Как современные сборники рассказов формируют новую литературную реальность
Редактор и литературный обозреватель Анастасия Шевченко рассказала о популярности малой прозы
В это воскресенье в Москве прошла книжная вечеринка от школы писательского и сценарного мастерства Band. На ней выступила литературный обозреватель и редактор Анастасия Шевченко, которая прочла лекцию «Почему рассказ становится самым востребованным жанром в современном мире». Как тематические и авторские сборники стали значимым явлением в сегодняшнем книгоиздании, и почему малые формы завоевывают все больше поклонников? Об этом — в репортаже литературного обозревателя «Реального времени» Екатерины Петровой.
«Вырванный кусочек»
Анастасия Шевченко начала свою лекцию с того, что задала главный вопрос: что же, собственно, такое рассказ? Этот жанр часто недооценивают, принимая за «вырванный кусочек» из романа, однако у него есть свои строгие правила и формулы. Можно провести аналогию с кинематографом: если роман похож на длинное кино или сериал, то рассказ скорее напоминает короткометражку, способную за очень ограниченное время раскрыть целую историю.
«Это история, возможно, случай или эпизод из жизни героя, который может начаться в любой точке и закончиться тоже в любой точке. Но это обязательно законченный эпизод», — объяснила Анастасия. Она привела пример с классическим текстом Дэниела Киза «Цветы для Элджернона», который сначала существовал как рассказ, а затем превратился в полноценный роман. Этот пример, по словам Шевченко, отлично показывает, что рассказ способен расти, как маленькое зерно, из которого при определенных условиях может вырасти большое дерево. Рассказ не требует от автора сложных разворотов сюжета, как в романе, но при этом заставляет концентрировать все самое важное в ограниченном объеме. В этом его прелесть — и сложность.
История жанра рассказа тесно связана с литературными журналами, которые были популярны на протяжении почти двух столетий. Шевченко напомнила аудитории о том, как когда-то журналы выполняли роль книжных сериалов. Рассказ, как объяснила Анастасия, был идеальной формой для публикации в журналах — не нужно было ждать следующего выпуска, чтобы узнать, чем закончится история, как это часто случалось с романами.
Однако со временем интерес к рассказам начал снижаться. Наступила эпоха рыночной экономики, когда книги превратились в продукт массового потребления, и прилавки заполнили романы на любой вкус. При этом рассказы продолжали жить в толстых литературных журналах, а вот сборники выходили крайне редко. Интересно, что из этого периода осталась своеобразная «ностальгическая связка», что рассказ — это нечто маленькое, быстрое и несущественное. Но, как мы видим сегодня, время внесло свои коррективы, и интерес к малой форме стал стремительно возрождаться. «Появилось множество авторов, которые пишут исключительно рассказы, и сейчас антологии стали востребованы у читателей», — подчеркнула Шевченко.
«Обмануть» читателя
С изменением времени и запросов читателей изменился и сам формат рассказа. Современный рассказ уже не тот, что печатался в «толстяках» столетие назад. Одной из главных отличительных черт современной малой прозы Анастасия назвала наличие финального твиста — сюжетного поворота, который полностью меняет наше восприятие истории. «Когда у вас в конце происходит что-то, что заставляет вернуться к началу», — объяснила она.
Шевченко отметила, что сегодня авторы часто стремятся «обмануть» читателя, предлагая ему «ненадежного рассказчика» или неожиданное раскрытие обстоятельств в конце. Этот прием стал важной составляющей современной малой прозы. Читатель не может предугадать финал, а это значит, что даже за несколько страниц можно добиться эффекта, который перевернет представление о прочитанном.
Еще одна важная черта современных рассказов — это лаконичность и структура. «Очень мало авторов, признанных современных литераторов, да и классиков тоже, писали малую форму, потому что есть очень четкие правила, которые не всегда лежат на поверхности», — рассказала Шевченко. В этом заключается сложность: чем меньше объем, тем больше концентрации требует текст. Автор вынужден уместить сюжет в ограниченные рамки, при этом не теряя его глубину.
По мнению Анастасии Шевченко, существует несколько правил, которым должен следовать каждый автор. Первое и главное — это сюжетная линия. «Как правило, сюжетная, магистральная линия в рассказе будет одна», — подчеркнула она. Несмотря на то что современные авторы иногда позволяют себе эксперименты с временными линиями и флешбэками, в малой форме такие приемы должны быть минимальны, чтобы не запутать читателя и сохранить динамику.
