Башкиры рода Кыпчак: защита веры, миграция на Южный Урал и Лукман-хаким в предках

Дешт-и Кыпчак

После разгрома в 744 году II Восточно-Тюркского каганата и образования Уйгурского (Тогузогузского) каганата тюрки и их ближайшие союзники сиры-кыпчаки были изгнаны с территории «священной Отюкенской черни» (Ыдуk Öтӱкäн jыш). Последние отступили на запад в Прииртышье. Здесь к середине IX века образовалось новое политическое объединение кочевников — Кимакский каганат. Кыпчаки, занимавшие на его территории крайнее западное положение, вскоре стали самым могущественным племенем. Как сообщает анонимное персоязычное сочинение «Худуд ал-‘Алам», жители «страны Хифчах» — это «племя, отделившееся от [страны] ал-Кимак и поселившееся в этих местах. Но они обладают более лютым нравом, чем кимаки. Их царь (малик) назначается царем ал-Кимак». Таким образом, на развалинах Западно- и Восточно-Тюркского каганатов образовались Уйгурский, Хазарский, Карлукский (Караханидский) и Кимакский каганаты, а также держава сырдарьинских огузов. Последние три политии находились на востоке Средней Азии, в Семиречье и Южной Сибири. Испытывая нужду в пастбищах, карлуки, огузы и кимаки (вернее, кыпчаки в их составе) обрушились на западных соседей — печенегов и башкир. Последние отступили в Причерноморье, став на 150 лет постоянной угрозой для Византийской империи, Киевской Руси, Болгарского царства и венгров, изгнанных ими из приднепровских степей в Паноннию. На Южном Урале, как писал Ибн Хаукаль, осталась лишь небольшая часть башкирского народа.

Следующий пик миграций кочевников пришелся на середину XI века. Он был вызван экспансией киданьской империи Ляо, основанной в Северном Китае племенем катай (кит. кидань/цидань). Арабский автор начала XII века Шараф аз-Заман ал-Марвази упомянул факт миграции, напоминающий эффект домино: «Среди них (тюрков) есть группа людей, которая называется кун, они прибыли из земли Китай, боясь китайского хана (…). Их преследовал народ, который называется кай (…). Тогда куны переселились на земли шары, а шары переселились на земли туркменов. Туркмены переселились на земли огузов, а огузы переселились на земли печенегов, поблизости от Армянского (Черного, — прим. авт.) моря».

Армянский автор XII века Матвей Эдесский обрисовал схожую ситуацию: «В 499 году (1051 год) римляне выдержали ужасные атаки. Большое число провинций было разорено, предано избиению и обращено в руины печенегами, людьми алчными до истребления (…). Так как народ змей (арм. отц., — прим. авт.), нарушая границы своей территории, перешел на землю «рыжеволосых», и эти беглецы изгнали огузов и печенегов, и все эти народы объединились, обратив свою ярость на римлян. Константинополь подвергся великим бедствиям». Ясно, что «рыжеволосые» (арм. хардеш) Матвея Эдесского и шары (сары) ал-Марвази — это и есть кыпчаки.

Как следует из сообщений названных авторов, племя кай или «народ змей» (тюрк. йылан или уран) заняли территорию кыпчаков в восточной части Средней Азии. Здесь возникло Уранское ханство (уранийцы — предки башкир рода Уран). Собственно кыпчакские роды теперь заняли территорию от Приаралья до Дуная, изгнав из Причерноморья печенегов и западных башкир и заставив их бежать в Венгрию. Впрочем, небольшая группа осталась у Лукоморья (Приазовье) и вошла в состав половцев, о чем упоминает арабский космограф XIII века Шамс ад-Дина ад-Димашки: «Они, я имею в виду племя Кибджак, состоят из тюркских родов: Бурку, Туксаба, Итаба, Барат, Ильарас, Бурдж-оглу, Манкур-оглу, Имак (т.е. кимак, — прим. авт). Эти — стали хорезмийцами (т.е. обитают близ Хорезма, — прим. авт.). В их числе имеются еще более маленькие племена — это Таг, Башкурт, Куманку, Бузанку, Баджна, Карабурекле, Аз, Джуртан и другие...» В названии рода Куманку (قمنكوا), безусловно, нужно видеть искаженное Куманлу (Куман + суффикс принадлежности лу/лы/ли), что вполне вероятно, поскольку арабские буквы -K- (ک) и -L- (ل) схожи по написанию. Таким образом, упомянутая группа башкир обитала по соседству с куманлу, то есть куманами, по имени которых в Европе именовали всех кыпчаков. Интересно, что русские летописи отмечают в Приазовье половецкого хана Башкорта, чья 20-тысячная орда часто вмешивалась в междоусобицы русских князей. Весь этот конгломерат племен благодаря перу персидского автора XI века Насира Хосрова в мусульманской литературе получил название Дешт-и Кыпчак, то есть «Кыпчакская степь», а в русской — «Половецкое поле».

