Казанская чистота: была ли грязь на Кремлевской улице?
Заметки о казанской грязи
Недавно в Казани состоялись съемки 8-серийного сериала «Зулейха открывает глаза» по бестселлеру Гузель Яхиной. Для придания исторического колорита часть улицы Кремлевской создатели картины покрыли грязью. Подобное художественное оформление площадки вызвало недоумение у части горожан, поскольку это место, по их мнению, всегда отличалось относительной чистотой. В связи с этим казанский краевед Лев Жаржевский, разбираясь в ситуации, подготовил для «Реального времени» очередную колонку о благоустройстве улиц и площадей.
Художественный наброс грязи
В связи с художественным набросом грязи на участок Кремлевской (бывшей Воскресенской) улицы перед университетом и возникшей по этому поводу дискуссией следует ответить на вопрос: была ли центральная улица города действительно так грязна.
На конкретный вопрос автор может дать конкретный ответ — нет, не была. По двум причинам. Первая причина топографическая. Улица проходит по вершине хребта и на нее просто физически не могли попасть стоки с других улиц. По той же причине здесь не застаивалась вода после дождей, она стекала вниз на Малую и Большую Проломную с одной стороны и на Череноозерскую — с другой. Вторая причина состояла в том, что поскольку именно по этой улице проезжали губернатор и городской голова, то порядок на ней был предметом особого внимания казанского полицеймейстера. Литература сохранила для нас воспоминания о том, с каким усердием очищалась мостовая не только от грязи (это само собой), но даже и от свежевыпавшего на нее навоза, что не всегда и не с такой поспешностью делалось на других улицах.
Был в Казани в свое время губернатор Скарятин. Большой самодур, поскольку пользовался от царя послаблениями — его родственник был нечаянно убит на охоте в высочайшем присутствии. Но времена изменились, и из фавора губернатор вышел. И была прислана в Казань сенатская комиссия, много чего накопавшая. И Скарятина погнали мешалкой. Местное общество отозвалось стишками:
Ты мощен был, ты грозен был,
Но час расплаты наступил.
И мощь твоя, Скарят-паша,
Теперь не стоит ни гроша.
Так вот, с этим губернатором была связана история, когда он заставил помощника полицейского пристава убрать навоз с мостовой в его, помощника пристава, кивер. Так что Воскресенская улица была самой чистой улицей в городе.
Автор не считает себя вправе что-то советовать творческим людям. Бросать грязь или не бросать — это дело их художественного вкуса, автор просто ответил на вопрос редакции.
И поскольку речь зашла о чистоте (или об ее отсутствии) на улицах старой Казани, то показалось полезным немного расширить кругозор.
Благоустройство казанских улиц и площадей
Благоустройство Казани после завоевания ее русскими вряд ли существенно отличалось от благоустройства других городов России и сводилось в основном к прокладке канав, для отвода талых и дождевых вод и содержанию в исправности общественных колодцев и ключей. Имеются также сведения об усилиях по содержанию в порядке городского водотока Булак. Первые серьезные попытки благоустройства города были сделаны лишь в начале XIX века и заключались в замощении улиц и площадей и создании водопровода. И если проекты казанского водопровода не находили воплощения до 1870-х годов, то с мощением дела шли успешней.
Впечатляющую картину казанского «благоустройства» самого начала XIX века мы находим в книге проф. Иоганна Фридриха Эрдмана «Beiträge zur Kenntniß des Innern von Rußland» (перевод мой):
«Собственно город образует центр и разделяется на три части. Он имеет упорядоченные прямые и широкие улицы, а также много торговых и других свободных площадей; которые все вместе по вечерам в короткие дни освещены фонарями, впрочем, экономно, но не замощены камнем. По этой причине любой дождь, особенно в мокрую весеннюю погоду, но также и во влажную осеннюю, приводит к образованию невероятной грязи. Особенно это относится к нижней части города, где тонкая почва и куда на рыночные площади стекаются бесчисленные повозки, приносящие с собою много нечистот. Когда весной быстро тает снег, здесь образуется море нечистот, которое вспучивается от стекающей с верхней части города грязи, и пеший ход здесь становится невозможным. Когда-то улицы были выложены бревнами, но они сгорели во время пожара в пугачевские времена, однако не начисто, и их остатки еще более увеличивали опасность, поэтому восстановление с тех времен не предпринималось.
