Стоматологии и аптеки выйдут из списка плановых проверок Росздравнадзора

Критерии риска

Вчера в Казани прошла выездная коллегия Росздравнадзора, собравшая руководителей всех территориальных подразделений ведомства. Вопреки традициям коллегиальных заседаний с подведением итогов деятельности, нынешнее было полностью посвящено ближайшему будущему ведомства. С 1 января вступают в силу положения законодательства, по которым работа всех участников реформы от Росздравнадзора до МВД и ФАС будет строиться на принципе «Проверять надо не всех подряд, а только тех, чья деятельность несет наибольшие риски». В данном случае — для жизни и здоровья граждан. Правда, такой подход будет применяться лишь в отношении плановых проверок. А если верить отчету Росздравнадзора за 2016 год, то в общем объеме контрольно-надзорных мероприятий они занимают порядка 30% — около пяти тысяч из 13,6 тысячи проверок.

Тем не менее в мае Росздравнадзор уже разработал шесть критериев риска для «подведомственных» учреждений — от учреждений «чрезвычайно высокого риска», куда с плановой проверкой представители ведомства могут приходить раз в год, до «низкого риска», куда визиты Росздравнадзора с плановой проверкой вообще не предусмотрены. К первой группе относятся лишь 140 организаций. Самая многочисленная группа — последняя, к ней отнесены порядка 400 тысяч организаций, контролируемых ведомством, в том числе стоматкабинеты, ФАПы, аптечные пункты. Кроме того, все учреждения, имеющие отношение к здравоохранению, разделены на семь крупных групп — непосредственно медицинские организации, розничные и оптовые фармацевтические компании, производители лекарственных средств и производители медицинских изделий.

«Нас это напрягает»

Руководитель Росздравнадзора Михаил Мурашко в ходе коллегии отметил, что данная классификация, которая разрабатывалась не в ведомстве, а в «Открытом правительстве», курирующем реформу КНД в РФ, у него самого вызывает немало вопросов. «Меня это напрягает — это позволит им (учреждениям низкого риска, — прим. ред.) расслабиться. Мы с этой позицией пока согласились, хотя и не без внутренних колебаний», — отметил он.

К самому многочисленному классу «низкой опасности» отнесены, как уже отмечалось, и стоматологические кабинеты, хотя случаи смерти пациентов в кресле дантиста уже даже не единичны. Из последних и наиболее резонансных — гибель 55-летнего балетмейстера Мариинского театра Сергея Вихарева. Частная стоматологическая клиника, расположенная в Приморском районе Санкт-Петербурга, куда он обратился по поводу удаления нескольких зубов и установки имплантов, не имела лицензии на осуществление общего наркоза. Вихарев был погружен «приглашенным специалистом», анестезиологом-реаниматологом в медикаментозный сон, из которого так и не вышел. А клиника, в которой последний числился штатным специалистом, не имела лицензии на право осуществления деятельности на территории медицинского учреждения, где скончался Вихарев.

«Главное — медицина должна быть полностью безопасной»

В паспорте программы реформы КНД значится, что к 2025 году уровень ущерба «охраняемым законом ценностям» — жизни и здоровью человека, должен снизиться на 50%: с 291 тыс. случаев, зарегистрированных в 2016 году и принятых за базу, до 145,6 тыс. в 2025 году. Эта статистика включает в себя не только случаи заболеваемости, травмирования и смертности, имеющие отношение к медицине, — сюда включены, к примеру, и расчетные цифры МЧС и Роструда. Однако «медицинская составляющая» в ней наиболее весома.

— Риск-ориентированная модель в КНД должна способствовать тому, чтобы более безопасной стала в первую очередь медицинская помощь, — пояснил «Реальному времени» суть нововведений глава общественного совета по защите прав пациентов при Росздравнадзоре РФ Ян Власов. — Новая система оценки рисков включает в себя не только вопросы оказания медицинской помощи как таковой, но и «парамедицинские» вопросы. Ответственность за все, что происходит в больнице, всегда несет главный врач. И если его пациент решает покончить жизнь самоубийством, выпрыгнув из окна — а такие случаи фиксируются регулярно — возникает вопрос, почему не был определен психологический статус пациента, а если был, то почему, в таком случае, он находился в палате, где не были зарешечены окна?

Ян Власов рассчитывает, что благодаря новой системе снизится количество возмутительных случаев в российском здравоохранении. Таких, к примеру, как с пациенткой в Уфе, которая передвигалась на четвереньках, чтобы попасть на второй этаж в рентген-кабинет, или с гибелью 11 новорожденных в Брянском перинатальном центре:

— Проверка показала, что малыши погибли из-за того, что вместо витамина им был введен бензоат натрия. И хотя маркировка на ампулах была «правильная», больница должна была проконтролировать, что именно в них содержится, — поясняет Власов.

Риск-ориентированная модель предполагает, что медицинские учреждения, где произошли подобные случаи, автоматически будут направлены в группу с самыми высокими рисками, а значит, проверять их будут не реже раза в год. Кроме того, «ротация» организаций, имеющих отношение к здравоохранению, по классам рисков возможна и по результатам внеплановых проверок, которые, как правило, организуются Росздравнадзором по факту жалоб пациентов или сообщений в СМИ.

Главный врач ДРКБ Рафаэль Шавалиев полагает, что нововведение повлечет за собой «долгожданное» внедрение системы управления качеством на всех этапах оказания медицинской помощи, а не только в крупных клиниках:

— Если Росздравнадзор сформирует управление надзорными функциями через риск-ориентированный подход, все медицинские организации обязаны будут организовать соответствующее обучение для своего персонала, перестроить процессы управления, выстроить систему стандартизации процессов, — поясняет шеф ДРКБ. — И дальше система управления рисками выстроится сама собой.