Дешт-и Кыпчак не обладал политическим единством. Существовало несколько племенных объединений и даже ханств. Наиболее сильным образованием был ханство кыпчаков племени ильбари (ольбер, ольбурлик). Персидский историк XIII века ал-Джузджани писал о султане Гияс ад-Дине Улугхане Балабане («Сокол»), правившем Делийским султанатом в 1266–1287 годах, следующее: «Хакан-и му‘аззам, Улугхан-и А‘зам (то есть «прославленный хакан и величайший Улуг-хан», — прим. авт.) был потомком знаменитых ханов династии Ильбари. Отцы Нусрат ад-Дина Шерхана Сункара (один из мамлюкских эмиров Индии, — прим. авт.) и Улуг-хана Величайшего были рождены одним отцом и одной матерью. Отец этих двух людей был потомком Абар-хана Ильбари, и он был ханом примерно 10 тысяч семейств; их родство с [племенем] ильбари в Туркестане хорошо известно среди тюркских племен. В данный период сыновья его (Улуг-хана) родного дяди продолжают держать имя величия среди тюркских племен: этот факт был услышан [автором] от покойного царя Курбат-хана Санджара». Ильхан Ирана Хулагу-хан в письме королю Франции Людовику IX упоминал reges uilperitorum, то есть короля уйлперов/ольберов.

Деяния кыпчаков

В истории кыпчаков-куманов-половцев немало страниц, овеянных военными победами. Остановимся лишь на некоторых из них. Половецкий хан Шарукан в 1068 году разгромил объединенные силы русских князей в битве на реке Альте. Сын Шарукана, Атрак, по призыву грузинского царя Давида IV Строителя со своей 40-тысячной ордой явился в Грузию и сыграл решающую роль в победе над войском турок-сельджуков в Дидгорской битве в 1121 году. Одним из самых выдающихся половецких предводителей был хан Боняк, прозванный в русских летописях за свои частые набеги на Русь «шелудивым хищником». В 1091 году он по призыву византийского императора Алексея Комнина напал на печенегов, осаждавших Константинополь, и разбил давних соперников половцев, чем закрыл последнюю страницу их истории. В 1096 году он осадил Киев и сжег его пригороды, а в 1099 году в битве на реке Вагре нанес поражение венгерскому войску во главе с королем Коломаном I. Половецкий хан Кончак прославился тем, что в битве на реке Каяле в 1185 году победил русское войско и взял в плен князя Игоря Святославича. Это событие легло в основу знаменитого «Слова о полку Игореве». К сожалению, источники ничего не сообщают о племенной принадлежности названных персонажей.

По мнению многих историков, например, С.Г. Кляшторного, братья Асени, поднявшие восстание против Византии и основавшие II Болгарское царство, происходили из тюркского династийного клана Ашина. На этот вывод его навело известие Шараф аз-Замана ал-Марвази: «Идущий в Китай на расстоянии полумесяца пути от Санжу достигает группу шары, которая известна благодаря имени их главы, а он — басмыл. Они бежали из этих мест от ислама, боясь обрезания». Из данного сообщения, во-первых, явствует, что у куманов также были свои ханы, относившиеся к династии Ашина, поскольку Басмылский каганат, существовавший всего лишь пару лет, возглавили именно представители этого правящего клана. Во-вторых, выясняется, что название шары (сары) относилось в первую очередь к куманам. Первым куманским царем Болгарии стал Иван Асень по прозвищу Белгун (от тюркского Бильге, то есть «Мудрый»). Новые болгарские династы собрали 40-тысячное половецкое войско и с его помощью в 1205 году под Адрианополем разбили крестоносцев во главе с императором Латинской империи Балдуином I, чем остановили дальнейшую экспансию латинян на Балканах. Европейский хронист писал: «Иоаннис, король Блакии (то есть Валахии, — прим. авт.), шел на помощь тем, кто был в Адрианополе, с огромным войском: он привел с собой блаков, и бугров, и чуть ли не сорок тысяч куманов, которые были нехристями». Король Балдуин I попал в плен к болгарам, где и умер в том же году. Л.Н. Гумилев писал: «Наступление латинян на православие было также остановлено тюрками, как и нажим их на ислам. Зато там, где тюрок не было — в бассейне Балтики — немцы, датчане и шведы имели полный успех».

