Мунир Бушенаки: «Основной сложностью при включении Казанского кремля в список ЮНЕСКО была мечеть «Кул Шариф»

Как Минтимер Шаймиев ЮНЕСКО с Татарстаном познакомил

— Господин Бушенаки, помните свою первую встречу с Минтимером Шаймиевым?

— Накануне я смотрел фотографии и изучал документы по вопросу включения Казанского кремля в список ЮНЕСКО. Но Шаймиев сделал неожиданный ход. Он привез в Париж делегацию более, чем из 100 человек: там были очень красивые девушки, одетые в национальные одежды, они познакомили нас с музыкой, с культурой Татарстана, с национальной едой. Таким образом мы узнали гораздо больше о республике.

В то время генеральным директором ЮНЕСКО был господин Коитиро Мацууа, он постоянно перемещался и у него просто не было времени остаться надолго. Он поприветствовал господина Шаймиева и потом передал все полномочия мне, чтобы я провел все оставшееся время с ним. И эти часы, которые мы провели в разговорах, те обсуждения — как раз они создали между нами крепкую, нерушимую дружбу.

В то время генеральным директором ЮНЕСКО был господин Коитиро Мацууа, он постоянно перемещался и у него просто не было времени остаться надолго. Он поприветствовал господина Шаймиева и потом передал все полномочия мне

Я знал, что Татарстан уже предоставил номинационное досье на включение Казанского кремля во всемирный список ЮНЕСКО. И то, что это досье также было представлено в Париже, дало нам более глубокое понимание ценности Казанского кремля. После того, как Кремль был включен в список всемирного наследия, генеральный директор попросил меня приехать сюда и вручить официальный сертификат о включении. В тот приезд я встретился с очень многими людьми: с политическими лидерами, мэром Казани и его заместителем, с другими официальными лицами, религиозными деятелями, которые представляли православие и ислам. Эти встречи дали мне более глубокое понимание ценности этого места. Кроме того, поскольку моя жена сопровождала меня в этой поездке, она стала самой большой поклонницей Татарстана. Тогда мы также посетили и Болгар, хотя он даже не был еще номинирован, его только готовили к этому.

Затем с такими людьми, как Рафаэль [Валеев, профессор Казанского государственного университета культуры и искусств, вице-президент Национального комитета ИКОМОС России, — прим. ред.], со специалистами из университета я обнаружил, насколько важно это историческое и археологическое место. С этого момента я очень тесно работал с моими коллегами здесь, в частности, с госпожой Митрофановой, которая является послом ЮНЕСКО в России. Мы приложили все усилия для того, чтобы в Комитете всемирного наследия ЮНЕСКО поняли, почему это место должно быть включено в список всемирного наследия. Эта деятельность была очень полезной не только для Татарстана, но и для двух организаций ЮНЕСКО, которые занимаются защитой культурного и природного наследия. Потому что, когда вы представляете объект комиссии в ЮНЕСКО, вы должны хорошо обосновать основные критерии. Прежде всего, вы должны обосновать выдающуюся, универсальную ценность этого объекта. Это очень важный вид работы, потому что вам нужно объяснить, что этот объект обладает ценностью не только для местного населения или, скажем, для России, но он очень важен и для всего человечества. Следующий очень важный критерий — это целостность объекта. Не должно быть никаких дорог, которые разрезают объект, не должно быть новых строений, которые нарушают целостность восприятия объекта с исторической точки зрения. Третий критерий — аутентичность. То, что мы находим на этом объекте, должно быть в первозданном виде. Поэтому я и говорю, что мы приложили все усилия, чтобы Болгар включили в список всемирного наследия. И мы сделали это.

Мы приложили все усилия для того, чтобы в Комитете всемирного наследия ЮНЕСКО поняли, почему это место должно быть включено в список всемирного наследия

Во время нашего сотрудничества Шаймиев два года назад также привозил меня на остров-град Свияжск, которые послужил для меня еще одним открытием, потому что он имеет огромное значение для российского православия. Во время обсуждений, которые мы проводили с Шаймиевым, Татьяной Ларионовой и приглашенными из университетов экспертами, мы пришли к выводу, что не только Болгар, как самая северная точка распространения и принятия ислама, но также и Свияжск, как место, с которого начиналось распространение русского православия на восток, имеет большую ценность.

Подводные камни на пути включения Казанского кремля и Болгара в список ЮНЕСКО

— На каком этапе сейчас находится процесс включения Свияжска в список всемирного наследия и что еще осталось сделать?

— Я хочу сказать, что мы уже достаточно далеко продвинулись вперед. Когда вы номинируете объект на включение в список всемирного наследия ЮНЕСКО, вы должны предоставить номинационное досье, которое содержит в себе не только историческое описание объекта, но и обоснование, почему он должен быть включен. И перед комиссией, которая проходит в течение нескольких дней в августе, стоит цель как раз удостовериться, что все представленное в досье соответствует действительности. После того, как досье передается ЮНЕСКО, оно отправляется независимым неправительственным организациям. Если речь идет о культурном наследии, файл передается для оценки ИКОМОС, а если о природном наследии — в Международный совет по охране природы. Организации состоят из экспертов научного сообщества. Сейчас эти специалисты приехали сюда, потому что они должны увидеть все своими глазами. В феврале-марте следующего года они дадут рекомендации Комитету всемирного наследия ЮНЕСКО о включении или невключении Свияжска в этот список. Затем во время заседания Комитета всемирного наследия в Польше в июле 2017 года будет рассмотрена возможность его включения.

