Иван Голунов, «Медуза»: «Я не вернулся к нормальной жизни, которая у меня была до этого»
Лекция журналиста-расследователя в Казани — главное
Этим летом на всю страну прогремела история спецкора «Медузы» Ивана Голунова, в чей рюкзак полицейские подкинули наркотики, а затем обвинили журналиста в покушении на сбыт. Благодаря общественному резонансу и активному освещению процесса в СМИ, московская полиция внимательнее изучила дело и пришла к выводу, что никаких доказательств вины Ивана Голунова все же нет. По одной из неофициальных версий, «атака» на журналиста могла быть местью одного из героев его многочисленных и скандальных расследований, посвященных коррупции. Сейчас корреспондент проходит по делу в качестве свидетеля и продолжает свою работу, а накануне он выступил в Казани на форуме для СМИ «Вместе медиа» — с лекцией про расследовательскую журналистику. Подробности — в репортаже «Реального времени».
Любопытство и как оно работает
«Мне кажется, самая главная черта журналиста, причем не только расследователя, — это любопытство. Я не планировал становиться журналистом-расследователем, я просто интересовался какими-то вопросами, пытался найти на них ответы, и выяснилось, что это называется «расследование».
Большинство моих текстов посвящены Москве, поскольку я живу в этом городе. Итак, два года назад в столице появилась новогодняя иллюминация. Я пошел на сайт госзакупок, попытался найти связанные с ней тендеры и выяснил, что на новогоднее оформление было потрачено много миллиардов рублей. Я составил список тех, кто выполнял контракты, и написал заметку о том, кто в Москве зарабатывает на праздничной иллюминации. Понимаю, всем нам кажется, что мы и так знаем, кто этим занимается, но на самом деле все намного сложнее, и иногда бывает действительно интересно во всем разобраться. Так заметка про новогоднее убранство Москвы растянулась на несколько текстов».
Обратная связь с «Медузой» и вторая заметка
«У «Медузы» довольно хорошо выстроена обратная связь. Под каждым текстом на сайте есть ссылка «Напишите нам», а обращения читателей попадают в отдельный канал, к которому имеют доступ все сотрудники редакции. При этом у авторов есть обязанность отвечать на эти сообщения. И когда вышла первая заметка про новогоднюю иллюминацию, в общем канале стало появляться много сообщений из серии: «Мы видели похожую иллюминацию во Франции, вот смотрите наши фото из отпуска». И там действительно было что-то похожее на те фужеры, которые висят над Тверской. Более того, в «Медузу» написала сама французская компания, заявив, что это их иллюминация. Мы тут же запросили их прайс-лист и выяснили, что украшения стоили в пять раз дешевле, чем их закупала Москва. Так появилась вторая заметка».
Мне кажется, самая главная черта журналиста, причем не только расследователя, — это любопытство. Я не планировал становиться журналистом-расследователем, я просто интересовался какими-то вопросами, пытался найти на них ответы, и выяснилось, что это называется «расследование»
Есть такой принцип: «Следуйте за деньгами»
«Пытайтесь понять, сколько это стоит, кто на этом зарабатывает и кто получает контракты. Меня заинтересовала московская программа благоустройства «Моя улица», бюджет которой в 2015 году составил порядка 20 млн рублей. При этом некая компания «Спецстрой» получила по этой программе контракт на очень внушительную сумму. Конечно же, стало интересно, что это за подрядчик.
Мне долго не удавалось разгадать эту загадку, потому что зарегистрирована компания была на какого-то странного человека, про которого ничего не было известно. Я пытался позвонить туда, но не сразу понял, что по телефону 8-495-123-45-67 меня не ждет успех, потому что это не номер, а просто «1234567». Затем я отправился в офис компании, но выяснилось, что это помещение в мастерской художников-графиков, за дверью которого лаяла собака и никто не отвечал.
Я долго бился над этим вопросом, пока не узнал, что за всем этим стоит довольно крупная риелторская компания «Capital Group», которая обычно строила элитное жилье и еще не была замечена в работе с господрядами. А в конце 2018-го дополнительно выяснилось, что родственники вице-мэра Москвы Петра Бирюкова, который курирует всю программу благоустройства, в конце первого года ее реализации (именно тогда, когда «Спецстрой» получил свой крупный контракт), купили двухэтажный пентхаус стоимостью 1,5 млрд рублей».