Бесценны заслуги куманов перед исламом. Именно они спасли исламский мир от полного уничтожения в тяжелую годину синхронного натиска крестоносцев и монголов. Мамлюкский корпус Египта, созданный Айюбидским султаном ас-Салихом, почти поголовно состоял из половецких рабов, купленных в портах Крыма и Причерноморья. В 1250 году новое египетское войско разгромило европейскую армию 7-го крестового похода в битве при Эль-Мансуре. Вождь крестоносцев — французский король Людовик IX — попал в плен. В сражении при ‘Айн Джалуте 3 сентября 1260 года кыпчаки-мамлюки нанесли поражение монгольскому войску под предводительством нойона Китбуга, а в битве при Хомсе 1281 года положила конец экспансии монголов. Таким образом, мамлюкские султаны Бейбарс I и Калавун, происходившие из половецкого племени бурдж-оглы, освободили Ближний Восток от монголов и крестоносцев. Не случайно персидский историк XIII века Раванди писал: «Слава Аллаху… в землях арабов, персов, византийцев и русов слово принадлежит тюркам, страх перед мечами которых прочно живет в сердцах».

Но еще более красочен пассаж арабского историка-энциклопедиста XIV века Шахиб ад-дина ал-‘Умари о половцах-куманах: «Из них (состоит) большая часть войска Египетского (…). Мусульманство прославляет их подвиг в защиту веры (…). Это (одно) из чудес пророческих и этим исполнилось изречение его (пророка) — да будет над ними благословление Аллаха и мир — «одна рать из моего народа не перестанет одерживать верх над теми, кто враждует против нее, до дня воскресения; не навредят ей те, которые покинут ее, так что настанет день повеления Аллаха (то есть светопреставление), а она все будет в том же положении (то есть несокрушенной). О! Это — рать западная»… Эта рать (мамлюки египетские) и есть, очевидно, та победоносная рать, которую имел в виду и разумел пророк в своем изречении, потому что над татарами никто, кроме нее, не одерживал верха. Благодаря этой победе, победа над татарами стала постоянной, а одержана она была именно ими (мамлюками), не кем-нибудь другим, хотя и было тогда много царей мусульманских и велико их рвение к священной войне. Этим разом поддержан был дух ислама и уцелел остаток веры. Не будь этого, распался бы народ истинной религии…»

В начале XIII века бывший тюркский гулям Кутб ад-Дин Айбек (по всей видимости, из тюркского племени калач или халладж), ставший полководцем у гуридских правителей, захватил Северную Индию и превратил город Дели в столицу своего султаната. Ему наследовал султан Шамс ад-Дин Ильтутмыш, основавший мамлюкскую династию Шамсийа, правившую в Делийском султанате в 1211—1290 годы. Ильтутмыш происходил из кыпчакского племени ильбари (ольбер). В детстве был захвачен в плен монголами и продан в рабство. Однажды его купил султан Кутб ад-Дин Айбек и зачислил в число своих мамлюков. Молодой гвардеец сделал головокружительную военную карьеру. Отца Ильтутмыша звали Илимхан или Ильхан, и он, как писал Джузджани, имел «многочисленных родственников, связи, клиентов и последователей», что говорит о принадлежности его семьи к родовой знати. Став султаном, Ильтутмыш завоевал часть Афганистана, долину Инда, Бенгалию и, таким образом, расширил границы своего султаната от Кабула на западе до устья Ганга на востоке. После смерти восьмого мамлюкского султана Насир ад-Дина Махмуда Фирузшаха, внука Ильтутмыша, не оставившего после себя наследника мужского пола, к власти в Дели пришел Гияс ад-Дин Балабан, правивший страной в 1266—1287 годах. Его титул звучал так: «Прославленный каган Баха ад-Дин Улугхан Сокол-султан» (ал-хакан ал-му‘аззам Баха ад-Дин Улугхан Балабан ас-султан). Политика султана Гияс ад-Дина Балабана была направлена на укрепление государства и основ ислама в Индостане. В 1285 году его войска нанесли поражение вторгшейся в Индию армии моголов-чагатаев.

