Июльские грезы ласкового маньяка
Театральное пространство «Угол», которое второй год успешно работает в Казани, во второй раз пригласило на гастроли независимый театр из Санкт-Петербурга, руководимый «масочником» Дмитрием Волкостреловым. Первый показанный в этот приезд «Театром post» спектакль по тексту Ивана Вырыпаева «Июль», рассчитанный, без сомнения, на шокинг, произвел впечатление на публику, но, похоже, не особенно шокировал. На спектакле побывала корреспондент «Реального времени».
Вне пространства
«Театр post», относящийся к независимым российским театрам и созданный Волкостреловым около пяти лет назад, принципиально не ставит спектакли в традиционном понимании этого словосочетания. Работа с текстами в основном белорусского автора Павла Пряжко и Ивана Вырыпаева — фишка метода Волкострелова. Здесь осознанно работают только с текстами современных авторов.
Театр Волкострелова работает в самых разных пространствах — от подвалов до галерей. По словам режиссера, сказанным в одном из интервью, он пытается сломать стереотип: контролер, отрывающий театральные билеты, номерки в гардеробе, уютный зрительный зал. Его задача изначально вывести зрителя из зоны комфорта, спровоцировать, заставить активно думать и не смотреть на театр как на развлечение. Тут Волкострелов не одинок, подобное направление всегда было в чести, но и всегда же с трудом приживалось, становясь прибежищем нонконформистов.
«Угол» не совсем соответствует принципам Волкострелова, публика, хоть и сама, раздевалась в гардеробе, а потом какое-то время ждала в тесном помещении, когда пустят в зрительный зал. Стены, выкрашенные черным, белый экран вместо задника, естественно, отсутствие занавеса — вот пространство «Угла». Хоть не совсем традиционный, но театр.
Зритель медленно рассаживается, но тем не менее уже через несколько минут все не очень удобные стулья заняты. Публика превалирует молодая и стильная, естественно, понимающая, что им предстоит увидеть. За год работы «Угол» обзавелся своей аудиторией. Правда, среди зрителей можно увидеть босса Госархива Ираду Аюпову и заместителя генерального директора ТНВ Мадину Тимерзянову.
На экране проецируется надпись «Июль» Текст для чтения». Возле экрана два стула, на одном из них бутылка минералки. Врубают музыку — незапоминающиеся мелодии, но ритм все время меняется.
Лицом к лицу
В зале то появляется, то исчезает сам Волкострелов. Выходит актриса — босоножки на босу ногу, черный приталенный комбинезон, книжка в руках. Все лаконично. Публика еще не утихла, в зале гул, актриса же сидит и пристально смотрит в зал, словно изучает лица зрителей. Внимательно так смотрит, иногда улыбается своим мыслям, иногда — открывает книжку. До объявленного времени начала спектакля еще минут пятнадцать.
Наконец Волкострелов занимает место за столиком справа, возле ноутбука, музыка умолкает, и актриса начинает читать текст. По книжке. История, которой дано такое светлое и свежее название, как «Июль», — с небольшими отступлениями и ремарками, которые проецируются на экране, — монолог маньяка-убийцы. Почему «Июль»? Просто наиболее насыщенная событиями ее часть начинается в этот второй летний месяц. «В июле нет меда», — несколько раз подчеркивается в тексте.
Пересказывать фабулу «Июля» Ивана Вырыпаева не имеет никакого смысла, скажем только, что в ней есть и патология, и жестокость, болезненность и боль и, как бы это странно не прозвучало, есть свет. Словно привет от Достоевского, умеющего видеть боль и свет в каждом сотворенном Богом существе.
В какой-то момент чтение текста перерастает в нечто большее, в какую-то нашу погруженность в эту историю, этому погружению сопутствуют и испуг, и отвращение, и удивление от того, что ловишь себя на каких-то непривычных и мимолетных эмоциях, на том, что через отвращение начинает прорастать сострадание.
Чтение текста идет почти час, все это время актриса работает предельно лаконично и достоверно, легко проговаривая шокирующие подробности. Жестоко все это? Безусловно. Но есть много методов «приведения в чувство». Можно дать валериановые капли, а можно — пощечину. В данном случае, в чем-то даже общественному вкусу. Хорошо ли это, нужно ли это сейчас обществу — другой вопрос.
Разумеется, то, чем занимаются Волкострелов и его актеры, будет понятно и принято далеко не всеми. И слово «принято» в этом контексте употребляется не только в значении «приятие». Принять в этом случае — это подпустить текст близко к себе. А это нужно очень немногим.
Вот и многие зрители, посмотрев «Июль», уже через минуту в тесном гардеробе «Угла» весело смеялись и строили планы на оставшуюся часть вечера. Хотя, впрочем, были и другие.