«Главным фактором у старокрещен был выбор общины»

Процесс смены конфессиональной принадлежности в подверженных сильному исламскому влиянию селениях старокрещеных татар имел сложный и длительный характер. В зависимости от активности и многочисленности партии «новых» мусульман, традиционалистов и православных, «маятник» религиозных предпочтений общины качался то в ту, то в другую сторону. Но постепенно с победой одной из партий происходило окончательное закрепление того или иного конфессионального статуса. Выбор миром, в частности мусульманской парадигмы, дальнейшего культурно-религиозного развития приводил к тому, что в ислам переходила и основная масса традиционалистов. При этом мусульманство принимали даже лица, которые до этого не проявляли особой приверженности исламу и находились в оппозиции к выбору большинства. Главным фактором здесь был выбор общины как социального института, противиться которому в условиях сохранения патриархально-общинного уклада жизни было крайне сложно.

Впрочем, из данного правила существовали исключения, особенно, когда в таких селениях имелись группы «кара кряшен». Такие лица, несмотря на давление мира, продолжали отстаивать свою прежнюю конфессиональную идентичность. Немаловажным фактором сохранение православной ориентации данных лиц была помощь со стороны миссионерских организаций и местной администрации, что давало им возможность сохранять привычный образ жизни, несмотря на бойкот со стороны мусульманского большинства. Так, вплоть до начала ХХ в. православные общины, хотя и довольно немногочисленные, сохранились в таких центрах отпадений, как деревни Кибяк-Кози, Янасала, Елышево Казанской губернии.

Факт отпадения в случае старокрещеных татар означал в определенном роде «точку невозврата». Акт официальной подачи прошения о причислении их к мусульманской общине означал, как правило, что исламизация данных лиц стадиально достигла того уровня, при котором они уже не имели возможности, да и не хотели скрывать своего нового конфессионального статуса и стремились закрепить его официально. Любые попытки наладить среди них христианско-просветительскую деятельность, в том числе и в рамках системы Н.И. Ильминского, уже не давали ни какого существенного результата. Отпавшие категорически отказывались обучать своих детей в миссионерских школах, не дозволяли открывать их у себя, не слушали и не вели беседы на религиозные темы с учителями.

Там, где все же удавалось открыть такие учебные заведения, они вскоре, под давлением местных жителей, закрывались. Так, были закрыты школы в д. Старая Икшурма, Елышево (мужская), Савруши (женская), Сосновый Мыс, Шеморданы (Мамадышский уезд), Казаклар (Лаишевский уезд), Нижний Азяк (Казанский уезд), Нослы (женская) (Малмыжский уезд Вятской губернии).

Красочной иллюстрацией упорства отпавших может служить ситуация, сложившаяся среди жителей д. Елышево. Все попытки миссионеров вернуть елышевцев в православие — открытие мужской и женской миссионерских школ, привлечение детей в КЦКТШ, строительство здесь православного храма, назначение священника из кряшен, не произвели никакого влияния. К концу 1870-х гг. из 112 семейств этой деревни в православии осталось только семь. В 1875 г. для противодействия миссионерской пропаганде среди молодежи елышевцы открывают у себя несколько «тайных» мектебе (низшие мусульманские конфессиональные школы). Мусульманские школы появляются и в других крупных центрах отпавших старокрещен: в д. Кибяк-Кози, Нижний Азяк, Шеморданы, Отары Казанской губернии.

Отпавшие старокрещены, как и новокрещеные татары довольно быстро перестраивали свою религиозную жизнь в соответствии с нормами ислама, создавали «тайные» молельные дома и школы, приглашали к себе неофициальных служителей мусульманского культа. У них значительно быстрее, чем у других групп старокрещеных татар, шли процессы вытеснения монотеистической традицией этнических верований, а также разрушения их религиозных институтов. Это явление может быть объяснено несколькими причинами. Как уже отмечалось, «ак кряшены» и «татарсымаки» (тат. — татар сыман — такие, как татары, т. е. мусульманствующие) отличались более высокой социальной мобильностью и культурной восприимчивостью к новациям. Поэтому у них значительно раньше, нежели у других групп старокрещен, произошли падение значения традиционных верований и разрушение замкнутой системы патриархальной общины. После официального отпадения для них было крайне важно позиционирование себя как «истинных» мусульман, как внутри своего общества, так и по отношению к татарам-мусульманам. В связи с этим они сознательно шли на полный отказ от норм поведения, вступавших в противоречие с мусульманским вероучением. В то же время нельзя говорить о полной утере у них значения прежних представлений и связанных с ними обрядов. Глубоко укорененные в народной традиции, они, облекаясь во внешние формы ислама, продолжали существовать. В частности, в киреметьевых рощах, в соответствии с народным календарем, продолжали совершаться моления, но в качестве служителя культа выступал уже «тайный» мулла — он читал здесь мусульманские молитвы, совершал жертвоприношение в соответствии с нормами шариата. Такие же метаморфозы происходили с аграрными культами и обрядами поминовения усопших.

Широкую популярность среди отпавших получили такие формы народного ислама, как суфизм (ишанизм) и появившееся во второй половине XIX в. в его рамках религиозное течение «ваисовцев». Активным сторонником Багаутдина Ваисова (Хамзина) и его секты являлся ишан-проповедник Мухаммед Саид-Джагфаров (Яков Степанов, известный также в народе как «жырлаучы Запар» — Певец Яков), один из лидеров движения за переход в ислам 1866—1868 гг. (был родом из д. Елышево). В данных учениях отпавших привлекала их оппозиционность к официальному исламу, а также наличие в них элементов культа предков и мусульманских святых, различных магических практик, что было понятно и соответствовало мифологическому сознанию вчерашних приверженцев народных культов.

