«Постановка с пулеметом»: прокурор просил отправить в СИЗО задержанных оперов. Обошлось домашним арестом

На арест привезли лишь троих

Поддержать задержанных полицейских в суд пришли их коллеги в штатском и родственники. От общения с представителями СМИ все наотрез отказались. Что до подозреваемых, то конвой сделал все, чтобы их портреты не украсили страницы изданий — каждому из фигурантов перед выходом в коридор выдавали одну и ту же кофту с капюшоном. Прикрываясь ею и низко наклоняя голову, оперативники заходили и выходили из зала заседаний. В самом зале фото- и видеосъемку запретил председательствующий судья Эрнест Муртазин.

Уголовное дело против четырех полицейских было возбуждено 5 июня — в день, когда на улице Камиля Якуба оперативники «взяли с поличным» продавца и покупателя пистолета-пулемета. По версии следствия, полицейские 1 июня сами передали оружие некоему Столярову, уговорив его помочь в имитации сделки с помощью знакомого Киямова, которому в этом сценарии отвели роль покупателя. Очевидно, обещания полицейских оказались малоубедительны — «актеры» сдали «режиссеров» в ФСБ, и постановка получила иной финал. После передачи муляжа пистолета-пулемета (выданного «продавцу» уже в ФСБ) за 10 тысяч рублей задержавшие «оружейников» стражи порядка сами были задержаны.

Источники «Реального времени» утверждают, что участие в полицейской операции принимали не меньше семи человек. Однако подозреваемыми в незаконном обороте оружия, превышении должностных полномочий и фальсификации доказательств оперативно-разыскной деятельности стали четверо. А в суд сегодня для избрания меры пресечения были доставлены лишь трое. Начальник отделения угрозыска ОП «Япеева» Даниль Якупов был отпущен под подписку о невыезде. Почему отпустили именно его и признает ли он вину — следствие не сообщает.

Первым перед судом предстал 32-летний оперуполномоченный угрозыска ОП «Япеева» Максим Васильев — разведенный и бездетный. Следователь Рустем Садыков попросил отправить его под домашний арест до 5 августа. Полицейский держался очень стесненно, отводил глаза от зала. Сказал, что возражений против ходатайства следствия не имеет: «Причастность свою признаю. Постоянное место жительства есть. На иждивении находятся еще родители. Отец — собственник квартиры, инвалид второй группы, не работает». Позже Васильев признался, что он первым из своих коллег дал признательные показания и скрываться от следствия не собирается.

Садыков отметил, что причастность Васильева к преступлению подтверждается не только его признанием, есть показания свидетелей и других подозреваемых. При этом следователь считает, что более мягкой меры пресечения оступившийся страж порядка не достоин — «обладает властными полномочиями, познаниями в оперативно-разыскной деятельности и может уничтожить доказательства»…

Представитель прокуратуры РТ Ильнур Давлиев внезапно выступил против заключения Васильева под домашний арест — потребовал водворения в СИЗО, особо отметив, что полицейскому вменяют участие в одном тяжком преступлении (оборот оружия) и двух преступлениях средней тяжести. Давлиев также заявил, что в суд не представлены документы о праве собственности на ту квартиру, в которой живет Васильев, и о согласии его родных на соседство с арестантом. Судья Эрнест Муртазин с прокурором не согласился — Васильев был отправлен под домашний арест на два месяца. Такие же постановления суд вынес в отношении еще двух подозреваемых полицейских, но после серьезных дебатов.

Как суд заподозрил опера в новой фальсификации

Выяснилось, что подозреваемый в вышеназванных преступлениях 33-летний Иван Гусляров, старший опер угрозыска УВД Казани, зарегистрирован в Нижнекамске. С супругой в разводе, есть маленький ребенок. В столице Татарстана Гусляров проживает на съемной квартире, в которую Следком и попросил водворить его под домашний арест. Договор найма квартиры и заявление от ее собственницы суду представил адвокат подозреваемого Марат Хусаинов.

