Мулланур Вахитов: идеолог создания Татаро-Башкирской Республики со столицей в Уфе
Главный татарский большевик: опора на рабочих и крестьян, переговоры с Лениным и Сталиным и вражда с лидером «Милли Шура». Часть 2
Казанский историк Айдар Хабутдинов в авторской колонке, написанной для «Реального времени», продолжает повествовать о татарском общественном деятеле Муллануре Вахитове (1885—1918), монумент которому на время уберут с «Кольца». Колумнист раскрывает политические взгляды татарского социалиста, рассказывает о разногласиях с националистами и большевиками, а также о его гибели.
МСК: с опорой на рабочих и крестьян
Мусульманский социалистический комитет (МСК) копировал формы деятельности, традиционные для европейской социал-демократии. Он ставил целью организацию мусульманского пролетариата и трудового крестьянства и распространение среди мусульман идей социализма. Местным партийным органом являлся районный комитет МСК. Он обеспечивал непосредственные контакты с мусульманским пролетариатом. Его целями определялись распространение социалистических идей в формах, санкционированных МСК, и организация рабочих-мусульман данного района «для улучшения их правового положения, охраны их интересов и удовлетворения их материальных и духовных потребностей». Центральный рабочий клуб при МСК являлся организацией рабочих и имел целью «удовлетворение их духовных потребностей». Клуб и его отделения на местах должны были превратиться одновременно в основное место отдыха рабочих и членов их семей, а также политической работы среди них. В его основу был положен принцип европейских социал-демократических клубов, охватывавших свободный досуг пролетариата «от колыбели до могилы».
Хотя устав МСК был основан на принципах централизма, но реальный МСК представлял скорее федерацию различных социалистических групп и рабочих организаций, которые возникли до формирования самого МСК в рабочих районах Заречья Казани. Для обеспечения взаимосвязей с населением, в начале своей деятельности МСК сотрудничал со всеми национальными организациями, особенно с Мусульманским комитетом (МК) и Военным советом (Харби Шуро). Но в случае с МК коса нашла на камень. Личные неприязненные отношения между М. Вахитовым и лидером вначале МК, а затем Казанского губернского Мили Шуро (Национального совета) Фуатом Тухтаровым наложили сильный отпечаток на политическую жизнь татар Казани и губернии в 1917 — первой половине 1918 годов.
МСК старался максимально интегрироваться в национальные структуры и вербовать в их рядах сторонников. Его орган «Кызыл байрак» приветствовал объявление культурно-национальной автономии мусульман тюрко-татар Внутренней России и Сибири 22 июля 1917 года. В статье «Мусульмане в исторические дни» утверждалось: «Мы от души приветствуем это учреждение и всем сердцем желаем, чтобы оно окрепло, превратилось в полезную организацию, действительно управляемую народом». «Кызыл Байрак» агитировал за создание Милли Шуро как органов национальной автономии, способных обеспечить в будущем счастье нации и оказать ей большие услуги.
МСК выступал за скорейшую подготовку перехода от буржуазной революции к социалистической. Цель социалистической революции сторонники Вахитова видели в самостоятельном развитии пролетариата каждой нации. Утверждалось, что цель автономии состоит в том, чтобы «выковать армию татарских рабочих, по своей сознательности и культурному уровню вполне достойных слиться с сознательным мировым рабочим классом».
Вслед за рабочими, второй группой населения, к контролю над которой стремился Мулланур Вахитов, были крестьяне. В июне 1917 года состоялся съезд мусульман-крестьян Казанской губернии. Вахитов начал выступление со следующего тезиса: «По словам пророка (Мухаммада, — прим. ред.), хорошее дело является ключом от рая. Мы собрались с добрыми намерениями. Пусть в наших сердцах будет свет Ислама!».
Вахитов избрал выгодную позицию, тем более что в президиум съезда не был включен ни один мулла. В результате съезд принял социалистические резолюции о мире, войне и земле, аналогичные резолюциям I Всероссийского мусульманского съезда.
