Михаил Тимаев: «Наша профессия говорит языком тела, жестов, мимики»

«По большому счету, на все это меня сподвигла мама»

Михаил Тимаев родился в обычной казанской семье, в которой до него никто не был связан с балетом. Родители еще с раннего детства заметили у мальчика способности и отдали его в танцевальный кружок. Педагоги танцевальной студии посоветовали отдать его в хореографическое училище. В те годы туда принимали детей с 10 лет (сейчас — с 11), обучение длится 8 лет. Здесь ученики продолжают осваивать общеобразовательную школьную программу, но к ней добавляется серьезная хореографическая подготовка по разным направлениям: классический танец, народный, дуэтный, исторический, актерское мастерство и ряд других, специальных дисциплин.

Легко не было. Михаил вспоминает:

— Особенно непростыми получились для меня первые полтора-два года в училище. И с физической точки зрения, и с моральной. Ты приходишь и думаешь, что уже знаешь танец, но попадаешь в совершенно другой мир — мир классического балета. Тебя заново начинают учить, прививать любовь к искусству. Это, конечно, испытание для десятилетнего ребенка. Мне, с одной стороны, было интересно, я ничему особо не противился. Но, по большому счету, на все это меня сподвигла мама, которая сказала: «Давай попробуем». Видимо, ей казалось, что что-то из этого получится.

Мне очень повезло, что я попал в класс Ирины Шарифовны Хакимовой и Виталия Николаевича Бортякова. Они как будто стали мне вторыми родителями

Как показало время, мама оказалась права. Хотя, конечно, десятилетний Миша и подумать не мог, что выбирает профессию. Да и потом, в подростковом возрасте, как сейчас признается, воспринимал свое обучение не так серьезно. Даже думал, что пару лет позанимается танцем, а потом уйдет в физико-математический лицей — ему нравилась математика. Несерьезное отношение к танцевальному обучению на первых порах отражалось на оценках. Ситуацию спасли педагоги.

— Мне очень повезло, что я попал в класс Ирины Шарифовны Хакимовой и Виталия Николаевича Бортякова. Они как будто стали мне вторыми родителями. Это великие мастера, которые действительно любят свою работу, очень преданы своей профессии. И эту любовь и преданность передают своим ученикам. Для них важны все составляющие спектакля: не только физические данные артистов (значение которых превалирует во многих современных театрах), но и музыкальное содержание, и выразительность, и актерское мастерство. Они нам это все прививали, обучали внутренней дисциплине. И главное — дали нам любовь к танцу. Потому что, если ты не полюбишь свою профессию — не сможешь в нее «втянуться», — рассуждает Михаил.

Дебют на театральной сцене: восемь прыжков и сидение под елкой

Первым увиденным в театре балетом для Михаила стал «Шурале». Это было в середине девяностых. Наш герой показывает: сидели на самом верху, на третьем ярусе, рядом с осветительными фонарями.

— Сильнее всего запомнился танец Шайтана и Огненной ведьмы, — вспоминает наш герой. — В те годы была немного другая редакция спектакля, в нем были дополнительные характерные танцы. Мне всё очень понравилось. И, конечно, сам по себе театр меня тоже поразил красотой.

Первое свое выступление в театре Михаил Тимаев помнит и по сей день. В балете «Щелкунчик» были задействованы дети, которых набирали из хореографического училища. Нашему герою тогда было 11 лет. Он рассказывает:

— У нас там была партия кукол. Ты в первом отделении сидел под елкой в зафиксированной позе, а минут через 15 должен был встать и сделать восемь прыжков. Четыре вперед и четыре в сторону. И это была такая роль! Все ребята очень хотели ее станцевать. А те, кто был постарше, исполняли партии детей на елке. Мы даже на следующий год начали эту партию учить, но спектакль поменяли, дети больше в нем не участвовали — их только недавно вернули в «Щелкунчик».

Многие артисты балета мечтают выступить на Нуриевском фестивале. Михаил Тимаев впервые сделал это в 11-летнем возрасте, вдвоем с десятилетней девочкой, в танце «Куклы» на музыку русского композитора Анатолия Лядова. Этот номер поставили в программу гала-концерта Нуриевского.

— Это было грандиозное событие. И еще я помню, как важно было для меня то, что на этот гала-концерт смогли попасть мои родители, — рассказывает наш герой.

