«Крестьяне производят самоуправства, грозят насилиями»

II. Аграрное движение против помещичьего землевладения началось в апреле месяце, т. е. после первого этапа политической борьбы в деревне, выразившейся в установлении революционных учреждений и смещении представителей царского аппарата в деревне. Полиция, становые и урядники в редких случаях оказывали сопротивление и подчинялись всем требованиям крестьянства, движимые лишь чувством физического самосохранения. Когда же были избраны Волостные Комитеты Общественной Безопасности и введена милиция, комитеты взяли на себя все функции управления в деревне, а крестьянство со своей стороны ставило комитетам вопросы чрезвычайной сложности для разрешения или санкции, разрешенного уже самими крестьянами. Но и комитеты, по примеру городов, должны были декларировать основные положения, на базе которых в дальнейшем строилось управление деревни и волости. Как пример такой декларации приведем постановление Шеморбашского Вол. Комитета Обществ. Безопасности Мамадышского уезда от 14 апреля 1917 г., чрезвычайно ярко иллюстрирующее политическое настроение деревни.

«Апреля 14 дня с. г. выборными от граждан — крестьян Шеморбашской вол. Мамадышского у. избран Волостной Комитет Обществен. Безопасности, главной задачей которого является укрепление нового политического строя, защитить его от нападений сторонников старого режима. В круг ведения Комитета в пределах волости входит административно-контрольная власть. Как орган административный, Комитет стоит на страже порядка и безопасности, исполняя все обязанности сельской милиции; как орган контрольный, Комитет контролирует все деяния Волостного Правления, дабы работа правления соответствовала духу времени, духу обновленной страны. Комитет будет решать все те вопросы, которые будут постепенно вытекать из требований новой жизни. Ввиду чрезвычайного положения страны вновь образовавшийся Комитет Обществ. Безопасности обращается ко всем Комитетам с призывом к дружной и совместной работе на благо освобожденной от рабства самодержавия родины, дабы, объединившись, укрепить завоеванною свободу». Этим заканчивается общая часть постановления, признающая крах самодержавия и принимающая новый революционно политический правопорядок; если, однако, постановление не решилось признать республику, то в дальнейшем оно определенно высказалось о земле, о суде и о войне.

«По земельному вопросу Комитет высказался, что момент земельного вопроса действительно назрел и что трудовому народу настало время заявить во всеуслышание о своих нуждах и желаниях, и чтобы земли, как то: казенные, удельные, монастырские, кабинетские, церковные, частновладельческие и городские должны отойти в общее народное пользование бесплатно, причем до Учредительного Собрания Волостной Комитет распоряжается всеми землями для пользы государства, засевает, разбирает споры по земельному вопросу между крестьянами волости. Окончательное же решение земельного вопроса предоставляется Учредительному Собранию». Последняя фраза не что иное, как казенная формулировка, ни к чему не обязывавшая Комитет, что он и показал в дальнейшем тексте своего постановления:

«Для проведения в жизнь сего постановления, Комитет с согласия лесничего Албаевского лесничества без торгов по казенной оценке разрешил Шеморбашскому сельскому обществу засеять казенную оброчную статью около 100 десятин под яровой посев, что Шеморбашским сельским Комитетом сделано. С этой же целью Шеморбашский сельский Комитет с согласия причта села обществом засеял принадлежащую причту землю». Отсюда мы видим, что Комитет утвердил совершенный уже захват казенной и церковной земли, хотя бы и с согласия прежних распорядителей. Гибкая формулировка «под яровой посев» или «на посев 17-го года» не меняет сути дела. Новое тут лишь то, что захват земель стал организованным, т. е. утвержденным новым органом революционной деревни — Комитетом Общественной Безопасности. Далее постановление касается вопроса о суде.

«Комитетом [избраны] два члена-представителя в волостной суд с правом решающего голоса. Причем сделан запрос Уездному Съезду о том, что в состав разбирательства волостного суда входят все дела, как гражданские так и уголовные, которые были подсудны по старому режиму или остаются только в некоторых ограничениях, т. к. телефонограмма Уездного Съезда была такова, что суд остается на прежних основаниях. Общее собрание по поводу оставления волостного суда на прежних основаниях, по обмену мнений пришло к пожеланию, чтобы Волостной Суд в самом непродолжительном времени должен быть преобразован на новых началах, ибо старому, отжившему суду нет доверия, т. к. он был суд богачей». И тут мы видим желание возможно скорее ликвидировать «суд богачей» и заменить его другим, «на новых началах», только и мог сказать Комитет, определяя характер «другого» суда.

Вопросу о войне уделено мало внимания. Комитет «высказывается за то чтобы мир был заключен возможно скорее, но не роняя достоинства России». И все. Однако и здесь не видно официального для того времени лозунга «война до полной победы». Деревня осталась верна своим взглядам скорее покончить войну, так сильно подорвавшую ее рабочую силу; даже «достоинство России» звучит несколько фальшиво рядом с требованием заключить мир «возможно скорее».

В некоторых частях и выражениях этого постановления чувствуется влияние диктующего эсера, но настолько слабое, что мы можем назвать эту декларацию подлинной деревенской середняцкой массы и наиболее выпуклым ее вопросом — земельный вопрос.

