Новости раздела

Михаил Козловский: жизнь по ту сторону объектива

Каким человеком был летописец современной истории Татарстана

Михаил Козловский: жизнь по ту сторону объектива
Фото: предоставлено realnoevremya.ru из семейного архива Михаила Козловского

На минувшей неделе исполнилось три года с того дня, как ушел Михаил Борисович Козловский. Личный фотограф Минтимера Шаймиева, он 25 лет вел официальную летопись всей современной истории Татарстана. Талант Козловского заключался в том, что в сугубо протокольных мероприятиях он находил живые, человеческие моменты. В объективе его камеры «официальные лица» из сухих новостных сводок становились обычными людьми, которые проявляли яркие человеческие эмоции. Сегодня в рубрике «Портрет» — необычный материал. Мы расскажем о человеке, которого с нами уже нет, но который каждый день остается рядом — в своем наследии, в своих уникальных кадрах.

Семейная страсть к фотографии

Отец Михаила Козловского, Борис, тоже был фотожурналистом — был собкором в одной из ведомственных центральных газет («Советская торговля»). Плотно увлекался фотографией и дядя Михаила. Так что можно прямо говорить: и увлечение фотографией, и талант — дело семейное.

предоставлено realnoevremya.ru из семейного архива Михаила Козловского

У маленького Миши фотоаппарата не было. Зато был закадычный приятель Рафис, которому подарили фотоаппарат «Смена-5». И друзья решили: Миша делится пленкой, и на этих основаниях тоже имеет право фотографировать. Как-то раз мальчишки прогулялись в речной порт, пофотографировали там прибывающие суда. А потом отец проявил пленку, отпечатал фотографии — и высоко оценил кадры, которые сделал его сын. Тогда Козловский-старший понял, что у Михаила есть талант.

Позже Борис Козловский подарил сыну фотоаппарат «Смена-6». В это время на стадионе «Динамо» проходили соревнования на приз «Кожаный мяч». Михаил как страстный любитель футбола отправился на стадион с фотоаппаратом. Сфотографировал, как вратарь ловит мяч. По совету отца, отправил снимок в «Пионерскую правду». Шел 1961 год. Снимок опубликовали и подписали: «Миша Козловский, Казань». Это была газета всесоюзного масштаба, выходившая миллионными тиражами. Для мальчика это был первый огромный успех.

Потом были и другие снимки в разных детских изданиях, не забыл фотографию Козловский и после школы, когда сначала окончил техникум по специальности «Мастер холодильных установок», а потом — финансово-экономический институт.

Из экономиста — в фоторепортеры

Да, летописец современного Татарстана имел высшее экономическое образование. Сам он рассказывал даже, что ему предлагали остаться в аспирантуре. Но Козловский пошел работать — был заместителем управляющего Центральной сберкассы Кировского и Московского района Казани.

Впрочем, творчество жило в нем подспудно, фотографией он продолжал заниматься и в студенческие годы, сотрудничая с институтской многотиражкой, и в армии, которой отдал полтора законных года.

В начале 1980-х Козловский публиковал снимки в газете «Советская Татария» — внештатно сотрудничал с одним из крупнейших и уважаемых на тот момент изданий республики. А по возвращении из армии Михаила пригласили в штат. Впоследствии он сам рассказывал, что ему страшно нравилось ездить в командировки — в сельские районы, к нефтяникам… Эту любознательность, открытость, внимание к простым вещам он пронесет потом до конца жизни.

Этот кадр Михаила Козловского получил приз на международном конкурсе в Германии в 1981 году. realnoevremya.ru/Михаил Козловский

С восьмидесятых годов его фотоснимки печатались во многих центральных изданиях: «Правде», «Известиях», «Советской России», «Огоньке», появлялись на обложке журнала «Советское фото».

Уже тогда он считался одним из сильнейших фотографов Татарстана, наряду с Владимиром Зотовым и Фаритом Губаевым. К концу 1980-х Козловского пригласили в «Вечернюю Казань» — в ту самую знаменитую «Вечерку», собирал которую Андрей Гаврилов. После были «Известия Татарстана» Юрия Алаева…

«Он был человек железной дисциплины»

И наконец, в 1992 году Козловского пригласили в пресс-центр Аппарата президента РТ . Больше 20 лет он работал бок о бок с первым президентом Татарстана, как тень, сопровождая его везде. Благодаря Козловскому мир увидел живые человеческие снимки не только самого Шаймиева, но и всех его визави, российских и зарубежных политиков. Руку этого фотографа узнать легко: его кадры очень точные и удивительно человечные. Как будто он заглядывал глубоко в душу человеку и приглашал ее выйти на поверхность. Как он совмещал это с главным правилом фотографа — всегда быть невидимым — загадка.

