Видеть цель: как 708-й уничтожал врага оружием «особой секретности»
В годы войны КЭТЗ наладил серийное производство средств управления артиллерийским зенитным огнем, а затем систем морской автоматики
«Ни один бой нельзя выиграть, если у армии нет оружия поражения по движущимся целям. Чем больше огневая мощь вооруженных сил, тем выше превосходство в борьбе с противником. Это доказывает история Первой мировой, Великой Отечественной войны, а в современную эпоху им нет замены», — убежден бывший главный технолог АО «Казанский электротехнический завод» Альберт Алексеев, возглавивший затем музей предприятия. Завод №708, нынешний КЭТЗ, был создан в первые месяцы войны, чтобы обеспечивать армию сухопутными и морскими приборами управления огнем. Прямо с конструкторского «листа» завод внедрял новейшие разработки отечественного приборостроения в области ведения боя, невзирая на дефицит материалов и рабочей силы.
Наводка по противнику
Казанский электротехнический завод не производил артиллерийские орудия, которые массово выпускались в начале Великой Отечественной войны. Его миссия заключалась в другом — обеспечивать приборами управления зенитной стрельбой, без чего орудия стреляют вслепую и не могут точно поразить противника. Сокращенно их называли ПУАЗО (приборы управления артиллерийским зенитным огнем). Позднее историки окрестили их изделиями особой секретности, так как каждая разработка отличалась передовыми техническими решениями, находящимися под строгой охраной.
Выглядели ПУАЗО на фоне грозных артиллерийских пушек абсолютно непритязательно. Это был передвижной прицеп к автомобилю с вычислительным устройством, предназначенным для автоматического наведения на цель зенитных орудий. Расчеты вела команда из семи солдат. «Вычислительный центр» на колесах непрерывно вел измерения нескольких параметров — расстояние, скорость приближения объекта, и выдавал команду по наведению орудия. ПУАЗО полагались к каждой зенитной батарее.
С началом Великой Отечественной войны советская армия сильно нуждалась в устройствах наведения цели. Поэтому производство сухопутных ПУАЗО разворачивали по всей стране, и Казань попала в число центров приборостроения.
— Сюда одним из первых летом 1941 года был эвакуирован опытный завод N379 из Ленинграда. Он находился в подчинении Наркомата авиационной промышленности, — рассказывает Альберт Алексеев. — Накануне войны, в 1940 году, завод освоил выпуск специальных систем автоматического управления. Эта номенклатура стала основной программой для фронта.
Директором казанского филиала был назначен главный инженер завода N379 Валериан Быстров, который впоследствии станет бессменным руководителем предприятия.
Два рейса, бомбежка и помощь эвакобазы
С предписанием Госкомитета обороны СССР Быстров прибыл в Казань 23 июля 1941 года. «Будучи главным инженером, я был вызван в Наркомат 22 июля 1941 г. Это был первый день, когда немецкие самолеты прорвались в Москву и совершили свой первый налет на столицу, — писал позднее он в своих воспоминаниях. — Уже 23 июля я, получив срочное предписание и решение ГКО, вылетел в Казань для организации нового завода. Вручив свои мандаты руководству обкома КПСС и Совету Министров ТАССР, приступил к осмотру выделенной площадки под будущий завод».
Городские власти предоставили здание замороженного ликеро-водочного завода по улице Свердлова, 52 (ныне ул. Петербургская, сейчас здесь располагается технопарк «Идея», — прим. авт.). Ему досталась большая территория в центре города. Тут располагалось каменное здание с ректификационной колонной для розлива водки, несколько складов для хранения готовой продукции, сырья и тары. Сама площадка была совершенно непригодна для размещения точного приборостроения с большим конструкторским отделом и лабораториями, вспоминал позже Валериан Быстров.
Однако водочный завод имел существенное достоинство, из-за которого его не стали менять на другое здание. Весь комплекс был обеспечен энергоснабжением, имел котельную для обогрева помещений, систему водоснабжения, не хватало канализации.
Перевезти оборудование получилось в два этапа. Сначала 11 августа 1941 года в Казань прибыл первый эшелон с 90 единицами оборудования. В пути поезд подвергся бомбежке, во время которой была уничтожена значительная часть станков. Вместе с уцелевшим оборудованием в Казань приехало 226 квалифицированных рабочих и члены их семей. 31 августа со вторым эшелоном добрались еще 46 человек. Собрать костяк квалифицированных кадров удалось, а восполнять технологические потери пришлось за счет помощи городских властей. Директор казанского филиала сумел получить недостающие станки из фондов эвакобазы — эшелонов, следующих на восток страны.
Как ПУАЗО-3 ставили на поток
Казанцам предстояло налаживать серийное производство приборов управления огнем ПУАЗО-3 с «конструкторского листа». Это была третья модификация с электромеханическим устройством, превосходившая на «две головы» предшественников на базе «механики». Ее приняли на вооружение в 1940 году, но за год не успели запустить на опытно-экспериментальном заводе в Ленинграде.