В новое время вышел указ о мощении камнем, для чего каждое проплывающее по Волге судно должно было выгрузить в Казани известное количество камня, так как окружающая Казань местность такового не имеет. Приказ до сих пор не исполняется, вероятно из-за трудностей, связанных с глубиной грязи на пути; прежде всего требуется твердая основа. Эти трудности были бы преодолены, если бы не всеобщее обыкновение держать лошадей не уменьшало потребность в мощении.
Остается недостаточным внимание к этому в высшей степени желательному улучшению. Невнимание к мощению отягощает жизнь не только бедных классов, но и господ, ездящих на четверке или шестерке лошадей, так как эта грязь является источником болезней, о чем будет сказано ниже.
Более чем печально, что по сторонам улиц не устроены канавы для быстрого стока воды, и ямы и овраги (лощины?) в середине города нередко прямо-таки завалены навозом. Самым большим навозным бассейном является расположенный в нижней части Сенной базар. Там беспрерывно стоят лошади и поэтому даже в жаркое время года некоторые места вследствие высыхания поверхности покрыты лишь коркой, сквозь которую легко провалиться в топь. Позади него (Сенного базара) находится еще один открытый нечистый пруд».
С дерева на камень
Как и в других городах России, мощение улиц Казани сначала было деревянным: мостили «торцами» (плотно прижатыми друг к другу деревянными шестигранниками) или же просто бревнами и досками. В начале XIX века стал подниматься вопрос о замощении улиц камнем. В 1812 году Александр I утвердил «предположение» Казанского губернского правления о замощении Казани камнем, и всем прибывающим в Казань судам было предписано привозить по 10—30 камней. Однако до замощения первой улицы прошло 17 лет. Значение каменных мостовых для Казани было столь велико, что открытие мостовой на Рыбной площади 6 октября 1829 года прошло при участии архиепископа Филарета и гражданского губернатора Жеванова. Торжество сопровождалось крестным ходом из кафедрального собора.
В первую очередь в 1829—1833 годах были замощены камнем Крепостная улица в Кремле, Проломная и Георгиевская улицы на всем их протяжении, Рыбнорядская, Поперечно-Воскресенская, Петропавловская, Гостинодворская, а также Успенская и Московская улицы.
Из 32 улиц и 160 переулков в 1844 году 19 были замощены камнем, 3 деревом, 8 торцами. Из 16 площадей камнем были выстланы 4.
Материалами для мощения первоначально служили булыжник и так называемый «акинский камень» — добывавшийся у деревни Аки плотный известняк.
Причем оба материала использовались совместно, и лишь Проломная улица и Рыбная площадь были, как и Крепостная улица в Кремле, выложены только булыжником. Булыжник и позднее находил только ограниченное применения: в 1848 году им был замощен спуск с Ново-Горшечной улицы, а в 1870 году — Мочальная площадь. Позже для мощения стал применяться и «печищенский камень»: в 1872—1873 годы этим камнем были замощены Архангельская улица в Ягодной слободе и Большая улица в Адмиралтейской.
Следует заметить, что иногда при мощении сочетались торцы и булыжник. Так, одно время центральную часть мостовой на Воскресенской улице покрыли торцами, а края той же мостовой были укреплены булыжником. На всех улицах тротуар отделялся от мостовой неглубокими канавками (лотками), через которые у входов в магазины или подъезды были перекинуты чуть изогнутые кверху деревянные мостки. Иногда, правда, лотки располагались посредине мостовой. Тротуарные тумбы составляли неотъемлемую деталь городского пейзажа, до тех пор, пока решением техническо-строительного комитета МВД в 1899 году они не были признаны не только ненужными, но и опасными.
Акинский и подобный ему «белянкинский» камень были мало пригодны для мощения: они легко истирались и путешественники отмечали «необыкновенно едкую казанскую пыль», что было неудивительно, если вспомнить, что акинский камень представлял собой известняк.
Городская дума и управа попытались было уменьшить применение акинского камня для мощения, но с 1885 года мощение этим малопригодным материалом возобновилось.