Леонид Козловский, старший сын Михаила Борисовича, рассказывает:

— Сейчас, по прошествии многих лет, я анализирую — и понимаю какой уровень ответственности был на нем все эти годы. Он был человек железной дисциплины. Вечером педантично готовился к каждой съемке — как хирург готовится к операции. Тщательно проверял аппаратуру. Брал с собой несколько фотоаппаратов — всегда, на тот случай, если техника откажет.

Младший сын фотографа, Эмиль, подхватывает:

— Он как-то рассказал, как у него на морозе не сработала камера. Было начало 2000-х, ответственное мероприятие, мороз минус тридцать… Но у него был с собой пленочный фотоаппарат. И когда «цифра» подвела — отец, недолго думая, начал снимать на пленку. У него ведь не было возможности попросить: «А попозируйте еще раз». Как бы он смотрел в глаза Минтимеру Шариповичу? «Извините, у меня тут камера отказала»? Уважительных причин в его профессии не было, не могло быть…

Близкие Михаила Козловского отмечают очень важную деталь: несмотря на то, что он четверть века провел вплотную с людьми, вершившими судьбы республики, сам никогда не обсуждал политические вопросы.

— Отец никогда не вел политические дискуссии. Просто не говорил об этом, — вспоминает Леонид. — Он был творец, человек, который занимался своим делом. Конечно, с огромным уважением и почтением относился всегда к Минтимеру Шариповичу. После того, как он ушел из жизни — мы не трогали его комнату, оставили там все, как было при нем. В ней стоят наши фотографии, снимки мамы, родных — и среди всего этого — несколько портретов Шаймиева. Он до последних дней жизни с теплотой вспоминал своего патрона. Что тут говорить — такой насыщенный период жизни. 25 лет рядом…

предоставлено realnoevremya.ru из семейного архива Михаила Козловского

Сыновья вспоминают, что никогда не слышали от отца жалоб на усталость. Он был человек стойкого характера. И даже когда бывало по 10 съемок в день — он шел и молча делал. Сам Козловский вспоминал, как фотографировал с температурой 40, потому что был единственным аккредитованным фотографом на мероприятие. А мероприятие было знаковое:

«Расскажу про самую тяжелую съемку. Она была в 1994 году, 15 февраля, на подписании договора о разграничении полномочий между Россией и Татарстаном. Я болел, лежал с температурой 40, а так как я один был аккредитован туда, вариантов других не было. За мной заехали, сказали: «Хочешь ты или не хочешь — мы тебя берем. Это исторический момент». Ну я наглотался таблеток жаропонижающих, в глазах мутно все. 15-го уже мероприятие, у меня дикая слабость. Плюс тогда не было цифровой фотографии, и мне приходилось снимать на три камеры: черно-белая съемка для газет, цветная негативная съемка на память президенту в альбом и на слайд для журналов. Это тяжело чисто физически…»

«У нас с вами похожи носы»

Козловский отдыхал мало: его отпуска по понятным причинам приходились на то же время, что и у Шаймиева. Но его сыновья в один голос говорят: Михаила Борисовича не тяготило количество работы.

— Он был счастливым человеком. Для него работа не была работой — она была делом его жизни. Репортер от бога, он жил этим, — говорит Леонид. А Эмиль добавляет: — И не только репортер. Папа был очень разноплановым фотографом. Он мог снимать все. Практически все жанры представлены в его портфолио — и пейзаж, и социальный портрет, и спорт, и юмористическая фотография… Все, за исключением студийных постановочных кадров! Даже когда они с мамой ездили в отпуск — он все равно брал с собой камеру!

С будущей женой Милитиной Михаил Борисович познакомился в конце августа 1983 года, когда пришел из армии.

— Ей тогда было 19 лет, она только что приехала с юга, куда ездила отдыхать. Была такая молодая, тонкая, загорелая, красивая… — рассказывает Леонид историю знакомства своих родителей. — И папа случайно увидел ее на Баумана. Он в этот момент разговаривал по телефону-автомату, а она зашла мимо него в магазин «Чай». Увидев ее, он понял, что надо срочно действовать. Положил трубку и пошел знакомиться. Подошел и сказал: «Девушка, кажется, у нас с вами похожи носы». В этом была такая шутка: папа был еврей, а мама — еврейка наполовину. Кажется, он это понял по ней — и намекнул на общность происхождения. А потом оказалось, что у них еще и родители знакомы между собой. Еврейская община в Казани была не такая большая, люди знали друг друга.

