Салават Хамидуллин: «Я тоже могу назвать кое-кого фальсификаторами истории»

«Некоторые башкирские рода уже исчезли»

— Салават Ишмухаметович, как долго шла работа над многотомником? И чья была идея издать эти книги?

— Идея существовала давно. Идея — продолжить работу историка Анвара Закировича Асфандиярова по исследованию населенных пунктов исторической Башкирии. Постепенно она трансформировалась в проект по описанию всех башкирских родов, а это уже традиция этнолога Раиля Гумеровича Кузеева. Короче, получился синтез. Если у Асфандиярова, как правило, присутствовала общая статистика по населению Башкирии в обезличенном виде, то мы решили давать списки конкретных людей, чтобы их потомки могли находить своих предков. Мы стали приводить не только ревизии населения, что в ограниченном масштабе уже делал Асфандияров, выборочно публикуя ревизии 1834 года, но также давать материалы переписей 1897, 1900—1901, 1917, 1920, 1926 годов в табличной форме с именами жителей тех или иных селений. Кроме того, мы впервые стали в массовом порядке публиковать метрические книги Оренбургского магометанского духовного собрания (ОМДС). К этой работе мы приступили в 2014 году и в 2020-м ее завершили. Сейчас в печати находится 36-й том, посвященный роду Буляр.

— Получается, вы выявили 36 родов?

— Нет, это было 36 томов. Родов больше. В некоторых книгах было от трех до шести родов. Ведь есть очень маленькие рода, от которых осталось две-три деревни. Например, в Челябинской области осталось две деревни башкир рода Шуран. То есть мы исследовали рода, имеющие живых носителей данной идентичности. Некоторые рода уже исчезли, например, Кунграт, Джалаир. Они фиксируются в архивных документах первой половины XVIII века, но людей, именующих себя кунгратами и джалаирами, уже нет. Вышло всего около 50 родов, имеющих живых представителей.

— Такой труд затратен не только по времени, но и по финансам. На чьи средства выпускались книги?

— Проект «История башкирских родов» финансировал благотворительный фонд «Урал», за что хочется выразить огромную благодарность ему и лично первому президенту Башкортостана Муртазе Губайдулловичу Рахимову. Без сомнения, этот проект останется в истории.

Было 36 томов. Родов больше. В некоторых книгах было от трех до шести родов. Ведь есть очень маленькие рода, от которых осталось две-три деревни

— Где можно приобрести эти книги?

— В Уфе. Правда, многие тома уже разобраны, так что получить их не удастся. Но все pdf-версии книг выложены в интернете.

— Будет ли издан какой-то общий том, где кратко описывались бы все башкирские племена?

— Да, нам хотелось бы это сделать. Мы хотим создать некий компендиум по геногеографии (ДНК-генеалогии) башкирских родов. А затем наложить данные ДНК на известные теории о происхождении башкирского народа. Надеюсь, у нас получится это сделать.

— Кто, кроме вас, трудился над этим многотомником?

— Как правило, это молодые люди, которые работают в разных научных учреждениях. Всего — около 10 человек. Поскольку в некоторых томах описываются рода, которые распространены за пределами нашей республики, привлекались тамошние краеведы. В проекте участвовали генетики из Томска и Перми.

«Если я кому-то не нравлюсь, пусть полемизируют с документами»

— Вас упрекают в том, что в башкирские племена вы включаете современных татар. Это так?

— Такая постановка вопроса ненаучная. Этнографическая наука утверждает, что некоторые башкирские рода проживали на территории современного Татарстана. Читайте Рычкова, Руденко, Кузеева и других. Если они сегодня причисляют себя к татарскому народу, то это их личное самоопределение, их суверенное право причислять себя к кому им заблагорассудится. Однако это не отменяет башкирского происхождения их предков, о чем говорят сама история, архивные документы, а также этническая самопрезентация, отраженная в материалах переписей и метрических книг ОМДС.

Те, кто говорит, что мы включаем татар в число башкир, должны понимать эту тонкость. Они рассуждают так, что если у них татарское самосознание, то их предки были татарами, и пытаются переписать историю. Это все равно как если бы современные английские историки стали утверждать, что жители французской Нормандии и Дании являются англичанами — на том основании, что нормандцы и датчане приняли участие в этногенезе современных англичан. Поэтому глупо отрицать башкирское происхождение определенной части населения востока Татарстана. В то же время они могут как угодно себя идентифицировать — это их право. Этническую идентичность каждый человек выбирает сам.

В наших статьях дается этническая история того или иного племени, с научной точки зрения дается разбор различных категорий населения, кто такие башкиры, тептяри, мишары и т.д.

— При этом в соцсетях вас называют чуть ли не главным башкирским этномиссионером…

— Пожалуйста. Мне неинтересно, как эти фейсбучные бойцы меня называют. Я тоже кое-кого могу назвать фальсификаторами истории, поскольку они хотят переделать историю исходя из современных представлений и политических задач, которые они перед собой ставят. Пусть откроют документы, посмотрят на сведения о тех же булярцах. Там приводятся документы. В наших статьях дается этническая история того или иного племени, с научной точки зрения дается разбор различных категорий населения, кто такие башкиры, тептяри, мишары и т.д. Обзываться в соцсетях много ума не надо, но пусть полемизируют на страницах научных изданий.

