Размышления на тему: выживет ли татарский язык?
Корреспондент «Реального времени» анализирует языковой конфликт в Татарстане и сравнивает с ситуацией в других регионах
Вторая половина 2017 года прошла на фоне споров вокруг преподавания национальных языков в школе, которые были вызваны резонансным заявлением президента России Владимира Путина. Эпопея, правда уже не в столь острой фазе, продолжается по сей день. Наш корреспондент в колонке «Реального времени» анализирует сложившуюся ситуацию в Татарстане, вспоминая произошедшие события и сравнивая их с положением обучения национальным языкам в школах других регионов. Автор пытается ответить на вопрос: смогут ли будущие поколения понимать язык Тукая и Джалиля?
Ничто не предвещало беды
Минувший год отметился настоящей виртуальной войной вокруг нациальных языков (и татарского языка в частности) со всеми сопутствующими атрибутами. Камнем преткновения стало преподавание языка в школах. Напомним, дискуссии начались после заявления президента России Владимира Путина о том, что «заставлять человека изучать язык, который родным для него не является, так же недопустимо, как и снижать уровень преподавания русского». И родители должны сами выбирать, какой именно язык будет изучаться их детьми как родной — русский или татарский/башкирский. Об этом глава государства сказал на заседании Совета по межнациональным отношениям в Йошкар-Оле. Генпрокуратуре и Рособрнадзору поступили поручения — проверить учебные учреждения на добровольность преподавания национальных и государственных языков республик.
Если слова президента у части населения России вызвали некоторое недоумение, у другой группы — воодушевление, то у властей национальных регионов некоторое замешательство. Новые известия вокруг конфликта приходили каждый день. Пока оппоненты приводили свои доводы в бесконечном споре, за которым продолжает следить «Реальное время», начался учебный год. Более полутора тысяч татарстанских родителей написали отказ от преподавания татарского языка их детям. В школах начались прокурорские проверки.
Президент РТ Рустам Минниханов, обращаясь с ежегодным посланием к Госсовету республики, нашел компромисс, предложив Министерству образования республики обеспечить высокий уровень знаний русского языка «при сохранении приоритета изучения государственных и родных языков». Также он потребовал совершенствовать методику преподавания «татар теле». К слову, он и позже неоднократно высказывался за сохранение родного языка.
Дальше события сменялись одно за другим. Десятки известных татарстанских общественных деятелей обратились с открытым письмом Путину, в котором просили вернуть обязательное изучение татарского языка в школах республики. Ситуация коснулась и детских садов. Своей должности лишился министр образования Энгель Фаттахов, которого остроумные пользователи интернета прозвали «Энгель-хранитель» с соответствующим визуальным оформлением. Кроме того, защитники языка запустили своеобразный флешмоб в соцсетях с различными вариациями изображения татарского букваря («Әлифба»). А российско-финский педагог Павел Шмаков, возглавляющий казанскую школу «СОлНЦе», принципиально отказался исключать татарский из программы, за что теперь ходит по судам.
Аманат от Всевышнего
Весьма любопытной представляется взгляд духовенства. Например, митрополит Татарстанский Феофан поддержал изучение языка Тукая: «Конечно, надо знать татарский язык, если мы живем здесь вместе и постоянно общаемся». Причем позицию иерарха Русской православной церкви дополнил колумнист «Реального времени» Марк Шишкин: «Владение татарским языком для русских — инструмент укрепления русского присутствия на севере Евразии и результатов русской колонизации».
Руководство Духовного управления мусульман Республики Татарстан еще за год до резонансного заявления Путина приступило к мерам по сохранению и популяризации татарского языка. Так, с августа 2016 года в приходах ДУМ РТ пятничные проповеди (вагазы) стали проводиться исключительно на языке титульной нации республики, что, надо признать, поначалу вызвало роптание среди части прихожан и полемику с московским муфтием Ильдаром Аляутдиновым. По замыслу татарстанского мусульманского духовенства, такая инициатива должна была укрепить традиционный ислам и подстегнуть пытливых верующих изучать богатое наследие богословов Поволжья и Урала (Марджани, Фахретдинов, Расулев, Курсави, Баруди и др.). При этом курсы по основам ислама, праздничные мероприятия, конференции, презентации, творческие вечера, проводимые муфтиятом и его структурными подразделениями, по-прежнему были открыты для русскоязычных участников.
И даже после нового витка языкового конфликта в республике председатель ДУМ РТ, муфтий Камиль Самигуллин продолжил отстаивать свою точку зрения. Свое беспокойство он объяснил тем, что после потери родного языка может последовать утрата религиозных начал.
«Родной язык и национальная самобытность в исламе является аманатом — тем, что дается нам Всевышним Аллахом для бережного хранения. Потеряем язык — не выполним приказ Создателя!», — констатировал Камиль хазрат в авторской колонке для нашей интернет-газеты. По его словам, потеря языка является «первым шагом к манкуртизации».