Выход в солисты и «крещение кровью»

В 2005 году, на последнем курсе, семнадцатилетнего танцовщика и еще нескольких его однокашников пригласили работать в штат, в балетную труппу. Сначала — в кордебалет. Летом 2005 года труппа работала на сцене филармонии и готовилась к открытию театра после масштабной реконструкции. Дебютом Михаила Тимаева в качестве штатного артиста балета стало участие в хореографической сцене «Вальпургиева ночь», которую ставили для первого концерта в обновленном театре. К слову, на этом концерте была даже организована прямая трансляция телеканала «Культура», а в зале присутствовал не только весь республиканский истеблишмент, но и президент России Владимир Путин.

Перейти из кордебалета в ранг солистов в балете непросто. Танцовщиков несколько десятков, все крепкие профессионалы, и выделиться среди них — задача «со звездочкой». Но у Михаила получилось. На первом году работы ему доверили партию Морского царя в «Пер Гюнте». Следующий год стал значимым в становлении карьеры Михаила Тимаева: он станцевал еще несколько сольных партий. Стало понятно: из юноши вырастает новый премьер. В конце второго сезона работы в театре он вместе со своей одноклассницей Викторией Капитоновой уже танцевал Зигфрида в «Лебедином озере» — главную мужскую партию в одном из центральных русских балетов! Не обошлось без происшествий:

— В финале спектакля я поднимаю партнершу, несу ее, а потом аккуратно отвожу в сторону на вытянутых руках и ставлю на пол. В этот момент у нее из пачки вылетает металлический обруч, и его острым краем я, перенося партнершу, провожу себе по шее. Она встает, делает поворот, смотрит на меня, и у нее вдруг округляются глаза. Я не понимаю, что происходит, мы дорабатываем сцену. И только выйдя за кулисы, я понимаю, что у меня по шее течет кровь, — смеется Михаил.

В финале спектакля я поднимаю партнершу, несу ее, а потом аккуратно отвожу в сторону на вытянутых руках и ставлю на пол. В этот момент у нее из пачки вылетает металлический обруч, и его острым краем я, перенося партнершу, провожу себе по шее

Кстати, сейчас наш герой констатирует: «Лебединое озеро» в его карьере стало самым исполняемым балетом, и именно Зигфрида он, по личной статистике, танцевал больше всего.

«Люблю драматические роли и характерные партии»

После этого «крещения кровью» в репертуаре нашего героя стали одна за другой появляться другие ведущие партии. В 22-летнем возрасте Михаил уже танцевал партию Спартака в одноименном балете — причем надо понимать, что для этого требуется невероятная физическая сила и подготовка. Продолжал он в это время работать и в кордебалете, поскольку премьером еще не числился. Так и танцевал: сегодня — главную партию, завтра — в кордебалете. Михаил считает это нормальной ситуацией в своей профессии:

— Это сейчас человека сразу солистом приглашают, и он, кроме сольных ролей, больше ничего и не танцует. А двадцать лет назад сначала брали только в кордебалет. И это прекрасная школа, особенно для того, кто только что окончил училище и солистом пока не готов быть.

К сегодняшнему дню наш герой перетанцевал уже весь мужской репертуар родного ТАГТОиБ. При этом не может выделить какую-то одну роль, которую уверенно может назвать своей любимой. Размышляет:

— Больше всего люблю драматические роли и характерные партии. Например, Альберт в «Жизели», Пер Гюнт, Спартак, Модест в «Анюте», Марцелина в «Тщетной предосторожности». Все эти партии для меня очень интересны — и с точки зрения исполнения, и с точки зрения актерского мастерства. В таких ролях каждый раз находишь для себя что-то новое.

Танцовщик рассказывает, что с течением времени пересматривает свой взгляд на партии, вносит в них новые грани и нюансы. Но только до определенной границы: ведь каждой роли присущи свои движения, свой характер, и диссонанс в нее вносить нельзя.

За свою внушительную карьеру — шутка ли, 20 лет в театре! — Михаил Тимаев много гастролировал и по России, и по Европе. Ценным опытом называет работу со многими прима-балеринами из других театров — хотя бы в том же самом «Лебедином озере» в начале своей карьеры работал минимум с десятью разными партнершами. При этом, как объясняет премьер, все разные. Все танцуют по-разному, у всех разная фактура и ось баланса.

