Вольнодумец из Поднебесной
В Казани проходят гастроли пекинского театра
В рамках Международного театрального фестиваля «Европа — Россия —Азия» на сцене Качаловского театра в эти дни проходят гастроли Пекинского народного художественного театра. Об одной из его визитных карточек — спектакле о выдающемся поэте и общественном деятеле Ли Бо — в материале «Реального времени».
Играет и дядю Ваню, и Лопахина
По словам автора пьесы Го Цихуна, над материалом о Ли Бо (иногда его называют Ли Бай), он работал «всю жизнь». Личность Ли Бо, автора фантастического количества стихов, активного участника политических событий в золотое время китайской истории — эпоху династии Тан — одна из самых известных и почитаемых в Поднебесной.
По сути, спектакль «Ли Бо» не сходит со сцены Пекинского народного театра. Более того, в последнее время по каким-то уважительным причинам постановка игралась реже, и, узнав, что ее везут в Казань, поклонники спектакля приехали в столицу Татарстана. В первый день, когда «Ли Бо» шел на качаловской сцене, в зале можно было заметить большое количество жителей Поднебесной с флажками своей страны в руках. Стоит отметить, что китайский театр приехал в Казань впервые.
Как рассказала режиссер постановки Тан Е, «Ли Бо» в ее театре поставлен «в рамках системы Станиславского». Она отметила, что система выдающегося русского режиссера и педагога вообще популярна в Китае и по ней учатся студенты в театральных вузах.
Что касается исполнителя главной роли поэта Пу Цуньсина, то это один из самых почитаемых актеров в Китае, лауреат многих престижных премий, председатель Китайской театральной ассоциации. Любопытно, что на сцене своего театра он участвует во многих постановках чеховских пьес. Например, играет дядю Ваню в одноименном спектакле и Лопахина в «Вишневом саде».
Один из бамбуковой долины
Ли Бо в Китае — почти что Данте, Петрарка, Шекспир или Пушкин для европейцев. Он оставил после себя более 1 100 стихотворений. Ли Бо — человек неуемной фантазии, жизнелюб, философ, любитель эпатировать. Он писал стихи, ввязывался в политику, исповедовал даосизм, едва не был казнен одним из правителей, но его помиловали и отправили в ссылку, откуда благополучно вернули на свободу.
Есть предположение, что он родился в семье богатого купца на территории Тюркского каганата. По другой версии, отец его был военачальником. Он получил хорошее домашнее образование и уже в 10 лет начал писать стихи. В 18 лет вольнолюбивый дух дает о себе знать, и Ли Бо ухолит в горы, где занимается с наставником-даосом. Наставник, естественно, исповедует «ничегонеделание» и «естественность» — принципы дао.
Со временем Ли Бо предлагают все же вернуться в мир и занять должность чиновника, но в ответ он отправляется путешествовать, созерцать красоты природы и писать стихи. Позже женится на дочке министра, но в семье ему скучно, и Ли Бо сотоварищи организует группу «Шестеро беспечных из бамбуковой долины», друзья уходят в горы, живут там какое-то время, созерцая природу, пьют вино и пишут стихи.
И все же со временем Ли Бо оказывается при дворе императора, но становится лишь одной из забав властителя. Он покидает дворец, через какое-то время возвращается, но идет война за трон, и поэт попадает в водоворот интриг. Следует арест, ему грозит казнь, которую в результате заменяют ссылкой. В путешествии к месту поселения Ли Бо пишет множество стихов. Вскоре ему приходит весть, что он помилован и может вернуться домой. Вот такая запутанная, но яркая жизнь человека, внесшего огромный вклад в мировую поэзию.
Луна купается в реке
Спектакль Пекинского народного театра охватывает период жизни Ли Бо с момента объявления его государственным преступником до возвращения из ссылки. Ли Бо перед нами — уже зрелый человек, известный, уважаемый поэт, которого называют учителем. Знать его стихи наизусть — признак хорошего тона.
Когда публика входит в театральный зал, то видит суперзанавес, делящий сцену на две части, на нем иероглифами написано название спектакля. Сценография предельно лаконична и характерна для ориентального изобразительного искусства — наклонный помост, мгновенно меняющиеся в темноте декорации — силуэты деревьев, фрагменты горной гряды, все как мы привыкли видеть на гравюрах китайских мастеров. Декорации в темноте меняют традиционные для китайского театра слуги просцениума — цанни, все в черном, быстрые и безмолвные.
Костюмы персонажей, напротив, яркие и красочные. Охра, коралл, красный, синий — традиционная китайская палитра. Начало второго акта — вставной номер, где единственный раз за весь спектакль актеры надевают маски, и весь этот небольшой карнавал с воздушными змеями идет под привычную нашему уху пентатонику.
Неизменная деталь сценографии — полная луна или растущий серп месяца, напоминающий ломтик дыни. Возникли на заднике они не случайно — это своеобразный отсыл сценографа к поэзии Ли Бо, луна была для него одним из любимых образов.
Текст пьесы в переводе Дмитрия Маятского — синтез бытовых реплик и поэзии с ее метафорами и образами, словесная цепочка из мудрых мыслей. Диалог персонажей, как правило, венчает метафора, придающая происходящему именно поэтический колорит.
Некую условность игры определяет все же традиционная для китайской оперы и присвоенная современным китайским театром певучесть поз, их фиксация на доли секунды. Она словно «накладывается» поверх драматично развивающегося действа с некоторым отблеском этники. Но это не мешает психологическому выстраиванию диалогов и развитию сюжета вполне в русле современного европейского театра.
Ли Бо (Пу Цуньсинь, как мы уже сказали) в спектакле разный. Напористый, растерянный, мягкий с женой (Гун Лицзюнь), безалаберный, решительный. Скорее поэт, чем политический деятель. Он то снимает, то надевает даосский халат, словно меняет свою философию, ища истину. Актер на редкость обаятелен, органичен и харизматичен.
Финал спектакля трогателен и красив: на фоне огромного диска янтарной луны застывает фигура поэта, он словно пытается слиться со своим любимым поэтическим образом. Его финальные слова о том, что все в этом мире гости, но только не он. Он еще вернется. То есть жизнь коротка, а искусство вечно. Судя по тому, что его стихи дошли до нас за столько тысячелетий, он был прав.
А ушел в вечность Ли Бо именно так, как подобает поэту: пытался с лодки поймать ночью в реке отражение луны и утонул. Достойный и красивый финал.
