Главврач РКОБ про обыск и дело: «Изъяли телефон, познакомились с рыжим котом»

О следователях в больнице: «Мы не мешали им, они не мешали нам»

— Добрый день, Айдар Наилевич! Спасибо, что согласились встретиться. Начнем с больного — согласны вы с претензиями следствия?

— Как таковых претензий нам не предъявили. Об этом пока рано говорить. Но по сути задаваемых вопросов и так, неофициально, что задают без предъявления бумаг, — суть сводится к тому, что я уже объяснял.

— Правда ли, что бесплатно пациент может получить лишь отечественные линзы?

— У пациента всегда есть выбор. У нас есть финансирование, насколько оно позволяет — мы оперируем. Мы готовы прооперировать в разы больше. Возможности сдвинуть очередь в ноль — нет, потому что востребованность операции очень большая. Обращается пациент, а насколько остро стоит проблема — смотрит врач. Катаракта — не экстренное состояние, она «зреет», может «зреть» год, два, три. Есть люди, которые в принципе не хотят стоять в очередях, и у них есть эта возможность заплатить. Есть выбор: или встать в очередь, или заплатить. Этот выбор делаем не мы, этот выбор делают пациенты, мы его предлагаем на основании законодательства об охране здоровья граждан. После того как пациент обсудит с врачом все возможные варианты, он сам решает — сейчас делать операцию или подождать, встать в очередь или доплатить, выбор такой линзы или иной, если такие показания есть. По медицинским показаниям линзы тоже могут быть разные, это решает врач.

— Что искали в больнице и насколько это осложнило работу?

— Это, наверное, вопрос не к нам, а к следователям, это они предъявляют, а не мы. Мы можем лишь сказать, что был такой факт, было изъятие документов в клинике. И мы постарались сделать так, чтобы это не отразилось никоим образом на работе, чтобы пациенты не пострадали. Понятно, что здесь было более 10 человек [от следствия]. В основном они изымали договоры. Люди работали. И сотрудники больницы тоже работали в обычном режиме. Мы не мешали им, они не мешали нам. Пока была только выемка документов, все, больше ничего они не спрашивали.

«После того как пациент обсудит с врачом все возможные варианты, он сам решает — сейчас делать операцию или подождать, встать в очередь или доплатить, выбор такой линзы или иной, если такие показания есть». Фото vk.com/rkob.official

— С пациентами силовики не пересекались?

— Они находились в основном здесь — в административном здании. Так что такого не было.

— Вас лично допрашивали?

— Я давал объяснения на той неделе, больше пока никаких допросов не было.

— Но сегодня был обыск уже в вашем доме?

— Был. Не знаю, зачем и что пытались найти. Обыскали офис, кабинет, квартиру, личные вещи обыскали. Изъяли телефон, познакомились с рыжим котом. У меня ничего такого нет, поэтому, видимо, и не нашли, что еще изымать.

«Мы заложники этой системы»

— Как расцениваете происходящее?

— Ой, я бы не хотел комментировать работу СК. Потому что организация серьезная, понятно, что у них своя работа, свои задачи. Я бы рекомендовал взглянуть на проблему шире и глубже. В последнее время на здравоохранение в СМИ идет достаточно агрессивное давление. Кем заказано — не знаю, но оно есть. Мы конечная инстанция, которая собирает жалобы от пациентов. Начинать, наверное, надо не с нас, а с тех условий, в которых существует система здравоохранения. Мы заложники этой системы, мы в ней работаем.

— Вы говорите, что СМИ слишком давят — Следственный комитет пришел из-за нас?

— Нет. Но есть же образ определенный. Телевидение. И нагнетание есть. Пациенты, естественно, недовольны. Вся медицина очень жестко регулируется: буквально каждый шаг прописывается — инструкции, законы, рекомендации, поэтому вопрос — почему возникает проблема. Она не возникает тогда, когда все четко работает и законодательно отрегулировано. Заорганизована система колоссальнейшим образом. Врачи запуганы на сегодняшний день. Это очень сказывается на работе. Потому что лишний раз какую-то манипуляцию, что-то хорошее, современное предложить пациенту — лишний раз подумаешь. Сами понимаете, люди чуть что — сразу жаловаться.

— Так все-таки как прокомментируете версию следствия, что пациенту в клинике сначала предлагали платные услуги, потому что бесплатные ограничены, а потом возмещали расходы из бюджета?