— Это колоссальный опыт. Потому что в этом балете дуэт сложный, и чтобы балерина не устала, чтобы она все время была на ноге, ты должен быть очень чутким партнером. Все это надо в голове держать и во время репетиций запоминать нюансы и особенности того, как танцевать с конкретной балериной, чтобы ей было удобно. С точки зрения профессионального развития это была совершенно сумасшедшая школа! — объясняет Михаил.

«Смысл роли Зорбы — в том, чтобы людей вокруг заражать энергией, открытостью, широтой души»

Наш герой признается, что работать над спектаклем «Грек Зорба» ему было очень интересно. Партия Зорбы — и драматическая, и характерная, и физически очень непростая. Наш герой рассуждает:

— Нам перед спектаклем строго запретили пересматривать его записи с другими солистами. Но я, признаюсь, нашел некоторые записи с первым исполнителем этой роли — Владимиром Викторовичем Васильевым. И мы с ним даже пообщались на эту тему — так что я к материалу подходил подготовленным. Смысл этой роли в том, чтобы людей вокруг заражать энергией, открытостью, широтой души. Каждый может воспринять эту историю по-своему, и именно поэтому нужно к этой роли готовиться, по моему мнению. Я читал много материала, в том числе и о том, как устроена была жизнь на Крите — в месте, где происходит действие балета. Представляете, уклад там был такой, что муж, умирая, оставлял распоряжение о том, кому достанется его вдова! Вещи, которые сегодня невозможно представить, происходили совсем недавно — в двух-трех поколениях от нас!

Кстати, Михаил Тимаев считает, что и зрителю, прежде чем идти на «Грека Зорбу», тоже нужно подготовиться. Во-первых, прочитать сюжет. А во-вторых, нужно понимать, что народ, который находится на сцене (то есть в нашем случае кордебалет) — это не олицетворение некоего сборища конкретных людей. В образе народа воплощается эмоция, чувства, которые испытывают герои: сила, ярость, радость... Так что не нужно сюжет воспринимать прямолинейно! Спектакль этот в первую очередь о дружбе. И его нужно воспринимать именно так.

Я читал много материала, в том числе и о том, как устроена была жизнь на Крите — в месте, где происходит действие балета. Представляете, уклад там был такой, что муж, умирая, оставлял распоряжение о том, кому достанется его вдова!

«Человек ходит в театр, чтобы уйти от мира повседневности»

Михаил Тимаев говорит о различии публики в разных странах: по его наблюдениям, зритель в России в среднем моложе, чем в Европе. В разных странах публика разная. Где-то более сдержанная, а где-то активная. А где-то в течение спектакля зал хранит полное молчание, зато по окончании занавес поднимается для овации по несколько раз подряд. Кстати, татарстанский зритель, по этой классификации, достаточно сдержанный. «Возможно, он уже привык к высокому уровню исполнительского мастерства и для него это вполне обыденно?" — задается вопросом наш герой.

— Все познается в сравнении. Может быть, люди не настолько ценят свой театр — считают его обыденным. Им нравится, но они зачастую не осознают, что присутствуют на спектакле, который, может быть, у артиста получился лучшим в его жизни. Но когда видишь другие театры и постановки, уровень артистов — уже можешь оценить, что оркестр нашего театра, кордебалет и солисты показывают высочайший уровень. Не только в российском, но и в европейском масштабе. Естественно, наш зритель — благодарный. Есть среди них те, кто постоянно ходит на спектакли, для них это важно. И они хотят вновь испытать эмоцию. Ведь для чего человек ходит в театр? Испытать эмоции, уйти от мира повседневности, попасть в особенную атмосферу.

Премьер ТАГТОиБ рассуждает о том, можно ли приучить людей к театру, воспитать в них восприятие искусства. Он предлагает почаще водить в театр детей, потому что любовь к нему зарождается с детства. Понемногу, через определенное время. Ну и, конечно, культура походов в театр передается через родителей — это, в большинстве случаев, семейная история.

Может быть, люди не настолько ценят свой театр — считают его обыденным. Им нравится, но они зачастую не осознают, что присутствуют на спектакле, который, может быть, у артиста получился лучшим в его жизни

«Балет — это каторга в цветах»

Мы видим в балете легкость, красоту, силу и грацию. Но редко задумываемся о том, сколько труда и жизненных ограничений за этим стоит. Как устроена жизнь артиста балета? Наш герой вспоминает слова Фаины Раневской: «Балет — это каторга в цветах». Он описывает: балет — постоянная работа. У каждого артиста есть ежедневный урок — это неотъемлемая часть его жизни.

