Основатель DOMO о ее крахе: «Сама бизнес-модель развития была выбрана неправильно...»
Антон Сайфутдинов рассказал, как разрасталась сеть, почему не удался союз с «Белым ветром» и выход на IPO и в чем вина Татфондбанка
Одна из крупнейших российских торговых сетей бытовой техники и электроники, вышедшая из Татарстана, — DOMO растеряла практически все магазины и готова закрыться уже в апреле. А еще ранее, в декабре прошлого года, было инициировано банкротство основного юрлица сети — «Бытовой электроники». Падению способствовал крах инвестора и кредитора ретейлера — Татфондбанка. О своей версии причин случившегося «Реальному времени» рассказал основатель сети DOMO Антон Сайфутдинов. Как начиналась татарстанская империя бытовой техники и электроники, как пережила финансовые кризисы, но не банковский, что послужило стратегической ошибкой в развитии компании — в интервью с ним.
«Бизнес был ТФБ-зависимый»
— Антон Ринатович, что вы думаете о закрытии сети DOMO?
— А разве она закрывается? Магазины вроде работали? Странно, я еще удивился: при банкротстве магазины работают. Рынок-то они всем сломали. Мне даже друзья из Чебоксар звонили, говорили, что все стонут: от федералов до регионов. Технику же распродавали ниже себестоимости!
— В чем причина краха компании, на ваш взгляд?
— В том, что главной подпитки нет в виде «татфондподушки» финансов. Бизнес же был ТФБ-зависимый в последнее время, т.е. все логично. Уже тогда надо было или продавать, или сдавать, как-то уходить потихоньку. Потому что будущего нет, если вы в 2008 году не успели продать правильно, потом тяжело это сделать. Рынок-то бытовой техники усложнился.
Будущего нет, если вы в 2008 году не успели продать правильно, потом тяжело это сделать. Рынок-то бытовой техники усложнился.
«Когда появился главный акционер в лице Татфондбанка, было принято решение увеличивать масштабы сети»
— Что бы вы отметили в истории создания торговой сети?
— DOMО была основана в 1998 году на базе «Татобувьторга». Сначала как оптовая компания по продаже техники Bosch и Siemens. Но там же грянул кризис. Мы буквально полгода проработали, и случился так называемый «черный вторник» в августе, когда доллар резко подскочил. И пришлось идти в розничный проект. Прямо на базе в Борисково продавали холодильники Bosch и Siemens — тогда их все покупали.
— Как происходило развитие сети в Сибири и в других регионах?
— В 1998 году открылся наш первый фирменный магазин на проспекте Ямашева. Через пять лет их число достигло десяти, а в 2006 году сеть насчитывала уже порядка 50—60 магазинов. В это же время состоялось слияние DOMO и сибирской сети «Айсберг». Позже приобрели сети «КГБ» в ХМАО, тюменскую «БигМаг», «Телевид» (Северный Кавказ, — прим. ред.), «Коминком» (Оренбургская область, — прим. ред.).
— Как складывались отношения с федеральными сетями?
— Мы успешно конкурировали. Когда у нас главный акционер в лице Татфондбанка появился, было принято решение увеличивать масштабы сети. Были сделки по покупке других сетей. Интенсивно развивались.
— Почему вы покинули проект?
— Мы не во всем были согласны с моделью финансирования всех этих бизнес-процессов, потому что все это было за счет кредитных денег. Поэтому мы и разошлись во взглядах с главным акционером, фамилию уж не буду называть. Все и так знают, о ком речь. Поэтому я и ушел из компании в 2010 году. Уже тогда тенденции были не очень хорошие в плане того, что все на кредитные деньги делалось. Вот мы и разошлись.
В 1998 году открылся наш первый фирменный магазин на проспекте Ямашева. Через пять лет их число достигло десяти, а в 2006 году сеть насчитывала уже порядка 50—60 магазинов
«Идея гениальная, но не успели»
— Почему покупка «Белого ветра» не принесла успеха?
— «Белый ветер» — успешная компания была на тот момент. Был один-единственный владелец — Юрий Дубовицкий. Очень креативная и сильная команда. Понятно, что высокооплачиваемая. Но опять-таки советников и консультантов было же много у главного акционера. Они сказали: «Мы можем заменить на наших легкооплачиваемых ребят». Я считаю, что это основная ошибка, — не получилось. Потому что бизнес по продаже цифровой техники достаточно тонкий, креативный. Там нужно быть серьезным специалистом. Это что-то вроде искусства. И поэтому просто поменять на простых ребят, которые вроде бы тоже немного соображают, команду профессиональных управленцев, которые потом все были пристроены топ-менеджерами в других федеральных сетях, — это же тоже о чем-то говорит. Это была управленческая ошибка. Просто взяли и заменили профессионалов на полупрофессионалов.
— Как компания пережила кризис 2008 года?
— Кризис сыграл следующую роль. В принципе, главным акционером была предложена гениальная идея: упаковать, на IPO выйти и продать, а кризис помешал это сделать, не успели. А кредитные средства, естественно, тянут вниз.
«Бизнес по продаже цифровой техники достаточно тонкий, креативный. Там нужно быть серьезным специалистом. Это что-то вроде искусства». Фото ixbt.market
«20 лет было бы на следующий год»
— Не обидно за компанию?
— Это же объективная ситуация. Конечно, у DOMO была своя изюминка, в т.ч. благодаря взаимодействию с Татфондбанком. Та же знаменитая рассрочка ТФБ. Она же у нас первых была, безо всякого участия федеральных банков, где потребкредиты, платные завуалированные проценты. Честная рассрочка, она же действительно была. Много интересных и достойных примеров сотрудничества с региональными институтами, когда мы не то что давали отпор федералам, а серьезно теснили их в то время.
Но сама бизнес-модель развития была выбрана неправильно. Если бы успели превратить кредитный портфель в акционерный капитал, то, наверное, и ситуация была бы другой. Но 2008 год помешал, а потом просто была стратегическая ошибка. По ней мы разошлись, в результате время рассудило так, как рассудило. На кредитные деньги нельзя развиваться!
— Какие отклики вы сегодня получаете как основатель сети?
— Многие, конечно, счастливы, что купили технику дешевле, чем на рынке. Но люди не злорадствуют, говорят, мол, видно же, что происходит, что какая-то агония. Что люди продают технику ниже себестоимости — такого в экономике нет. Отгрузок нет, в основном товарные запасы, еще много неликвидного, наверное, собралось. Все потихонечку распродается. Понятно, что неприятно. Люди звонят, переживают. Это же все-таки история, 20 лет было бы на следующий год.