Нет ничего удивительного, что апрель поставил на первый план вопрос аграрной борьбы, т. к. во время полного хода полевых работ надо было выяснить отношение к частному землевладению, равно как и к казенному. Революционная власть из центра приглашала лишь к спокойствию, и земельный вопрос совершенно не ставила в поле своего внимания. Деревня же, видя это и имея опыт 1905—1906 годов, сама принялась за его разрешение, тем более что кругом, в Центральной России, Приуралье, в Среднем и Нижнем Поволжье, земельный вопрос деревней разрешался чрезвычайно бурно, начиная с увоза семян, взятия инвентаря, кончая погромами имений и убийством помещиков, как то было на ст. Инза Симбирской губернии. В начале апреля аграрное движение захватывает и Казанский край.

Аграрное движение в Казанском крае началось в уездах наибольшего распространения помещичьего землевладения. Самые ранние известия идут из Спасского и Тетюшского уездов.

«В имении Молоствовых и Булыгиной при с. Трех Озерах Спасского уезда, местными крестьянами 9—10 сего апреля отобрана под угрозой насилий вся земля яровых полей предстоящего посева под видом аренды, но, однако, без назначения цены и срока уплаты; запрещена продажа скота, инвентаря и леса, устраняются служащие и рабочие экономии». В этом известии уже чувствуется вся глубина аграрного движения: захват яровой пашни (она прежде всего оказалась нужна в связи с ходом полевых работ), тенденция овладеть всем имением и самостоятельно его эксплуатировать, хотя и без гарантии сохранения цельности хозяйства. В дополнение к этому из заявления от 12 апреля мы получаем сведения, что «крестьяне Спасского уезда решили снимать служащих в экономиях, угрожают погромами». Это уже характеризует состояние движения во всем Спасском уезде и тенденцию к ликвидации помещичьего хозяйства.

Та же картина наблюдается в Тетюшском уезде. Телеграмма от 11 апреля гласит о волнениях крестьян, говоря, что «положение весьма тревожное, угрожает разгром усадеб, население волнуется».

Сильно разрастается движение и в Лаишевском уезде. В первой половине апреля управляющего имением купца П.В. Щетинкина, запрашивали из Волостного комитета —имеет ли в виду он засевать свой яровой клин, на что был получен ответ, что он «не отказывается» от засева. Взятое в кавычки говорит, с одной стороны, о некоторой робости помещичьего управляющего и сознания его, что он уже не хозяин земли, с другой стороны, оно иллюстрирует заботу Комитета Общ. Безопасности о засеве всех земель и право распоряжения даже землей помещика.

В Казыльской волости того же уезда Комитет 10 апреля аннулировал арендный договор на землю в 40 дес. хозяйственной меры и 42 дес. казенных, принадлежавшую помещику В.П. Малову в с. Атрячь. Арендаторы-испольщики оказали непослушание; тогда повторным постановлением от 14 апреля снова было запрещено им производить посев, а самому помещику Малову предложено было «сдать 606 пудов семенного овса». В той же волости у помещиков Ляпахиных взято 108 дес. ярового поля и 200 парового, т.к. земля сдавалась в аренду, и часть яровой осталась незасеянной; арендаторов с поля прогнали.

Есть сведения и из других мест Лаишевского уезда. Так, собственник имения в Рыбной Слободе князь Багратион сообщает, что «крестьяне производят самоуправства, грозят насилиями». Но значительно сильнее аграрное движение развернулось в 20-х числах апреля и в начале мая месяца. Губернский Комиссар 23 апреля уже телеграфировал в Петроград следующее:

«Наиболее заметные волнения и брожения среди крестьян наблюдались в Лаишевском, Спасском и Свияжском уездах, были случаи самовольных запашек с захватом запасов семян и разгромов имений... Причинами этих явлений выставляются острое малоземелье, возбуждение населения ложными слухами и отсутствие на местах сознательного элемента. В настоящее время волнения ликвидируются, производится расследование, приняты меры к ограждению интересов землевладельцев». О ликвидации волнений только и можно было сказать так, как выразился комиссар, но результаты этой ликвидации были совершенно противоположны ожиданиям: в конце апреля жена К.В. Молоствова вынуждена была населением бежать из имения», у Трубникова в с. Буракове Спасского же уезда «местными крестьянами производятся самоуправства»; в Спасском имении Бадамшиных Челнинские татары «отнимают землю, устраняют рабочих, угрожают насилием». Наконец, группа крупных и мелких землевладельцев Казанской губ. послала Молоствова передать Временному Правительству, что «исполнять какие-либо работы в хозяйствах нет возможности, т. к. крестьяне сводят рабочих, отбирают семена, во многих местах уносят все имущество из усадеб, угрожая владельцам смертью и насилием, не позволяют рубить дрова, заготовленные увозят, распоряжения правительства в деревнях неизвестны, но зато листки большевиков очень распространены; суда нет; все делают, что хотят; благоразумная часть терроризована: волнения растут с каждым днем; комиссары не оказывают никакого содействия».