— Уже тридцать лет каждое утро я час отдаю такому уроку. А дальше начинаются репетиции — это зависит от репертуара. Репетиции могут длиться и целый день, — объясняет наш герой. — Это бывает утомительно. Бывает больно. Много чего бывает, вплоть до травм — как три года назад, когда я повредил ногу, исполняя прыжок в «Жизели». Поэтому я убежден: если ты не любишь эту профессию — не сможешь оставаться в ней долго.

Артист балета должен держать режим, и в том числе тщательно выстраивать свой рацион. Михаил признается: он любит сладкое, приходится себя ограничивать. Нужно уметь себя организовать и быть в хороших отношениях со своим телом. Есть среди артистов балета и те, кто питается по нутрициологическим схемам, старается четко рассчитывать норму потребления белков, жиров и углеводов. Наш герой говорит, что сам он движется скорее по наитию. Но сетует на то, что в российских школах не уделяется должного внимания принципам правильного питания. По его мнению, приучать к этому нужно с детства, чтобы человек хорошо понимал, как работает его организм и в каких обязательных элементах и веществах нуждается.

— Но этому в школе не учат. И впоследствии много случаев, когда, например, девочке говорят, что она должна быть стройной. Мальчиков, особенно в подростковом возрасте, это касается реже, а вот девчонки в погоне за худобой изнуряют себя несбалансированными диетами, и в конечном итоге это пагубно сказывается на их здоровье. Некоторые чуть ли не совсем перестают есть. Это же ненормально! Многие взрослые люди не понимают, что у подростков скачут гормоны, в организме происходит сильная перестройка, и в этот момент нельзя грубо вмешиваться в рацион и лишать тело необходимых ему веществ. И потом тоже, чтобы как можно дольше оставаться в хорошей физической форме, ты должен хорошо понимать, что происходит в твоем теле и что ему нужно дать. Нашу огромную нагрузку нужно обязательно грамотно компенсировать. У тела есть запас прочности, но он не бесконечный.

Я убежден: если ты не любишь эту профессию — не сможешь оставаться в ней долго

«Я считаю, что классика — это основа, которую нужно сохранять»

Рассуждая на тему того, каким должен быть современный театр и как может развиваться балет, Михаил говорит:

— Я считаю, что классика — это основа, которую нужно сохранять. Кроме того, она живет не только благодаря тому, что из года в год остается неизменной. В нее вносятся изменения, появляются новые технические и сценические возможности. В конце концов, и от артистов многое зависит: невозможно сыграть роль и станцевать ее одинаково. Хоть сто раз ты ее сыграй, все равно каждый раз будут свои нюансы! И с течением времени роли пересматриваются, идет эволюция.

А еще Михаил задается вопросом: что означает выражение «современный балет» в понимании зрителей и профессионалов? Имеется в виду современный язык танца? Или же все, что не укладывается в канву классического балета, считается современным? И можно ли назвать современным тот же балет «Грек Зорба», созданный 36 лет назад и появившийся наконец на российской театральной сцене в стенах ТАГТОиБ? Ведь для кого-то это современный спектакль. А для кого-то — характерный. И это совершенно разные вещи.

Неискушенный зритель, идя на балетный спектакль, представляет себе балерин в пачках на пуантах, крутящих обязательные фуэте. Придя на того же «Грека Зорбу», он видит совершенно другую картину. Премьер татарстанского театра говорит, что в обществе действительно сформировалось стереотипное представление об этом искусстве. Хотя в действительности балет — это намного больше и шире сегодня, в нем много разных форм для воплощения. Но зрители не всегда готовы это увидеть:

— Хотя, с другой стороны, приходя в театр, человек ожидает праздника. Тем более когда речь идет о нашем театре — очень профессиональном и очень красивом. Таких в России действительно мало. Важно при этом попасть на тот спектакль, который действительно подходит вам. То же «Лебединое озеро» — на самом-то деле балет не для простого зрителя! Есть гораздо более простые спектакли для первого восприятия. И если человек правильно попал на спектакль, он заражается этим искусством. Ему хочется прийти посмотреть другую постановку, еще и еще… И пройдя весь репертуар театра, он, возможно, захочет увидеть что-то новое. Какие-то эксперименты, по-моему, могут включаться. Может быть, неоклассика. Или характерные спектакли — такие, как наша «Золотая Орда» или тот же «Грек Зорба». Зрителю они нравятся, они действительно масштабные, эффектные.