— Хотите сказать, что у вас чисто наука, а не идеология?

— Ну какая тут идеология? Основную часть издания занимают документы, а документ — это чистая историчность. Если кому-то не нравлюсь я, пусть полемизируют с документами. Кроме того, проект выходил под грифом ИИЯЛ УНЦ Российской академии наук, а затем Башкирского государственного университета.

— Новый директор казанского Института истории им. Ш. Марджани Радик Салихов готов провести татаро-башкирский симпозиум, на котором историки из Уфы и Казани могли бы обсудить спорные вопросы. Вы приняли бы такое предложение?

— Сначала нужно понять, какие вопросы и темы будут разбираться, на какой территории. Нужно смотреть…

— Что нужно, чтобы вы приняли это предложение?

— Буду ориентироваться на ситуацию, чтобы не получилось так: приезжайте к нам, а мы вас выслушаем. То есть должен быть равноправный диалог.

— Можно ли говорить о конкуренции историков — казанских и уфимских?

— Я бы не сказал, что это конкуренция. Конкуренция предполагает взаимоуважение. Здесь мы видим совершенно другое отношение. Некоторые деятели из того же Института истории им. Ш. Марджани все последние десятилетия «доказывали», что башкир не существует, и вели подрывную работу против Башкортостана. Идеологическая машина в Татарстане тоже в этом деле участвовала. С людьми, которые придерживаются таких подходов, тяжело разговаривать. Это не конкуренция, а идеологическая агрессия, на которую нужно отвечать адекватно.

Некоторые деятели из того же Института истории им. Ш. Марджани все последние десятилетия «доказывали», что башкир не существует, и вели подрывную работу против Башкортостана. Идеологическая машина в Татарстане тоже в этом деле участвовала

«Руководитель республики оказался никудышным»

— Без малого 30 лет назад Татарстан и Башкортостан объявили о своем суверенитете. Помните, как это происходило ?

— Да, хорошо помню эти события, сам в них участвовал. Мы были студентами, восторженно встречали объявление суверенитета, собирали подписи, участвовали в голодовках, митингах.

— Не возникло ли потом разочарования?

— Если рассматривать эту эпоху с позиции историзма, то она многое дала для обеих республик, было сделано много полезного, было очень многое построено. Всему свое время. Тогда была такая ситуация. Затем ситуация изменилась. При этом актуальность федеративного устройства России никуда не ушла. Нужно строить федерацию.

— Ровно десять лет назад Муртаза Рахимов покинул пост президента Башкирии. Что изменилось за прошедший период в республике?

— Почти все эти 10 лет были периодом Рустэма Хамитова. За это время республика сдала по всем позициям. Произошел гигантский откат назад — все это видят, все это знают. Руководитель республики оказался никудышным. Сейчас пришел новый руководитель, будем надеяться, что все изменится к лучшему. Хотя сейчас ситуация в стране непростая. Но в любом случае жизнь продолжается, надо жить и стремиться к лучшему.

— К слову о новом руководителе. Сообщалось, что вас хотели уволить с БСТ, потом у вас состоялась встреча с Радием Хабировым, и вы остались на телевидении. Что это было?

— Этот случай сильно раздут. Произошел обыкновенный производственный конфликт, глава республики вмешался, и вопрос был исчерпан. Я продолжаю сотрудничать с БСТ, моя программа «Историческая среда» продолжает выходить.

— После этого у вас были встречи с Радием Фаритовичем?

— Нет, с тех пор встреч не было.

Разве к Конгрессу татар не было претензий? К таким общественным организациям, аффилированным с государственными структурами, вопросы всегда были, есть и будут. Но они все равно выполняют определенную работу

«Претензии к Всемирному курултаю башкир были всегда. Но разве к Конгрессу татар их не было?»

— В комментариях под вашими публикациями в «Реальном времени» читатели спрашивали, не родственник ли вы казанскому историку Булату Хамидуллину.

— Нет, не родственник. У меня в Казани нет родни. А с Булатом Хамидуллиным пока не довелось встретиться.

— Что происходит с Всемирным курултаем башкир, к которому возникает все больше претензий?

— Они всегда были. Разве к Конгрессу татар не было претензий? К таким общественным организациям, аффилированным с государственными структурами, вопросы всегда были, есть и будут. Но они все равно выполняют определенную работу, которую не будут делать независимые общественники. Поэтому не стоит так строго относиться к ВКБ. А если кто-то хочет, пусть создает альтернативную организацию.

— Создавали же «Конгресс башкирского народа».

— Организации «Конгресс башкирского народа» фактически уже нет. Она создавалась под конкретные политические задачи — борьбу с Хамитовым. Хамитова нет в политической повестке, нет и «Конгресса». Хотя юридически он, наверное, существует.