Императив евразийской интеграции от советника Путина
Советник президента призвал нас к тотальному евразийству
На конференции «Межрегиональное взаимодействие и устойчивость российской экономики» в Академии наук Татарстана вчера выступил известный экономист, советник президента РФ по вопросам региональной экономической интеграции, Сергей Глазьев. Он представил фундаментальный доклад «О мерах по обеспечению устойчивости российской экономики». Редакция «Реального времени» публикует основные положения этого программного доклада.
Даешь большую Евразию!
Совершенно в русле конференции «Межрегиональное взаимодействие и устойчивость российской экономики» советник президента РФ по вопросам региональной экономической интеграции Сергей Глазьев начал доклад с привлечения внимания к такому ярко выраженному механизму евразийской интеграции, как Евразийский экономический союз (ЕАЭС), куда входят Россия, Белоруссия, Казахстан, Киргизия и Армения. Работает наднациональный рабочий орган этого союза — Евразийская экономическая комиссия. И это будет ядро будущей дальнейшей евразийской интеграции, которая, по словам Глазьева, будет прирастать новыми участниками. В конечном итоге, как убежден Глазьев, это выльется в еще более грандиозный проект евразийской интеграции — в Евразийский Союз, и даже в еще более грандиозный — в Большой Евразийский Союз (концепция «Большой Евразии»), который подразумевает более широкую интеграцию с Китаем, Индией, Ираном, Македонией и даже другими европейскими и азиатскими странами. Одним словом, евразийской интеграции быть и укрепляться. «Работая в рамках Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), мы постепенно формируем новую архитектуру глобальных экономических отношений».
Но, к сожалению Глазьева, история пошла по другому пути: препятствием для столь далеко идущих планов выступила конфронтация со странами Запада, которым не выгодно появление новых глобальных полюсов силы.
После такого интеграционного вступления докладчик сразу же перешел к глобальным тенденциям экономического развития.
Технологические уклады
Оседлав своего любимого конька, а именно смену технологических укладов, Глазьев подчеркнул, что жизненный цикл технологического уклада по длительности совпадает с длительностью длинных волн Кондратьева, речь идет о сроках 50 лет с фазами роста, зрелости и депрессии.
Более конкретное содержание по тем или иным технологическим укладам Глазьев проиллюстрировал, показав следующий слайд:
Так что мы сейчас находимся на пороге фазы роста шестого технологического уклада, связанного главным образом с нанотехнологиями, информационными технологиями и гелио- и ядерной энергетикой. Такой анализ долгосрочных процессов именно с точки зрения смены технологических укладов, по мнению Глазьева, гораздо удобнее для работы, чем опровергнутая историей марксистско-ленинская теория смен социально-экономических формаций.
Конец истории?
В то же время, американские политологи (в частности, Фрэнсис Фукуяма) постарались заверить всех, что наступил «конец истории», то есть распространение в мире либеральной демократии западного образца свидетельствует о конечной точке социокультурной эволюции человечества и формировании окончательной формы правительства. Что сложился универсальный глобальный либеральный экономический порядок, его можно назвать «либеральной глобализацией», где доминирующее положение занимают транснациональные корпорации, а национальные государства уходят в прошлое, на рынках присутствуют глобальные механизмы воспроизводства капитала, в центре которых, если разобраться, лежит эмиссия долларов как мировых денег со стороны Федеральной резервной системы США. ФРС снабжает американскую экономику безграничным источником дешевых денег, поэтому нет ничего удивительного в том, что доминируют на мировом рынке именно американские глобальные корпорации. Понятно, что в таком глобальном мире появятся наднациональные регуляторы, и американцы пытаются застолбить себе лидирующее место в них, создав прообраз такого мега-регулятора — так называемая «Группа финансовой стабильности». Но и в рамках ВТО американцам тесно, они пытаются выйти за пределы ВТО со своими проектами — большими трансокеанскими зонами свободной торговли (трансатлантическая и транстихоокеанская зоны).
Но в действительности, и к разочарованию неуемных американцев, мир переходит к принципиально иной системе производственных отношений.
Например, Китай, реализовал с потрясающей эффективностью социалистический строй вместе с рыночной экономикой. А ведь это было когда-то предложением наших ученых, известным как «теория конвергенции». Именно такой строй предсказывал 50—60 лет назад выходец из России — американский социолог и культуролог Питирим Сорокин.
Японская и корейская экономические модели сформировались на частной основе, но с преобладанием сил государственного стратегического планирования. Во Вьетнаме мы видим китайскую модель, в Малайзии — смешанную. Как видите, глобального единообразия и «конца истории», столь вожделенного американцами, не наблюдается. Эти новые модели отличаются от модели «либеральной глобализации» тем, что важная роль национального государства сохраняется, стратегическое планирование обретает гораздо большую важность для регулирования экономических процессов, возрастает значение национального суверенитета и национальных интересов. Отсюда и новые возможности для интеграции с учетом этой специфики.