Сила и слабость Дешт-и Кыпчака

Относительная легкость, с которой монголы завоевали Дешт-и Кыпчак, обращала на себя внимание многих исследователей, но никто из них не дал удовлетворительного объяснения их феноменальному успеху. Для начала обратим внимание на особенности образования раннесредневековых политий Евразии, в которых доминировал ксенократический тип организации или, по Ибн Халдуну, ‘асабийа: немногочисленная общность (вождество), возглавившая политическое образование и занявшая в ней лидирующие позиции, становится господствующим этносом-классом, но со временем утрачивает свои этнокультурные признаки, сливаясь с народной массой. Поэтому иерархически выстроенные империи кочевников возникали лишь по соседству с земледельческими цивилизациями, поскольку социальная иерархия и властная вертикаль внутри кочевых обществ обеспечивалась за счет дистанционной эксплуатации (дань, контрибуции, подарки) оседлого населения. Тюркюты смогли стать господствующим этносом-классом Тюркского каганата, повелевавшим другими степными племенами, потому что сумели заставить Китай выплачивать им дань.

Однако у кыпчаков для образования своей кочевой империи не было соответствующей материальной базы в виде богатых земледельческих районов. Выстраивать социальную иерархию среди самих кочевников не имело практической необходимости с экономической точки зрения. Их пастушеское хозяйство не могло дать нужный ассортимент и объем материальных ценностей для обеспечения элиты и бюрократического аппарата. К тому же покорить кочевых скотоводов была задачей трудно осуществимой. Единственное, что могло заставить их признать иерархию — это перспектива грабительских походов в богатые страны под предводительством храбрых вождей. Однако таковых стран вдоль периферии Дешт-и Кыпчака почти не было. Путь в Китай был закрыт татарами, кереитами и найманами, а Средняя Азия и Иран уже были покорены другими тюркскими завоевателями — Сельджукидами, Караханидами, Хорезмшахами. Для покорения Руси у немногочисленных половцев-куманов не хватало людских ресурсов.

Поэтому Дешт-и Кыпчак представлял собой конгломерат патриархальных вождеств во главе с туземными ханами. Самые могущественные ханы племени ильбари имели под властью всего лишь 10 тысяч семейств. Что это по сравнению, например, с их предками сирами, которые могли выставить 100-тысячное войско? Бесклассовое номадическое общество, как считает Н.Н. Крадин, само по себе не способно перейти порог государственности, если нет поблизости центров аграрной цивилизации, по отношению к которым кочевые политии могли бы стать милитаристскими двойниками или, говоря в терминологии Ибн Халдуна, покорить земледельцев и стать правящим классом — ‘асабийа. А Дешт-и Кыпчак был отрезан от богатых аграрных районов, население его было немногочисленным и разбросанным по огромной территории. Отсутствие единого центра власти сделало его легкой добычей для монголов.

Но странное дело: как только кочевники оказывались вне своего вмещающего ландшафта и отрывались от рутины скотоводческого быта, они становились непобедимой силой. Кыпчаки, проигравшие войну монголам у себя на родине, выиграли ее на Ближнем Востоке. Эту коллизию подметил персидский автор XII века Фахр ад-Дин Мубаракшах Марверруди, который писал: «Кто может спросить, что за причина славы и удачи, которая выпала на долю тюрок. Ответ: общеизвестно, что каждое племя и класс людей, пока они остаются среди своего собственного народа, среди своих родственников и в своем городе, пользуются уважением и почетом, но, когда они странствуют и попадают на чужбину, их презирают, они не пользуются вниманием. Но тюрки наоборот: пока они находятся среди своих сородичей и в своей стране, они представляют только одно племя из числа других турецких племен, они не пользуются достаточной мощью и к их помощи не прибегают. Когда же они из своей страны попадают к мусульманам — чем дальше они находятся от своих жилищ, родных и страны, тем больше растет их сила, и они более высоко расцениваются, они становятся эмирами и сипахсаларами (…) Среди высказываний Афрасиаба, который был царем тюрок и был безгранично мудрым и умным, было изречение такое: «Тюрок подобен жемчужине в морской раковине, которая не имеет ценности, пока живет в своем жилище, но когда она выходит наружу из морской раковины, она приобретает ценность, служа украшением царских корон, шеи и ушей у невесты».

