Пока я обхожусь фразой: «Не понимаю русский»

«Играю в регби, учусь на преподавателя языка африкаанс»

Я родился в 1999 году в южноафриканском городе Претория. После того как окончил школу, переехал в столицу страны Йоханнесбург и начал играть за местную команду «Лайонс», выступавшую на уровне Карри Кап и Суперрегби. Карри Кап — это чемпионат ЮАР среди провинций, в котором также выступают команды Австралии и Новой Зеландии. Суперрегби — это чемпионат, в котором тоже принимают участие команды Австралии, Новой Зеландии, моей родной ЮАР. Чуть позже к нему присоединялись Аргентина и Япония, в нем играют не сборные провинций, а клубные команды.

Кроме занятий регби, я начал учиться в университете Претории. Учимся мы онлайн, так что я лишен привычных для студентов радостей жизни, но зато могу совмещать обучение с профессиональной карьерой. Специализация, на которой я учусь, связана с преподаванием, я готовлюсь стать учителем языка африкаанс. Такой выбор нельзя назвать привычным для профессионального спортсмена (конкретно, регбиста), но и не столь сложным для совмещения, скажем так. Некоторые мои коллеги по команде учились на врачей, а это гораздо сложнее.

В сотню самых великих южноафриканцев за всю историю входит футболист Теофилус Кумало, которого весь мир знает под прозвищем Доктор — просто он тоже учился на врача. Хотя, справедливости ради, Кумало так и посвятил всю свою жизнь футболу, начав после игровой карьеры тренерскую.

«Преторию называют городом фиолетовых деревьев»

Преторию и Йоханнесбург разделяют всего лишь 60 километров. Мой недельный распорядок складывался так, что в понедельник и вторник я жил в Йоханнесбурге, тренировался. В среду у меня был выходной, я возвращался домой, отдыхал, в четверг опять уезжал тренироваться, а на уик-энд возвращался домой. В «Лайонс» я перешел сразу же после школы, заключив свой первый профессиональный контракт.

Понимаю, что помимо регби россиян могут заинтересовать и другие вопросы. Начну с описания своего родного города. Претория — это небольшой город, особенно по сравнению с Казанью. Но он очень густонаселенный. При этом люди не живут, как в Казани, в многоэтажках — предпочитают свои дома. В народе Преторию называют городом фиолетовых деревьев, потому что там растет дерево под названием каранда с фиолетовыми листьями.

Мои родители — учителя по профессии, при этом оба занимались спортом. Папа играл в регби, потом увлекся карате — и вырос до уровня сенсея. Он с детства учил меня и регби, и карате. В 15 лет я выбрал игровые виды спорта (не только регби, но и крикет), а благодаря карате дисциплинировал себя. Выделиться особо среди одноклассников это мало поможет. У нас сильно развита преступность, и для избегания конфликтов никакое карате не поможет.

Говоря о высокой преступности, я могу охарактеризовать ее как классовую и, как ни странно, региональную. У нас есть отдельные районы, где живут очень бедные люди, у них нет элементарных жизненных благ — например, электричества или даже канализации. В результате они просто идут за необходимыми им вещами в другие районы, где можно чем-то поживиться.

«Про Сибайю ничего не слышал»

Мама занималась легкой атлетикой — бегала на 400 метров с барьерами, выступала за сборную нашей провинции. Но если ты коренной южноафриканец, то в твоей жизни обязательно будет присутствовать регби. Даже в футбол мы с одноклассниками играли разве что на переменках, основное внимание уделяя регби.

Футбол захватил мою родину только в 2010 году. Когда у нас проходил чемпионат мира, это была незабываемая атмосфера футбольного праздника. Я увлекся ею, впервые в жизни купив футбольный мяч. Жаль, что у нас не самая сильная сборная по футболу, и я даже не знаю такого футболиста, как Макбет Сибайя, который очень много значит для вашего казанского «Рубина»,

Сейчас как зритель я могу смотреть английскую Премьер-лигу, болею за «Манчестер Юнайтед», но после последнего матча «Ман Юнайтед» с «Ливерпулем» я даже не знаю, как мне дальше жить с этим (горько улыбается, вспоминая, как «МЮ» проиграл «Ливерпулю» 0:5, — прим. ред.).

Исходя из того, что я ничего не слышал про Сибайю, вам, наверное, уже понятно, что я ничего не знал и о Казани. Впервые услышал о ней только после разговора с тренером «Стрелы» Джей Пи. После этого начал гуглить факты, связанные с Казанью, увидел красивые фотографии — и решил переехать сюда. Это произошло в феврале нынешнего года (тогда, кстати, произошла ликвидация мой последней команды в ЮАР «Саутерн Кингс», которая обанкротилась, не пережив проблемы с ковидом). По сути я остался без работы. На тот момент я брался даже за такую работу, как помощник учителя: это не практика, как многие могут решить, а именно несложная, но и не хорошо оплачиваемая работа. В мои обязанности входило распечатать какие-то документы, необходимые для урока, присматривать за детьми, когда учитель выходил из класса, даже приготовить кофе. Примерно как офис-менеджер. Ничего особенного, а если учитывать, что в обучении у меня были дети совсем уж младшего возраста, только что пришедшие в школу, то я не успел испугаться от перспективы работать учителем в дальнейшем.

«Хочу попробовать свои силы на лыжах»

Но пока эта перспектива отодвинулась на будущее: «Стрела» вначале предложила мне краткосрочный контракт, а сейчас мы будем разговаривать о его продлении.

Возвращаясь к теме ковида, то умирали в ЮАР не только команды, но и люди. Увы, наша страна оказалась в тяжелом положении. Она полностью была в красной зоне, локдаун был на всю страну, и продлился он четыре месяца, когда были запрещены любые передвижения между городами. Сейчас там лето, опасность спала, но все равно ЮАР продолжает оставаться на втором уровне по опасности распространения ковида. Этот уровень дает возможность передвигаться по стране, ходить друг к другу в гости, покупать алкоголь (все перечисленное было запрещено во время локдауна).

Понятно, что у нас нет зимы в российском понимании. Температуру ниже десяти градусов тепла мы воспринимаем как холодную. Уже сейчас, несмотря на +10 за окном, я ощущаю себя зябко. Правда, по-настоящему ощутить российские морозы я пока не мог, поскольку прилетел сюда в конце марта, причем в Краснодарский край, на юг страны.

А познакомиться с настоящей зимой мне предстоит уже в следующем году, поскольку после отпуска, который я проведу на родине, вернусь в Казань уже в конце января. Если честно, я жду этого момента, поскольку хочу рискнуть и прокатиться на обычных беговых лыжах. Наши тренеры в целом заядлые любители горных лыж, а еще больше — сноубординга, и они проводят свои выходные на Свияге, что меня очень заинтересовало. Правда, я уточню, не запрещено ли нам контрактом заниматься экстремальными видами спорта.

К этому времени надо будет еще подтянуть русский. Пока я обхожусь фразой: «Не понимаю русский» (произносит ее на русском языке, — прим. ред.), а основное общение происходит при поездках в такси и тогда, когда мне необходимо позвонить и уточнить, куда оно подъехало. В остальном же обхожусь жестами либо словами — лево, право (тоже произносит на русском, — прим. ред.), в целом же я избегаю ситуаций, где пришлось бы много говорить. Даже во время прогулок, если я слышу английскую речь, сразу же стремлюсь пообщаться с этими людьми.