«Мы Евразийский экономический союз строим как ограниченный по функционалу. Здесь, в отличие от Европейского союза, не планируется создавать общий парламент, сохраняется специфика административного, уголовного законодательства, мы не ставим задачу формирования в ближайшее время общей валюты. Все строится на взаимном интересе»
Конечно же, Татарстан, географически находясь в центре Евразийского экономического пространства, имеет колоссальное логистически-транспортное преимущество. Возвращаясь к теме «экономическая модель Татарстана», докладчик заметил, что она гораздо больше соответствует той модели нового мирохозяйственного уклада, о которой мы говорили, в отличие от модели «либеральной глобализации». Государство в такой новой модели занято именно гармонизацией интересов, оно не пытается навязывать хозяйственным субъектам какие-то свои жесткие планы.
В новом мирохозяйственном укладе главный смысл — максимизация общего блага, а не максимизация частной прибыли. Это принципиальная разница! В новом мирохозяйственном укладе строятся стратегические планы на 20—30 лет вперед. Именно этот подход доказывает свою большую эффективность.
Во всем виноваты 90-е!
К сожалению, избрав в 90-е годы либеральную модель развития «Вашингтонского консенсуса», мы сели в поезд, которые едет в тупик. Мы хотели походить на развитые страны. Но посмотрите на эти развитые страны — у них темпы роста гораздо ниже, чем в Китае, Индии и других развивающихся странах, которые растут на 6—7% в год. Американцы это видят и пытаются сохранить свой «status quo» путем дестабилизации обстановки в мире, за счет развязывания новой мировой гибридной войны, где мы стали главным центром американской агрессии. Одна Украина чего только стоит! Все делается, чтобы остановить интеграцию не по модели «либеральной глобализации». Они пытаются захватить контроль и над нашей страной, прибегая к финансовому и политическому давлению. А для этого все средства хороши!
Посмотрите, как перегружена американская долговая система! Когда Обама пришел к власти, он обещал сократить госдолг США — но сейчас он вырос в 2 раза. И никто ничего не может сделать, потому что американская финансовая модель строится по принципу финансовой пирамиды. За счет всего остального мира. И именно колонизаторская политика Америки по отношению к развивающимся странам привела к тому, например, что за счет неэквивалентного обмена РФ потеряла за последние 20 лет $2 трлн и миллионы людей, которые эмигрировали в страны ядра системы. Мы попали в ловушку неэффективного обмена, выбраться из которой можно сообща с такими же обираемыми странами, в том числе и через механизмы интеграции.
Чтобы соревноваться со странами Запада, нам необходима качественно иная промышленная политика. А для ее проведения необходимы огромные инвестиции. Источник инвестиций в условиях закрытия внешних рынков и иностранных инвестиций только один — управляемая контролируемая денежная эмиссия. Посмотрите на тот же Запад с их денежной политикой «количественного смягчения». Денег много, деньги — дешевые (там даже наблюдаются отрицательные процентные ставки). Это позволяет бизнесу рисковать, а значит, и не бояться внедрять технологические новинки. Хотя вся эта денежная идиллия обеспечена гигантским уровнем государственного и частного долга.
Наша страна избрала прямо противоположную политику — у нас процентные ставки вдвое выше рентабельности производственной сферы. Лишь пятая часть отраслей промышленности имеет рентабельность продаж выше текущего уровня средней ставки процента, подавляющая часть производственной сферы не может пользоваться кредитом для финансирования не только инвестиций, но и оборотного капитала.
Сжатие кредита влечет за собой сокращение инвестиций предприятий и расходов населения, что сокращает конечный спрос и еще больше усиливает спад производства. Не имея возможности привлечения кредитов, предприятия не могут воспользоваться девальвацией рубля для импортозамещающего расширения производства, предпочитая повышать цены вслед за удорожанием импортных товаров. Таким образом разгоняется инфляционная волна, что влечет за собой увеличение издержек, рост доли убыточных предприятий и проблемных кредитов.
Докладчик показал данные самого ЦБ РФ, согласно которым рост ВВП России обратно пропорционально зависел от ставки Центробанка: чем выше ставка, тем ниже рост ВВП. При этом все отрасли экономики падают, одни только объемы валютных торгов на ММВБ растут, принося гигантские прибыли валютным спекулянтам, которых такое положение дел полностью устраивает. Но дальше так жить нельзя — переход на новый технологический уклад разрушит существующую в России модель сырьевой экономики.
Чтобы избежать подобной позорной участи, необходимо насытить экономику дешевыми деньгами (только на первом этапе потребуется не менее 2 трлн рублей, а в целом — свыше 5 трлн). При этом следует выдавать их строго целевым образом, под инвестиции в новые технологии, науку — в те области знаний, которые обеспечат опережающее или догоняющее развитие там, где у России есть шанс. Если при этом не контролировать самым строгим образом эти инвестиции, заставляя отчитаться по каждой копеечке, то деньги тут же будут банками обращены в валюту, что приведет к еще одной девальвации и в дальнейшем к гиперинфляции.
Но все-таки главная тема сегодняшнего доклада — это международная интеграция в рамках новой мировой экономической модели и нового технологического уклада. Экономическая интеграция — это императив! Мы неизбежно должны расширять масштаб нашей экономической деятельности, в этом залог выживания!
