«Зашили рану, а человек истек кровью»: врачу предъявили смерть бомжа-пациента

«Люда, меня зарезали»

Обвиняемый врач Михаил Чекунов отработал в РКБ Татарстана больше пяти лет. Ему 34. Несмотря на уголовное дело по части 2 статьи 109 УК РФ — причинение смерти человеку по неосторожности, вследствие ненадлежащего исполнения профессиональных обязанностей, от работы травматологом-ортопедом его не отстраняли. В настоящее время он трудится в одной из частных клиник Казани и РКБ упоминает как место прошлой работы.

По версии сотрудников Приволжского следственного отдела Следкома по РТ, обвиняемый Чекунов при оказании помощи пациенту проявил небрежность и недобросовестность.

Погибшему пациенту Владиславу Зудину было 47. Ни работы, ни родственников, ни постоянного места жительства. Медики скорой зафиксировали у него, кроме колото-резаной раны плечевого сустава, проблемы с сердцем и дыханием, специфичный «букет» — острое отравление суррогатами и алкогольное опьянение с интоксикацией.

Обстоятельства получения смертельной раны уже установлены следствием и судом. Согласно приговору, Зудин жил на квартире приятеля, куда 1 апреля 2018-го пришел некий Шарипов и передал Зудину документы, которые тот оставлял на хранение у их общей знакомой — сожительницы Шарипова. Дальше хозяин, временный постоялец и гость сели пить водку, и в какой-то момент Шарипов, видимо, приревновав подругу, затеял ссору с Зудиным, а затем схватился за нож и нанес один удар.

С кухни раненый вывалился, держась за грудь, сказал: «Люда, меня зарезали» и рухнул на кровать без движения, позже вспоминала мать хозяина квартиры. В ноябре 2018-го Приволжский райсуд Казани приговорил Шарипова к 7 годам колонии.

Уголовное дело против врача возбудили позже — по результатам выводов страховой компании, усмотревшей дефекты оказания медицинской помощи раненому в РКБ. Потерпевшим в деле признали исполком, на один из отделов которого возложены обязанности по соцзащите лиц без определенного места жительства.

Краткая хроника событий:

• 1 апреля 2018 года в 13 часов 33 минуты дежурный станции скорой помощи в Казани получил сигнал о ножевом ранении в доме по улице Карбышева.
• В 13.36 медики прибыли по указанному адресу и приступили к оказанию первой помощи.
• В 14.06 раненого Зудина доставили в приемный покой травмоцентра РКБ.
• В 14.30 у пациента зафиксирована остановка сердца, начаты реанимационные мероприятия.
• В 15.10 врачи констатировали смерть Зудина.

Версия следствия о дефектах диагностики в передовой больнице

Правильный диагноз раненому пациенту поставили посмертно. Этот вывод экспертов, по данным «Реального времени», не оспаривает ни один из свидетелей обвинения и защиты. Однако если первые считают, что для спасения Зудина в больнице сделали не все, то вторые настаивают — просто не успели, да и сам пациент очень мешал.

Дефекты оказания медицинской помощи Зудину выявили все проведенные по делу экспертизы — начиная с первой, инициированной страховой компанией «Ак Барс Мед», и заканчивая двумя комиссионными, назначенными следователем. Выводы экспертов — медики скорой сработали качественно, а вот в травмоцентре пациенту не провели ни хирургическую обработку раны в должном объеме — лишь наложили швы, ни обязательный при ранениях плечевого сустава рентген, ни консультацию торакального хирурга, ни ультразвуковое исследование.

А ведь и визуально, при проработке раны и с помощью снимков можно было установить, что при ударе ножом в область плеча зацепило и легкое. И понять, что Зудин нуждается в экстренной операции и переливании плазмы, так как внутри истекает кровью (к моменту смерти в плевральной полости скопилось почти 2,5 литра). Однако за 20 минут до резкого ухудшения состояния больного и за час его нахождения в приемном покое врачи оставались в неведении. «Парадоксальная ситуация — зашили рану, а человек истек кровью», — поделился с «Реальным временем» один из знакомых с этой историей силовиков.

Между тем в ходе следственных экспериментов сотрудники Следкома установили: 50 метров от операционной до кабинета рентгенографии реально преодолеть за 1 минуту и 17 секунд, а при нахождении пациента уже в противошоковой реанимации его транспортировка на рентген и само исследование займет максимум 7 минут.

Зато медики успели взять у пациента кровь на анализы и наложить швы. Последним занимался дипломированный врач-травматолог в ранге стажера РКБ и аспиранта Казанской медакадемии. На следствии этот стажер настаивал — лишь выполнял указания ответственного врача травмоцентра Чекунова и все медицинские манипуляции мог производить лишь под его присмотром. Любопытно, но сам ныне обвиняемый утверждал — о стажерском статусе коллеги знать не знал, более того утверждал — именно этот парень являлся лечащим врачом ныне покойного.

Версия коллег обвиняемого: не хватило времени

Дело врача Михаила Чекунова поступило в Приволжский райсуд Казани на прошлой неделе. Дата первого заседания пока не назначена. Вчера адвокат обвиняемого Надежда Муратова комментировать позицию защиты не стала. Лишь подтвердила — вину ее клиент не признает.

Источники «Реального времени» сообщают, дескать, обвиняемый врач ранее заявлял: прибыл в приемный покой, когда дежурный травматолог уже зашивал рану тому самому пациенту. Вел себя пострадавший буйно, размахивал руками, было видно, что пьян, вспоминал Чекунов, уточняя, что брать кровь и зашивать рану приходилось в периоды относительного покоя больного, держа его за руки на всякий случай.

На вопрос, почему отсутствует рентгенограмма, обвиняемый ответил — просто не успели, Зудину стало хуже как раз по дороге «на снимок». Коллеги Чекунова пошли дальше, уверяя, что именно состояние пациента не позволило ни обработать рану должным образом, ни сделать рентген. А еще не позволило услышать — на что же он жалуется и заподозрить более тяжкое ранение.

А среди экспертов высказывалось мнение — даже правильный диагноз и своевременные меры медперсонала не гарантировали жизнь Владиславу Зудину на все 100 процентов. Но были бы шансы.