Напористый стиляга в клешах, похожий на Джо Дассена, девушке понравился. Познакомились они в августе, в сентябре юной девушке исполнилось 20 лет, а в ноябре молодые уже поженились. И всю жизнь они прожили душа в душу. Сыновья рассказывают, что не помнят, чтобы родители когда-то ссорились или конфликтовали.

Фото сделано вскоре после знакомства с будущей женой Милитиной. предоставлено realnoevremya.ru из семейного архива Михаила Козловского

Двое сыновей росли в основном под присмотром матери, но отец всегда старался проводить вечера и выходные с семьей. Всегда, когда это было возможно в силу издержек профессии. Эмиль и Леонид вспоминают, как ходили с отцом на футбол, как ездили на дачу, как играли с ним в шахматы…

Сыновьям Козловский помог в выборе жизненного пути. Руководствуясь рекомендациями отца, оба получили высшее образование. Каждый избрал свою стезю. Эмиль трудится в сфере IT. А Леонид с детства рос, окутанный романтикой журналистской профессии — бывал вместе с отцом в гостях у корифеев татарстанской журналистики, знал их лично. Он пробовал себя в журналистике, а сейчас работает в сфере PR.

Футбол, автомобили и битлы

Несмотря на плотный рабочий график и на полное творческое самопожертвование, Козловский умел находить время и на свои хобби. И их было несколько — Михаил Борисович был очень разносторонним человеком.

Прежде всего, он был страстным поклонником футбола. С детства болел за «Спартак», но с появлением «Рубина» перешел в казанский лагерь. Ходил на каждый матч, азартно болел, переживал за неудачи, радовался успехам. Эмиль Козловский вспоминает:

— Он и сам любил поиграть в футбол. Бывало, то на даче организует турнир среди мальчишек, то сколотит любительскую команду и играет где-нибудь в спортзале…

Вторая пламенная страсть Козловского — автомобили. Леонид рассказывает:

— Несмотря на то что его работа не предполагала глубоких технических знаний, он досконально знал, как устроен автомобиль. Обожал машины, это была его страсть с детства. У деда был трофейный «Опель Адам», позже «Опель Капитан». Видимо, истоки отцовской страсти идут с тех пор. Когда они познакомились с мамой, у него была навязчивая мечта купить автомобиль. Тогда как раз появились «единички». И он привез с собой из армии заработанные деньги, но их на машину не хватало. И тогда он занял у друзей. Как финансист, составил план-график их возврата и купил «единичку» палевого цвета. Потом была вторая — алая. Он с ними обеими возился самозабвенно. Балдел от этих машин, страсть была!

На фоне отцовского трофейного «Опеля». предоставлено realnoevremya.ru из семейного архива Михаила Козловского

Третья большая любовь Михаила Козловского — музыка. Он обожал джаз, очень любил The Beatles. У него была собрана полная коллекция их пластинок — по советским временам, огромное сокровище. Сыновья вспоминают, как просыпались по утрам в выходные под песни битлов или роллингов.

предоставлено realnoevremya.ru из семейного архива Михаила Козловского

Как-то успевал Козловский и читать — знал всю отечественную классику, обожал приключенческую литературу. Но его любимой книгой был «Золотой теленок». Конечно, и профессиональная литература была в их доме в почете. Сыновья хранят подшивки журнала «Советское фото», которые собирал их отец. Он не останавливался в развитии — даже уже будучи мэтром татарстанской фотожурналистики, постоянно читал, учился, смотрел… Его вдохновляли западные коллеги — такие как Анри Картье-Брессон. Очень любил он и советских фотожурналистов — Дмитрия Бальтерманца и Всеволода Тарасевича.

Сыновья рассказывают случай, который характеризует профессиональный перфекционизм Козловского. В восьмидесятые цветную фотографию можно было сделать дома, только смешав в определенной пропорции реактивы. И в Казани был только один человек, который в совершенстве владел этим секретом. Козловский пытался правдами и неправдами добыть эту информацию, ведь в результате получалось что-то уже очень приближенное к современной цветной фотографии. И как-то раз он ночь напролет просидел в лаборатории — подбирал разные пропорции, разные составы — и в итоге все-таки нашел идеальное соотношение.

В этом был весь Козловский.

«Я хотел, чтобы он ушел победителем»

В 2017 Михаилу Борисовичу диагностировали рак желудка третьей стадии. Семья понимала: шансов немного. А сам он в очередной раз показал образец мужества. Он не сломался, год боролся с болезнью. И, кажется, отказывался в нее верить — абстрагировался, спрятался… в работе.