Новые решения
Толчком к расширению работ по мощению улиц послужил неурожай 1892 года. Дума, получив правительственную ссуду для организации общественных работ по случаю неурожая (на этих работах использовались прибывавшие в город толпы голодающих крестьян), решила произвести замощение улиц местными видами камня (акинским, белянкинским и печищенским). В 1892 году было замощено более 15 000 кв. сажен улиц и площадей, после чего в течение нескольких лет нового мощения не велось.
Работы по содержанию тротуаров в порядке были вменены в качестве повинности домовладельцам, чьи дома располагались по данной улице. Были у них обязанности и по содержанию мостовых.
«С улиц, против каждого дворового участка до середины улицы… владельцы должны убирать навоз, сор и всякие нечистоты ежедневно и немедленно свозить их в назначенные Городской управою места, или же, при малом количестве нечистот, убирать в сколоченные из досок и открытые ящики или на особо огороженные места во дворе и вывозить по мере накопления этих мест и ящиков…. В зимнее время не должно допускать только излишнего накопления снега… Весной, когда начинает таять снег, обязательно ежедневно сгребать обтаявший сверху навоз, не разбивая ледяной коры, и убирать его… Когда езда в зимних экипажах вследствие обтаявшего снега сделается неудобною, то остатки ледяной коры на улицах и площадях должно скалывать, но воспрещается свозить или перебрасывать остатки ледяной коры на дворы, — указывалось в одном из думских постановлений. И там же добавлялось, что «на обязанности легковых извозчиков лежит очистка от навоза и других нечистот, а также дезинфекция занимаемых мест на улицах и площадях».
Городское самоуправление пыталось бороться с пылью — этим бичом Казани. Была организована поливка улиц с 1 мая по 2 сентября. Поливке подвергались только некоторые участки центра города: Рыбная, Мясная, Николаевская площади и Рыбнорядская улица от Кабана до городского театра поливались из пожарных кранов городского водопровода. Сенная площадь, набережная Кабана, Евангелистовская и Госпитальная улицы, Ивановский спуск, Духосошественская площадь, а также площадь перед русской Швейцарией поливались из бочек.
Перед началом Первой мировой войны было принято решение о радикальном благоустройстве улиц. В 1913 году было решено за два сезона заасфальтировать многие центральные улицы и улучшить состояние тротуаров. «Тротуары на всю их ширину должны быть устроены из асфальта, тесаного плитняка твердых пород или из искусственных шероховатых плиток. Тротуар должен иметь совершенно ровную поверхность без впадин и уступов», — таковы были думские предписания. Но не прошло и года, как решение об асфальтировании улиц центра было отменено: город наконец-то должен был приступить к строительству современной канализации и многие заасфальтированные улицы пришлось бы разрыть. Однако еще долго Казань была вынуждена обходиться без асфальта и канализации — все планы были нарушены мировой войной, революцией и разрухой.
Рельеф города доставлял дополнительные заботы по благоустройству улиц. Сейчас трудно себе представить, как много оврагов разрезало город еще совсем недавно по историческим меркам. Иногда через овраги перекидывались красиво оформленные мосты (например, известный мост на Сибирской заставе). Чаще же улицы, лежавшие по обе стороны оврага, соединяли так называемые земляные мосты, проще говоря — насыпи. Со временем некоторые из них становились полноценными участками улиц, как, например. участок нынешней ул. Айвазовского.
В первое десятилетие после революции положение с замощением улиц города было плачевным. В 1926 году по Казани и слободам всего насчитывалось 1 642 950 кв. м мощеной площади. Из них асфальтом было покрыто всего лишь 46 972 кв. м (2,8%). Незамощенной оставалась громадная площадь в 1 101 799 кв. м (59%).
В 1930-х годах получило некоторое развитие асфальтирования улиц, но масштабы его были совершенно недостаточны. Недостаток асфальта приводил к такому явлению, как мощение тротуаров кирпичом. Таким способом, например, были вымощены тротуары в Соцгороде, причем силикатный кирпич при мощении укладывался на ребро. Как смотрелась Казань начала тридцатых годов прошлого века на фоне остальных советских городов можно видеть на прилагаемой табличке из книги инженера В.К. Некрасова «Мостовые и тротуары из естественного камня».