Уже в июне 1917 года в МСК ставится вопрос о создании и территориальной автономии. В статье «Федерация или автономия» Дауд Ходжяков искал корни федерации в истории татар и утверждал, что булгарское государство представляло собой федерацию, где имелся правитель государства (падша) и местные князья.
Вразрез с большевиками
Мулланур Вахитов и его соратники обладали своими взглядами на развитие татарской нации, не совместимыми с большевистской доктриной. В своих воспоминаниях один из лидеров казанских большевиков в 1917—1918 годов Карл Грасис писал, что даже накануне Октябрьской революции М. Вахитов заявлял: «главная наша (МСК, — прим. ред.) задача заключается в том, чтобы толкнуть многомиллионные массы мусульман произвести национальную революцию, чем, вы (большевики, — прим. ред.), не интересуетесь». Он говорил о мусульманах: «Надо менять их сознание, их гордость, надо влить в их душу сознание своей великой силы. Без этого они никакой революции не сделают». М. Вахитов, по словам Грасиса, неоднократно повторял слова про «отблеск идей панисламизма,… который подготовил для социализма сердца и умы».
После Октябрьского переворота на совместном заседании национальных организаций Казани 8 ноября 1917 года Вахитов поддержал резолюцию о передаче власти в России в руки Учредительного собрания, а у татар — в руки Миллет Медлжисе (Национального собрания). Он был избран в гласные Городской думы Казани и члены Учредительного собрания от Казанской губернии по Мусульманскому социалистическому списку. Вахитов занимал в нем третье место. Однако Ахмед Цаликов фактически передал свой мандат Вахитову и использовал свое избрание в Симбирской губернии.
М. Вахитов вошел в Казанский временный революционный штаб от МСК, но уже 28 октября 1917 года вышел из него со всеми татарами (кроме Мирсаида Султан-Галиева) в знак протеста против отказа большевиков создать «однородное социалистическое правительство» из представителей различных социалистических групп. М. Вахитов выступил против установления контроля за ценами, заявив, что он снимает с себя ответственность за последующую катастрофу на Сенном базаре (экономическом центре мусульман Казани) и реакцию татарского населения. Вместе с лидерами Харби Шуро он протестовал против установления контроля над банками. Эта позиция МСК и лично Вахитова объясняет во многом сдержанную политику большевиков по отношению к мусульманским организациям в Казани до марта 1918 года.
От Идель-Урала до Татаро-Башкирской Республики
6 января 1918 года Вахитов прибывает в Петроград уже после разгона Учредительного собрания. В этот же день встречается с депутатом Учредительного собрания от Уфимской губернии лидером татарских левых эсеров Уфы Галимджаном Ибрагимовым, который получил предложение от наркома по делам национальностей Сталина по организации советского мусульманского комиссариата, то есть советского органа национально-культурной автономии. В тот же день они безуспешно пытаются уговорить Ахмеда Цаликова (председателя Милли Шуро) возглавить этот комиссариат. 7 января 1918 года происходит встреча председателя Совета народных комиссаров (СНК) В.И. Ленина и комиссара по делам национальностей И. Сталина с М. Вахитовым, Г. Ибрагимовым и представителем башкир — депутатом Учредительного собрания от Оренбургской губернии Ш. Манатовым — как с депутатами Учредительного собрания от основных мусульманских губерний Волго-Уральского региона.
17 января 1918 года Вахитов возглавил Центральный комиссариат по делам мусульман внутренней России с отделами: труда, крестьянским, военным и культурно-просветительским. Их организация была поручена «лево-революционным мусульманским организациям» (Муском). Вахитов надеялся, что этот комиссариат станет самостоятельным ведомством в составе СНК, но в последний момент И. Сталин вписывает, что Муском является частью Наркомата по делам национальностей (Наркомнаца). Члены Милли Идарэ — правительства национально-культурной автономии — объявили этот комиссариат незаконной организацией, которая узурпировала власть, не проводя никаких выборов, и назвали ее агентом русского правительства.