Еще ярче отражается аграрное движение этого времени в официальной бумаге от 18 мая 1917 г.; эта бумага прямо говорит, что «возникшие 22 апреля аграрные волнения в губернии продолжаются», принимая характер «перераспределения земельных ценностей». И снова ссылки на Спасский, Лаишевский и Чистопольский уезды. «С намерением захвата земли и скота» в имении Бутлерова сняты рабочие, как и у Молоствовых. «В имении Дубровского отбираются яровые поля, производится потрава озимых, рубка сада». Это — в Спасском уезде. То же и в Лаишевском: в имении Нератовой разогнали служащих, в имении Степанова захвачена часть земли и запрещено производить посев, от Лихачева потребовали удаления управляющего имением и лесничего, в имении княж. Грузинской «недоразумения на почве малоземелья». В Емельяновке у помещика Дунаева разбит винный погреб; для успокоения послана «воинская команда и член исполнительного комитета». В Чистопольском уезде — «самовольная запашка и засев» в имении Горталовых. Кое-где помещики передают земли по установленной цене, есть даже случаи добровольных соглашений, которые, к слову сказать, впоследствии не признавались самими помещиками. Во всех уездах «запрещена» хозяевам рубка леса. Тот же характер носит движение в Цивильском, Свияжском и Чебоксарском уездах. Так, в Свияжском уезде у Обуховой «самовольно захвачена» мельница комитетом села Ивановского, как гласит заявление от 8 мая. Так подготовлялось событиями знаменательное решение 13 мая земельного вопроса на Губернском съезде Крестьянских Депутатов.

Съезд Крестьянских Депутатов в мае месяце был одной из солиднейших организаций края, имевших крупное влияние на ход аграрной борьбы. Он был подготовлен массовой агитацией в селах и деревнях: в каждой волости и уездном городе прошли предварительные конференции, на которых обсуждался земельный вопрос и политический момент, на которых избирались делегаты на губернский съезд. Помимо партии эсеров, быстро принявшихся за руководство аграрным движением, очень сильное влияние надо отвести и деятельности большевиков, особенно в апреле месяце и особенно с выходом в свет Большевистской газеты «Рабочий», в первом номере которой от 31 марта в статье «Наша программа» был уже брошен лозунг «конфискации помещичьих удельных, кабинетских и монастырских земель». 6 апреля уполномоченный ЦК РСДРП на общем собрании членов казанской организации указывал, что «партия, в противовес всем остальным, считает необходимым приступить к решению земельного вопроса, не откладывая его до Учредит. Собрания. Конфискация земель должна быть произведена немедленно выборными на основе всеобщего и т. д. избирательного права местными органами. Вопрос об установлении того или иного характера землепользования должно решать Учредит. Собрание». В этом же собрании А. Комлев говорил «Так или иначе, а оттягивать решение этого вопроса нельзя. Надо вырвать из под ног помещиков оплота старого режима, почву, надо обсеменить поля; надо предупредить анархию в деревне! Шкура со старого матерого медведя должна быть содрана немедленно, а окончательный дележ ее пусть производит Учредительное Собрание». Это говорилось тогда, когда в деревне еще не развернулась аграрная борьба, когда там происходило лишь образование и организация новой власти. От 13 апреля №5 газеты «Рабочий» весь посвящен земельному же вопросу с лозунгом «Земля — народу». О прочих организациях, которые в своей деятельности касались вопросов аграрной борьбы, мы в настоящем очерке говорить не будем, имея в виду осветить «крестьянский вопрос» в особом очерке, тем более что в данном случае нам хотелось лишь подчеркнуть единственно правильный взгляд большевиков на земельный вопрос и поразительно совпадающий с сокровенными вожделениями крестьянства, которые выразились в первые недели аграрного движения. В начале мая месяца это еще сильнее подтвердилось и крестьянскими наказами, присланными на крестьянский съезд. К сожалению, очень мало сохранилось этих наказов, они имеются по одному от крестьян Краснококшайского, Чебоксарского, Тетюшского и Чистопольского уездов, редко по два. Некоторые из них составлены по типу наказа эсеров, но есть составленные и без трафарета. Таков нижеприводимый нами «наказ по уполномочию сельского схода членов сельского комитета с. Антоновки Тетюшского уезда нашему делегату в Крестьянский Губ. Союз И.А. Козлову». Здесь мы увидим бесхитростное изображение крестьянских нужд, удовлетворить которые должно правительство демократической Республики.

«С радостью сейчас и с надеждой на будущее мы встретили свободу русского народа и, вполне доверяясь Временному Правительству, посылая своего делегата в Крестьянский Губ. Союз, не лишним считали бы, чтобы делегат И.А. Козлов внес в собрание на рассмотрение наши вековые нужды, от которых наши отцы и деды не могли освободиться.

«Кормилица земли, изрытая оврагами и промоинами, исковерканная отрубными участками и в самом ограниченном количестве, далеко не представляет единственного средства к существованию; затраченные семена и труд остаются неиспользованными. Между тем по соседству помещичьи земли, расположенные на равнинах и на новях, — урожайны. Отсутствие лугов, при невозможности заниматься земледелием, делают невозможным и ведение хозяйственного скотоводства, так что на каждые четыре двора приходится одна корова, не говоря уже о лошадях и о другом мелком скоте. Желательно было бы, чтобы при распределении луговой площади поиметь в виду удельные луга и песчаный остров, находящийся против Антоновки.