Кыпчаки Башкортостана

Вопрос о времени миграции кыпчаков на территорию Башкирии является дискуссионным. Археологи склоняются к мнению, что единичные случаи проникновения кыпчаков имели место уже в XI—XII веках. Причем в этот период вхождение в состав башкир носило мирный характер, о чем говорит наличие курганов с каменными изваяниями в Федоровском, Кугарчинском, Баймакском, Хайбуллинском районах Башкортостана. Появление памятников подобного рода подразумевает, что оставившие их группы кыпчаков считали свой приход на Южный Урал окончательным, в противном случае могилы умерших обычно затаптывались конями, чтобы враги не могли отыскать и выкопать останки, ведь, по мировоззрению людей того времени, земля принадлежит тому, чьи предки лежат в ней. Поэтому мы вправе видеть в этих могильниках свидетельство ранней и мирной интеграции в состав башкирской народности. Однако, как полагают археологи, массовое переселение кыпчаков на территорию исторической Башкирии относится к периоду не ранее середины XIII века. В этом утверждении археология согласуется с социологией номадизма. Родовые образования номадов (линиджи, кланы) могут легко встраиваться в структуру иных политий, однако принятие новой юрисдикции происходит, как правило, в результате разрушения предыдущей политии. Кыпчаки могли войти в состав башкир только после понесенного ими разгрома от монголов, в результате чего кыпчакские вождества (ханства) потеряли политическую субъектность, а их племенной союз (эль) прекратил существование. Поэтому до середины XIII века кыпчакам не было никакого резона входить в состав менее сильной, а, значит, менее престижной башкирской политии, чем, например, было их Ольберское ханство.

Из каких же племен состояли влившиеся в состав башкир кыпчаки? В средние века все кыпчаки входили в нераздельный Кыпчакский эль (иләү), несмотря на большой географический разброс его подразделений. В XVII—XVIII веках начался процесс распадения на отдельные волости по родовому признаку. В архивных документах упоминаются Карый (или Кара)-Кыпчакская, Бушман-Кыпчакская, Чанким-Кыпчакская, Гирей-Кыпчакская, Сарыш-Кыпчакская, Суун-Кыпчакская, Карагай-Кыпчакская волости. Род Карый-Кыпчак («Старший Кыпчак»), по мнению Р.Г. Кузеева, берет свое начало от кыпчакского племени туксаба/токсобичей. Об этом говорит их уран (боевой клич) «Токсаба!». В одном из ранних памятников башкирской литературы «Кысса-и Чингиз-хан» воспроизводится легендарный сюжет о том, как башкирские беи пришли на помощь к преследуемому своими братьями Чингизу и провозгласили его ханом. В благодарность за оказанные услуги будущий «Потрясатель Вселенной» якобы сказал вождю кыпчаков: «Эй, Кыбчак-бей! Пусть твоим деревом будет вяз (ҡарама), птицей — беркут (бөркөт), ураном — «Туксаба» (طوق صبا)!», тамгой — гребень (тараҡ). Вот ее свойство». Ответвлениями рода Карый-Кыпчак, по всей видимости, являются подразделения Сарыш-Кыпчак и Чанким-Кыпчак.

Этноним башкир рода Бушман-Кыпчак (Бошман) этнограф Р.Г. Кузеев выводил от имени эмира Бачмана, возглавившего вооруженную борьбу кыпчаков против монгольских завоевателей. По данным персидского историка XIV века Рашид ад-Дина, Бачман происходил из кыпчакского племени олбурлик, то есть ольбер или ильбари. Получается, что башкиры рода Бушман-Кыпчак происходят от кыпчаков-ильбари. Относительно фонетической соотносимости имен Бачман и Бушман могут возникнуть сомнения. Однако, обращение к первоисточнику — сочинению персидского историка Джувейни XIII века — позволяет говорить о допустимости их сближения: имя Б.джман (بجمن) позволительно читать и как Баджман, и как Буджман.

‘Ата Малик ал-Джувейни писал: «Когда каан (Угетай) отправил Менгу-каана, Бату и других царевичей для овладения пределами и областями Булгара, асов, Руси и племен кипчакских, аланских и других, (когда) все эти земли были очищены от смутьянов и все, что уцелело от меча, преклонило голову перед начертанием (высшего) повеления, то между кипчакскими негодяями оказался один, по имени Бачман, который с несколькими кипчакскими удальцами успел спастись; к нему присоединилась группа беглецов. Так как у него не было (постоянного) места пребывания и убежища, где бы он мог остановиться, то он каждый день (оказывался) на новом месте, (был) как говорится в стихе, «днем на одном месте, ночью на другом», и из-за своего собачьего нрава бросался, как волк, в какую-нибудь сторону и уносил что-нибудь с собою. Мало-помалу зло от него усиливалось, смута и беспорядки умножились…»

