«Это самое значительное и тяжелое шатание кресла Лукашенко за 26 лет»

«Делиться властью и играть в демократию и либерализм Лукашенко не собирается»

— Серьезно ли зашаталось кресло под белорусским президентом, если мы видим задержание его главного оппонента и протесты против такого решения, и не в одном Минске, а в нескольких городах страны?

— Насколько оно серьезно зашаталось, мы увидим 9 августа. Лично я не думаю, что кресло под Лукашенко зашаталось серьезно, но с учетом того, что Александр Григорьевич в этом кресле сидит плотно уже 26 лет, это самое значительное, тяжелое и громадное «шатание» кресла и карьеры Лукашенко за все эти годы.

— От чего зависит судьба кресла Лукашенко? От того, зарегистрируют ли его соперников, или от других факторов?

— Думаю, что все зависит от того, как поведет себя в этой ситуации сам Александр Григорьевич. Смотрите, Виктор Бабарико собрал подписи — это факт. То, что он собрал вместо 100 тысяч необходимых подписей 500 тысяч, тоже факт. То, что по 100 тысяч подписей собрали еще три сильных кандидата, тоже факт. И возникает вопрос — что делать с этими фактами самому президенту и его администрации? И многое зависит от того, допустит ли Лукашенко своих соперников к выборам.

По правилам выборов, Лукашенко должен допустить к ним всех кандидатов, и если он это сделает, это будет одна история. Если он решит не допускать соперников по каким-либо причинам — неважно, правомерным или неправомерным, это будет уже второй сценарий. Если Лукашенко допустит одного или двух из своих трех-четырех оппонентов, это будет третий сценарий. Какой это будет сценарий, сказать тяжело, все будет ясно на следующей неделе, когда пройдет дедлайн для регистрации кандидатов Центризбиркомом Белоруссии. После этого мы увидим, какую стратегию выбрал Лукашенко.

Виктор Бабарико (на фото) собрал подписи — это факт. То, что он собрал вместо 100 тысяч необходимых подписей 500 тысяч, тоже факт. То, что по 100 тысяч подписей собрали еще три сильных кандидата, тоже факт. И возникает вопрос — что делать с этими фактами самому президенту и его администрации?

— Задержание Бабарико и его сына в рамках дела об отмывании денег и выводе их за рубеж может говорить о жестком сценарии?

— В любом случае сценарий будет достаточно жесткий. Церемониться Лукашенко ни с кем не собирается, делиться властью и играть в демократию и либерализм тоже не собирается, как не собирался и все 26 лет своего правления. Но миллионы подписей за соперников Александра Григорьевича тоже никуда не денутся, как и недовольство людей властью Лукашенко, поэтому его решение по выборам будет немирное и нелегкое.

— Такое немирное решение может быть связано со страхом Лукашенко потерять все? Ведь потеря власти будет означать для него, скорее всего, и политический конец, и возможно, какие-то проблемы.

— Я не считаю, что он потеряет все. Когда используют такую формулу, это говорит о какой-то советской родовой травме, советском детерминизме, который говорит, что при смене власти человек теряет все. Люди, которые легко уходят с главного поста, легко расстаются с властью, ничего не теряют. Посмотрите, как легко ушел в 1999 году Ельцин, как ушел в 1991 году без всяких проблем Горбачев, спокойно и без относительно больших проблем ушли Саакашвили и несколько президентов Украины.

Да, среди авторитарных лидеров бытует мнение, что если сдаешься, то конец всему, но я считаю, что это не так. Они вполне могут придумать варианты транзита так, чтобы для них произошла спокойная смена власти, без всяких потрясений и со спокойной гарантией безопасности. Это касается в том числе и Лукашенко — было бы его желание на этот счет.

Да, сейчас он может придумать историю «либо все, либо ничего», «либо белое, либо черное», и тогда, конечно, ему ничего не остается, как цепляться за власть всеми возможными средствами. Может, такой подход и сработает, поскольку он работал при политбюро ЦК КПСС, но может, и не сработает, и мы видели это и по путчу 1991 года, и по Армении 2018 года. Поэтому гарантии первому подходу тут нет, желание цепляться за власть — это в любом случае игра с огнем, если у вас в стране есть хотя бы 10 процентов людей, которые выступают против власти одного человека. Судя по тому количеству подписей, которые были поставлены за троих или четырех оппозиционных кандидатов, протестного электората в Белоруссии достаточно.

Да, среди авторитарных лидеров бытует мнение, что если сдаешься, то конец всему, но я считаю, что это не так. Они вполне могут придумать варианты транзита так, чтобы для них произошла спокойная смена власти, без всяких потрясений и со спокойной гарантией безопасности. Это касается в том числе и Лукашенко — было бы его желание на этот счет

«Маски тоже объединяют против Лукашенко, который отказывался признавать коронавирус»

— А сколько реально белорусов поддерживают своего многолетнего лидера? СМИ выдавали результаты опросов, по которым за него готовы проголосовать от 3 до 7 процентов, а за Бабарико — более 50, что за уход Лукашенко выступает более 70 процентов избирателей страны. Стоит ли доверять этим данным?

— Я бы не спешил верить этим опросам, ссылка на них говорила о том¸ что они были проведены онлайн. Опросы онлайн похожи на телефонные и показывают только определенный срез населения. Тут многое зависело от выборки, от поставленных вопросов и так далее. И не следует забывать, что у Лукашенко в его стране есть поддержка, и она однозначно выше, чем заявленные три с половиной процента.