Судья Муртазин поинтересовался: «А где документ, что эта женщина является собственником квартиры?» Хусаинов отметил, что после изменений в законодательстве право на недвижимость подтверждается выписками из реестра, которые выдаются в течение… 5 дней. «Защита не успела истребовать этот документ», — развел руками адвокат. «А может, она не является собственником?.. И потом, где уверенность, что она сама писала это заявление [о согласии на проживание подозреваемого в условиях домашнего ареста]?» — усомнился судья и тут же поинтересовался — почему невозможно содержание Гуслярова под домашним арестом по месту регистрации — в Нижнекамске.

Следователь объяснил, что пребывание фигуранта в Казани — залог оперативности и качественности расследования. «Завтра это решение оспорят, и будет чистая отмена!» — возразил судья. Сошлись на том, что следствие документам защиты доверяет, а суд — нет. Более того, председательствующий по делу обнаружил признаки липы в документах!

— Договор найма напечатан 7 июня 17 года, а составлен якобы в январе. Это что же получается — когда копировали, эта дата вылезла, или только напечатали договор сегодня?! — поинтересовался судья.

— Ваша честь, я тоже обратил внимание. Получается, что договор распечатан сегодня, а заполнен задним числом, — выступил прокурор.

Следователь в ответ возразил: «А может, это копия?» Но вывод прокурора был четким: «Это оригинал!» Суд обратился с вопросом к нанимателю — Гуслярову: сегодня подписали договор? Тот заявил: «Каждый год подписываю… сегодня не подписывал». Но в итоге этот документ суд забраковал — не стал приобщать к делу. Так же, как и заявление отсутствующей в зале дамы, названной собственницей жилья.

Прокурор Давлиев потребовал суд водворить Гуслярова на время следствия в СИЗО, особо отметив, что следствием не установлены «иные участники преступления». Следователь и защита настаивали на домашнем аресте. Адвокат Хусаинов, в частности, отметил: «Признавая вину и давая развернутые показания о своем участии и участии иных лиц [в преступлениях]», его клиент «рассчитывал, что в отношении него будет избрана менее суровая мера пресечения, что соответствует его интересам и интересам следствия».

Свою позицию по существу дела Гусляров выразил кратко: «Я полностью раскаиваюсь. Вину признаю». Суд отправил этого казанского опера под домашний арест по месту регистрации, фактически «сослал» в Нижнекамск.

Служебная характеристика без грифа МВД

Последним перед судом по этому делу предстал 27-летний Айнур Валишин, старший оперуполномоченный угрозыска ОП «Япеева». Прятать свое лицо под капюшоном и за листом бумаги он продолжал и в зале суда, пока судья не объявил: «Вас никто не снимает». Стоило Валишину убрать листочек, как выяснилось, из-за этой маскировки конвой забыл снять с подозреваемого наручники.

На заседании выяснилось, оперативник родом из деревни в Мамадышском районе, в Казани живет с гражданской супругой и ребенком на квартире тещи, а с прежнего места регистрации снялся ровно три дня назад. То есть за день до задержания. Такая предусмотрительность присутствующим — после нижнекамской «ссылки» Гуслярова — показалась нелишней. Правда, вновь невольно появилась мысль — не оформлялось ли задним числом и снятие с регистрации. А еще защита представила в суд договор найма жилья, подписанный сегодня между гражданской тещей Валишина и ее дочкой. Теща, кстати, пришла в суд и сказала, что на проживание отца своего внука в квартире согласна.

Прокурор тут же отметил, что надобности в таком договоре не было и забраковал служебную характеристику на оперативника. «Такие документы пишутся на фирменном бланке, к тому же отсутствует печать и под документом стоит подпись зама [начальника отдела]», — объяснил свои сомнения представитель надзорного ведомства. Судья согласился и в приобщении характеристики отказал.

Следователь просил о домашнем аресте, прокурор — о реальном. Адвокат Вячеслав Прокофьев заявил, что самая строгая мера пресечения не оправдана и чревата проблемами для жены и ребенка подозреваемого. Адвокат также отметил, что никто из подозреваемых и свидетелей на данный момент не подтверждает причастность Валишина к самому тяжкому из выявленных преступлений — обороту оружия. По версии защиты, его использовали втемную, как и ряд других сотрудников ОП «Япеева». В итоге Валишина на два месяца водворили в дом тещи, без права на прогулки. На вопрос суда — имеются ли у подозреваемого вопросы, полицейский ответил по уставу: «Никак нет».