— Перед коллективом завода поставили непростую задачу: в течение месяца организовать массовое производство высокоточных приборов для артиллерии, — рассказывает Альберт Алексеев. — При этом был дефицит материалов, не хватало квалифицированных рабочих, а собирать нужно было вручную. Одновременно с этим завод собственными силами строил восемь цехов. Осенью 1941 года завод приступил к серийной сборке.
По его словам, ПУАЗО-3 состоял из оптического дальномера, а счетное устройство работало на базе электромеханических устройств: «До современной элементной базы было далеко. Часть комплектующих элементов (катушки, трансформаторы, дроссели и др.) изготавливалась на месте. Каждый собранный прибор проверяли несколько раз».
В первые месяцы заводчане собирали по восемь комплектов ПУАЗО, так как требовалось немало времени на отладку. К концу войны выпуск ПУАЗО-3 достиг 200 комплектов, что составляло 1 700 приборов в месяц. Задача по обеспечению фронта грозным оружием была выполнена.
Почему у казанского филиала не было опыта промышленного производства? «Дело в том, что 379-й завод в Ленинграде работал как опытно-экспериментальная площадка. Здесь испытывали разработки «Особого конструкторского бюро (ОСКОНБЮРО) №21», — рассказывает Альберт Алексеев. — ОКБ занималось разработками систем автоматического пилотирования самолетами, автоматического регулирования паросиловых корабельных и стационарных установок, работающих на высоких параметрах, и целым рядом других сложных задач. ОКБ часто привлекало Гавриила Фридлендера, Андрея Туполева и других видных авиаконструкторов, но внедрить эти разработки опытный завод не успел.
Курс на морскую автоматику
Через несколько месяцев ударного труда филиал превратился в полноценное предприятие полного цикла. 8 марта 1942 года завод получил самостоятельность, что стало датой основания КЭТЗ. Ему было присвоено номерное обозначение №708, но его перевели в ведение Наркомата судостроительной промышленности. Впоследствии на этой базе образовался Казанский электротехнический завод.
Переход из авиастроения в судостроение не изменил базового профиля предприятия. В 1943 году решением правительства заводу было поручено изготовление целого ряда сложных приборов и схем морской автоматики. В рамках большой корабельной программы казанскому заводу поручили освоить выпуск приборов управления торпедной стрельбой ПУТС, крайне необходимых для Военно-морского флота страны. Это были технически более сложные устройства, так как вычисление координат противника проходит в условиях качки на море. Началось изготовление приборов и узлов автоматической стабилизации для подводной лодки «Спрут».
Под корабельную программу на заводе в короткие сроки был создан новый сборочный цех. При этом сохранялись задачи по выполнению программы выпуска сухопутных устройств ПУАЗО-3. В начале 1944 года заводу было поручено выпускать маячную аппаратуру — оборудование маяков и фарватеров, гидроакустических глубиномеров и первых радиолокационных станций.
— Как на многих оборонных заводах, рабочие трудились по 12—18 часов, — рассказывает Альберт Алексеев. — Часто приходилось оставаться на заводе сутками. На заводе проводили социалистические соревнования среди бригад за лучшее выполнение заказов фронта, за мобилизацию внутренних ресурсов, за экономию сырья и материалов, за снижение себестоимости. На заводе, как и на других предприятиях, взяли за правило не уходить домой, пока не выполнишь задание.
В основном на предприятии работали юноши и девушки 15—18 лет. Их обучали в системе ОПК и в школе ФЗО, организованной при заводе. В 1942 году через систему подготовки рабочих прошло свыше 500 юношей и девушек, еще 300 человек прошли обучение в школе ФЗО. За время войны численность трудового коллектива выросла в пять раз — до 1 534 человек.
Работники оказывали гуманитарную помощь фронту. В феврале 1943 года они собрали из своих сбережений 100 тысяч рублей на строительство самолета.
«История завода — это частица жизни нашего народа в тылу, который не жалел себя и отдавал силы для победы над врагом, — писал в своих воспоминаниях Валериан Быстров. — Молодежь и женщины, которые составляли основную силу завода, вписали славную страницу в историю создания завода. Это они днем и ночью выполняли ответственное задание правительства и партии, обеспечивая фронт грозным оружием для Победы над врагом».
За значительный вклад в достижение Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов, массовый трудовой героизм и самоотверженность работников предприятия, обеспечивавших бесперебойное производство военной и гражданской продукции, сотрудники были награждены орденами и медалями СССР. Указом от 7 мая 2022 года N0 УП — 321 Президента Республики Татарстан заводу присвоили республиканское звание «Предприятие трудовой доблести. 1941—1945 гг.».