Пытайтесь понять, сколько это стоит, кто на этом зарабатывает и кто получает контракты
Внимание к деталям
«Я люблю ходить, смотреть на все, обращать внимание на этикетки и так далее. Эта привычка привела к тому, что в какой-то момент, гуляя по городу, я увидел, что довольно много гранита для благоустройства Москвы поступает из Украины. Меня это немного насторожило, потому что это был 2016 год: по идее, в условиях торговой войны никакого гранита из Украины на московских улицах быть не должно.
Я не знал, что с этим делать, пока не посмотрел статистику и не выяснил, что в 2016 году, по данным Росстата, в России было произведено 885 тыс. квадратных метров гранита. В то же время только Москва уложила 1,2 млн квадратных метров гранитных тротуаров и бордюров. Я увидел, что здесь открывается пространство для украинского гранита, хотя чиновники утверждали, что гранит только российский».
Будьте открыты всем источникам информации
«Сейчас будет история про «нехороших журналистов». Когда у меня появились подозрения, что компания с номером «1234567» может быть связана с Capital Group, я отправил им запрос. Вскоре ко мне начали приходить коллеги, рассказывающие о том, что им звонят пиарщики и просят «по дружбе» скопировать из редакционной системы мой текст, а затем отправить его им, чтобы посмотреть, о чем там идет речь. К счастью, я не пишу тексты в редакционной системе, а вставляю их туда непосредственно перед публикацией.
Выслушав коллег, я решил встретиться и поговорить с этими странными людьми, пытавшимися получить доступ к моей статье. Меня интересовало, к кому они относятся. Я договорился со знакомыми в кафе, чтобы для встречи забронировали столик, на который будет направлена работающая камера, дабы в случае чего (к примеру, если мне начнут предлагать деньги) у меня были доказательства. Но встреча оказалась менее странной. Я предложил им показать тот кусок текста, где упоминаются их (возможные) клиенты, уточнив: «Какие фамилии вас интересуют?» И мне зачем-то назвали те фамилии, которых я изначально не знал, но потом включил их в текст и показал всем».
Важная черта журналиста — это сомнения. Всегда во всем сомневайтесь. Вы можете ошибаться, люди могут ошибаться. Пытайтесь перепроверить все по нескольку раз
Работа с источниками
«Очень важно всегда задаваться вопросом: «Почему они мне это рассказывают?» Важно вслушиваться в смысл того, что вам говорят. Когда мне предлагают тему, красочно рассказывают, к примеру, о случаях коррупции где-либо, я всегда начинаю думать: «В чем интерес этого человека?»
Еще один важный вопрос: «Как убедить источник разговаривать со мной?» Во-первых, он должен видеть в вас интересного собеседника. Во-вторых, он должен чувствовать, что вы знаете больше.
Также важная черта журналиста — это сомнения. Всегда во всем сомневайтесь. Вы можете ошибаться, люди могут ошибаться. Пытайтесь перепроверить все по нескольку раз».
Анонимные «сливы» и российский суд
«Суды в России считают, что никаких анонимных источников не бывает. Когда в истории с разбирательством между журналом Forbes и главой компании «Роснефть» Игорем Сечиным судья потребовал раскрыть источник информации, а журналисты отказались это сделать, суд решил, что журнал сам все выдумал и никакого источника у него не было. Поэтому всегда, когда вы пишете, ссылаясь на какие-то источники, подразумевайте, что вас могут позвать в суд и там вам надо будет что-то ответить. Если вы скажете: «Это мне рассказал наш вице-мэр такой-то», — то вряд ли с вами кто-то будет общаться после этого».
Если вы допустили ошибку
«Если вы понимаете, что допустили в заметке ошибку, то лучше позвоните своему герою и извинитесь. Он очень удивится. И, наверное, запомнит вас».
Если вы понимаете, что допустили в заметке ошибку, то лучше позвоните своему герою и извинитесь. Он очень удивится. И, наверное, запомнит вас
Жизнь после задержания
«Появились ли у меня какие-то новые привычки в быту или меры предосторожности после произошедшего? Знаете, жизнь после — она немного другая и она не совсем до конца от меня зависит. Я сейчас не совсем собой распоряжаюсь. Я не очень-то сильно влился в процесс работы, поскольку пока есть много других сторонних вещей. Я не вернулся к какой-то нормальной жизни, которая у меня была до этого. Поэтому мне пока сложно на это что-то сказать».
