«Это прежде всего книга гениального художника о наслаждении пищей»

В переводе с каталонского, родного языка матери сюрреалиста, дословно его фамилия означает «желание». Вслед за именем каждый элемент на полотнах художника является оригинально-талантливым отражением его страстной, гедонистической натуры.

Неудивительно, что «Поваренная книга» Дали — это прежде всего книга гениального художника о наслаждении пищей, об умении превратить приготовление в искусство, о земном удовольствии, которое доставляет человеку еда; это книга, которая полностью и «однозначно посвящена радостям вкуса» [1]. Хорошо поесть для этого разборчивого господина, заявлявшего, что жизнь он любит до неприличия и что она должна быть вечным праздником, вихрем развлечений, было чрезвычайно важно.

За вдохновением при создании своих иллюстраций для кулинарной книги Дали обратился к знаменитым сюжетам художественных произведений Средневековья — триптиху «Сад земных наслаждений» нидерландского художника Иеронима Босха (1500 год) и серии шутовских гравюр «Озорные сны Пантагрюэля» (Les Songes Drolatiques de Pantagruel), написанных к сочинению Франсуа Рабле и выпущенных издателем Ришаром Бретоном (1565 год).

Триптих «Сад земных наслаждений» у Босха — это последовательное изображение сцен жизни человека: Рая, божественного начала всех начал (левая створка), Сада земных наслаждений, в котором обнаженные люди безудержно радуются земной жизни, едят ягоды и фрукты, беседуют, обнимаются, погружаясь в водоворот неприкрытых страстей (центральная картина), и Ада, места, где души грешников подвергаются чудовищным пыткам (правая створка). Федерико Дзери писал: «Сад земных наслаждений — это изображение Рая, где упразднен естественный порядок вещей и полновластно царят хаос и сладострастие, уводя людей от пути спасения» [2]. С помощью различных причудливых символов и аллегорий Босх показывает, как пленительный мир наслаждений может обернуться утратой ангельской природы человека.

Сальвадор Дали, считавший себя духовным последователем Босха, блестяще трансформировал метафорические образы триптиха и органично встроил их в сюжеты своих картин в «Поваренной книге», тем самым подчеркивая и развивая тему земных наслаждений человека (обложка книги и множество зарисовок из нее). При этом Сальвадор Дали в последующем своем творчестве часто будет использовать и свойственную Босху динамику образов — например, хоровод образов как «дьявольское движение» по кругу, которое развертывается справа налево. Такое движение противоестественно, греховно, поэтому «зловещ» и проклят «круг желаний»: в «Наслаждениях» мы видим хоровод всадников (на центральном панно) возле круглого бассейна, окруживший беззащитных нагих девушек, а у Дали — хоровод-колесница раков с химерами и кубками на головах, «выкатывающихся» из глаз Галы, музы художника (обложка книги). Одним из излюбленных приемов Дали становится обрамление центральных фигур картины «дьявольским» хороводом из рогов носорога, которые он при всем этом считал эталоном идеальной красоты и совершенной формы.

Франсуа Рабле в своем сочинении «Гаргантюа и Пантагрюэль» величию духа также противопоставляет величие тела в самом буквальном его воплощении — огромных великанов, которые инфантильно и с наслаждением пожирают все без разбора и предаются плотским утехам [3]. В книге обилие крайне подробных и в то же время комичных перечислений различных блюд и трапез. 120 гравюр, сопровождающих книгу «Озорные сны Пантагрюэля», изданные Бретоном (выполнены Франсуа Деспре), в острой и гротескной форме раскрывают различные пороки человека.

Дали было почти семьдесят лет, когда он увидел гравюры Бретона и вдохновился на создание собственной серии литографий «Озорные сны Пантагрюэля». Серия, включающая 25 литографий и изданная в 1973 году, считается одной из лучших работ Дали-графика. В своих литографиях он воспроизвел некоторые изображения работ Бретона (иногда заимствовал буквально), дополнив каждое элементами в своей узнаваемой сюрреалистической манере. В интерпретации Дали эти средневековые образы приобрели особое саркастичное звучание и наполнились устрашающими сюрреалистическими акцентами (графические персонажи из кулинарной книги).

Так же, как и его предшественники, Дали в своей серии не ограничивается только семью смертными грехами и не дает работам названий. Тем интереснее зрителю самому угадывать зашифрованные в рисунках пороки, среди которых наверняка найдутся такие, как жадность, чревоугодие, похоть, гордыня, клевета и уныние.

Художник не случайно обратился при создании «Поваренной книги» к роману Франсуа Рабле. В нем впервые в столь откровенной и утрированно концентрированной форме нашло отражение французское понятие Joiedevivre (в переводе — «радость жить»), которое распространилось в менталитете большого количества народов Европы. Joiedevivre — это упоительное наслаждение жизнью и ликование (а не величие). Радость может вызывать разговор, процесс поглощения пищи.

Суть понятия в том, чтобы упоительно радоваться всему, что можно делать в земной жизни. Именно Joiedevivre во многом ляжет в основу также не переводимого на другие языки понятия jouissance, которое в XX веке сформулирует французский философ Жак Лакан, — понятия, выражающего чрезмерное удовольствие, парадокcальное наслаждение от жизни, достигающее практически невыносимого уровня возбуждения. Однако в jouissance присутствует не только избыточность наслаждения, но и некий элемент ужаса, связанный с эротикой влечения к смерти и открывающий пугающие перспективы по ту сторону принципа удовольствия [3].

Таким образом, ассоциирование художником еды с величайшим наслаждением в жизни человека определило основной лейтмотив содержательного наполнения иллюстраций к «Поваренной книге» — это бескрайнее и радостное наслаждение процессом еды, торжество вкуса, одновременно и возведенное в культ, и низведенное в ранг порока, перед которым, однако, невозможно устоять.

Также великий художник разместил в «Поваренной книге» вариации своих знаменитых ранее созданных шедевров, которые, несомненно, стали украшением книги и внесли в нее узнаваемые далианские ноты, например «Мягкий автопортрет», «Постоянство памяти», «Возвышенный момент» и др.

Безусловный интерес вызывают новые художественные образы, специально созданные Дали для кулинарной книги, причудливо встроенные в сюжеты его знаменитых произведений.