— Это не соответствует действительности! Возможно, такая позиция следствия появилась исключительно потому, что они недостаточно хорошо разбираются в медицинской документации. Есть определенная медицинская услуга, которая оказывалась пациентам и оплачивалась ФОМС. Но часть этой услуги могла быть платной, потому что, например, некоторые пациенты не хотели использования дешевого российского расходника, а хотели дорогой немецкий. ФОМС же возмещал расходы по процедуре полностью — просто потому, что частичная оплата законодательно не предусмотрена. Но больница потом ту часть денег, которую она не израсходовала, возвращала обратно в бюджет.

«С катарактой у нас порядка 19 тысяч пациентов в очереди стоят. Из них каждому второму примерно нужно по две операции. Это в среднем получается — порядка 30 тысяч операций нужно дополнительно». Фото Юлии Косолапкиной

Основной бич службы — это наша очередность. У нас колоссальная очередность на практически все виды услуг, кроме неотложной помощи. Все остальное — мы стараемся делать. В первую очередь — неотложка, какие-то тяжелые, серьезные вещи. А то, что является плановым, — по остаточному принципу. И это катаракта. Еще скажу, объемы помощи по республике — существенно занижены.

— Какая сейчас очередность?

— С катарактой у нас порядка 19 тысяч пациентов в очереди стоят. Из них каждому второму примерно нужно по две операции. Это в среднем получается — порядка 30 тысяч операций нужно дополнительно. А финансируемый государственный заказ на операцию при катаракте — порядка 3 тысяч. Очередь на ингибиторы ангиогенеза при патологии сетчатки еще больше! Даже в поликлинику есть очередность! Была просьба — увеличить нам госзадание, но пока этого не случилось.

«Квота» операций для татарстанцев ограничена, для соседей — нет

— То есть с одной стороны говорят — зарабатывайте, а потом приходит Следственный комитет?..

— Да. Например, Рустам Нургалиевич, хвала ему, в 2016 году нам выделил здание под поликлинику. Ремонт делаем потихоньку.

Еще мы, к сожалению, а может, к счастью, очень сильно зависим от рынка. И если частные клиники быстро модернизируются — мы тоже должны это делать. Соответственно, чтобы модернизироваться, мы должны зарабатывать. Обращаемся к руководству с просьбой выделить оборудование, нам говорят: «Зарабатывайте». Собственно, мы и зарабатываем. И 40% от заработанного тратим на закупку оборудования. На этом оборудовании оперируются все больные — и по полису ОМС, и платно.

Очень много у нас стали ездить из других регионов. За прошлый год география очень сильно расширилась.

«Обращаемся к руководству с просьбой выделить оборудование, нам говорят: «Зарабатывайте». Собственно, мы и зарабатываем. И 40% от заработанного тратим на закупку оборудования». Фото vk.com/rkob.official

— Так почему не увеличивается госзаказ?

— А вот это вопрос уже не к нам. На самом деле, я вам скажу на затравку очень интересную вещь. Пациентам объяснить это невозможно. Когда они приходят жаловаться на очередь — я какой-то категории людей предлагаю поехать в другой город, бесплатно. Система устроена таким образом, что у нас государственный заказ ограниченный, но ограничения распространяются лишь на жителей Татарстана. То есть в год больница может прооперировать порядка 3 тысяч татарстанцев с катарактой, но если к нам приедут пациенты из других регионов, мы прооперируем их не за счет республиканских средств, а за счет средств других регионов.

То же самое происходит на других территориях — почему мы и направляем пациентов в другие регионы. Там такая же очередь, и пациенты, которые не хотят ожидать очереди, едут к нам и в другие регионы. И наоборот. Тут вопрос — насколько высоко развит регион. Например, от нас никто не поедет в Марий Эл, в Ульяновскую или Кировскую области. А оттуда к нам приедут.

Я бы хотел, чтобы вы вот этот пласт подняли. Потому что трудно объяснить пациентам инструменты и систему финансирования государственной клиники. Это вопросы не к Минздраву. Этим ФОМС занимается. Это система. И вот мы и говорим, что все вопросы — в системе. И вопросы, которые сейчас задаются руководителям, врачам и так далее, — они созданы самой системой. Наша задача — оказывать качественную, квалифицированную медицинскую помощь.