Александра Акульчева о покорении Килиманджаро: «У меня голубая мечта зайти на семь вершин»

«Мечтаю зайти на все семь вершин»

— Александра, почему именно так решили отметить юбилей? Занимались ли раньше альпинизмом, или это было первое восхождение?

— Нет, альпинизмом я не занимаюсь, хотя восхождение это уже второе. Несколько лет назад я поднималась на Эльбрус.

— То есть не мелочитесь? Если уж покорять вершину — то самую высокую в своей части света?

— Да, у меня есть голубая мечта зайти на все семь вершин, но сколько это займет времени — не знаю. Точно много. Эльбрус и Килиманджаро — самые доступные, остальные далеко…

— Как появилась эта мечта?

— Для меня это было вполне естественно. Семья достаточно спортивная. Мама занималась альпинизмом, папа — геолог. С детства хорошо представляю, что такое горы, природа.

Это в некотором роде испытание себя. Возможность прислушаться к себе. Потому что ты несколько дней находишься в полном отрыве от цивилизации, без связи, без интернета. В обычной жизни невозможно обеспечить такую изоляцию, а здесь выбора нет.

У меня есть голубая мечта зайти на все семь вершин, но сколько это займет времени — не знаю. Точно много. Эльбрус и Килиманджаро — самые доступные, остальные далеко…

— А потребность в изоляции иногда возникает?

— Конечно. В это время понимаешь, что для тебя по-настоящему важно. Те, о ком ты больше всего переживаешь, оставшись без связи, это твои самые близкие люди. И оказывается, что их не так уж и много.

— Расскажите о восхождении. С кем шли, трудно ли было?

— Мы поднимались вместе с супругом Сергеем и нашими друзьями. Это в основном предприниматели из Москвы, с которыми мы познакомились в бизнес-школе Сколково. Организовал поездку наш друг, который как раз покорил все семь вершин. На Килиманджаро он был уже в четвертый раз. И, конечно, с нами были местные жители, проводники-шерпы, которые несли все наши вещи, провизию, палатки, спальники. Так что мы шли налегке, при себе только куртка, термос и шоколадный батончик.

— Сколько времени в общей сложности ушло на восхождение, с учетом всех остановок для адаптации к нехватке кислорода?

— 3 февраля днем мы вышли и начали восхождение, а в ночь с 6 на 7 февраля поднялись непосредственно на вершину. Погода нам благоволила, не было дождя, было достаточно тепло и, главное, в ночь восхождения была абсолютно ясная погода, ни снега, ни ветра, ни тучки. Только ясное звездное небо, красивейший рассвет. Но в Танзании редко кому-то не везет с погодой, в отличие от Кавказа. На тот же Эльбрус запросто можно не попасть как раз из-за погоды.

3 февраля днем мы вышли и начали восхождение, а в ночь с 6 на 7 февраля поднялись непосредственно на вершину. Погода нам благоволила, не было дождя, было достаточно тепло

«На улице ночь, зима, а тебе надо бежать трехчасовой кросс»

— Вы серьезно занимаетесь триатлоном…

— Занималась, до рождения сына. Сейчас систематически пока не тренируюсь.

— И все же хорошая физическая форма, наверное, помогла при восхождении?

— Это спорный вопрос. Обе горы, на которых я была, достаточно легкие в техническом отношении. Ты просто надеваешь удобную обувь, спортивную одежду и идешь, не используя ледоруб, веревки… Технически это несложно сделать и без тренировок. Самое сложное — это акклиматизация, горная болезнь. Но в этом смысле не имеет значения, бегаешь ты или нет. Наоборот, Денис, организатор нашей поездки, рассказал, что люди, которые занимаются айронменом (Ironman — соревнования по триатлону на длинной дистанции, — прим. ред.) обычно не поднимаются на гору с первой попытки. С чем это связано — непонятно. Казалось бы, физическая подготовка прекрасная, но не поднимаются. Может, ментально оказываются к этому не готовы. На Эльбрус я поднималась еще до того, как начала заниматься триатлоном, но оба восхождения дались примерно одинаков. Самое большое значение все же психология имеет. Насколько ты готов терпеть проявления горной болезни, которые неизбежно бывают у всех. И это нельзя натренировать.

— Как вы пришли в триатлон?

