«Всю свою жизнь писал, не отдавая себе в этом отчета, только рога носорогов»

Рог носорога, воплощая аполлоническое начало, выступает в качестве фундаментальной основы эстетики, в которой сочетаются чистота и страсть. В 1952 году Сальвадор Дали неожиданно «открыл, что всю свою жизнь писал, не отдавая себе в этом отчета, только рога носорогов» [1]. Более того, предметы из рога носорога играли роль фетишей в его жизни: в детстве это был столик из рога носорога, перед которым он молился, в зрелости — носорожья трость, с которой он не расставался. Он вспомнил, как в детстве его «с неистовой силой обворожила картина Вермеера «Кружевница» в отцовском кабинете, и он «смотрел на нее и думал в это время о носорожьих рогах» [1].

Впоследствии художник создал копию картины, в основе которой лежали его «носорогоцентрические идеи». А с 1955 года Сальвадор Дали видел логарифмическую спираль, а значит, и носорожьи рога не только в «Кружевнице», но и в шляпе подсолнуха, цветной капусте, лице Галы (он «аналитически разложил лицо Галы, составленное, как оказалось, из восемнадцати носорожьих рогов») [1]. Выстраивая неожиданные и даже парадоксальные логические цепочки, Сальвадор Дали высокопарно подчеркивал, «чтобы ухитриться перейти от «Кружевницы» к подсолнуху, от подсолнуха к носорогу и от носорога к цветной капусте, надо и вправду кое-что иметь в голове» [1].

Геометрия духа — симметрия,
заворожившая душу снами,
что рождены корнями
и оттого всесильны.
Это они, оплетая сердце,
сушат мозг,
свивая пергамент извилин.
Это они готовят — и скоро! —
Великое Таинство Метаморфозы [2].

Возвращаясь к носорожьему рогу, отметим: по мнению гения, он может быть не только твердым, но и мягким, оплывающим, что делает его элементом мистическим. Вспомним, калфак, обнаруживающий в своей форме носорожий рог = логарифмическую спираль, представляет собой мягкий элемент одежды, сшитый из ткани. Сравнение Казани с калфаком, калфака — с рогом носорога, рога носорога — с логарифмической спиралью позволяет говорить о совершенстве города, вписанного в природный ландшафт, его вечности и мистичности, способности преображаться (быть и твердым, и мягким).

Но на этом трансформации Казани в женщину, а именно в головной женский убор, не заканчиваются. Думаем, и Сальвадор Дали не остановился бы на этом. Вспомним известные строчки: «Начинается Земля, как известно, от Кремля». Владимир Маяковский был прав. Кремль — сердцевина любого старинного города. И если внимательно посмотреть на схему Казанского кремля, подключая далианское воображение, то она трансформируется в женский профиль с калфаком на голове, где «лобную часть с калфаком составляют Тайницкая и Воскресенская башни, президентский дворец и башня Сююмбике, глаз — Южный корпус, нос — мечеть «Кул-Шариф», рот — Преображенская башня, подбородок обрамляет юго-западная башня, а длинная шея красавицы Казани — улица Баумана, где постоянно дует ветер и в зависимости от времени года хочется закутаться то в теплую шаль, то в легкий шелковый платок» [3].

Надежным охранником кремлевской красавицы оказывается устроившийся на ее длинной шее — улице Баумана (на пересечении с улицей Мусы Джалиля) — Кот Алабрыс, играющий роль символа Казани (скульптор И.Н. Башмаков). Он олицетворяет добродушие и одомашненность, дружбу татарского и русского народов. Скульптурно-архитектурная композиция представляет Кота лежащим на кушетке. У подножия композиции читаем фразу «Кот казанский: ум астраханский, разум сибирский…» Казанский кот стал знаменитым в XVIII веке. Императрица Елизавета Петровна приказом от 13 октября 1745 года именно породу казанских котов в количестве 30 штук заставила вывезти в Санкт-Петербург для ловли грызунов в Зимнем дворце, после того как узнала, что в Казани нет мышей. Дело в том, что в Казани в те времена распространенной была «бойцовская» порода котов-мышеловов: у них была крупная голова, мускулистая шея, развитый плечевой пояс и короткий хвост. С этого времени казанский кот стал одним из популярнейших образов лубков.

