реки Казанки близ Козьей слободы (1895 год). В обоих случаях было зловонное заражение окружающего населения и несомненное проникновение нечистот и клоачных жидкостей в Аметьевское озеро и реку Казанку».

В докладе своем С.В. Дьяченко высказал по вопросу о свалке нечистот следующие положения:

1. канализация и поля орошения для Казани на многие годы в будущем немыслимы в виду недостатка средств у города и домовладельцев, равно в виду топографических условий Казани.
2. Наилучшим местом для свалки нечистот города Казани представляется местность, называемая Полигоном (находится в 7 верстах от города и занимает 200 десятин пустопорожней земли).
3. В ближайшем будущем городу следует понудить Бельгийское анонимное общество к сооружению трамвая с электрической тягой для постоянной вывозки нечистот города на Полигон (иначе за дальностью расстояния и неудобству для проезда на Полигон пути, чрезмерно удорожится вывозка нечистот и потому не будет производиться туда).
4. За невозможностью пока воспользоваться Полигоном оставить для места свалки ныне существующее место между Волгой и городом, а на время половодья арендовать 1—2 десятины земли у соседних крестьян (у Воскресенских) в незаливаемой местности.

В том и другом месте свалку устроить путем засыпаемых канав, как это делалось в холерную эпидемию 1892 года, когда был устроен ряд широких и глубоких канав, соединяющихся друг с другом дренажными трубами таким образом, чтобы жидкость, наполняющая первую канаву, не доходя до 1 аршина до края, выливалась через трубу в следующую канаву, из которой жидкость, наполнив канаву и не доходя 1,5 аршин до края ее, выливалась через трубу в третью канаву, а из нее в четвертую, через трубу, опущенную уже на 2 аршина и т. д.

Таким образом, образуется род осадочных вместилищ, которые потом обеззараживались и засыпались: по мере засыпки одних вырывались другие такие же канавы. Из последней канавы жидкость выпускалась вполне обесцвеченной и дезодорированной на песчаную поверхность, которой и всасывалась.

Господин городской голова снова настаивает на вывозке нечистот только в герметически закрывающихся бочках, не допуская простых деревенских бочек. Далее С.В. Дьяченко находит необходимым завести свой, городской ассенизационный обоз, чем будет упорядочена и удешевлена вывозка нечистот. Городской обоз уже начал свою деятельность: в 1897 году вывезено было нечистот из городских общественных зданий и из обывательских домов около 30 000 бочек. Всего вывозится нечистот из Казани на место свалки ежедневно до 2000 бочек, и Казань ежегодно платит за эту вывозку до 85 000 рублей.

По отчету медицинского департамента за 1895 год, в Казани 90% домов имеют ретирады и 75% — помойные ямы. Для спуска дождевых и снеговых вод, а также и нечистот в районе улиц и дворовых участков около Черного озера устроена городом сточная труба, к которой присоединяются еще и другие канавы. Черноозерская труба (мы очень подробно писали о ней в рассказе о Черном озере. — прим. авт.), между прочим дренирующая засыпанное Черное озеро, проложена к реке Казанке, в которую и выливает свои воды и нечистоты. Устье канавы постоянно расчищается для свободного стока нечистот. На протяжении же черноозерской трубы и соединяющихся с нею канав устроено несколько осадочных колодцев, обезвреживающих сточные воды.

Юнкерское училище и пересыльная тюрьма имеют свои сточные трубы (в Казанку). Банные воды стекают частью по Булаку по открытой канаве или прямо в реку Казанку. В последнее время Булак почему-то стал издавать по временам сильное зловоние и потому вполне понятны заботы городской управы о приведении Булака в благообразное состояние».

Нереализованный проект француза

Достаточное внимание уделил канализации города и проф. Н.П. Загоскин, автор знаменитого «Спутника по г. Казани» (1895):

«Устройство в Казани водопровода неминуемо должно было выдвинуть вперед и тесно связанный с ним вопрос об устройстве в городе канализации для удаления нечистот, которое всегда отличалось, да и до наших дней отличается здесь необыкновенною патриархальностью и простотою, неизбежно отзывающимися своею антигигиеничностью — как это не раз уже констатировалось и в местной думе (в 1875 году даже печатно), и в местном обществе врачей — на здоровье обывателей. В первой половине 70-х годов новое городское управление обратило внимание свое и на эту весьма серьезную сторону городского благоустройства и тогда же заключило с французским инженером Жюньеном условие о составлении им к 1 августа 1875 года полного и подробного проекта правильной канализации г. Казани со всеми необходимыми планами и чертежами. Этот проект, за составление которого Жюньен выговорил себе вознаграждение в 6 тыс. руб., должен был представить собою подземную сеть водостоков для отвода дождевых и снеговых вод и для стока всякого рода нечистот протяжением в 25 верст. Впрочем, уже в то время городская управа печатно предупреждала публику (см. «Отчет» ее за 1871—1875 годы), что «решение думы иметь проект водостоков — не равносильно с решением строить водостоки», так как смета устройства их (свыше 1 миллиона рублей, по предварительным изысканиям Жюньена) может «указать на такую сумму, которую город не в состоянии будет вынести, и вопрос придется отложить на более или менее продолжительное время».

Эти слова оказались пророческими: неоднократно и в последующие годы всплывал на поверхность казанской общественности вопрос об устройстве в Казани правильной канализации, но вопрос этот, не в пример вопросам о водопроводе и газоосвещении, продолжает и до наших дней пребывать в том же положении неопределенности, в каком он находился и 20 лет тому назад. В последние годы возникло предположение о городском займе для устройства канализации. Как бы то ни было и какими путями ни пошло бы наше городское общественное управление к этой цели, — но рациональная организация в Казани дела удаления нечистот представляет собою один из существеннейших и неотложнейших вопросов местного благоустройства».

Добавлю от себя, что Мариус Жюньен был весьма дельным инженером: по его проектам и при его участии были канализованы Ялта и Одесса.

Ассенизационных обозов в городе было несколько. Ассенизационным делом занимались Степан Иванович Зяблицев, Петр Александрович Александров, Сергей Васильевич Казановский, Ошер Афраимович Класс, Мордух Хаимович Херсонский и крупнейший казанский ассенизатор Владимир Николаевич Марков.

Шаг в сторону: предводитель дворянства — ассенизатор

Уже по традиции сделаем шаг в сторону, в сторону столичной ассенизации. Читатель должен помнить инженера-технолога барона А.А. Типольта, управляющего казанским водопроводом.

В столице ассенизационным подрядчиком на 67-м году жизни стал барон Геннадий Христофорович фон Штемпель, открывший свое дело под названием «Новая ассенизация». После его кончины в 1908 году дело вел сын — барон Николай Геннадьевич, бывший череповецкий уездный предводитель дворянства. Размещалась контора в доме 46 по 17-й линии Васильевского острова.

См. также:

Ассенизация в Казани: строгие правила для перевозчиков, смрад на кварталы и бесконтрольные свалки нечистот

Водоснабжение Казани: первые питьевые источники, несостоявшиеся проекты и новые напорные станции

Водоснабжение Казани: новые колодцы, первые скважины, основные резервуары и километры труб