— Тоже очень просто: муж занимался и мне предложил попробовать. Я начала бегать, плаванием я до этого занималась, так что этот вид не пришлось осваивать с нуля. Так потихоньку стали вместе заниматься, участвовать в соревнованиях, развивать триатлон в Казани. Я трижды преодолела полную «железную» дистанцию Ironman (около 4 км вплавь, 180 км на велосипеде и 42 км бегом, и все это подряд, без перерывов, — прим. ред.), соревнования по которому проводятся только за границей. В 2016 году в Казани участвовала в «полужелезной» дистанции под эгидой Ironstar, очень понравилась организация. В прошлом году в Альметьевске участвовала в спринте по триатлону, который организовал Timerman, стараемся поддерживать наших ребят.

Самое сложное — это не пройти дистанцию, к которой ты готовишься год, а то и два-три. Но на протяжении всего периода подготовки ты 6 дней в неделю тренируешься один или два раза в день, тратишь колоссальное количество времени. Для этого надо иметь огромное терпение, усердие

— Что дает вам триатлон, кроме крепкого тела и здорового сердца?

— В этом вопросе я полностью согласна со своим супругом, который говорит, что «железные» дистанции начинаются с тренировок. Самое сложное — это не пройти дистанцию, к которой ты готовишься год, а то и два-три. Но на протяжении всего периода подготовки ты 6 дней в неделю тренируешься один или два раза в день, тратишь колоссальное количество времени. Для этого надо иметь огромное терпение, усердие. Представьте, что на улице ночь, зима, а тебе надо бежать трехчасовой кросс. И не бежать нельзя, иначе через несколько месяцев ты не пробежишь марафон после 180 километров на велосипеде. Бывают длинные велосипедные тренировки, когда ты в течение пяти часов крутишь тренажер возле окна. В обычной жизни трудно представить, что это реально, но когда начинаешь заниматься, то все потихоньку становится реальным.

— Сколько в среднем времени уходит на тренировки ежедневно?

— Обычно два-три часа, иногда пять.

— Вы являетесь соучредителем компании своего мужа. Как удается совмещать тренировки с бизнесом и материнством?

— Тренировки и материнство совмещать пока не получается, а бизнес и тренировки совмещали. В семь утра едешь в бассейн, или идешь на пробежку. Потом на работу, а после работы — крутишь велосипед. Собственно, весь день так и проходит, в работе и тренировках. Но это касается подготовки именно к длинным дистанциям, к коротким — все попроще.

— Есть ли в вашей компании какие-то меры поощрения сотрудников, занимающихся спортом?

— Да, 3 года назад мы создали для них все условия, чтобы они могли заниматься. Мы приобретаем для них велосипеды, полностью оснащаем, обеспечиваем участие в соревнованиях, которые проходят в Сочи и Казани. Ребята обычно начинают с бега, это самое простое, понятное и доступное. Участвуют в забегах, которые в Казани регулярно проводятся. А три сотрудника — два парня и девушка — уже преодолели «полужелезные» триатлонные дистанции. Так что да, увлечение спортом мы поощряем.

Я вообще с настороженностью отношусь к профессиональному спорту. Я бы хотела чтобы сын занимался плаванием, потому что это абсолютно нетравматичный вид спорта, который развивает все группы мышц. Но навязывать ничего не будем

«Навязывать спорт сыну не будем»

— Раньше вы входили в руководство республиканской федерации триатлона. Что изменилось?

— Да, мы вышли из руководства. Времени не хватает, Сергей все время в разъездах. Это довольно сложный вид спорта с точки зрения организации, создания среды. Поэтому мы по собственной инициативе передали управление тем, кто может этим заниматься.

— Сына на время восхождения оставили с бабушкой?

— Да, он 2 недели оставался с бабушкой и дедушкой.

— Сколько ему? Проявляет ли уже какой-то интерес к спорту?

— Ему всего 10 месяцев, и он пока даже не стоит самостоятельно, только ползает, так что способности к спорту пока не проявляются. Но мы не планируем во что бы то ни стало делать его спортсменом. Я вообще с настороженностью отношусь к профессиональному спорту. Я бы хотела чтобы сын занимался плаванием, потому что это абсолютно нетравматичный вид спорта, который развивает все группы мышц. Но навязывать ничего не будем.