Одним из загадочных персонажей татарской мифической сюрреальности является Су анасы, чей памятник мы встречаем на улице Баумана в Казани (скульптор И.Н. Башмаков). У татар Су анасы/мать воды — дух воды, обладающий женским обликом и напоминающий русалку. Прототипом этого персонажа стала царевна Гаушаркад, родная сестра/дочь татарского хана Мухаммед-Амина. Почувствовав падение ханства при нашествии завоевателей, чтобы не достаться им, она бросилась в озеро Кабан и превратилась в водяную. За свой патриотический порыв она была вознаграждена особой магической силой — наказывать злоумышленников, приблизившихся к озеру. Согласно легендам, именно Су анасы похищала и топила врагов. Несмотря на это, в татарском самосознании водяная олицетворяет жертвенность во имя справедливости и блага родной земли. Символом Су анасы является золотой/позолоченный гребень, указывающий на ее ханское происхождение и богатство. Су анасы, расположившись на Баумана, круглосуточно охраняет покой Казанского кремля: воздев к небу руки, водяная обращается к сверхреальности — высшим небесным силам, чтобы они защитили город от разного рода неприятностей. Подчеркнем, в образе Су анасы мы встречаем женщину — защитницу Казани, что очередной раз подчеркивает преобладание женского начала в городском пространстве.

Еще одним занимательным существом мифической сюрреальности татар является Шурале. Это антропоморфное существо, дух леса, оказывается большим проказником и любителем пошутить. Горбатый и низкорослый старичок с рогом на лбу, покрытый черной шерстью, с длинным извивающимся хвостом, шевелящимися лохматыми ушами внушает страх своим внешним видом. И неслучайно: он заводит людей в глубь леса и с помощью щекотки убивает их, ворует лошадей, загоняя их до смерти. Но существуют секреты спасения в лесу от Шурале: необходимо, добравшись до водного источника, перепрыгнуть его или защемить длинные пальцы Шурале в щели дерева. Предполагаем, что Сальвадор Дали влюбился бы в персонажа и сделал Шурале одним из часто встречаемых персонажей своих картин, с удовольствием утрировав его безобразность.

Сегодня Шурале перепутал среду своего обитания, поселившись в центре Казани, возле театра имени Г. Камала (скульптура «Загадки Шурале» А. Миннуллиной). Но новое место жительства не изменило его задорной натуры. Он приглашает каждого гостя посидеть с ним на бревне и поразгадывать его загадки, чтобы лучше понять и узнать женскую натуру Казани.

Возвращаясь к женскому облику Казани, обратим внимание, что калфак мы встречаем не только в схеме города, но и в схеме кремля, что утрирует женственность и национальную специфичность города. Данное удвоение оказывается значимым. И на этот бы факт обратил внимание Сальвадор Дали. Двойники занимали особое место в его жизни. Всю свою жизнь гений ощущал, что проживает ее за умершего брата: призрак брата всегда преследовал художника. Родители внушили маленькому Сальвадору Дали, что он — реинкарнация своего брата. Сальвадор Дали, провозглашающий себя Нарциссом, также подчеркивал свою двойственность и в мифологическом образе, и в его отражении. А еще одним из его двойников была Гала.

Ждать недолго — твоя голова
канет в омут,
и по воле богов,
воле сна и страсти
ты — человек! —
станешь стеблем,
цветком,
Нарциссом [2].

Несмотря на колоссальную работоспособность (12–15 часов в сутки), организм и мозг гения требовали питания, что рождает проблему: чем в Казани, в которой при желании и подключении воображения обнаруживается сюрреальный флер, можно угостить Сальвадора Дали и Галу, слывших гурманами? Надо отметить, что в татарской национальной кухне много вкусных и экзотических, на взгляд иностранцев, блюд, способных поразить вкус самых взыскательных и требовательных. Татары гостеприимны, они с удовольствием встречают гостей и накрывают стол, считая, что в этом заключается счастливая и радостная жизнь («счастлив не богатый, а щедрый»). Татарский стол, радующий глаз изобилием и красотой, всегда вкусен и сытен.