Координатор татарстанских волонтеров-медиков Анна Макарова: «Мы знали, куда идем»

«Военная» обязанность плюс баллы на будущее

— Анна, с весны 2020 года волонтерство для студентов-медиков в строгом смысле перестало соответствовать сути этого термина. 27 апреля министр здравоохранения России Михаил Мурашко подписал приказ, на основании которого студентов медвузов стали привлекать к работе в медучреждениях в обязательном порядке. Вы считаете это правильным?

— Наш волонтерский штаб открылся 23 марта, и сюда люди приходят добровольно. Не только медики — помощь нужна и в доставке лекарств, продуктов пожилым людям.

Что касается студентов медицинских вузов, которые работают волонтерами в больницах... Когда я слышу жалобы на обязаловку, на то, что мы стали пушечным мясом, я искренне не понимаю: мы же, когда поступали в медицинские вузы, знали, куда идем.

Знали, как построено практическое здравоохранение. И еще: мы — военнообязанные, а сейчас ситуация настолько тяжелая, что отказ работать в больнице — это то же самое, что отказ идти на войну. Кроме того, это сейчас делается в рамках учебного процесса.

— Отработки в больницах вписаны в учебный план?

— Нет, но есть серьезная мотивация в виде дополнительных баллов при поступлении в ординатуру. 300 часов, отработанных волонтером, — это 20 дополнительных баллов. За 150 часов свыше этих 300 начисляются еще баллы, в общей сложности можно набрать до 40. Для понимания: за участие в написании научных статей, которое тоже дает дополнительные баллы, начисляется меньше.

Мы — военнообязанные, а сейчас ситуация настолько тяжелая, что отказ работать в больнице — это то же самое, что отказ идти на войну

— А есть какая-то норма, сколько надо отработать? Ну там сто, двести, триста...

— Нормы нет. Есть свободное время — приходишь, помогаешь.

Не договором, так разговором

— А «отказники» есть среди студентов? Такие, что твердо сказали: не буду работать, потому что боюсь заразиться и заразить своих близких.

— Среди студентов нет. Среди ординаторов есть. У них ведь другие договоры с вузом. Если, скажем, ординатор — целевик, он обязательно работает волонтером, но обычно в той медицинской организации, от которой получил направление.

А если человек учится за свой счет, он вправе сказать, что в договоре перечислено все, что он оплатил, и ничего сверх этого учебного плана он делать не обязан.

— Что с такими «отказниками» делаете?

— Разговариваем (улыбается). Мы стараемся найти доводы, замотивировать как-то человека. Всегда есть шанс. Иногда получается.

Есть риск — есть страховка

— Но ведь риск заболеть коронавирусом для волонтера сейчас не то что высок — практически гарантирован. Не страшно за себя, за родственников, которых можете заразить?

— Ну я уже переболела — в сентябре. Перенесла легко. Просто надо понимать, что так или иначе мы все переболеем, пока не выработается коллективный иммунитет.

Многие волонтеры трудоустроены в медучреждениях вполне официально. Например, это те, кто имеет сестринские сертификаты, их дают после третьего курса. Кроме того, они все без исключения застрахованы

— Ну медики хоть застрахованы. А для волонтеров есть какие-то дополнительные гарантии?

— Конечно. Многие волонтеры трудоустроены в медучреждениях вполне официально. Например, это те, кто имеет сестринские сертификаты, их дают после третьего курса. Кроме того, они все без исключения застрахованы.

— То есть в случае заболевания получат компенсацию, как и медики?

— Да. Причем застрахованы и те волонтеры, которые не работают в больнице, а доставляют продукты и лекарства пожилым, инвалидам, заболевшим COVID. Застрахованы и автоволонтеры — мы их сейчас, кстати, ищем — машины очень нужны. Весной с ними проблем не было, так как люди не работали, а сейчас все на работе.

Пользуясь случаем, обращаюсь к водителям: кто может — звоните и приезжайте к нам в штаб на Патриса Лумумбы, 4!

В «красную зону» — по собственному желанию

— Где сейчас работают волонтеры?

— В основном в городской клинической больнице №7, РКБ, республиканском онкологическом диспансере.