Наряду с отпавшими, в контактных зонах во второй половине XIX в. формируются группы старокрещеных татар, испытывавших на себе сильное культурно-религиозное влияние татар-мусульман, но при этом продолжавших сохранять формальную православную ориентацию. Фактически данные группы находились перед культурно-религиозным выбором и при благоприятных внешних условиях должны были пополнить ряды «новых» мусульман. Понимая это, православные миссионеры предприняли энергичные меры по борьбе с исламским влиянием среди них и их воцерковлением. Здесь в первую очередь открывались миссионерские школы и назначались наиболее даровитые и опытные учителя-миссионеры, строились православные храмы. В отличие от отпавших, представители данной конфессиональной группы не проявляли такого упорства и были открыты к религиозному воздействию, не противодействовали открытию школ, охотно отдавали своих детей в них на обучение. Это давало православным миссионерам реальные возможности кардинально изменить сложившуюся здесь культурно-религиозную ситуацию в пользу христианства. Так жители д. Три Сосны (Мамадышский уезд), участвовавшие в движении отпадений 1871 г. (29 чел.), в 1872 г. разрешили открыть у себя миссионерскую школу, в которую был назначен учителем Яким Никифоров — человек «православно-религиозный почти до фанатизма». В результате христианско-просветительской деятельности ему удалось предотвратить исламизацию основной части местных жителей и утвердить их в христианстве. Из учеников Трехсосенской братской школы вышло несколько видных представителей кряшенской духовной интеллигенции. Наиболее известный из них — Ефрем Елисеев, православный миссионер, долгие годы работавший учителем и православным проповедником среди казахов и сибирских татар. В начале ХХ в. за свои заслуги в области христианско-просветительской деятельности он был назначен протоиереем и епархиальным противомусульманским миссионером Тобольской епархии.

Приведем другой пример. В начале 1880-х гг. среди старокрещеных татар Малмыжского уезда Вятской губернии фиксируются случаи отпадений в ислам. Побудительным мотивом к началу этого движения стали тесные семейные контакты жителей данных селений с отпавшими Казанского уезда Казанской губернии (с. Апазово, д. Карадуван, Верхний и Нижний Азяк). Особую активность проявляли именно выходцы из соседней губернии — в основном представительницы женского пола, родом из отпавших деревень. Для предотвращения окончательного отхода местных жителей от православия епархиальным руководством предпринимаются меры как духовного воздействия, так и административного давления. Практически во всех этих деревнях открываются миссионерские школы во главе с учителями, командированными сюда Н.И. Ильминским и В.Т. Тимофеевым, учреждается особая православная миссия во главе с кряшенским священником Б. Гавриловым, создаются новые православные приходы. В результате происходит постепенное укрепление жителей в православии.

Во многом схожая картина наблюдалась в других селениях старокрещеных татар, где ранее наблюдалось усиление влияние ислама и были созданы миссионерские школы. Значительное влияние братских школ отмечается в д. Нижнее Никиткино (Чистопольский уезд), Шеморбаши, Томасов Починок, Урясь-Баш (Мамадышский уезд).

Большим успехом православных миссионеров стало утверждение в христианстве новокрещеных татар проживавших в юго-восточной части Цивильского и северной части Тетюшского уездов Казанской губернии (д. Полевая Бува, Баймурзино, (Тетюшский уезд), Молькеево, Большие Тябердино, Старое Тябердино, Хозесаново, Суринское (Цивильский уезд)). Данная территориальная группа (молькеевские кряшены) активно участвовала в движении за отход от православия в ислам в 1827, 1866 гг. В этих селениях существовали группы «новых» мусульман (д. Баймурзино, Полевая Бува), среди них были живы предания об исламской религиозной принадлежности их предков. Молькеевские кряшены были единственной крупной и многочисленной группой новокрещеных татар, оставшихся в православии. Важное значение в этом сыграли особенности их территориального расселения и межкультурных контактов. В отличие от других новокрещен они жили в моноконфессиональном окружении — еще в XVIII в. из их деревень выселились не пожелавшие креститься татары-мусульмане. Живя изолированно, преимущественно в чувашской среде, занимаясь исключительно сельским хозяйством, молькеевские кряшены не испытывали подавляющего религиозного влияния со стороны своих соплеменников-мусульман. В то же время единство конфессионального статуса сближало их с чувашским населением — они начинают испытывать сильное культурное влияние преобладающей в данной местности народности, среди них фиксируются смешанные браки.

Благодаря этим причинам, несмотря на случаи отпадений, молькеевские кряшены в значительно меньшей степени испытывали исламское влияние и были открыты к прозелитизму, чем и воспользовались православные миссионеры. В начале 1871 гг. совет Братства св. Гурия учреждает две школы в д. Молькеево и д. Старое Тябердино. В 1872 г. здесь действовало уже пять братских школ под руководством опытного учителя Тимофея Иванова Тимея. Последний посвятил обучению детей и религиозному просвещению молькеевских кряшен 25 лет жизни, проявив себя на этом поприще как настоящий подвижник. По инициативе Н.И. Ильминского для местного населения открываются два самостоятельных православных прихода с центрами в с. Молькеево и с. Старое Тябердино. Благодаря этому, по оценке современников, «крещеные татары начинают постепенно освобождаться от приверженности к исламу, в них пробуждается интерес к христианству».

Продолжение следует...