Другой важный аспект — количество персонажей. Рассказ не может быть перенасыщен героями, ведь их ввод в сюжет требует значительного времени и усилий для раскрытия характеров. «Героев должно быть не очень много», — отметила Шевченко, добавив, что иногда авторы специально создают запутанные ситуации, чтобы в конце подать неожиданный поворот, который все объяснит.
И конечно же, кульминация или финал — это тот момент, ради которого рассказ и пишется. «Последнее предложение должно перевернуть ваше представление о рассказе», — объяснила Шевченко. Именно финальная точка должна оставить у читателя глубокое впечатление и желание вернуться к тексту снова. Эти правила, по словам Шевченко, не только помогают авторам создавать сильные тексты, но и позволяют рассказам обрести свое место в современном литературном мире.
Издания с рассказами Анастасия Шевченко делит на антологии и авторские сборники. Среди ярких антологий с магистральной темой можно выделить «Механическое вмешательство», «Нейро Пепперштейн», «Новые повести Белкина» и «Мир без Стругацких». Каждый из этих сборников представляет собой мир, где разные авторы интерпретируют одну тему по-своему, создавая многослойное полотно из рассказов, которые, по сути, представляют один взгляд на разнообразие современного мира.
Сборник «Механическое вмешательство»
Это экспериментальный сборник рассказов от издательства «Альпина Проза». В нем авторы использовали в своей работе «Яндекс Чат». «Это был новый опыт для многих, — рассказывает Шевченко. — Кто-то уже сталкивался с искусственным интеллектом, а кто-то, как Татьяна Никитична Толстая, впервые пробовал эту форму работы. Авторы пытались настраивать ИИ, задавали ему подсказки, чтобы тот помог создать сюжет». Однако взаимодействие с Алисой оказалось непростым. «В процессе выяснилось, что восстание машин откладывается», — смеется Анастасия. Авторы буквально «бодались» с нейросетью: кто-то с ней ругался, а кто-то пытался быть вежливым.
Сборник «Нейро Пепперштейн»
«Нейро Пепперштейн» — это один из первых экспериментов Павла Пепперштейна с искусственным интеллектом. «Павел Пепперштейн — человек, который находится на пересечении двух миров, — отмечает Шевченко. — С одной стороны, он художник, а с другой — прозаик с постмодернистским стилем, который сложно спутать с чем-то другим. Его тексты всегда перенасыщены метафорами, аллюзиями, ироничными самоцитатами — настоящий вызов для читателя». Эксперимент Пепперштейна заключался в том, что один текст был написан автором, а второй — машиной. Читателю предлагалось угадать, какой из рассказов кому принадлежит. «Многие читатели сумели отличить «Нейро» от «Пепперштейна». Потому что ИИ лишь вытаскивал из сети тексты Павла и комбинировал их в новые кусочки. А тот, кто хотя бы раз читал Пепперштейна, сразу мог понять, что это просто конструктор», — отметила Анастасия.
Сборник «Новые повести Белкина»
Еще один литературный эксперимент — «Новые повести Белкина». Идея заключалась в том, чтобы современные авторы написали произведения в духе Пушкина, сохранив атмосферу и стилистические маркеры XIX века, но привнеся в тексты собственные уникальные голоса. «Не все авторы готовы писать в чужой манере, но Павел Пепперштейн, Алексей Сальников и Роман Сенчин приняли его. Они создали новые версии «Повестей Белкина», каждый по-разному, но с уважением к пушкинской традиции», — поделилась Шевченко.
Каждый из авторов подошел к задаче по-своему, но сохранил баланс между стилизацией и личным стилем. «У Леши Сальникова текст получился немного ехидным, но все равно с гуманистическим настроем, — заметила Анастасия. — Пепперштейн, как всегда, добавил свой фирменный витиеватый подход, на грани 21+, но при этом оставаясь в рамках XIX века. А Роман Сенчин написал историю о Сибири, семье военного и 90-х годах, но и тут ощущалась манера Пушкина».
Сборник «Мир без Стругацких»
В этом сборнике Анастасия Шевченко участвовала как литературный редактор. Сам проект, по ее словам, был посвящен созданию альтернативной реальности, в которой братья Стругацкие не стали бы писателями, и в их отсутствие появилась бы пустота — лакуна, которую заполнили бы другие авторы. «Идея была в том, чтобы представить, что один из братьев мог погибнуть в блокадном Ленинграде, а второй не вернулся бы с войны. Кто бы тогда занял их место? — объяснила Шевченко. — Василий Владимирский, фантастиковед и составитель сборника, предложил эту интересную концепцию: российские писатели, многие из которых фантасты, должны были взять манеру другого советского автора, например, Шаламова или Битова, и написать текст с обязательными отсылками к Стругацким. Представляете, какая задача перед ними стояла?». Шевченко отметила, что результат превзошел ожидания.