— А что делают?

— До третьего курса, если нет медицинского сертификата, они выполняют простую работу — транспортировка и маршрутизация пациентов, оформление документов и так далее. Это на первый взгляд мелочи, а на самом деле очень важная задача: врачи перегружены, и когда волонтер помогает оформлять бумаги, у врача остается больше времени на помощь пациенту.

Врачи перегружены, и когда волонтер помогает оформлять бумаги, у врача остается больше времени на помощь пациенту

— А старшекурсники что делают?

— Фактически выполняют работу медсестры. Это доверяют студентам 4—6 курсов.

— К работе в «красной» зоне волонтеров привлекают?

— Очень немногих — тех, кто сам изъявил такое желание. Всех таких в обязательном порядке трудоустраивают — с соцпакетом, гарантиями и страховкой.

А лечить кто будет?

— Вы сталкивались в своей работе с ковид-диссидентами — теми, кто отказывается надевать маску, соблюдать санитарные требования, потому что «чем быстрее переболеем, тем быстрее появится коллективный иммунитет»?

— Да, но это неправильно! Переболеют, конечно, почти все. Но если не соблюдать мер защиты, то вирус будет распространяться очень быстро, и болеть будут все одновременно. И врачи тоже. А ведь и COVID, и другие, невирусные, заболевания кто-то же должен лечить, верно? И других профессий это касается — мир же не должен замереть, остановиться.

— Аня, а вы сами давно участвуете в волонтерском движении?

— Помогать в больнице я стала в 2016 году, когда поступила на лечебный факультет Казанского государственного медицинского университета. У меня за плечами был медицинский колледж, был диплом медсестры. Так что я сразу стала выполнять более квалифицированную работу, чем начинающие.

Переболеют, конечно, почти все. Но если не соблюдать мер защиты, то вирус будет распространяться очень быстро, и болеть будут все одновременно. И врачи тоже. А ведь и COVID, и другие, невирусные, заболевания кто-то же должен лечить, верно?

— Не мешает волонтерство учебе — это же дополнительная нагрузка?

— Учиться и помогать в больнице действительно сложно. Но мы же не только помогаем, мы там тоже учимся. Врачи, медсестры нам благодарны за помощь и в свою очередь помогают. Так что не просто работаешь, а заодно и практических знаний набираешься гораздо быстрее.

— В вузе зачеты за «отработку» такой практики вам не ставят?

— Нет, зачеты не ставят. Учебный процесс — отдельно, волонтерство — отдельно. А учиться было проще весной, во время первой волны, на дистанте совмещать было проще. А сейчас из университета бежишь в больницу.

— А пациенты как к вам относятся?

— По-разному. Но большинство тоже с благодарностью. Ну и есть, конечно, такие, кто смотрит с недоверием: а правильно ли капельницу поставила, процедуру провела? Это объяснимо, мы все-таки не врачи. В целом все равно общий язык находим.

От врача до организатора

— После окончания университета с таким увесистым багажом опыта пойдете работать в государственную больницу или, наоборот, будете искать что-то полегче и поинтереснее?

— Я всегда мечтала стать дерматовенерологом, со школы. Сейчас, после четырех лет волонтерства, получив опыт координатора движения, поняла, как важна организация лечебного процесса. Теперь мечтаю работать в управлении здравоохранения. Тут все кипит, после этого сидеть на приеме будет уже, наверное, скучно. Я вижу, как организована сфера здравоохранения изнутри, и я верю, что наши идеи и мысли — идеи молодых — помогут в ней что-то поменять к лучшему.

Я вижу, как организована сфера здравоохранения изнутри, и я верю, что наши идеи и мысли — идеи молодых — помогут в ней что-то поменять к лучшему

— А если не получится сразу в управление, то куда?

— В плане ординатуры у меня есть две мысли: либо пойти по специализации «Организация здравоохранения» и параллельно проходить стажировку в российском министерстве здравоохранения, такая возможность у меня как у координатора регионального волонтерского движения есть. Либо узнать побольше медицину изнутри — пойти в терапию.

— Вы мечтаете сменить прописку на московскую?

— Нет, я — казанская и работать хочу здесь, в Татарстане.