Другой вопрос, что эта поддержка теперь ниже, чем она была всегда, и в это я тоже верю. Но сказать точнее, кому же можно доверять в опросах, очень тяжело. Социологические опросы в Белоруссии запрещены, поэтому мало агентств могут дать на этот счет точные цифры. Да и ситуация развивается таким образом, что дать точную статистику и анализ очень сложно.

— А что означали многокилометровые очереди для сдачи подписей в поддержку оппонентов белорусского президента?

— Любой нормальный человек эмоционально устает от одного и того же главы государства за 26 лет, какой бы он ни был хороший. Но в случае с Белоруссией свою роль сыграла и картина с экономической нестабильностью, которая была вызвана коронавирусом, и экономическими проблемами, возникшими из-за него в Белоруссии, а они, в свою очередь, связаны с экономическими проблемами в России, ценами на газ и нефть. И тут нашла коса на камень — люди, которые устали от той жизни, что есть, меньше всего боятся будущего. Конечно, они его все-таки, с одной стороны, боятся, но коронавирус и изменение жизни во всех смыслах после самоизоляции показали, что страх ушел.

И сама форма этого протеста — ношение повязок, которые как-то символично закрывают лицо и делают человека более смелым, анонимным, более громким, — тоже сыграла тут свою роль, потому что это смотрится заразительно и эффективно. Не следует забывать, что ношение «униформы» отождествляется с единением людей, и когда люди носят маски, это тоже их объединяет — в данном случае объединяет против Лукашенко, который отказывался признавать коронавирус, что для людей выглядело последней каплей.

Не следует забывать, что ношение «униформы» отождествляется с единением людей, и когда люди носят маски, это тоже их объединяет — в данном случае объединяет против Лукашенко, который отказывался признавать коронавирус, что для людей выглядело последней каплей

«Культурно и эмоционально белорусы ближе к украинцам, чем к россиянам»

— Почему в новостях не фигурируют оппоненты Лукашенко с правой стороны — «западники»? Ведь в 2006-м громко звучало имя Милинкевича — кандидата с ориентацией на европейский путь развития Белоруссии, в 2010-м году таковых также было немало.

— На самом деле, кандидатов с правой повесткой в Белоруссии много, а сама кампания очень политизирована на противостоянии Запада и Востока. «Западники» Белоруссии выступают против «аншлюса» Белоруссии Россией, и многие кандидаты поддерживают такую позицию, выступая за национальную, если хотите, правую повестку, за особый путь Белоруссии, за пусть даже и экономическое сотрудничество с Россией, но не в рамках 86-й губернии Российской Федерации. Важно заметить, что практически все кандидаты осуществляют именно этот западный вектор и озвучивают его в той или иной форме.

— И Бабарико тоже ориентирован на такой вектор?

— Как и у каждого кандидата, у Бабарико есть ряд программных тезисов, почему он идет в президенты — у него это в основном экономическая повестка, то есть выход страны из кризиса и сменяемость власти.

— Белоруссия — та страна, жители которой лучше всех относятся к России, несмотря на то, что жить они хотят все-таки отдельно от нее. Как по-вашему, к кому ближе по своему характеру белорусы — к русским или украинцам? И возможен ли в Белоруссии Майдан по подобию украинского 2004 года?

— Белорусы — это особенный народ, но и культурно, и эмоционально он ближе к украинскому. Это видно и в языковых связях народов, и в культурных связях. Украина более близка по характеру и духу Белоруссии, чем Россия, хотя это тоже близкие по культурному духу и коду народы.

Что касается Майдана, то все опять же в этом случае зависит от того, какую стратегию выберет власть и как она будет относиться к протестующим людям. Если люди почувствуют, что она их не услышала, «майданный» вариант развития событий возможен. Если же власти удастся как-то пройти по этому лезвия ножа, пройти искусно, не создав тревожной, взрывоопасной ситуации, возможно, никакого Майдана в Белоруссии и не будет.

Кроме того, все будет зависеть от лидеров оппозиции и от того, что с ними сделают. От того, готовы ли будут эти кандидаты мобилизовать людей в случае нерегистрации или посадок. Может произойти разное, и в этом заключается и серьезность ситуации, и тяжесть выбора Лукашенко.

— Бабарико уже говорил, что он поддержит выступления людей, если те выйдут протестовать против нарушений на выборах.

— Думаю, как кандидат, он будет готов к этому. А что ему останется делать, если его не зарегистрируют или будут обвинять, «шить дело»?

Будет ли торг, я не знаю, но именно от этой встречи зависит очень многое. Лукашенко правильно сделает, если поедет туда, и на его месте я сделал бы то же самое

— 24 июня Лукашенко собирается на парад Победы в Москву. Что зависит от встречи на нем с Путиным, и будет ли какой-то очередной торг в связи с событиями вокруг «Белгазромбанка», принадлежащего «Газпрому»?

— Будет ли торг, я не знаю, но именно от этой встречи зависит очень многое. Лукашенко правильно сделает, если поедет туда, и на его месте я сделал бы то же самое. Если у белорусского президента будет разговор с Путиным, думаю, что там будут обсуждаться многие вопросы. Конечно же, они будут обсуждать ситуацию с «Белгазпромбанком», ситуацию со Сбербанком, газом, поставки которого «Газпром» пригрозил остановить 1 июля. Ехать и разговаривать нужно.