«О том, чтобы работать с Владимиром Викторовичем, я раньше и мечтать не мог»

За стенами человека Михаил — обычный, по его словам, человек. Когда выдается свободное время, танцовщик старается проводить его в общении с природой. У него неожиданное хобби: стрельба из лука, и даже спортивный разряд имеется — кандидат в мастера спорта.

А еще он вовлеченный папа — у него двое сыновей 9 и 12 лет. Младший уже успел побывать на сцене театра — участвовал в премьерном спектакле «Иакинф», играл своего же отца в детстве. Получилось эффектно: мальчик как две капли воды похож на папу, и фамильное сходство оказалось очень кстати.

— В театре оба сына бывают нередко — приходят, чтобы меня подождать, хорошо знают, как у нас тут все устроено, — рассказывает премьер. — Танцами они не занимаются. Хотя способности у обоих неплохие, я не стал настаивать: дети учатся в обычной школе. Ведь для этого нужны не только физические данные, но и сильное желание.

Прямо сейчас Михаил на три недели улетел работать в Бразилию — вместе с примой Амандой Гомес помогает Владимиру Васильеву ставить «Лебединое озеро». Казанские танцовщики выступают как ассистенты великого мастера балета в постановке Школы Большого театра в Жоинвиле (эту школу, кстати, окончила в свое время Аманда). Это первый опыт такой работы для нашего героя.

— Это очень интересно! О том, чтобы работать с Владимиром Викторовичем, я раньше и мечтать не мог. В детстве мы с замиранием сердца смотрели записи его выступлений. А когда он мне первый раз позвонил, я, услышав его голос, обмер и вытянулся по струнке. Не мог представить, что Владимир Викторович мне когда-то позвонит, да еще и выберет нас себе в ассистенты. Это большое счастье — работать с таким мастером!

Мне кажется, что искусство останется со мной на всю жизнь — его не вычеркнешь

«Без театра, без нашего искусства я себя не мыслю»

Среднестатистическая карьера артиста балета длится около 20 лет. Кто-то танцует дольше, а кто-то уходит со сцены и раньше. Михаил считает, что если человек за собой следит, знает свое тело, дает организму отдохнуть, когда это необходимо, он дольше может оставаться форме. Пример: легендарный премьер Владимир Васильев в 52 года безупречно танцевал в балете «Жизель».

Но это исключение из правил. Что происходит с артистом, когда он завершает танцевальную карьеру? Варианты есть разные: можно уйти искать другую профессию, а можно стать хореографом, постановщиком, педагогом. Мы спрашиваем у Михаила, кем он себя видит после этого рубежа. Он отвечает, что планирует оставаться в периметре балета, помогать профессии — например, как педагог. И педагогическое образование, и опыт у него есть: премьер уже преподавал в хореографическом училище, а в театре периодически готовит молодых танцовщиков к конкурсам в качестве наставника.

— Мне кажется, что искусство останется со мной на всю жизнь — его не вычеркнешь. Когда-то в жизни наступает тот период, когда понимаешь: твои педагоги тебе передали все, что знали и могли. Со временем начинаешь чувствовать и на себе ответственность за то, чтобы сохранить наше искусство и передать его ученикам. Мне нравится педагогическая деятельность. Но помимо всего этого, может быть, будет и что-то другое. Ведь в мире много интересного происходит, возможности вокруг огромные, можно найти разные способы себя реализовать. Но повторюсь: без театра, без нашего искусства я себя не мыслю, — отвечает наш герой.

Михаил Тимаев признается: есть задумки, которые хотелось бы еще воплотить в качестве артиста. Есть роли, которые хочет станцевать. Но конкретики не раскрывает — оставляет интригу. Услышав вопрос о том, что он больше всего любит в своей профессии, что главное выделяет для себя, наш герой надолго задумывается. Потом объясняет:

— Наша профессия говорит языком тела, жестов, мимики. Самое интересное для меня — передать зрителю эмоции и характер своего героя, пропуская это все через себя. А еще важно при этом взаимодействовать с партнерами по сцене. В момент выступления, когда идет спектакль, ты можешь испытывать невероятные эмоции. Когда все артисты будто переходят в особое состояние, образуя неуловимую связь между собой. Когда это получается — вот тогда действительно рождается искусство. Зрителю, кстати, всегда становится понятно, когда это происходит, и он на это чутко отвечает. Но мы работаем не ради овации. Главное — именно тот самый момент рождения невероятного!