Евгений Богачев: «Чеченец Хасбулатов больше болел за Россию, чем русский Ельцин»

Депутатский стаж у меня у меня довольно большой, 16 лет (на 2001 год — прим. ред.). Я, как стал министром (бытового обслуживания ТАССР с 1985 по 1993 год — прим. ред.), был выдвинут кандидатом в народные депутаты Верховного Совета ТАССР. В советские времена существовала номенклатурная разнарядка, согласно которой руководители определенного ранга должны были занимать места в парламенте. Меня избрали в Чистопольском районе в 1985 г. Те выборы проходили без проблем, в исходе их можно было не сомневаться… За меня проголосовало 99,8 процента избирателей. А вот когда я избирался на Первый съезд народных депутатов РСФСР в 1989 г., это уже были совсем другие выборы. Там борьба была настоящая, и результата никто не гарантировал…

Я выбрал округ, куда входили 4 района — Балтаси, Арск, Кукмор, Сабы. И от каждого района уже был свой кандидат. А я пятый. Жена мне говорит: «Куда ты, это татарские районы, там тебя не выберут». Но я прикинул: каждый район голосует за своего… И как бы там первый секретарь Арского райкома ни пыхтел, соседним районам его кандидат не нужен, он там не пройдет. А я вроде ничей… Все-таки, думаю, я — министр бытового обслуживания, должны же люди понимать, что им от меня какая-то польза будет в каждом районе. Так и вышло. Я старался не ссориться со своими соперниками. Бывало, после очередной встречи с избирателями — а мы все вместе приходили на эти встречи — говорю: «Давайте, ребята, отметим, расслабимся немного». И мы вполне по-дружески так иногда сидели. Но борьба есть борьба, и уже тогда стали появляться первые попытки вылить на соперника ушат грязи…

Первый секретарь Арского райкома партии Мингазов Вагиз очень уж хотел своего кандидата протолкнуть. До выборов мы с ним друзьями были, а тут ему надо своему кандидату победу обеспечить. Он думал, тот в Москву депутатом поедет, деньги в район рекой потекут. И считал, что вопрос решенный. Авторитет у него был огромный, возможности тоже… Я перед вторым туром в Арске ярмарки устраивал. Пригоним машину с минбытовским товаром дефицитным: шапки, шубы. Народу собирается тьма. А назавтра газеты пишут: народное спасибо Арскому райпотребсоюзу. То есть сопернику реклама идет, весь навар с нашего пиара. Но и у меня хорошая группа поддержки работала… Помню, швейники наши всем коллективом за меня поехали голосовать, и коллектив Татсоцбанка тоже поддержал. Я вышел во второй тур с большим отрывом от арского кандидата, но волнений было все равно много. Я штаб свой организовал накануне дня выборов в Арске почти подпольный. На базе нашего Дома быта. Генеральных директоров туда послал, говорю: приедете ночью, машины во двор спрячьте и не высовывайтесь. Пусть соперник не знает, что мы здесь. Сидим, обзваниваем все районы… Стало ясно, что практически все районы за меня, кроме Арского, как и три первых секретаря райкомов, кроме Арского. Зато в Арске меня мулла поддержал: выступил по местному радио и сказал, что Богачев, хоть и не мусульманин, больше делает для населения, чем некоторые мусульмане. Он со мной по районам ездил, агитировал. Жена не верила — мулла поверил. Его молитвами стал депутатом.

Быть депутатом в советское время и в новые времена — это небо и земля. В Верховном Совете ТАССР мы собирались на свои сессии редко, голосовали дружно и всегда «за», узаконивали уже принятые в обкоме решения. В начале 90-х съезд депутатов Верховного Совета РСФСР гудел, как встревоженный улей… Борьба была нешуточной. Скандал за скандалом. Вся страна не отрывалась от телевизора, смотрела наши заседания. Нас человек 20 было от Татарстана. Мухаммат Сабиров возглавлял группу депутатов от национальных республик, краев и областей, которые отстаивали свои права… Наша группа составляла конструктивную оппозицию тогдашнему Верховному Совету и его председателю Борису Ельцину в вопросе о правах национальных республик. И нам нередко удавалось в дискуссиях убеждать Ельцина в целесообразности наших предложений по языку, по культуре, по расширению политических и экономических прав республик. Это не было сепаратизмом, как писали московские газеты. Все это было направлено на предотвращение развала России. Бывало так: вечером встреча с Ельциным нашей группы, он выслушал, понял, уже договорились, а на следующее утро он выступает и говорит все наоборот: советники ему за ночь совсем другое выступление приготовили.

В то время в Казани была принята Декларация о суверенитете Татарстана. И Сабиров решил, что уже не сможет больше возглавлять группу депутатов, потому что Татарстан стал отдельным государством. Он предложил всем татарстанским депутатам подписать письмо в Президиум Съезда о том, что наша делегация отказывается участвовать в обсуждении Конституции России, поскольку речь идет о Конституции другого государства. Все наши депутаты, кроме двух демороссов, это письмо подписали. А я отказался. Если так, говорю, тогда уж надо быть последовательными и совсем уходить со съезда. Сабиров: «Нет, уходить не будем, а письмо пусть все-таки будет на случай, если нас прижмут потом в Казани газетчики и тоцевцы. Тогда его достанем, а пока никому не покажу». Но я все равно не видел смысла в таком письме. «Вы что, — говорю, — хотите, чтобы без нашего участия приняли такие поправки к Конституции, что мы потом не будем знать, куда деваться?» Он, по-моему, обиделся на меня тогда, и зря. Время показало, я был прав.

После избрания Ельцина президентом борьба внутри съезда переросла в драку между законодательной и исполнительной властями. Сначала Хасбулатов был сторонником Ельцина, возглавил Верховный Совет. Потом их пути разошлись. Так же было с Руцким. И со многим другими. У Бориса Николаевича талант бросаться людьми. А Руслан Имранович был спикер от Бога. Умный, образованный. Чеченец, он больше болел за Россию, чем русский Ельцин. Летом 1993-го я поехал к нему на прием.

Посидели мы с ним, как положено… Какая помощь нужна, спрашивает? Надо сказать, что тогда все финансовые вопросы решал съезд: Минфину — удвоить вознаграждение депутатам! Минфину — выдать депутатам квартиры! Один я, кажется, не получил тогда квартиру. Машины — за копейки… Говорю: «Мне бы для Минбыта 300 млн — на обновление производства…». «Письмо, — говорит, — давай, резолюция будет». В общем, хорошее впечатление та встреча оставила. Хасбулатов потом мне свой заказ сделал: у него стеклянная чашечка разбилась из кофейного набора, а у нас в Васильево делали замечательную стеклянную посуду огнеупорную. Мы для него штук 20 таких чашечек заказали и сделали по образцу тех осколков, которые он прислал… Деньги пришли в адрес нашего Верховного Совета. В распоряжении написано: половину Зеленодольску. Говорю председателю президиума Мухаметшину: «Фарид Хайруллович, трехсот миллионов я добился на свою систему, причем тут Зеленодольск?!». Мухаметшин согласился, деньги Минбыту дал, но немножко, конечно, для своего Верховного Совета оставил…

Часть 2. «Скупость никого не украшает, кроме банкира. Банкир и должен быть скупым»

Часть 1. «Как я был противником «500» дней…»