В отличие от большевика Мирсаида Султан-Галиева, Вахитов считался представителем более пронациональной группы в МСК и никогда не был членом никакой общероссийской партии. В срыве попытки провозглашения Штата Идель-Урал в ночь на 1 марта 1918 года участия не принимал. Более того представители МСК должны были участвовать в провозглашении Штата. По указанию центра большевики Казани заняли достаточно гибкую позицию. Лидеры Харби Шуро были выпущены на свободу под гарантию не провозглашать Штат в одностороннем порядке. Больше всего они боялись бойни по образцу восстаний в Туркестане 1916 года, Крыму в январе 1918 года и Коканде в феврале 1918 года.
В эти дни судьба России решалась в переговорах с державами Четверного согласия. 1 марта 1918 года ЦК РКП (б) проголосовал за условия Брестского мира. Россия по нему теряла западные территории и Закавказье, но сохранила преимущественно русские территории и Среднюю Азию. 3 марта Брестский мир был подписан советской делегацией, 14—16 марта ратифицирован на IV Всероссийском съезде советов. В итоге большевики получили свободу рук в Волго-Уральском регионе, но по-прежнему предпочитали действовать здесь без кровопролития. 22 марта 1918 года Вахитов вместе со Сталиным подписал «Положение о Татаро-Башкирской Советской Республике Российской Советской Федерации». Эта республика охватывала земли Штата Идель-Урал, то есть треугольник между Казанью, Уфой и Оренбургом с площадью более 300 тысяч квадратных километров и населением более семи миллионов человек.
Вахитов рассматривал ТБСР как форпост для антиколониальной революции на Востоке и отстаивал принцип подчинения комиссариата только съезду трудящихся данной национальности. В глазах как Мускома, так и многих воинов борьба за национальную автономию кончилась победой. Поэтому отряд матросов Балтфлота почти без насилия занял татарские слободы Казани 28 марта 1918 года. Лидеры Идель-Урал Штата впрочем вновь получили свободу, но в апреле 1918 года руками Мускома распускаются национальные организации: Милли Идарэ, Харби Шуро, всероссийское и местные Милли Шуро.
До сих пор является дискуссионным вопрос о позиции лично Сталина в отношении Татбашреспублики. Ее основным противником в советском лагере выступил Уральский совет. Это было тем более актуальным, что столицей ТБСР намечалась Уфа. Однако восстание чехословацкого легиона превратило в основную задачу военную победу. 31 мая 1918 года Вахитов был утвержден председателем Мусульманской военной коллегии — органа, занимавшегося комплектованием воинских частей. В июне 1918 года он создал в Казани Мусульманскую коммунистическую партию, автономную от РКП(б), включавшую в себя организации турецких военнопленных. К лету 1918 года Вахитов находился в состоянии постоянного конфликта с Казанским губернским комитетом РКП(б) и Губернским советом по вопросу организации ТБСР.
Вахитов был арестован войсками КомУЧа (Комитет Учредительного собрания) и расстрелян в Казани при невыясненных до конца обстоятельствах 19 августа 1918 года. Гибель Вахитова была первой насильственной смертью татарского политика в прошедшем веке и была использована его соратниками в качестве оправдания бескомпромиссной борьбы. В ней обвиняли политических противников Вахитова — Гаяза Исхаки и Фуата Тухтарова, хотя никаких реальных доказательств их вины не существует.
В истории остался светлый образ идеалиста, мечтавшего о возрождении ислама и создании союза свободных исламских народов. Идеи Вахитова об антиколониальной революции и единой партии народов Востока были восприняты М. Султан-Галиевым, но целью последнего была уже далеко не демократия. Мулланур Вахитов навсегда останется в плеяде политиков, рожденных революционной весной 1917 года, политиков, верящих в разум и достоинство человека. Сохранить эту веру нам было бы полезно и сегодня.