«Имеющийся по соседству на противоположном берегу р. Волги казенный лес всегда являлся и является раздором между богатыми и бедными, происходят какие-то темные сделки, от которых богатые богатеют, а бедные беднеют. Вот, напр., случай: 6 марта с.г. в Лаишевском лесничестве делянка, оцененная в 170 руб. с торгов пошла за 700 рублей? При подобных порядках купить лес для домашнего обихода не представляется возможным, отчего все наши помещения пришли в ветхость. И решили просить делегата сейчас же возбудить ходатайство о разрешении обществ; разделить принадлежащий ему лес, состоящий в Сараловской волости Лаишевского лесничества.

«Местные горы, в которых нами вырабатывается алебастр и бут, каждый год, за отсутствием технических приспособлений, дают убитых и увечных, лишенных опоры, нищенствующих: и таких у нас много. Никаких гарантий, пенсии или страховой премии нет, и вообще царствует произвол со всеми его последствиями. Вообще кругом нужда и нужда. Старый строй пал, и с ним да падет бесправие и нужда! К ним нет возврата. Да здравствует Демократичеcкая Республика! 1917 г., мая 9 дня. Председатель Ермаков».

Этот наказ отражает прежде всего стремление покончить навсегда счеты с частным землевладением и в особенности с помещичьим и отрубным. Этот же наказ предопределяет необходимость передачи казенных лугов и лесов в распоряжение местных органов крестьянской власти. Наконец, наказ выражал нужды промыслового крестьянства (по добыче бута и алебастра), решительно выдвигает необходимость проведения страховых мероприятий, особенно на случаи увечья на тяжелой работе, и усовершенствования технического оборудования предприятий для избежания несчастных случаев при работе. Можно себе представить, какое богатство содержания дали бы все тогда составленные наказы, но и приведенный нами вполне отражает идеологию аграрного движения и его цели, а также и полную солидарность с программой большевиков, наиболее основательно построенную на базе настоящих стремлений бедняцкого и среднего крестьянства, основного производственного элемента деревни.

Депутат Моркинской волости Краснококшайского уезда И.Н. Коведяев в своем докладе на заседании крестьянской секции Сов. Сол. Раб. и Крест. Деп. 10 мая тоже требовал «использовать на предстоящий пар помещичьи земли»; если помещики не пойдут на соглашение, «то ихние земли реквизировать временно», во избежание недосева. Но так как в Моркинской волости земледелие не является вполне обеспечивающим крестьянский бюджет, население занято лесными промыслами, вследствие этого делегат настаивает «дать крестьянам-смолокурам смоляной и дровяной материал по дешевому тарифу, а всему населению — лес на нужды хозяйства тоже по дешевому тарифу». Кроме того он требовал права на бесплатную охоту в лесах и рыбную ловлю и разрешения «использовать все казенные и помещичьи луга на нужды крестьян».

Мы не будем излагать всего хода прений по крестьянскому и аграрному вопросу во время съезда депутатов, оставляя это до следующего очерка, но одну выдержку из протокола приведем для характеристики того политического тона, который на съезде был преобладающим. Она иллюстрирует взгляд председателя Совета Крестьянских Депутатов эсера А.Л. Колегаева. Он говорил:

«Тов. Поплавский указал, что несправедливо отнять у помещиков недавно купленную ими землю. Какая же несправедливость в том, если будет отнято у всех тех то, что не заработано?.. Будет введено уравнительное землепользование. Необходимо организовать комитеты центральные и областные. Теперь же вводится создание земельного фонда. Отдать землю трудовому народу, значит не отдавать землю буржуазным кругам; в руках же государства земли не должно быть». Отсюда мы видим общую эсеровскую платформу с социализацией земли и уравнительным землепользованием, что С.М. Дубровский квалифицирует как мелкобуржуазную платформу без тени проникновения социалистическим мировоззрением.

13 мая закончились прения по пункту 5-му «Наказа» депутатам Всероссийского съезда Крестьянских Депутатов, что принял такую формулировку:

1. Впредь до решения земельного вопроса Учред. Собранием в интересах успеха Революции и для обозначения страны продовольствием, после того, как будут организованы волостные и сельские комитеты, Съезд Крестьянских Депутатов находит необходимым все пахотные земли и луга помещичьи, казенные, удельные, монастырские, церковные, кабинетские, городские передать в распоряжение Волостных Комитетов.
2. Все угодья и леса отдаются под контроль Губ. Совета Раб. Сол. и Крест. Депутатов. Земли, скупленные у отрубников в одни руки частными владельцами, считаются помещичьими.
3. Весь инвентарь, весь скот и хозяйство помещиков должны быть по описи переданы в распоряжение Волостных Комитетов.
4. Губернский Съезд Крест. Депутатов для всех земель, отошедших в распоряжение Волостных Комитетов, устанавливает отдать их всем желающим издольно, или устанавливает стоимость обработки их и уборки, по которой Вол. Комитеты должны обработать и убрать. Все же зерно и сено должно быть передано в распоряжение Государства.
5. В исключительных случаях малоземелья, волостные комитеты должны заботиться о предоставлении продовольствия малоземельным».