Председатель ЦДУМ России, верховный муфтий Талгат Таджуддин был солидарен с Самигуллиным: «Разумеется, ты должен знать язык своей территории: в Татарстане — татарский, в Башкирии — башкирский, по всей России — русский».
Кроме того, муфтий РТ объявил о запуске образовательного telegram-канала «Татарский для начинающих», а позже — о telegram-канале на старотатарском языке. При этом продолжает функционировать мобильное приложение «Татар сүзе». С нового года в 10 мечетях республики начинают работу языковые курсы «Без татарлар». Специально для слушателей этих занятий в издательском доме «Хузур» выпущены специальные учебники.
Не чужие люди
Несколько иная ситуация сложилась в других регионах. Так, для Удмуртии языковая проблема, может показаться, не стоит столь остро. Глава региона Александр Бречалов даже удивился, когда корреспондент «Реального времени» задал ему вопрос о национальном языке.
«Удмуртия — часть глобального мира, и мы как минимум должны на нейтральном языке разговаривать: для большей части аудитории это русский язык. Удивлять знанием удмуртского — какой смысл?», — ответил Бречалов нашему журналисту.
На Северном Кавказе, как оказалось, в языковом вопросе тоже острых противоречий за последние годы не возникало. «Как таковой волны возмущения нет, такое заявление президента как-то не заметили на Северном Кавказе. Но у языка здесь есть другая проблема, характерная и для всего мира: из года в год людей, владеющих родным языком, становится меньше», — заметил шеф-редактора издания «Кавказская политика» Беслан Успанов в беседе с нашим корреспондентом.
Однако в Башкирии дела обстоят совсем иначе. Регион отличается тем, что здесь, помимо русских и башкир, немалую долю населения составляют татары. Глава РБ Рустэм Хамитов уже в августе 2017 года пообещал отменить обязательные уроки башкирского, но призвал сделать все для сохранения родного языка. Активисты башкирских организаций явно не оценили стараний руководителя республики и вышли на митинги в защиту «башҡорт теле». Позже глава Башкортостана учредил Фонд по сохранению и развитию башкирского языка и ввел сопутствующие гранты, за что опять стал объектом критики со стороны общественников. Зато уфимский этнополитолог Ильдар Габдрафиков нашел эту инициативу вполне разумной.
В новом российском регионе, в Крыму, ситуация тоже сложная. По словам руководителя общественной организации крымских татар «Милли Фирка» Васви Абдураимова, после присоединения полуострова к России, местным жителям пообещали, что в республике государственными языками будут русский, украинский и крымско-татарский, и каждому будут оказывать поддержку. Но обещать — еще не значит выполнить.
«Идет наступление на национальные языки: наблюдается сокращение количества часов преподавания одного из трех государственных языков и сокращение групп с воспитанием на родном языке в детских дошкольных учреждениях. Даже те школы, которые имели в украинский период официальный статус школ с крымско-татарским языком обучения, утратили свой статус, попав в общий список школ», — заявил Абдураимов в интервью «Реальному времени».
В поисках выхода
Как отмечают эксперты, в мультикультурном обществе, где один язык является доминирующим, языки национальных меньшинств становятся «средством выражения культурного достояния и национальной идентичности» и принадлежности к определенной группе. Именно поэтому татарский язык становится подспорьем для многих людей при указании национальной принадлежности. Татары, где бы они ни находились — в Поволжье, Сибири, на Урале, Дальнем Востоке, в странах Европы или в Китае — по-прежнему остаются татарами, даже спустя века.
Принимая во внимание, что тюркская культура переплетена с исламом, неудивительно, что немалая часть слов татарского языка имеет арабское происхождение. Не исключено, что, благодаря религии, татары смогли сохранить свой язык и позиционировать себя именно таковыми. Интересная деталь: до революции при переписи населения некоторые жители Казанской губернии относили себя к группе «мусульмане», а не «татары». И до сих пор в сознании многих людей сохраняется знак равенства между этническим и религиозным («татарин» значит «мусульманин», «русский» значит «православный»).
Даже если кто-либо из татар не соблюдает религиозных обрядов, исламские корни до сих пор дают о себе знать, проявляясь в элементах быта и поведения. Исламская этика, согласно которой верующим следует остерегаться крайностей в любых вопросах (в т. ч. применяя путь «васатыя» — принцип срединности, умеренности), помогла татарам найти компромиссы с властями и оппонентами в царские времена, в годы революции и гражданской войны (при построении новой республики), после распада Советского Союза. Если татары смогли, опираясь на свои духовные начала, отстоять право на родной язык в более сложные времена, то в сегодняшних реалиях (будем честны, не настолько трудных) они смогут решить и эту дилемму — преподавание татарского в школе. Вопрос безусловно политический. Однако уже есть хорошие примеры, которые показывают инициативные общественники и религиозные деятели. Благодаря таким стараниям, родной язык проживет еще не одно столетие.