В конечном итоге Бачман был схвачен и казнен. Вот как описывалась его смерть в китайских источниках: «Некогда он (Менгу, — прим. авт.) напал на поколение Кипчак, старейшина коего Бацимак бежал на морской остров. Хан, услышав о сем, немедленно пришел туда с войском. По счастию, сильный ветер согнал морскую воду с мелких мест, так, что можно было переправиться. Хан, обрадовавшись, сказал: «Само Небо открывает дорогу мне». После сего пошел далее, изрубил войско Бацимаково, и самого его взял в плен. Хан приказал ему стать на колени: но Бацимак сказал: «Я был обладателем государства и могу ли дорожить жизнью? Сверх сего я не верблюд: для чего мне становиться на колена?» А вот как описываются эти же события в башкирском предании «Бошман-Кыпчак-батыр»: «…он не повиновался, не склонял головы перед ханом — подался на север, в горы, леса. Там он собрал войско и дал бой ханскому воинству. Говорят, он долго воевал. Однако из-за одного предателя его войско было окружено и уничтожено, а самого батыра хан приказал казнить. Перед казнью хан велел доставить Бошмана к себе. Он хотел все-таки перетянуть его на свою сторону, предложив стать военачальником. Но батыр не согласился. «Верблюд не сгибает колен, солок не умирает, склоняя голову», — сказал он». Как видим, сходство между двумя историями замечается даже в фразеологических оборотах.

Из других башкирских кыпчаков следует отметить род Суун-Кыпчак. Относительно его происхождения в свое время высказался русский этнограф Д.Н. Соколов: «Название Суун тождественно с названием «Су-Унларской» тюбы Таныпского племени, где есть еще Унларская и Кыр-Унларская тюбы, так что можно предполагать существование особого племени Ун…» С этим соглашается и Р.Г. Кузеев. «Особое» башкирское племя ун или унлар действительно существует. Башкиры рода Унлар в XVII веке носили свое название еще на монгольский лад унгут/онгут (ун + монг. суффикс мн. ч. -ут-), но затем перевели его на тюркский: ун + тюрк. суффик мн. ч. -лар-. Онгуты или унгуты — потомки среднеазиатских гуннов, известных в китайских источниках под названием Юэбань.

Башкиры рода Карагай-Кыпчак или, по интерпретации Д.Н. Соколова, «Сосновые кыпчаки», в отличие от других групп кыпчаков, населяют горнолесные районы Башкортостана. Они имеют собственное шежере, которое отличается от шежере карый-, суун- и бушман-кыпчаков, восходящего к Огуз-хану (Кара-хану), затем к Кыпчак-бею и его потомку Лач-бею. Предком карагай-кыпчаков объявляется коранический мудрец Лукман Хаким, что говорит о смутности их представлений о собственной родословной. В любом случае, часть карагай-кыпчаков была иного происхождения, чем кары-, суун- и бушман-кыпчаки (гаплогруппа R1a1-M198). Карагай-кыпчаки (гаплогруппа R1b-M73) в генетическом отношении оказались близки к гирей-кыпчакам, а также к тамъянцам. Как пишет В.Г. Волков, данные палеогенетики показали, что карагай-кыпчаки, гирей-кыпчаки, тамъянцы, а также ногайские кыпчаки связаны своим происхождением с населением «Павлодарского Прииртышья VIII века», то есть, вероятно, с кимаками.

Хивинский историк XVII века Абу-л-Гази Бахадур-хан писал: «…Джучи с приданными ему нукерами пошел в Дешт-и Кыпчак. Кыпчакский народ собрался, и произошла битва. Джучи-хан победил и перебил [всех] попавших [ему] в руки кыпчаков; те из них, которые спаслись, ушли к иштякам (то есть к башкирам. — прим. авт.). Большая часть иштяков теперь является потомками тех кыпчаков». Разгромленные кыпчакские группы были встречены местным населением довольно враждебно. Башкирский эпос «Кусяк-бий» указывает на борьбу бурзян с кыпчаками. Причем существуют две версии эпоса — бурзянская и кыпчакская, оценивающие одни и те же события с противоположных позиций и дающие полярную этическую оценку образам кыпчакского батыра Бабсак-бея и бурзянского батыра Каракулумбета. Со временем вражда между кыпчаками и «автохтонами» была забыта. В XIV веке в состав башкир влились племена Улуса Джучи (минг, табын, салжиуты, кереит, кунграт, джалаир, катай, барын и др.), на фоне которых кыпчаки стали «старожилами».

Продолжение следует