Банкротства в дореволюционной Казани: от фирм-однодневок до краха «королей»

Тепличные условия для буржуа

Банковская система дореволюционной Казани с самого своего возникновения отличалась относительной стабильностью, что объяснялось в целом благоприятными экономическими условиями, существовавшими в период бурного развития капиталистических отношений.

Великие реформы Александра II начали процесс освобождения предпринимательской деятельности от административных и сословных ограничений, способствовали неуклонному росту промышленного производства, разнообразной коммерческой активности, которая охватывала широкие слои населения.

Однако это совсем не означает того, что кредитные учреждения города работали в идеальной, «тепличной» атмосфере, позволявшей гарантированно получать прибыль от цивилизованного сотрудничества с клиентами. В этой сфере существовали очень серьезные риски, обусловленные постоянной и тяжелой «конкурентной» борьбой между банками и предпринимателями, где каждая сторона, вполне естественно, пыталась извлечь максимальную для себя выгоду.

Фирмы-однодневки

Ситуация усугублялась вопиющей экономической безграмотностью или очевидной финансовой нечистоплотностью начинающих предпринимателей, количество которых в городе с каждым годом становилось все больше и больше.

Многие фирмы создавались специально лишь для того, чтобы взять кредит и тут же объявить себя несостоятельными. В конце XIX века фиктивные банкротства приняли характер эпидемии, так как представляли наиболее простой способ быстрой наживы. Слабый контроль со стороны банков приводил к тому, что ссуды выдавались под залог несуществующего или переоцененного имущества, чем пользовались ушлые дельцы. Они различными способами обманывали друг друга, кредиторов, партнеров, родственников, порой выгадывая большой куш, но чаще все же завершали свой путь в нищете или тюремном заключении.

Неслучайно, Г. Камал в своей знаменитой комедии «Банкрот» вывел обобщенный образ торговца-афериста Сиражетдина Туктагаева, который, украв деньги кредиторов, прикинулся сумасшедшим и с помощью подкупленного доктора сумел не только избежать наказания, но и получить огромные средства. Эта пьеса пользовалась бешеной популярностью у мелких коммерсантов и приказчиков, восторгавшихся ловкими проделками карикатурного мошенника.

Око учетно-ссудных комитетов

Но реальность, конечно же, была далека от веселой комедии. Банки совершенствовали и укрепляли свою безопасность, на них работали самые квалифицированные юристы и экономисты. Важную роль в оценке кредитоспособности клиента начали играть учетно-ссудные комитеты, состоявшие из влиятельных представителей купечества, которые в силу своей профессиональной деятельности хорошо знали о состоянии дел того или иного заемщика. И если появлялась хотя бы малейшая зацепка, любого липового «банкрота» или просто не рассчитавшего свои силы предпринимателя ждала тяжелая участь.

Так, в 1905 году обанкротившийся купец 2 гильдии Мухаметгали Сибиряков лишился всей своей недвижимости в счет оплаты долга с процентами Казанскому отделению Государственного банка. Два его прекрасных особняка, оцененные в 22 тыс. рублей, ушли с молотка, а сам их владелец, еще вчера преуспевающий коммерсант, оказался на улице.

Крах «чайного короля»

Ряд современников видели в решении Госбанка политический подтекст, своего рода месть за протестную активность купца. Фото Ахметзяна Сайдашева vk.me

Громкий общественный резонанс вызвало банкротство одного из самых известных предпринимателей города, яркого общественного деятеля Ахметзяна Сайдашева, которого в народе называли «чайным королем», «татарским губернатором Казани». В 1894 году он с большой помпой учредил Торгово-промышленное товарищество с уставным капиталом в полмиллиона рублей. Вместе со своими компаньонами он развернул производство на двух стекольных фабриках, выкупленных у помещика Желтухина в Царевококшайском уезде.

Уже в самом начале своей деятельности промышленник наладил тесные кооперационные связи практически со всеми регионами европейской России, начал выпускать стеклянную посуду высокого качества и разнообразного ассортимента, получившую несколько престижных отраслевых наград. Но через год, прямо во время активной ярмарочной торговли, Казанское отделение Государственного банка внезапно прекратило кредитование товарищества, что привело в дальнейшем к конкурсному управлению и развалу набиравшего хорошие темпы промышленного производства.

Ряд современников видели в этом решении Госбанка политический подтекст, своего рода месть за протестную активность купца, публично защищавшего права мусульманского населения. Но, на самом деле, кредитное учреждение выявило подлог в обеспечении ссуды и, опасаясь громадных убытков, решило предупредить неблагоприятные для себя события.

Коммерческие неудачи и неминуемое разорение не щадили никого. В фондах судебных организаций Казанской губернии, хранящихся в Национальном архиве РТ, отложились сотни дел, повествующих о личной трагедии людей, посвятивших себя предпринимательской деятельности. Среди них был, например, бывший городской голова, успешный торговец мехами Яков Соколов, человек с большим опытом работы в кредитных организациях, но в одночасье лишившийся состояния и репутации.

Маленькая репетиция грядущих событий

Банкирский дом Василия Заусайлова рухнул из-за беспорядка в бухгалтерском учете, махинаций, а также кризиса ценных бумаг, разразившегося в годы русско-японской войны. Фото yaroslavova.ru

Банковская система, естественно, испытывала большой стресс в периоды войн и социальных потрясений. Достаточно вспомнить разорение известного казанского купца, мецената, коллекционера Василия Заусайлова, чей Банкирский дом рухнул из-за беспорядка в бухгалтерском учете, махинаций, а также кризиса ценных бумаг, разразившегося в годы русско-японской войны.

Во время революционных событий 1905 года банки Казани буквально штурмовали сотни вкладчиков, взвинченных слухами и опасениями по поводу падения курсов и опасавшихся за свои сбережения. Панику подогревали ложные и мнимые сообщения о террористических актах, массовых ограблениях финансовых учреждений.

Власти ввели армейскую охрану всех государственных структур, связанных с финансами. Коммерческие банки нанимали в частном порядке нижних чинов городской полиции. Во всех хранилищах материальных ценностей срочно проводилась дорогостоящая электрическая сигнализация. Кассовые работники и служащие операционного зала Казанского отделения Государственного банка директивно вооружались револьверами Смита и Вессона. Разумеется, в таких условиях не было и речи о какой-либо стабильности. Паника охватывала как клиентов, так и самих прежде уверенных в себе, респектабельных банкиров.

Впрочем, все это было лишь маленькой репетицией грядущих исторических событий, уничтоживших старорежимный деловой мир и превративших кредитную систему могучего государства в полигон экономических экспериментов молодой советской власти.