После операции Козловский проходил химиотерапию — и утром ехал в клинику, а потом шел на съемку. Понимая, что скоро уйдет, где-то обмолвился, что завершает свой творческий путь — но продолжал снимать, снимать, снимать… Рецидив болезни, когда Михаил Борисович слег окончательно, случился 10 декабря 2017 года. А 8 ноября, за месяц до этого, он был на одной из своих последних съемок — по горькой иронии судьбы, это была торжественная церемония открытия Центра по изучению Торы в синагоге, когда приезжал главный раввин России.

Последняя книга, которую Козловский начал делать, должна была быть посвящена известным людям, связанным с Татарстаном, которых уже не стало. Рабочее название было — «Чтобы помнили». Михаил Борисович собирал для нее фотографии, информацию о людях, которые были связаны с Татарстаном, приезжали сюда, вносили некий вклад в историю. Сыновья фотографа говорят, что, может быть, когда-нибудь закончат эту работу отца.

Леонид рассказывает:

— Незадолго до того, как его не стало, когда время пошло уже на часы, я предложил ему сыграть в шахматы. Я понимал, что это последняя партия. Папа играл очень хорошо, несмотря на то, что был в плохом состоянии. Но у меня оказалась более выигрышная позиция к концу партии. Но я не хотел, чтобы он ушел побежденным. Поэтому в первый и в последний раз в жизни я ему поддался — сделал так, чтобы он выиграл. Хотел, чтобы он ушел победителем. Просто в жизни отец был очень сильным человеком — хотелось, чтобы сильным он и ушел...

«Однозначно ответить, каким он был, очень сложно»

Когда спрашиваешь у сыновей Козловского, каким был их отец, они некоторое время молчат. Потом Леонид начинает говорить:

— Мы были в сознательном возрасте, когда ушел папа, но однозначно ответить на вопрос, каким он был, до сих пор очень сложно. Говорить банальными штампами о том, что он был добрым и удивительным человеком, не хочется — хотя он был и добрым, и удивительным. Он был уникальным человеком. Он был очень человечным. Более 20 лет работая на госслужбе, на очень ответственной позиции, ежедневно встречаясь с первыми лицами — он оставался чутким и внимательным к людям. К нему очень часто обращались с разными просьбами даже малознакомые люди. Просили о разном — достать лекарство для онкобольного, найти возможность устроить ребенка в школу, кому-то помочь финансово… Он был очень чутким к таким вещам…

— … и практически безотказным, — заканчивает Эмиль.

На детей Михаил Борисович не давил. Просто любил и заботился. Учил брать на себя ответственность, ничего не бояться. Вдохновлял своим примером. Как сейчас признаются сыновья, отец задал высокую планку, которой сложно, но очень нужно соответствовать.

Сложно быть сыном Козловского?

— Почетно, прежде всего. И большая ответственность. И конечно, определенные обязательства, — отвечает Леонид.

— Всегда думаешь о том, как в той или иной ситуации поступил бы отец. Стараешься равняться на него, соответствовать его уровню. Он был максимально честным, искренним, всегда открыто говорил все, что думает, и я стараюсь этого придерживаться, — заканчивает Эмиль.

Последний штрих: Козловский не знал, как позировать перед камерой. Сыновья вспоминают растерянный взгляд отца, появлявшийся всегда при попытке его сфотографировать. Он ведь всю жизнь был по другую сторону объектива...

РодителиБорис Козловский (отец)С сестрой СофиейС мамойАвтомобили были страстью всей жизниВ армииС Минтимером ШаймиевымС Владимиром ШевчукомС Арменом ДжигарханяномС Зилей ВалеевойС Равилем МуратовымС шахматистом Борисом ГельфандомС Юрием Сенкевичем и Минтимером ШаймиевымСо Стивеном СигаломВ перерыве между съемками
1/45
  • Родители
  • Борис Козловский (отец)
  • С сестрой Софией
  • С мамой
  • Автомобили были страстью всей жизни
  • В армии
  • С Минтимером Шаймиевым
  • С Владимиром Шевчуком
  • С Арменом Джигарханяном
  • С Зилей Валеевой
  • С Равилем Муратовым
  • С шахматистом Борисом Гельфандом
  • С Юрием Сенкевичем и Минтимером Шаймиевым
  • Со Стивеном Сигалом
  • В перерыве между съемками
Людмила Губаева. Фотографии из личного архива предоставлены Леонидом и Эмилем Козловскими
Общество Татарстан

Новости партнеров