— Если возвращаться к Казанскому кремлю, было бы интересно узнать, как проходил процесс включения во всемирный список, какие сложности возникли в ходе этого?

— Когда представляется любое досье, не бывает так, чтобы все компоненты были соблюдены на высшем уровне. Конкретно с Казанским кремлем основная сложность заключалась в том, что внутри объекта существовало современное здание — мечеть Кул Шариф. Другой аспект заключался в том, что не все здания, которые находились внутри Кремля, были в презентабельном состоянии — их нельзя было показать публике. Это тоже было одним из замечаний. Но самый трудный вопрос, который нам предстояло решить — это все же та мечеть, которая была построена. Тем не менее создание этой мечети было очень важным аргументом в пользу того, что на территории Кремля мирно сосуществуют две религии.

«Там же, в принципе, не видно, что это мечеть — просто остатки стен, колонн. Но в то же самое время вопросы вызвало то, какие материалы были использованы для укрепления и восстановления мечети». Фото bolgar.photokzn.ru

— Насколько мне известно, определенные сложности возникли и в процессе включения Болгара в список всемирного наследия?

— Болгар представляет из себя в основном археологические остатки и руины, но в то же время там есть сооружения, которые уже были укреплены или реконструированы. Техническая миссия ИКОМОС дала оценку очень многим сооружениям, которые находились тогда в Болгаре. В частности, речь шла о Соборной мечети — много вопросов вызвала реставрация некоторых ее частей. Там же, в принципе, не видно, что это мечеть — просто остатки стен, колонн. Но в то же самое время вопросы вызвало и то, какие материалы были использованы для укрепления и восстановления мечети. Еще один аспект, который вызывал нарекание — это строительство Белой мечети, которая возводится, по некоторым мнениям, слишком близко от объекта. Это вынудило нас продолжать работу после первого заседания комитета, когда нам дали чуть-чуть доработать досье Болгара для того, чтобы мы пересмотрели границы объекта и устранили все замечания. Также замечание комиссии ИКОМОС вызвало наличие вертолетной площадки внутри границ объекта и палаточного лагеря для паломников, которые приходили туда в день принятия ислама. Учитывая, что все это находилось внутри границ номинированного объекта, мы были вынуждены долго обсуждать этот вопрос и искать решение. Но оно было найдено — эти объекты были выведены за территорию городища.

Сабантуй и башкирский мед как объекты нематериальной ценности

— Не так давно вы были в Башкирии и там шла речь о том, чтобы признать башкирский мед предметом нематериальной ценности. Интересно, имеет ли все-таки шанс башкирский мед и, например, Сабантуй быть признанными объектами нематериальной ценности?

— Я об этом тоже думал, когда только приехал сюда. В первый раз господин Шаймиев сразу же отвел меня на Сабантуй. Это был где-то 2001 год и я как раз работал над подготовкой новой конвенции, которая касалась сохранения нематериальных ценностей.

Когда нас пригласили первый раз в Уфу — речь шла о двух объектах. Они хотели включить в список всемирного наследия наскальную живопись, и мы работали там с экспертами ИКОМОС по этому вопросу. Кроме того, в Башкирии очень развито бортничество — именно сбор дикого меда. Они хотели и это включить в список ЮНЕСКО. После двухдневного семинара мы порекомендовали провести им доработку с точки зрения управления и представления этого места, где была расположена наскальная живопись. После возвращения отчет, который я направил центру всемирного наследия, я также отправил президенту Башкирии. Дело в том, что посещение лесов было просто дополнительным бонусом во время работы над этой пещерой. И это именно я попытался им предложить, чтобы они включили дикое бортничество в список нематериальных ценностей. Это бортничество полностью соответствует всем положениям конвенции по нематериальному наследию, потому что этим занимаются живые люди, традиция ведется с незапамятных времен и они используют технику, которую нужно задокументировать и сохранить.

«Это бортничество полностью соответствует всем положениям конвенции по нематериальному наследию, потому что этим занимаются живые люди, традиция ведется с незапамятных времен». Фото sputnik-germes.ru

Но проблема в том, что Россия до сих пор не ратифицировала конвенцию 2003 года. Я думаю, не секрет, что несколько дней назад мы обсуждали вопрос ратификации этой конвенции Россией с господином Шаймиевым, с послом доброй воли ЮНЕСКО Александрой Очировой и Григорием Орджоникидзе, который является сотрудником министерства иностранных дел России и представляет комитет ЮНЕСКО в России. Существует определенный процесс ратификации конвенции страной, и он обязательно должен пройти через законодательное собрание или парламент. Хочу сказать, что когда мы запускали эту конвенцию, я уже тогда предупреждал, что не все страны с ней согласятся. Но очень быстро она становится все более популярной, и сейчас мы имеем 160 стран, которые ратифицировали эту конвенцию. Я надеюсь, что и Россия ее ратифицирует. Я могу помочь вам в этом, работать с вами.