«В тени Минтимера»: «Иногда казалось, что вся жизнь – одна сплошная очередь»

И быт, и дети, и любовь

Наши сыновья родились с разницей в два года и восемь месяцев. Такая же разница у нас с Минтимером. С малых лет они были удивительно дружны между собой, никогда не предавали друг друга, стояли друг за друга горой. Старшему попадало больше и когда он плакал, младший ему сочувствовал, гладил его по головке и говорил: «Не пач, не пач…», что означало: «не плачь».

Сыновья всегда были неразлучны, вместе играли, вместе отдыхали, и увлечения у них были одинаковыми. Сейчас они очень близки друг к другу в тесной дружбе между собой. Меня, как маму, это безмерно радует. Ведь для меня они так и остаются маленькими «сынулечками». Минтимер всегда подчеркивает нашу с сыновьями взаимную привязанность. Это правда, и в этом мое материнское счастье. Они добрые, очень внимательные к нам, родителям. И не только к нам. В детстве они очень любили животных. У нас жили кошки, собаки, ежик. В аквариуме плавали рыбки. Сострадание, желание помочь, свойственные им с раннего детства, и сейчас определяют их характер, помогают строить взаимоотношения с другими людьми. Поверьте, я этим действительно горжусь. Хотя, когда они были маленькими, я немало переживала: сумею ли их правильно воспитать? Ведь времени на них часто просто не хватало.

В те годы декретный отпуск был равен четырем месяцам: два до родов и два после. Если после этих четырех месяцев не выходишь на работу, то без всяких разговоров увольняли. Сегодня женщины после рождения детей по 10 — 15 лет не работают. Такого мы себе даже представить не могли.

Обоих сыновей мы отдали в ясли в двухмесячном возрасте. Через каждые два часа я отпрашивалась с работы, и, словно сорвавшись с привязи, мчалась в ясли — покормить ребенка. На все про все — 30 минут. Ясли от работы далеко, транспорта никакого. Опоздаешь на пару минут — вызывают в партком, пропесочивают на общих собраниях. Стоишь у всех на виду, тебя стыдят. Сколько раз я уходила с комсомольских собраний вся в слезах. Объяснять, что одного ребенка надо отвести в детский сад, другого в ясли, поэтому и задержалась на пару минут, было бесполезно. Начинали со смехом выговаривать, что, мол, если не успеваешь, то выходи на работу с вечера. Невольно воскликнешь: о времена, о нравы!

Наши сыновья родились с разницей в 2 года и 8 месяцев. Такая же разница у нас с Минтимером

Мы жили в директорском доме. Но удобств в этом жилище было минимум. Использовать машину для нужд семьи было не принято. Асфальта тогда не было и в помине. Большую часть года самой ходовой обувью были резиновые боты. По пути с работы я забирала детей, одного из яслей, другого из детского сада. В одной руке сумка с продуктами, в другой — младший сын. Старший, хнычущий от усталости, цепляется за подол. Идем вот так, дружно плачем. Около дома младший иногда просто сползал с рук, не оставалось никаких сил его удерживать. Дверь запиралась на большой амбарный замок, у меня дрожали руки, когда я его отпирала. Оставив детей одних, осенью и зимой в темноте, по непролазной грязи, бежала за водой. Воды в доме не было, ее нужно было носить издалека. Сколько я прошла километров с коромыслом на плечах!.. попробуйте сосчитать, сколько надо воды для семьи с двумя маленькими детьми. И еды приготовить, и постирать, и на все остальные хозяйственные нужды. Принесешь два ведра воды и быстренько соображаешь, что делать в первую очередь: готовить ужин, кипятить чай или стирать детскую одежду. А стирать нужно было каждый день, чтобы отвести детишек в детсад чистенькими. Ведь ни одной лишней вещи не было. Не постираешь сегодня, значит, завтра нечего будет надеть. С вечера стираешь, утром гладишь — и так изо дня в день.

Чтобы прогреть дом, каждый день надо было топить две большие русские печи. Сколько я пролила слез из-за них! Дрова у нас всегда были сырыми. Минтимер завозил дрова себе в последнюю очередь, после того, как обеспечивал ими всех своих работников. Получалось, что дрова у нас были либо вымокшими под осенними дождями, либо даже прихваченные первыми морозцами. Сижу смотрю на эти «плачущие» полешки и плачу вместе с ними.

Еду приходилось готовить на керосинке. Это было еще одно наказание. Я сама удивляюсь чудесам экономии, которые я проделывала. Умудрялась отмывать вечную копоть на кастрюлях и сковородках с меньшим количеством воды.

Были у нас баня и сад. Сейчас сама удивляюсь, как меня на все хватало. Заботы о них тоже полностью были на моих плечах, так как Минтимер работал без выходных. Как только у него выдавалось немного свободного времени, он ходил за водой, особенно в «банные дни», когда воды нужно очень много.

А сколько времени уходило на стояние в очередях! За чем только мы не стояли! Иногда казалось, что вся жизнь – одна сплошная очередь. Многим молодым и невдомек, что это такое, а что такое талоны на разные товары, они даже представить себе не могут. Даже в те годы, когда Минтимер уже работал министром, я никогда не ходила и не выпрашивала себе что-то дефицитное. Иногда простаивала в очередях за колбасой по три-четыре часа. Бывало продавщица узнает и говорит: «Сакина Шакировна, проходите без очереди». Я отказывалась, ведь у остальных людей тоже нет лишнего времени. Может быть, из-за того, что я такая, Аллах, мне всегда помогает. Не зря же он даровал мне счастливую жизнь с Минтимером.

