Опера «Джалиль»: закулисье постановки с десятилетней историей

10 лет в образе Джалиля

Постановка Михаила Панджавидзе идет в татарском оперном театре вот уже 10 лет, с 2011 года. Однако неизменный исполнитель роли Мусы Джалиля — Ахмед Агади каждый раз выходит на сцену как в первый и последний раз:

— Неимоверного количества сил и энергии требует исполнение роли поэта-героя. Я начинаю готовиться за несколько дней, вчера у нас были генеральные прогоны, из театра я возвращался совершенно выжатый, не глядя по сторонам. Но сегодня, проспав почти до обеда, вновь собрался, чтобы опять порадовать любимую публику. Нужно не только показать все мастерство исполнителя голосом, нужно играть, даже скорее проживать. А ведь там, в опере, столько трогательных моментов! Например, сны поэта, когда к нему приходит образ любимой дочери. Конечно, и у меня есть сын, как у многих, поэтому это место особенно трогательно. Или, например, момент во время пыток, когда поэт теряет сознание, на краткие моменты как бы вновь возвращается на родину… Много и ярчайших, требующих всего напряжения сил эпизодов. В том месте особенно, где Джалиль как бы переходит на сторону врага, но лишь для того, чтобы продолжать мстить, делать это изнутри. Он так и говорит: «Они предлагают мне жизнь за предательство. Им не понять того, что я буду мстить!»

Ахмед Агади уверен, что такие произведения, как опера «Джалиль», забывать нельзя: «Искры коричневой чумы вспыхивают то тут, то там, но фашизм нужно подавлять в самом зачатке. Нельзя забыть того, что нацисты делали с людьми, как невозможно простить им смерти Мусы Джалиля и его товарищей».

Спектакль «ладно скроен, крепко сшит»

Опера-поэма в семи картинах длится почти два часа, и антракта в ней нет. Хотя режиссер-постановщик Михаил Панджавидзе рассказал «Реальному времени», что пробовал вводить и антракт — постановка смотрится ничуть не хуже и накал страстей не теряется:

— Нет, сегодня я уже не волнуюсь. Это репертуарный спектакль, работа выполнена на совесть и состав исполнителей подобрался замечательный. Я не вносил за 10 лет серьезных изменений в постановку — так, чищу, убираю шероховатости, слежу за тем, чтобы люди на сцене жили не понарошку, а всерьез. Тем более что тема такая поднята, которая не подразумевает «холодного носа». Здесь надо играть либо на разрыв аорты, либо совсем не браться за дело. С удовольствием смотрю и убеждаюсь, что спектакль «ладно скроен, крепко сшит».

Девушки-режиссеры и прививки

Сегодня Михаил Панджавидзе готовится к набору студентов в ГИТИС на свой курс «Актер и режиссер музыкального театра». Для этого ему приходится отслеживать ситуацию с коронавирусом — будут вступительные экзамены, как и положено, в июле или их придется перенести. Сам он прививку сделал еще в Казани, когда шла подготовка к премьере «Алтын Казан»:

— Никаких последствий вакцинации я не почувствовал. Да и болеть мне некогда совершенно — слишком заняты были тогда премьерой. Я вообще не понимаю всю шумиху вокруг пандемии. Мне странно, что многие не могут до сих пор понять, что жить как прежде уже не получится. Надо защититься — иди и прививайся, это все, что зависит от нас. Мы не закрылись в самый разгар локдауна, переживем и в этот раз, когда в Москве объявлены дополнительные выходные в связи с ухудшением ситуации. У меня вообще нет понятия «выходные», я сам их себе назначаю.

Интересно, что режиссера огорчает и большое количество девушек, идущих в режиссеры. «Не женское это дело, слишком трудная работа. Как, я даже не представляю, и режиссером быть, и детьми заниматься? Мне всегда их жалко, бедных…» К слову, супруга режиссера до недавнего времени пела в Большом театре в Белоруссии, а теперь преподает вместе с мужем в ГИТИСе.

Что касается того, какими качествами должен обладать его будущий студент, Панджавидзе ответил:

— Остроумие, без острого ума в нашей работе просто никуда. Порядочность, ее я определяю просто: во-первых, по словам, которые говорит человек, во-вторых, по тому, что он хочет ставить в театре. Если про деньги, карьеру, интриги — все, не мой человек. И уж потом я смотрю на его образование, умение играть на музыкальных инструментах, актерский талант.

Кто написал «Татарский танец»?

Кому за два часа оперы не удается передохнуть ни минутки — так это оркестрантам. Если артисты на время покидают сцену, то главную партию берет на себя оркестр. Важную роль в опере играют музыкальные антракты, например «Бой» между второй и третьей картинами. Однако музыкального руководителя и режиссера постановки Рената Салаватова это ничуть не удручает:

— Мы привыкшие, нормально. Опера «Джалиль», по моему мнению, вообще смотрится как фильм, на одном дыхании. Вот уже сколько лет я дирижирую и до сих пор воспринимаю ее с интересом и удовольствием.

Стоит отметить, что Ренат Салаватов — столь же застенчив, как и талантлив. Не многие знают, что в постановке татарского театра 2011 года исполняется и его произведение, это единственный «Татарский танец», специально написанный для постановки.

— Я думаю, что Назиб Гаязович, не был бы против. Это совершенно новое прочтение оперы, и с музыкальной стороны в этой редакции самое активное участие принял дирижер и композитор из Санкт-Петербурга Виктор Соболев, и с точки зрения режиссуры. Михаил Панджавидзе совершенно преобразил эту оперу. Я вспоминаю далекие годы, когда был главным дирижером Госоркестра филармонии. Часто приходил в оперный театр и поражался малочисленной аудитории национальных опер. Теперь мы видим аншлаги, — поделился Ренат Салаватов.

«Выходя из театра, не забудь выйти из роли»

Практически все главные роли — это герои положительные. Однако трус и предатель Канзафаров стоит особняком, и артисту нужно немалое мужество, чтобы согласиться и достойно исполнить эту технически сложную партию. В постановке Панджавидзе она досталась Артуру Исламову. Уместно вспомнить историю с фильмом Сергея Герасимова «Молодая гвардия». После выхода на экраны создатели картины и пятеро молодых актеров получили Сталинскую премию. Без нее остался исполнитель роли Стаховича — Евгений Моргунов. Более того, будущую звезду комедий местные мальчишки колотили в глубинке, куда с кинопоказами приезжала съемочная группа.

— Мы привыкли к тому, что баритоновые голоса играют лирические роли — благородные графы, например. Тут же мне пришлось на себя примерить роль противного, трусливого предателя, лживого и изворотливого человека. Но ведь и в партии прописано, что с течением действия он меняется, в конце к Канзафарову приходит что-то вроде раскаяния. Это требует большой актерской работы, стараюсь каждый раз найти что-то новое. И в этом мне помогают мои коллеги — мы вместе создаем ту картинку, историю, которую видит зритель. На сцене — не я, а мой образ. Потом же, как говорят, «выходя из театра, не забудьте выйти из роли», — рассказал Артур Исламов.

Певец добавил, что с большим удовольствием исполнил бы партию поэта-героя, будь она написана для его голоса. «Плох тот Канзафаров, который не хотел бы стать Джалилем», — пошутил он.