Это решение имело громадное значение для развития и углубления аграрного движения в крае. Оно послужило могучим основанием для крестьянства придать вполне легальный характер движению и борьбе за землю. Пункт 5-й «Наказа» для деревни приобрел силу желанного закона о земле; закона, изданного хотя и не Временным Правительством, которое было занято разработкой инструкции волостным земельным комитетам, назначение которых с точки зрения правительства состояло в регулировании земельных отношений и в стремлении удержать крестьян от разгрома частновладельческих хозяйств. Решение Крестьянского Съезда спутало все карты представителям правительства в деревне и прямо поставило предержащих власть во враждебное отношение к крестьянам. Получив в руки формулировку Съезда по земельному вопросу, крестьянство даже не стало дожидаться открытия деятельности земельных комитетов, а воспользовалось для реализации постановлениями Съезда уже готовыми Комитетами Общественной Безопасности, под руководством которых и закипело с новой силой движение против частной собственности.

До получения же этого решения аграрное движение шло пока еще своей дорогой до конца мая. Многие сельские общества продолжали выносить приговоры с требованием передать им пашню или луга, как это было в с. Сюкеево 15 мая, когда общество заявило требование на луга В.Г. Молоствова, помещика дер. Долгой Поляны, но многие от постановлений перешли и к захватам. Так, князь Оболенский, помещик Чистопольского уезда, пишет в жалобе от 30 мая, что крестьяне Егоркинской волости отобрали его луга и пасут на них свой скот, разделили паровую землю, назначают сами цену на лес, снимают с работ военнопленных и реквизируют рогатый скот. 24 мая официальное сообщение гласит: «Аграрное движение по губернии продолжается», отбирают землю у хуторян и отрубников, скот пасется в лесах, «устанавливается мнение, что лес и земля общие», происходит потрава лугов, снятие служащих и рабочих в имениях. Член Госуд. Думы И. Батанов жалуется, что крестьяне сел Клетни и Борисоглебское Казанского уезда препятствуют заготовке дров, что он обращался даже за нарядом милиции, но получил отказ от уездного комиссара, по словам которого «посылать милицию нет смысла, т. к. ее никто не послушает». В Лаишевском уезде в Анатышской волости 21 мая сняты с работ 10 нижних чинов 94-го полка у помещика Симбирина, взято под пар 100 дес. земли из 220 десятин парового клина. У помещицы Наумовой в с. Шумково того же уезда взяты луга, пашня и мельница. У шумковского же помещика Вавилова отобраны луга и земля, которыми владелец и сам не пользовался и не сдавал в аренду. В Лаишевском же уезде, но в Пановской волости, крестьяне дер. В. Метесков требуют в своем прошении от 27 мая землю помещиков Наурского, Кислицына и Евсеева, ранее находившуюся в их даче, нo отторгнутую, что создало для крестьян бедственное положение. В Казанском уезде крестьяне дер. Кайсар, имеющие надел в 20 саж., требуют возврата им земли помещика Озерова, который еще при наделении в 1862 году «отобрал у них самую плодородную»; заявление их датировано 28 мая. В виду крайнего малоземелья (надел на душу в трех полях 1 1/8 дес.). 30 мая крестьяне д. Богдановки Мамадышского уезда Абдинской волости постановили использовать 560 дес. земли у помещицы Лащинской. В конце же мая месяца произведен захват земли в количестве 35 дес. у помещицы В.М. Сельской крестьянами д. Некрасовой Бетьковской волости Лаишевского уезда.

Все эти факты освещают аграрное движение в крае, развернувшееся еще в апреле месяце. Здесь и ходатайства о земле, и требования, и постановления сходов, здесь имеются и захваты лугов, пашни, леса и т. д. Мотивировка движения всюду, где встречается, сводится к малоземелью, к реставрации крестьянского клина крепостной эпохи, к ликвидации помещичьего насилия, когда бы оно совершено не было, и, наконец, причиной захвата является желание использовать землю, заброшенную помещиком. Но вот дошло до деревни решение Крестьянского Съезда, и мы видим новый поток захватов уже легальных. По всем данным можно предполагать, что местный Совет Крестьянских Депутатов не распространял своего решения земельного вопроса до конца Всероссийского Съезда Крестьянских Депутатов, который в основном утвердил то же самое 25 мая. Лишь 6 июня была отправлена телеграмма в центр с сообщением, что Исполкомом Крестьянского Совета «по всей губернии рассылаются циркуляры соответствующего [решению] характера; крестьяне проводят эти постановления в жизнь, что вызывает полное расстройство сельскохозяйственной жизни». Обращаясь к отдельным местностям края, мы видим следующую картину движения.

29—30 мая в Спасске совещание делегатов от волостей под руководством большевика Г. Гордеева решило «присоединиться к постановлению Губ. Съезда Крестьянских Депутатов о немедленной конфискации земли и «произвести у помещиков реквизицию сельскохозяйственных машин». Официальное сообщение говорит еще больше: это совещание решило немедленно отобрать у крупных собственников землю, леса, луга, машины и кузницы, установило твердые пониженные цены на хлеб, настаивало на реквизиции семян, овса и скота. Так информировало центр губернское начальство. А одновременно с этим председатель Спасского совета 5 июня телеграфировал: «согласно решения Губ. Крест. Съезда и Спасского Уезд. Продов. Комитета, крестьяне стали отбирать и делить помещичью землю, рубить лес, отбирать весь инвентарь, лошадей, рогатый скот и снимать рабочих». Сами землевладельцы, донося 9 июня в центр об этих событиях, заключают безнадежной фразой: «в уезде полная анархия». Что касается отдельных имений, можно судить о событиях в них из телеграмм К. Молоствова от 3 и 5 июня. «Беспорядки достигли величайших размеров, лес рубят сколько кому угодно, на службу никому поступить не разрешают, грозят отнять пленных, безнаказанно отбирают рабочих лошадей, грабят оранжереи и чинят другие безобразия».