Когда дети были маленькие, Минтимер настаивал, чтобы я не работала. Но я не могла себе представить, что буду сидеть без работы. Я упрашивала, говорила, что буду все успевать, только разреши мне работать

Бытовых трудностей хватало. Но годы, прожитые в Мензелинске, все равно вспоминаются с радостью. Мы были молоды, полны сил, обустраивали свою жизнь. Там мы купили свои первые холодильник и радиоприемник. Даже не знаю, с чем сравнить чувства, которые меня тогда переполняли. С высоты сегодняшнего дня вроде бы ничего особенного. Но тогда это было в диковинку, любая большая покупка становилась настоящим событием, надолго запоминалась. И, конечно же, желание Минтимера всячески облегчить мне быт и домашнюю работу было самым ценным. А главное — тяготы были не в тягость, потому что нами правили любовь и желание во что бы то ни стало помочь любимому человеку.

Несмотря ни на что…

Как бы ни было сложно, я в любых условиях стремилась к тому, чтобы муж всегда был хорошо одет, вкусно накормлен, одним словом — ухожен. Вот уже 46 лет мы с Минтимером живем вместе. Каждый год ездим на Минеральные Воды. В течение года я настаиваю полезные травы, готовлю диетические блюда. Все это помогает мужу быть здоровым. На завтрак вот уже много лет я готовлю Минтимеру нежирный творог, добавляю в него варенье «пятиминутку» собственного приготовления, варю кашу, каждый день разную. Такой распорядок у нас начал устанавливаться еще в те годы, когда мы жили в Мензелинске. На ужин я стараюсь приготовить что-нибудь вкусненькое, что-то такое, что нравится мужу. Будучи еще на работе, я всегда звонила ему и спрашивала, что мне приготовить, чего ему хотелось бы поесть. Вечером, после работы, надо было все успеть, поэтому я научилась готовить быстро.

Эта привычка сохранилась у меня и сейчас. Минтимер всем рассказывает, что только его жена и больше никто готовит кастыбый за 30 минут. В самом деле, чтобы успеть за такой срок, я кручусь, как белка в колесе. Пока варится картошка, я раскатываю тесто, поджариваю раскатанные листы, а потом сразу начиняю их. Я была просто обязана все успевать! Когда дети были маленькие, Минтимер настаивал, чтобы я не работала. Но я не могла себе представить, что буду сидеть без работы. Я упрашивала, говорила, что буду все успевать, только разреши мне работать.

Хотя бывали случаи, когда моя карьера была под угрозой. Если бы Минтимер знал о них тогда… Был, например, такой, очень неприятный для меня, как для матери, эпизод. Старшему сыну было тогда пять лет, младшему — два с половиной годика. Они болели, а с температурой в садик не принимали. Пришлось оставить детей дома одних. Это было время годовых отчетов, мою работу никто не мог за меня сделать. Объем работы был очень большим, а сроки ограничены. Чтобы уложиться в срок, пришлось работать и днем, и ночью. Делать нечего, побежала на работу. Прихожу домой, открываю дверь, и что же вижу? Младший сын сходил по-большому. Но это не самое страшное. Он все это размазал ручками по полу, по стенам, по мебели, затем лег и уснул. Старший сидит рядом и плачет. Представьте себе мое состояние! Я расплакалась, но слезами делу не поможешь. Быстро все перемыла, проветрила до прихода мужа. Иначе не избежать бы мне серьезного разговора с Минтимером. Мог бы сказать в сердцах: сиди дома!

Мне бы не хотелось, чтобы у читателей осталось впечатление, что в Мензелинске у меня была такая уж беспросветно тяжелая жизнь. Было немало веселых и комичных случаев, которые мы с Минтимером иногда с удовольствием вспоминаем

В другой раз, когда из-за высокой температуры детей опять не приняли в садик и их пришлось оставить дома одних, они решили поиграть в парикмахерскую. Пришла домой и не узнала младшего. Старший его «постриг», то есть обкорнал как мог. Хорошо еще не поранил ножницами! На следующий день пришлось идти уже к настоящему парикмахеру, чтобы как-то поправить прическу, сделанную нашим «домашним мастером».

Мне бы не хотелось, чтобы у читателей осталось впечатление, что в Мензелинске у меня была такая уж беспросветно тяжелая жизнь. Было немало веселых и комичных случаев, которые мы с Минтимером иногда с удовольствием вспоминаем. Хотя в те моменты было совсем не смешно.

Вот один из них. Летом по выходным мы ездили купаться на реку Ик. В одну из таких поездок к нам присоединился Геннадий Иванович Захаров. Сейчас он председатель филиала Сбербанка РФ банка «Татарстан». А тогда он жил в Мензелинске, работал главным инженером управления сельского хозяйства. День был замечательный, жаркий, вода — приятная, освежающая. Мы сразу побежали купаться. Наплававшись и наплескавшись вдоволь, выбрались из воды. И с ужасом обнаружили, что все наши вещи украдены. Мы остались в одних купальниках и плавках. Делать нечего, пришлось добираться до дома в таком виде. Помню, как мы радовались, что не попались на глаза милиции. Не знаю уж, что они о нас подумали бы…