Павел Селуков и его сборники «Добыть Тарковского» и «Рагнарек»
Анастасия Шевченко обратила внимание на творчество Павла Селукова, выделив его как одного из немногих современных авторов, способных писать и в малой, и в большой форме. Шевченко описала его произведения как едкие, саркастичные, иногда даже неприятные с физиологической точки зрения, но неизменно остроумные и парадоксальные. «Он может писать о маргинальных темах, о вещах, которые не всем захочется читать, — продолжила она, — но внезапно эти персонажи нас поражают, к примеру, гопники начинают цитировать Сартра».
Игорь Белодед и сборник «Утро было глазом»
Игорь Белодед, по словам Анастасии, прекрасно работает с малой формой. И его сборник «Утро было глазом» — яркое тому подтверждение. «Даже из названия можно многое понять. Это первая строка одного из его рассказов, которая сразу погружает в пространство многослойных метафор. В его текстах стиль и направления могут меняться, иногда они словно закручиваются в спираль, и метафоры уводят читателя глубже и глубже в смысл», — объяснила Шевченко.
Она отметила, что некоторые из произведений Белодеда могут показаться перегруженными символами и образами, как, например, зрачок глаза, которым было утро — своеобразное нагромождение метафор. «Иногда же он пишет, наоборот, звеняще, четко, без лишних деталей, и тогда на первый план выходит сюжет, зачастую жутковатый». Шевченко подчеркнула, что автор создает новый городской миф, опираясь на повседневную жизнь и обходя стороной мистику. В этом пространстве его герои могут казаться сумасшедшими или находящимися в состоянии делирия, но все происходящее ощущается как реальность. «И это пугает больше всего», — подвела итог Шевченко.
Анна Шипилова и сборник «Скоро Москва» и Анна Лужбина и сборник «Юркие люди»
Анастасия Шевченко сравнила творчество двух писательниц — Анны Шипиловой и Анны Лужбиной. Шипилова, по словам Шевченко, создает рассказы с помощью простых, но мощных фраз, которые, словно кадры кинофильма, рисуют яркие образы: «Сборник «Скоро Москва» посвящен жительницам городов и не городов России. Это истории о том, как они справляются с бытом и внутренними переживаниями. У героинь разный возраст и социальный статус. Это те самые маленькие люди, о которых мы когда-то писали в школе. Эти «маленькие люди» могут показаться незначительными, но у каждого из них внутри — огромная вселенная, и они способны немного сдвинуть этот корявый мир, хотя бы для тех, кто читает их истории».
Творчество Лужбиной отличается удивительным напевным языком. «Если Шипилова иногда пишет жестко и даже беспощадно, то Лужбина создает миры, полные музыкальности и поэзии. Если бы мы жили в мире, описанном Алексеем Сальниковым в романе «Опосредованно», где слово имело почти наркотический эффект, Лужбина была бы самой сильной колдуньей. Ее метафоры и эпитеты так мастерски переплетены, что они уводят читателя за собой, будто флейта Гамельнского крысолова, создавая ощущение погружения в уникальную реальность», — сказала Шевченко.
В сборнике «Юркие люди» Лужбина также показывает жизнь к тем самым «маленьким людям» — курьерам, работникам служб, беженцам и сиротам, которые часто остаются незамеченными в повседневной жизни. «Она обращает внимание на тех, на кого мы порой не смотрим, отводим глаза или просто не замечаем», — отметила Шевченко. В ее интерпретации творчество обеих писательниц открывает перед читателем миры, полные человечности и тонких наблюдений о жизни.
Марго Грит и ее сборник «Вторжение»
«Она не только лицеистка (номинантка на премию «Лицей», — прим. ред.), но и режиссер кино и телевидения, что делает ее тексты менее образными и более кинематографичными», — отметила Шевченко. Грит активно использует визуальные приемы в организации своих рассказов, экспериментируя с расположением текста. «Иногда ее работы напоминают сетевую переписку или принимают неожиданные графические формы. Это создает уникальный читательский опыт». Шевченко подчеркнула, что такие эксперименты — не что-то новое. «Мы могли видеть подобные подходы в произведениях писателей 1920-х и 1930-х годов. Однако то, как современные авторы реализуют эти идеи, вызывает неподдельный интерес».
Екатерина Петрова — литературный обозреватель интернет-газеты «Реальное время», автор телеграм-канала «Булочки с маком» и основательница первого книжного онлайн-клуба по подписке «Макулатура».