Чистопольской Съезд Крестьянских Депутатов, присоединившись к резолюции по аграрному вопросу, принятой Всероссийским Съездом Крест. Депут. обращается телеграммой к правительству от 4 июня дать немедленное распоряжение «о передаче всех пахотных земель помещичьих и др. в полное распоряжение волостных продовольственных и земельных комитетов», а Егоркинский волостной комитет в это же время «самовольно удаляет управляющего имением кн. Оболенского», как об этом сообщает последний в телеграмме от 8 июня.

В Лаишевском уезде не менее сильное движение, тем более что «в некоторых местах наблюдается большевистская агитация, ведущаяся лицами, приехавшими из Кронштадта. Арестованы врач Алексеев и монахиня Тамара за возражения против бесчинств». Это сообщалось 5 июня. А 8-го у помещика В.П. Малова в с. Атрячь взято 15 десятин луговой земли. В это же время у арендаторов земли помещиков Стрелковых в дер. Ташкирмень взято 45 дес. пашни. Несколько позже у помещика А.А. Мельникова в дер. В. Серда Казыльской волости отобрано незасеянной земли 31 дес. и закреплено за его арендаторами из малоземельных крестьян 24 десятины, как гласит заявление владельца от 15 июня.

В Цивильском уезде сельское общество дер. Шибылги решило взять землю помещика Арцыбашева в количестве 137 десятин, которая находилась в пользовании М. Васильева из дер. В. Девлизеревой и К. Андреева из дер. Борзой Косы; раньше эта земля была в Шибылгинской даче, но «каким-то образом была распоряжением монархического строя передана помещикам». Приговор сельского схода от 9 июня стремится восстановить «нарушенное владение».

Порубки леса и хищение дров отмечаются в начале июня в уездах Свияжском, Цивильском и Чебоксарском. Аграрные беспорядки распространились на имение Догеля, Обуховой, Горемыкиных, Куприановой и др. Каймарский Вол. Комитет Общ. Безопасности Казанского уезда 4 июня постановил решение Крестьянского Съезда от 13 мая «принять к немедленному исполнению». Существующие волостные и сельские комитеты признаны «вполне соответствующими» этому назначению, т. к. «переизбрание таковых (что постановление 13 мая считало необходимым) является очень затруднительным и протяжным. Для приема от частновладельцев земли и инвентаря назначить комиссию». Эта комиссия могла начать работу, если не в тот же, то на другой день. И эта комиссия действовала по-видимому весь июнь месяц. По крайней мере 27 июня Каймарский Вол. Комитет Общественной Безопасности, а не земельный, по инициативе сельского комитета постановлял «признать все луга имений при с. Каймарах братьев Оконишниковых и А.Х.А. Апанаева перешедшими в распоряжение Вол. Комитета». Луга в количестве 127 дес. были переданы для сенокоса крестьянам с. Каймар и Надеждинского выселка с платой 370 руб. (в том числе за луга Апанаевых 270 руб.).

Более пространные сведения о распределении захваченных земель Комитетами Общественной Безопасности дают некоторые протоколы их. Из последних особенный интерес представляет протокол Зюзинского Комитета Лаишевского уезда.

2 июня Зюзинский Волостной Комитет Общественной Безопасности распределил всю помещичью землю, находящуюся в волости, «среди нуждающегося населения». Нижеприводимая таблица дает полное представление о том, чья земля и какому сельскому обществу была определена.

По данным протокола, на основании которого составлена приведенная таблица, все 1692,25 десятины представляли собой пар, т. е. лишь третью часть всего помещичьего хозяйства. В этом же заседании поднимался вопрос о распределении скота, но не получил разрешения только потому, что не было под руками никаких сведений; пришлось отложить до следующего заседания. Но и то, что имеется в протоколе много говорит за то, что Комитеты Общественной Безопасности, как Зюзинский, ставили аграрный вопрос более решительно и до конца его разрешали; этого нельзя не подчеркнуть, так как начинавшие открываться и формироваться в волостях в июне месяце Земельные Комитеты должны были, по директиве правительства, не только отказаться от аграрной политики Комитетов Общественной Безопасности, но даже подавить ее и восстановить помещиков в их полных правах частных собственников на землю.

А Зюзинский Комитет Общ. Безопасности своим постановлением 2 июня распределил землю так, что от больших хозяйств не осталось и помину. Лишь небольшие участки земель достались одному какому-либо сельскому обществу, а как чуть побольше, так делится между двумя, тремя, а земля помещиков Симбирина и Макашина разделена по пяти и шести обществам. Наибольшее количество земли получили общества, имеющие от 1,8 до 2,2 дес. на душу м. п. Это далеко не удовлетворило спроса, т. к. общества с меньшим наделом (от 0,5 до 1 дес.) получили очень мало и почти ничего, по-видимому, вследствие удаленности помещичьих земель. Даже 4 сентября Мамадышский Уездный Земельный Комитет единодушно подчеркивал, что «предотвратить захваты земель и урегулировать отношения сторон не представлялось возможности» ввиду того, что «самоуправство учинено со стороны обществ в большинстве случаев до образования Волостных Земельных комитетов согласно постановления Солдатских, Крестьянских и Рабочих Депутатов от 13 мая»; инструкция земельным Комитетам «запоздала и была прислана после совершившихся захватов земли, в первых числах августа».

Это заявление дает понять, что в Мамадышском уезде аграрное движение с мая по август происходило вне всякого влияния губернских правительственных органов. Подчеркивая огромное значение для деревни постановления Крестьянских Депутатов 13 мая, Мамадышский Комитет совершенно правильно отмечает, что правительственные органы должны были лишь констатировать факты земельных захватов, не имели никаких оснований и средств для предотвращения этих захватов, получивших название «самовольных» уже в июле и августе.

А вот образчик деятельности Продовольственного Комитета в Богородской волости Чистопольского уезда.

6 июня Богородский волостной Продовольственный Комитет обсуждал вопрос «об удовлетворении землей арендатора Стахеева при с. Поповке». Дело касалось паровой земли в количестве 662 десятин. Комитет и предложил арендатору из этого количества лишь то, что полагается ему по трудовой норме. В основе этого предложения, как указывает протокол заседания, было «постановление Чистопольского Уездного Комитета [Общественной Безопасности] от 5-10 мая и телеграмма Исполнительного [Комитета] Совета [Раб. Солд. и Крест. Деп.] от 4 июня». Арендатор от предложения отказался, и земля была распределена «пропорционально сделанным заявлениям нуждающимся селениям»; Ачинское общество получило 60 дес., Беляхчинское — 58 дес., Полянское — 294 дес. и Поповское — 250 дес. Арендные суммы по 7 р. 60 к. за десятину общества обязаны были внести к 1 сентября.

В этом же заседании была составлена Комиссия из членов Совета Раб. Солд. и Крест. Депутатов в составе И.Е. Чинакова, А.И. Бычкова и С.А. Николаева, которой поручено было произвести отвод земель и «опись всего сельского инвентаря, скота и прочего имущества во всех частновладельческих экономиях волости».

В отличие от большинства других местностей, в Богородской вол. до образования земельного комитета взял на себя инициативу в ходе аграрной борьбы Продовольственный Комитет и, решая частные вопросы, он рано приступил к планомерной работе по описи имений. Требует особо быть подчеркнутым и состав комиссии из представителей Совета Раб. Солд. и Крестьянских Депутатов.

Подытоживая размах аграрного движения в крае за первую половину июня месяца, официальная телеграмма от 15 июня гласит: «Аграрное движение проявляется с особенной силой в Спасском и Лаишевском уездах, слабее в Чистопольском, Казанском и др. Причиной является состоявшееся 13 мая постановление крестьянских депутатов о немедленной передаче земли крестьянам и комитетам». Еще отчетливее характер аграрной борьбы изобразил на сутки раньше председатель Совета казанского союза сельских хозяев Мельников: «Положение в губернии обостряется, т. к. постановление общего Совета Крест. Деп. от 13 мая об отобрании земель, инвентаря, скота от владельцев и снятия рабочих проводится в жизнь. Местные административные власти не в силах удержать волостные организации от незакономерных действий».

На основании изложенного мы можем выдвинуть следующие положения относительно первого этапа аграрного движения в крае.

1. После политического переворота крестьянство выдвинуло на решение больной для губернии аграрный вопрос и, не видя никаких мероприятий со стороны центрального правительства, стремившегося укрепить лишь позиции революционно-буржуазного либерализма, пользуясь новым политическим аппаратом в деревне, самостоятельно начало решать земельный вопрос, опираясь на революционно демократические организации, как Советы и партийные комитеты эсеров и большевиков.
2. Формы аграрного движения первого периода, вначале выразившиеся в постановлениях сельских и волостных сходов, выносивших сначала петиции о дополнительном наделении землей, а потом перешедшие в открытый поход против помещика, заменились впоследствии решениями Комитетов Общественной Безопасности взять у помещика землю, инвентарь, семена, скот и проч., если помещик не соглашался передать все это комитету сам. Очень быстро выявилась тенденция крестьянства ликвидировать крупное помещичье хозяйство, в связи с чем мы видим снятие рабочих и служащих, распределение скота и инвентаря. Эксцессы, выразившиеся в изгнании помещиков из имений, в разгроме парков, оранжерей и усадеб имели случайный характер и в систему не превратились.
3. Захваты земель и ликвидация помещичьего хозяйства объяснялись острым малоземельем, отсутствием тех или иных угодий, незасевом полей, стремлением ликвидировать кулацкую аренду помещичьих земель, уничтожить нетрудовое землепользование и восстановить нарушенные самодержавием и помещичьим классом интересы и попранные права крестьян на землю.
4. Динамика аграрного движения в первый период была вполне достаточна, чтобы не только нарушить нормальный ход помещичьего хозяйства, но и доказать начало конца его, что аграрии и правительство расценивали как анархию и разгром. В территориальном же отношении движение с наибольшей силой выразилось в уездах наибольшего распространения помещичьего землевладения и крестьянского малоземелья; но вместе с сильнейшими движениями в Спасском, Чистопольском, Лаишевском и Казанском уездах, движение распространилось и на другие: Свияжский, Чебоксарский, Мамадышский, Тетюшский, Краснококшайский и Цивильский уезды; Ядринский и Козьмодемьянский пока еще спокойны по отношению к помещикам, т. к. они представляют здесь совершенно незначительную силу и являются исключением. Участие различных национальных групп крестьянского населения в борьбе с помещичьим землевладением в этот период лишь намечается, являясь довольно слабо выраженным.
5. На основании наблюдений над изложенным фактическим материалом можно отметить три этапа аграрного движения в первый период. Начальный этап — до 22 апреля, когда движение имеет еще местный характер; с 22 апреля до конца мая месяца движение носит уже массовый характер и захватывает всю губернию, исключая два указанных уезда: импульсируется аграрное движение, как и в первый этап, сельскими и волостными сходами и Комитетами Обществ. Безопасности. Наконец, в первую половину июня движение еще сильнее разрастается под влиянием постановлений по аграрному вопросу Губернского и Всероссийского Съездов Крест. Депутатов. В лице Советов Депутатов деревня увидела вторую власть в государстве и пошла за ней в решении земельного вопроса, не решаясь пока окончательно порвать с Временным Правительством. Вместе с тем необходимо подчеркнуть то обстоятельство, что объектом борьбы в помещичьем хозяйстве для крестьянства является то, что всего скорее соответствует ходу и порядку хозяйственных работ; так, прежде всего наблюдается захват яровой пашни, семян, скота, потом луговой и паровой земли. Это проявляется довольно сильно, с официальной стороны затушевывая конечную цель движения, а на самом деле еще более подчеркивая, что к концу хозяйственного года от помещичьего хозяйства не останется ничего.
6. Каков же наблюдался в этот период созидательный процесс? Прежде всего необходимо указать, что крестьяне стремились предоставить помещичью землю наиболее нуждающимся в ней малоземельным общественникам села или волости. В этом проявляется тенденция к уравнительному землепользованию. Мы не имеем данных говорить о трудовой норме, но продовольственная норма выдвигалась даже по отношению к помещикам, если от них отчуждалась вся принадлежавшая им земля. Следовательно, создание мелкого крестьянского хозяйства на месте крупного помещичьего как будто не требует особых доказательств. Мы не имеем достаточных материалов для этого периода, чтобы судить о том, как крестьянство относилось к кулацкому и зажиточному крестьянскому же хозяйству, но имея в виду, что в Комитетах Обществ. Безопасности, которые стояли во главе движения, были и представители кулачества, мы можем заключить, что эти представители деревни, не рассчитывая на многие приобретения, участием в Комитетах стремились сохранить свои хозяйства, не претендуя на их рост за счет помещичьих земель, чтобы потом гарантировать себе первое место на сел.-хоз. рынке. Приведенный факт из практики распределения земли в Мамадышском уезде подтверждает эту точку зрения. Кроме того, крестьянство стремилось с получением земли занять в сельском хозяйстве свои свободные рабочие силы, чем и объясняется массовое снятие с работ рабочих в экономиях. А остатки своих сил, они, конечно, имелись в виду и после полного перераспределения земли, крестьянство имело намерение направить в промысла, судя по характеру производительных сил края, но в промысла, обеспеченные всеми необходимыми техническими приспособлениями, в чем крестьянство рассчитывало на широкую помощь государства, которое только и могло гарантировать, напр., страхование на случай увечья.
7. Но все вышесказанное характеризует лишь тип единичного хозяйства. Общая же экономическая и политическая линия выразилась, если можно так выразиться, в обуженном обобществлении земли. Это даже не социализация, а скорее муниципализация. Волость, захватив помещичью землю, находящуюся в ее границах, стремится закрепить ее именно за этой волостью, а сельское общество в свою очередь зубами держит землю или старается удержать ее за собой. Это было особенно выгодно сельской буржуазии, и, прикрываясь стремлением передать землю малоземельным в наибольшем количестве, эта буржуазия временами вела за собой бедное и среднее крестьянство. Однако развернувшаяся классовая борьба с сельской буржуазией уже во второй период сделала общим течением другое явление, хотя местами это уже и проявлялось. В этом пункте крестьянство оставалось далеко позади тех намерений, которыми была проникнута аграрная программа большевиков и которые сводились к национализации земли. Если в формах движения и в средствах его у крестьян с большевиками была полная солидарность, то в конечных целях наблюдалась еще большая разница.

*Редакционная коллегия: доктор исторических наук И.К. Загидуллин (научный редактор), кандидат исторических наук И.З. Файзрахманов, кандидат исторических наук А.В. Ахтямова.

**Из истории крестьянских движений в Казанском крае в 1917 году. (Очерк третий по архивным материалам). Часть 3

Доклад, читанный в общем собрании Общества Археологии, истории и этнографии 6 ноября 1927 года

Опубликовано в издании «Известия Общества археологии, истории и этнографии» (Казань, 1928. Т. 34. Вып. 1/2. С. 4—98)